КНИГА ТОТА

.

§8. УЧИТЕЛЬСТВО

О том, что всякий неофит обуревается жаждой учительства.
О фанатиках узкой идеи. О необходимости изоляция ученика.
О трудности обнародования идей.
О том, что единственный путь к управлению познаванием –
это управление волей познающего. О технике восприятия идей.
О том, что задача каждого учителя заключается
не в передаче ученику конкретных знаний, а в умении
научить его самого приобретать их вполне самостоятельно.
Принцип непрерывности мышления.
Правило сосредоточия. Закон пирамиды.
Величие и трудность подвига учительства.​

«Непрестанно созерцает истинное "Я" тот,
кто научается соединять в одно целое
философию и объяснения наставника
с данными своего собственного опыта». — Йогавасиштха.


Одной из основных черт человеческого характера является то, что, узнав что-либо вновь, человек всегда стремится поделиться этим сведением с другими людьми.

Будучи весьма подчинен чувству стадности, человек на пути своей жизни вырабатывает привычку тотчас же передавать свои впечатления другим людям, в большинстве случаев вовсе не задумываясь о том, как они воспримут их через посредство его слов.

Если когда-либо, благодаря случаю, человек и убедится, что его не только не поняли, но и даже не слышали, он всегда крайне этому удивляется,
ибо в человеке инстинктивно вложена уверенность, что другие люди могут непрерывно следить за ходом его мышления.

Это явление и лежит в основе общеизвестного факта, что громадное большинство специалистов, беседуя с другими людьми, совершенно забывают об отсутствии у них нарочитой подготовки.

Вообще же говоря, все это является следствием общего закона; что:
достигнув какого-либо результата,
человек весьма скоро забывает о потраченной им для этого работе.


Глубоко справедлива древняя мысль, что "всякий неофит обуревается жаждой учительства".

Чем меньше человек знает, тем больше кажется ему только что полученный умственный багаж.

Значительность впечатления, произведенного на него новыми сведениями, по закону ассоциации вызывает у него представление, что и для всякого другого они будут иметь ту же цену.

Чем менее развито сознание в человеке, тем более мерит он других людей по самому себе, ибо чем ниже развитие человека, тем труднее он может представить себе различие между людьми и потому естественно тем легче склоняется к наивному учению о равенстве людей.

Нет ничего забавнее человека, только что почерпнувшего кое-какие сведения и с громадным апломбом проповедующего их всем и каждому, причем обыкновенно случается, что его слушателями оказываются те, которые всего менее его могут понять.

Но сколь бы недалекими от совершенства были эти люди, толпа в своей массе еще бесконечно ниже их.

При наличии благоприятных обстоятельств, при наступлении, так сказать, безразличного равновесия в умственном состоянии толпы, такие примитивные проповедники получают возможность сыграть иногда чудовищную роль.

Полученный успех так окрыляет их, что, сами себя обманывая, они начинают верить в свое величие, и лишь в том случае, когда колесо судьбы повернется в другую сторону, они с недоумением убеждаются в истинном ничтожестве своей личности.607

Такой успех, разумеется, выпадает лишь чрезвычайно немногим; громадное большинство с первого же активного шага становится лишь Посмешищем; к сожалению, никакие уговоры, советы или убеждения помочь здесь не могут, и каждый неофит на своем опыте должен испытать все последствия подобной попытки.


Одним из глубочайших заблуждений является мысль, что законы природы притесняют человека и идут вразрез с его собственными стремлениями и свойствами.

В действительности, они не только из него самого вытекают, но и даже более того - являются лишь запечатленными отражениями его собственных свойств.

Законы Боговдохновенных религий, незыблемые и неизменные на пути веков и средь смены времен и народов, являются сами по себе ближайшими приближениями к законам природы.

В силу этого, все предписания, даваемые религиями, вовсе не проистекают из желания стеснить человека, вовсе не являются условными нормами, а, наоборот, служат как бы маяками, освещающими путь естественного развития человеческого духа.

В частном случае, во всех религиях был институт послушания, причем в наиболее возвышенных системах он был и наиболее строгим.
Так, например, у пифагорейцев608 этот искус продолжался целых семь лет, во время которого ученик должен был сохранять абсолютное молчание.


На первых ступенях развития неофит всегда должен быть самым строгим образом огражден от всякого случайного влияния извне.
В нем не должно остаться и тени какой бы то ни было предубежденности.
Он должен быть строго изолирован, чтобы пред ним волею случая не ставились бы такие вопросы, которых он по состоянию своего развития теперь разрешить еще не может, равно как, - чтобы какая-либо посторонняя индивидуальность по неведению или по злому умыслу не мешала бинерными противоречиями познаванию неофитом последовательной цепи относительных истин.

С другой стороны, путь эволюции на первых ступенях более или менее идентичен для всех людей,
а посему разумный учитель вполне имеет возможность управлять развитием и давать ответы не ожидая вопросов, зная a priori когда и какие именно вопросы возникнут.

Чем возвышеннее объект мышления, тем труднее его выразить словами;

познавая область трансцендентального, человек не может не иметь дела с самыми сложными и возвышенными представлениями;

стремясь выразить идею, он не только оперирует с труднейшими понятиями,
но и берет их в определенном освещении,
являющемся функцией не только тональностей данной идеи, но и его личной индивидуальности;

наконец, самый метод решения проблемы и его доказательство также зависят от этих субъективных факторов.

Все это и приводит к тому, что сообщение даже очень простой идеи другим людям представляет собой задачу высочайшей сложности.

Поэтому глубоко справедлива традиционная мысль, что
обнародование элементарнейшей из идей может вполне наполнить жизнь величайшего из мыслителей.


Наряду с изложенным вполне очевидно, что
все усилия учителя сводятся лишь к тому, чтобы облегчить познавание,
но самое свершение его не может не зависеть всецело от собственной воли ученика.

Как бы ни были благоприятны условия, сами по себе они не могут побудить человека к постижению.

Познающее Начало имеет своим активным аналогом волю самого ученика,
а потому если какая-либо вне лежащая сила захочет ускорить познавание,
то она должна действовать на его волю и чрез нее на Познающее Начало;

вот почему единственный путь управления познаванием - это управление волей познающего.

Итак, для того, чтобы побудить ученика восприять какую-либо идею, необходимо возбудить в нем соответствующий волевой импульс, этот последний явится как результат некоторой ориентировки уже воспринятых элементов состава; вот почему
для передачи идеи необходима предварительная переориентировка состава ученика.


Процесс восприятия идеи учеником состоит из ряда отдельных этапов, которые мы рассмотрим в обратном по времени порядке.

1. Для того чтобы совершилось познавание, необходимо, чтобы сам человек его свершил, ибо человек живет сам в себе и извне в него ничего пройти не может.

2. Для того чтобы познавание свершилось, необходимо соответствующее действие Познающего Начала, ибо то, что в понятии "Я" познает, и есть Познающее Начало.

3. Для того чтобы Познающее Начало свершило свое действие, необходимо соответствующее действие воли; ибо оно пассивно по отношению к воле.

4. Для того чтобы целостная воля человека оказала соответствующее действие на Познающее Начало, необходимо, чтобы в ней выявился соответствующий волевой импульсирующий центр,
ибо каждое конкретное объективное волевое действие имеет свой собственный волевой импульсирующий центр.

5. Для того чтобы возник импульсирующий центр, необходимо появление желания, ибо волевой центр есть объективированное и динамизированное желание.

6. Для того чтобы появилось желание, необходимо наличие новой ориентировки элементов состава, ибо каждый отдельный элемент определяется комплексом его связей со вне лежащими.



Оглавление
.

Итак, первоисходным этапом познавания является переориентировка элементов состава,
которая совершается силой гармонических связей учителя с учеником,
имеющих место между тождественными элементами их составов.


Это и приводит нас к конечному выводу:

передача новой идеи совершается не через нее самое, а через познанные идеи ранее, т.е. через имеющийся уже состав человека.


Глубоко понимая этот психологический закон, оккультная традиция пришла к следующему определению отношений между учителем и учеником:

задача каждого учителя вовсе не заключается в том, чтобы передать те или иные знания,
а в том, чтобы научить ученика получать эти знания самому и притом вполне самостоятельно.


«Познание действительности оком чистого разума достигается посредством собственного зрения, а не глазами учителя». — Шри Шанкарачарья

«Запрещено объяснять двум лицам сразу Бытие, даже одному - Меркабу - или Небесную Колесницу, если только он сам не мудрый человек и не понимает этого сам по себе».609 — Мишна.610​

Часто бывает, что человек долго и прилежно изучает какой-либо вопрос,
затрачивает много сил, труда и воодушевления, накапливает массу отдельных отрывков идей,
но в его целом он остается для него непостижимым.

И вот мельчайшие неуловимые указания, ничтожный дифференциально мелкий толчок извне, направленный искусной мудрой рукой в идеально выбранный для этого момент, вдруг сразу обрисовывают целое, неисповедимыми путями для самого ученика с его глаз как бы спадает завеса, закрывавшая дотоле общую идею.

Изложенное является следствием одного из основных законов познавания,
так называемого принципа непрерывности мышления.

Если состав человека есть A = , то человек может познать или элемент аn + 1, или же такую идею, в состав которой входит лишь один новый элемент аn + 1.


Из этого принципа следует, что человек одновременно в своем познании может двигаться лишь в одном направлении и по одной неразрывной траектории.

Сознание, находящееся в каком-либо одном элементе, может восприять только те, которые около него непосредственно находятся.

Это последнее я назову правилом сосредоточия, которое может быть формулировано так:

Для познания нового элемента, непосредственно стоящего пред составом, необходимо перевести сознание в элемент ближайший и наиболее с ним связанный, уже находящейся в составе;
чем совершеннее будет эта сосредоточенность сделана, тем совершеннее и скорее новый элемент будет воспринят.


Сознание может двигаться в составе как через элементы, так и по их внешним контурам.

Это правило я называю правилом электрической поверхности,
ибо, подобно электричеству, внешний предел пульсации сознания - это внешний контур всех растворенных элементов.

Когда сознание достигает внешнего контура какого-либо элемента, уже содержащегося в составе,
оно тем самым касается внешнего контура и элемента вне состава лежащего.

Как только это касание произойдет, сознание по правилу поверхности пульсирующим образом дойдет до его внешней поверхности и этим процессом элемент в составе растворится.

По закону пирамиды новый воспринятый элемент тотчас же увеличит глубину сознания и тем расширит предел возможного синтеза для данного состава,
ибо глубина синтеза есть прямая функция распространенности сознания по элементам.


Из всего изложенного вытекает, что задача управления познаванием человека почти безгранично сложна.

Первое условие ее успешности - это совершенное знание учителем состава ученика, ибо только в этом случае он будет знать, какую частную идею в данный момент последний должен усвоить.

Раз это так, то как бы высоко ни стоял учитель, как бы ни совершенны были бы методы его познания, как бы силен он ни был, все равно обязанность учителя требует от него громадной затраты времени, воли и внимания.

Наконец, всякая власть есть прежде всего ответственность за поступки и их последствия для подчиненных.

Вот почему, познав всю многотрудность и многосложность миссии учительства, всякий человек сознательно отходит от внешней деятельности до тех пор, пока ясно не убедится, что он уже достаточно для этого созрел.

Таким образом, сознательное уединение, разрыв с миром и отказ от всякой активной деятельности происходит отнюдь не из эгоистических побуждений, а из полного сознания многотрудности ее и возможности опасных последствий при ошибке.

Но кроме всего этого есть и еще одна причина.

— Во время своего развития человек всегда обладает неодинаковой глубиной сознания по отношению к различным элементам, ибо благодаря разным обстоятельствам, он утверждает одни потенции своего Атмана глубже, чем другие, одни идеи познает в высшем сечении, чем иные.

Раз это так, то при встрече с другим человеком, даже много ниже его стоящим, он всегда будет лишен возможности передать ему свои познания в строгой последовательной системе.

Решив предпринять подвиг учительства, человек прежде всего должен выявить все свои сведения в некотором определенном аспекте, спроектировать в некоторую вполне определенную плоскость.

Он должен дать решение всем вопросам, уметь разрешать все сомнения, которые только могут возникнуть, хотя бы по поводу отдельных частностей, как бы дифференциально малы они ни были.

Такой человек должен на время оставить личное развитие и свое сознание перенести вниз, благодаря чему всякое Учительство есть чистейший, классический и высочайший из видов жертвы.

Самое учительство может быть тайным и явным.

Явным оно является лишь в немногих случаях, и в этом последнем виде своем оно представляется явлением Великих Светочей духовного мира, Великих Посвященных, управляющих делами всего человечества.

Тайное учительство есть всегда и повсюду;
работая на пути развития своего, всякий человек имеет сам возможность убедиться насколько справедлив древний завет: раз ученик готов, - Учитель тоже готов".



Оглавление
.

АРКАН XIII

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Immortalitas in essentia; Permanentia in essentia, Mors et Reincarnatio,
Transmutatio energiae; transmutatio viriam, Mors; Смерть; Коса

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

מ (Мем)

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Сорок​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

Широкая открытая местность.
Высокое плоскогорье круто спускается к большой реке, протекающей пред самым горизонтом. Эта река поворачивает, и вся местность кажется подобной поверхности огромного конуса.
Скошенный луг прорастает сочной молодой травой.
Темнеет, наступают сумерки.
На фоне розового неба видна приближающаяся фигура. Женский скелет, широко оскалив зубы, быстро двигается и косит на ходу траву, среди которой видны изрубленные куски человеческих тел. Но только что скелет успеет пройти немного вперед, как тотчас же из земли показываются оконечности как бы встающих из земли людей.





Оглавление
.

.

§1. МЕСТО АРКАНА XIII СРЕДИ ДРУГИХ АРКАНОВ: МЕМ КАК БУКВА МАТЕРЬ

Об условии необходимом для равновесия.
Мировое начало косности.
Тернер трех букв-матерей.
Аркан XIII как аналог Аркана III.
Истинная природа майи.​

«Три Матери - Алеф, Мем и Шин: их основная черта - чаша правоты и чаша виновности, и закон устанавливает меж ними равновесие.
Три Матери - Алеф, Мем и Шин - великая тайна: чудная, сокровенная и запечатленная шестью печатями, и из них вышли Воздух, Вода и Огонь (Аэр, Маим, Эш), от этих произошли отцы, а от отцов чада».

«Он назначил букву Мем царствовать над водой и повязал ей венец, и сделал сочетания, и создал ими: землю в мире, холодное время в году и живот, в мужском теле сочетанием: Мем, Алеф, Шин, а в женском сочетанием: Мем, Шин, Алеф».

— Сефер Иецира.611


Для того чтобы система находилась в равновесии, необходимо и достаточно, чтобы каждый член ее уже носил в самом себе те последствия, которые могут возникнуть при вхождении во взаимодействие этого члена с другими.

В силу этого общего закона, каждый человек с момента своей эманации уже заключает в своем Атмане все свое грандиозное будущее совершенство в потенциальном состоянии.

Выявить все это в определенных конкретных формах, отразиться в них и тем познать себя - вот назначение его жизни.

С другой стороны, очевидно, что для того, чтобы поддержать абстрактность будущих достижений, необходимо наличие некоторого сдерживающего Начала, которое я и буду называть Мировым Началом Косности.

Несомненность его бытия в форме вполне реальной и объективной силы вытекает непосредственно из того, что, допустив его отсутствие, мы тотчас же бы открыли полную свободу эманированным частям вернуться в Целое.

Для того чтобы некоторая сила могла существовать в этом мире, она необходимо должна иметь себе бинерное противодействие.

Это противодействие не может быть продуктом Мира Бытия, так как в этом случае дух не мог бы быть им задержан,
ибо сила духа может утаиваться лишь его собственными качествами.612

Мировое Начало Косности должно быть того же порядка, как основные законы, утверждающие самое бытие человека;

этот принцип проистекает из Божественного Мира и является прямым аналогом Великой Матери;

он координирует собой в Божественной Триаде новый Тернер, члены которого каббалистическая традиция чтит под именем трех Букв-Матерей.

Будучи Тернером, а не Триадой, представление об этих трех началах определяет три плоскости в метафизическом пространстве.

Начав постижение Священной Книги Тота с Алефа, мы тем предопределили свойственный ему аспект, теперь нам предстоит перейти к новому аспекту толкования.



Алеф - это прежде всего человек, это доктрина единства, а потому и индивидуальности, и всего того, что отсюда проистекает.

Мем, хотя также имеет этот аспект, но, вместе с тем, оно само по себе, по отношению к своей собственной сущности, имеет свой собственный высший аспект, который в противовес Алефу — макрокосмичен.

В силу этого, как Алеф давал учение о человеке
и чрез него открывал путь к постижению Бога и природы,

так Мем дает учение о природе
и через него открывает путь к постижению Бога и человека.

Третья Буква-Матерь, Шин дает учение о Боге
и через него открывает путь к постижению человека и природы.



Оглавление
.

Первые шесть Арканов
развивают общие принципы всякой космогонии вообще
и являются истинами высочайшего трансцендентального порядка.

Цикл вторых шести Арканов
представляет из себя целостное и законченное учение о человеке,
начиная с Победителя, как его первоначальной потенциальной конституции,
и кончая Повешенным – Мессией, венцом его познаваемого совершенства.


Аркан XIII начинает собой третий цикл Арканов,
учащих об отношении природы к человеку,

в то время как второй цикл учил об отношениях человека к природе.

Разница между этими понятиями глубока и непреложна
и мы имеем полную возможность с исчерпывающей полнотой выявить ее в нашем сознании.



Цикл Арканов, начиная с VII-го и кончая ХII-м,
все время рассматривает целостного человека, который
в силу самого своего первородного достоинства является самодовлеющей реальностью,
устанавливающей своей собственной волей конкретные законы своего существования.

Мир природы по отношению к такому человеку
не только пассивен в смысле подчиненности и зависимости,
но, даже более того, является лишь тенью, иллюзией, майей,
для которой субстанциональная воля целостного человека диктует свои законы.

В силу этого, при изучении всех этих Арканов всевозможные факторы природы
представлялись взору нашему не объективными самодовлеющими силами,
а лишь как бы частными экранами,
которые воспринимали и отражали отдельные аспекты активности человека;
они являлись как бы декорациями, которые помогали нашему взору разглядеть
отдельные тональности человека при различных условиях.



Третий цикл Арканов, начиная с XIII, в противовес изложенному,
изучает уже не целостного человека, непосредственно связанного с Абсолютом,
а лишь то, что объемлется его Динамическим сознанием,
т.е. изучает лишь часть человека, воплощенную на земле.

Эта часть уже сама по себе, как следствие дыхания Атмана,
лежит в области феноменальной природы и имеет лишь
потенциальную связь с Высшими Центрами,
сознать которую она должна на пути своего земного странствия
и большее или меньшее ощущение которой является естественным мерилом сделанных ею успехов и того положения, которое занимает она на общей лестнице совершенствования.613



Когда мы говорили о дыхании и воплощении человека во втором цикле,
то мы все время рассматривали эти процессы и результаты их
с точки зрения высшего субстанционального в человеке начала.

Наоборот, начиная с XIII Аркана центр тяжести переносится вниз и
высшим началом существа человека становится уже не Божественная Воля Атмана,
а ограниченная как по величине, так и по возможным модификациям
воля, воплощенная на земле.

В силу этого, тот человек, которого мы будем изучать на пути третьего цикла,
становится уже рядовым фактором в общей экономии природы,
более сильным, чем одни, но более слабым, чем другие ее факторы.



Оглавление
.

Из определения Аркана XIII непосредственно вытекает, что
он является аналогом Аркана III.

Гордая Императрица, недвижная в царственном спокойствии своем
и вечно движущийся женский Скелет с косой в руках
– суть бинерные проявления одной и той же Сущности.

«Это Жизнь» — говорили люди, указывая на Императрицу.
«Это Смерть» — неслось с их уст, когда видели перед собой грозный Скелет.

«Жизнь и Смерть - вот два извечных врага, непрестанно враждующих между собой; жизнь есть добро, смерть есть зло; эта ужасная, безобразная старуха вечно враждует с Вечной Богиней Весны», - так думают люди.

Человек боится смерти, он судорожно цепляется за жизнь, но вместе с тем, нет такого человека, который в тайниках души своей не носил бы затаенной веры в бессмертие свое и вечность жизни.

Чем выше человек, тем более крепка в нем эта вера;
она не звук пустой тут для него, а ясное сознание, и самый опыт в жизни всюду для него твердит, что
смерть есть жизнь, есть лишь перелом ее, есть начало жизни новой.

Развиваясь дальше, постигая глубь вещей, человек начинает находить единое в разнообразии и незыблемое среди круговорота времен. Все движется в мире, все вечно живет, мощные волны катят неустанно океан вселенской жизни, все изменяется, но ничто не пропадает.


«Ничто не разрушается, все замещается и перемещается, и когда существа изменяются, повинуясь вечному порядку, то это среди людей называется - умереть». — Сифра Дзениута


Мир, который человек зрит в данный миг, есть лишь недвижная форма, запечатленное мгновение вечно живущего, неустанно стремящегося истинного мира.

Вселенная подобна океану, который создает сам себе свои берега, на время ограничиваясь ими, чтобы в последний миг разрушить их и в новом виде воссоздать.

Мир есть отражение Бога, мир истинный, вселенски необъятный, единый целостный и нераздельный, и в каждый миг величие мира истинного ткет беспрестанно изменяющийся узор своей внешности, тот океан миров, в котором мы живем.

Все вечно, поскольку оно истинно, поскольку оно близко к Непреложной Сущности, все преходяще, поскольку оно близко к форме.

Форма – это иллюзия, это извечная майя, которая для всех и повсюду различна, которая под внешним изменчивым видом своим хранит разлитое повсюду Единое.


«Познай же, сын мой, что все, что есть в мире, без исключения, есть арена движения, будь то восхождение, будь то нисхождение. Так, все, что движется, живо, и вселенская жизнь есть необходимая трансформация. В своем целом мир не изменяется, мой сын, но все его части вечно видоизменяются». — Гермес Трисмегист


Форма не живет, ибо ее нет вовсе: мгновение назад она была не та, мгновение вперед она иною будет; мгновенье жизнь ее, но разве есть мгновенье? – оно есть грань лишь между двумя ничто!

Майя – это покров, вечно сбрасываемый, вечно вновь устрояемый, это шелуха, в абстрактный миг сознания облекающая истинную вечную природу.

Вечно возникая, майя вечно рождается, вечно погружаясь в ничто, она умирает.


«В буре деяний, в волнах Бытия,
Я подымаюсь,
Я опускаюсь...
Вечное море;
Жизнь и движение
В вечном просторе...
Так на станке проходящих веков
Тку я живую одежду богов». — "Фауст" Гете.614

«Восхождение и нисхождение душ не вызывает никакого изменения в Боге». — Ямвлих.615​

Незыблемое и Вечное Бытие Абсолютное, Царственное и Незыблемое,
есть истинная Госпожа мироздания,
есть Жизнь – Императрица иероглифа Аркана III.

Это Вселенская Жизнь в Ее Божественной Сущности, в Ее чистом Свете, в Ее абсолютно правдивом Бытии.


Вечно трепещущая, вечно сгорающая и вечно повсюду из пепла рождающаяся,
Жизнь иероглифа Аркана XIII есть лишь отблеск Единой Непреложной Жизни.


Обе женственные, обе вечные, одна недвижная, другая стремящаяся,
суть отблески Единого Безначального Бытия.





Оглавление
.

.

§2. МИР КАК ЦАРСТВО МАЙИ

О различных видах сознания.
О бинерных представлениях.
О том, что степень совершенства мира в глазах человека
есть мерило его собственного совершенства.
Разум как грань между реальностью и иллюзией.
Иллюзии как формы познания.​

«Знание ведет к единству, а неведение к разнообразию, к разделению». — Шри Рамакришна Парамахамса


Для испытующего духа человека Божество и мир тождественны,
ибо поскольку он познает одно, он познает и другое.

Мировая жизнь есть Дыхание Брахмы;
Дыхание Брахмы есть колебание, пульсация Его Сознания.

Бог есть Космическое Сознание, сведенное в Единый Центр,
вселенная есть Сознание, распыленное в безграничность миров.

Человек есть аспект Божества и аспект мироздания;
чем выше его сознание, чем глубже чувство синтеза, тем ближе он подходит к Божеству;
чем менее оно развито, тем больше человек является фактором безличной природы.

Жизнь человека, его развитие и его эволюция – это движение его сознания;
человек постольку живет, поскольку он сознает себя.



Человек мыслит, и тем создает элементы своему сознанию.
Всякое мышление есть последовательная смена утверждений и отрицаний,
вот почему все человеческие представления подчинены закону бинера.

Чем ниже стоит человек, тем разобщеннее кажется ему окружающий его мир;
чем меньше частности, которые он изучает, тем большее количество утверждений и отрицаний он выявляет в своем сознании, тем дифференциальнее элементарные бинеры, совокупностью которых является его мир.

С ростом человека, с возвышением его сознания одни представления за другими оказываются ниже его; всякий бинер, ниже лежащий, представляется уже не в виде утверждения и отрицания, а в виде интеграла.


Для того, чтобы познать, человек должен объективировать предмет своего познания вовне себя,
ибо то, что находится нераздельно в сознании, не может быть противопоставлено и вновь воссоединено с остальным составом;
последний процесс и представляет собой сущность познания.

Когда сознание человека находится в одном уровне с объектом познаваемым,
то для его объективирования сознание должно его расчленить в бинер,
ибо только этим способом человек может изолировать познаваемый объект от остального состава.

Если сознание находится выше объекта, он может быть объективирован без расчленения на бинер.

Вот почему чем выше сознание, тем меньшее число бинеров оно заключает в не нейтрализованном виде.

Высшая степень сознания, Сознание Божественное, вовсе не видит бинеров в виде реальности,
они становятся для него модусами мышления, необходимыми не для дальнейших построений умозрительных, а лишь при мышлении о самой частности.

Итак, то, что наравне с человеком, — познается в двойственности,
то, что ниже человека, — познается в двойственности интегрированной,
то, что выше человека, — не может быть познано вовсе, ибо самые члены бинера суть интегралы, превосходящее возможную высоту колебания сознания.


«Только там, где есть двойственность, один может видеть, один может слышать другого, один может говорить с другим, один может думать о другом, один может познавать другого.
Но когда все слилось в едином "Я", кого может оно обонять и чем? Кого может он видеть и чем? Кого может он слышать и чем? С кем может оно говорить и чем? О ком может он думать и чем? Кого может он познать и чем?
Действительно, как можно познать Всепознающего, как познать Знающего?!» — Брихадараньяка упанишада


Всякое бинерное представление есть нечто вполне объективированное, определенное, заключенное в известные рамки.

Всякое представление есть часть подлежащего познанию мира, а потому всякое бинерное представление есть оковы, налагаемые человеком на мир.

Всякая вещь в мире имеет бесконечные связи;
всякие оковы конечны;
вот почему всякое бинерное представление есть лишь часть истинного представления.

Чем ниже бинер по своей синтетичности, тем грубее оковы, тем гуще тень, налагаемая человеком на реальность, тем дальше он отходит от своей истинной сущности.

Поэтому, всякое человеческое мышление по самому принципу своему есть лишь затуманивание истинной сущности.

Но это затуманивание необходимо, и
через постепенное рассеяние его путем синтеза
человек приближается к познанию непреложной сущности, всегда таившейся под внешней оболочкой.

Высшее сознание и есть та степень совершенства, когда Единое встает в нем в Своем Собственном Свете.


«Как безумец видит отуманенным взором солнце погруженным во мрак, хотя в действительности лишь облако заслоняет его,
так и "Оно" является в оковах лишь взору жертвы иллюзий,
"Я" - то непорочное "Я", форма которого вечное сознание». — Hastamalakastotra


Человеческое мышление никогда не видит истинной сущности явлений,
оно зрит лишь разности состояний,
но постигая их, постепенно приближается к сущности.

Мир, в котором живет человек и который он ощущает, есть комплекс его представлений.

Человек может сознать только такое представление, которое он выявил в своем разуме;
вот почему справедлива мысль, что человек познает мир через разум.

Разум не дает представлений, это делают различные формы чувствования,
но разум очерчивает их, он объективирует их, и тем дает возможность сознанию ощутить их, растворить и сознать.

Как человек мыслит, таким и является мир, чем совершеннее мышление, тем более совершенным представляется человеку мир.

Для невежды вселенная лишь беспорядочное нагромождение случайностей,
для мудреца это могучая и совершенная гармония.


Всякое представление, кроме самого себя, выявляет в сознании и свою разумность, свою высшую духовную сущность.

Она именно и составляет истинную ценность познания, она-то и сообщает человеку то, что именуется мудростью.

Сделав свое дело, мышление отходит, сущность остается.

Представление может исчезнуть или видоизмениться, сущность неуничтожаема.

Закончив всю эволютивную цепь познавания, человек поднимает свое сознание до ощущения сущности, а это и есть его конечная цель,
потому что познав сущность, человек всегда может воссоздать любую частность.

Для успешного исполнения этой высшей задачи человек должен все время на пути познавания сохранять власть над своим мышлением, следуя внутреннему голосу, исходящему из высшего сознания Атмана.


«Все представления порождаются мышлением, они исчезают при прекращении мышления. Поэтому старайся согласовать мышление с высшим Я, твоим внутренним сознанием». — Шри Шанкарачарья.616



Оглавление
.

Итак, разум есть не цель, а лишь орудие познания,
он утверждает для сознания внешний мир, но он должен делать это не для себя самого,
а для постижения сущности вещей.


«Манас (разум) есть причина рабства личного человека и в то же время орудие его освобождения». — Шри Шанкарачарья


Мышление, порождая представления и являясь орудием сознания, создает объективированную вселенную.

Она имеет лишь относительное бытие и существует лишь по отношению к человеку, с прекращением мышления она исчезает.

Вот почему разум и есть та грань, которая отделяет Непреложное от видимого,
Истинное, Реальное и Абсолютное от кажущегося и условного.


«Разум, о Рама! Это – то, что лежит между бытием и небытием, между духом и материей, что колеблется между обоими.
Мышление порождает вещественный мир. Все три мира существуют в мышлении и через мышление. Космос при прекращении мышления исчезает. Подумай об этом». — Йогавасиштха


То, что существует непреложно и действительно – божественно;
то, что существует по отношению лишь к отдельному сознанию, есть майя, есть иллюзия.


«Ты есть Абсолютное Бытие, все остальное призрак». — Джами


Человек на пути своей жизни непрерывно порождает одну иллюзию за другой;
принцип этих иллюзий в его мировом целом и есть вселенская майя.

Самодовлеющая реальность порождена быть не может;
из ничто может возникнуть лишь ничто;
вот почему творчество не может быть творчеством субстанций, ибо они вечны.

Творчество может являть лишь объективированные аспекты этих субстанций,
т.е. создавать иллюзию.

Человек на пути своей эволюции сам творит себя самого;
его сущность непреложна, а потому его творчество состоит в объективировании внешней природы.

Все люди живут в одном мире, но он есть лишь фикция,
ибо для каждого человека этот общий мир есть его мир.

Чем совершеннее человек, тем совершеннее мир в его глазах, и когда последняя тень в нем исчезнет, он станет Богом.

Итак, мышление есть творчество, именно в нем сказывается божественность существа человека, ибо высшее свойство Бога есть творчество через посредство мышления отдельных людей.


«Во сне на самом деле не существует ни повозки, ни лошадей, ни дороги, по которой катится повозка; все это создается в одно мгновение, мысленно.
На самом деле нет ни радостей, ни удовольствий, ни наслаждений, но мысленно они существуют.
На самом деле нет ни прудов, ни озер, на рек, но они существуют в мыслях.
Власть порождать самопроизвольно любое количество форм и есть Созидательная Сила Единого». — Брихадараньяка упанишада


Мышление есть творчество иллюзий, но таковой иллюзия является лишь тогда, когда сознание вне ее.
Для сознания, находящегося внутри иллюзии, она есть полная реальность.


«Сновидения истинны, пока они продолжаются".617


Итак, путь познавания человеком мира есть процесс эволютивного мышления, во время которого он создает одни представления и формы за другими.

Каждая из этих форм приносит в сознание некоторую сущность;
из этого следует, что каждая форма является как бы сосудом, заключающим нечто высшее;
это высшее и есть частица Единого, разлитого повсюду.

Майя есть ничто, есть звук пустой, но она есть путь, по которому дух человека познается в бесконечном величии Единого Вселенского Разума, Абсолютного Ведения и Истины Совершенной, Которые суть отблески во вне Непостижимого.

Так, на пути своей долгой жизни человек приближается к Вселенскому Синтезу и постигает непреложность Божественного Бытия, вечно познаваемого мириадами людей в изменчивых волнах майи.


«Даднамгатарвана таким образом объяснил сущность Божественного Меда Ашвиникумаре: Видевший, говоря о том, что он видел, определяет Его, как принимающего особую форму с каждой формой. Вечно Лучезарное принимает разнообразные формы под влиянием иллюзии единственно с целью Самопознания». — Брихадараньяка упанишада


Расчленение Непознаваемого Единого на конкретные образы, лишенные реального бытия, но ведущие испытующий дух человека к познаванию Его
и есть та великая миссия, которую извечно исполняет Мировое Начало майи — принцип Мем, великой Буквы-Матери.

Она (Мем) женственна и пассивна, но именно в ней Алеф – Активное Начало, принцип незыблемости и царственности духа человека, принцип познавания активного через разделение, – черпает силу и мощь для познания Бога, мира и себя самого.



Оглавление
.

.

§3. PERMANENTIA ET TRANSMUTATIO (лат. Стабильность и трансформация)

О том, что всякое конкретное познание есть создание
в составе человека нового элемента
через объективирование в Атмане соответствующего аспекта.
О вечном течении и видоизменениях феноменальной природы.
О том, что цель человека есть полное расчленение всего
и обратное синтезирование.
Единство и аналогичность природы.
Генезис и причины заблуждений.​

Познание высшей активной силы начинается с момента создания ею объективных конкретных манифестаций.

Каждая такая отдельная манифестация
объективирует в ноуменальной силе соответствующую потенцию,
через этот акт утверждающуюся в качество,
являющееся аспектом совокупной системы его возможностей.

Будет ли стремящаяся к познанию воля находиться во вне ноуменальной силы или же наоборот совпадать с ней и быть ею самой, – все равно лишь с началом объективирования ее отдельных аспектов это познание может возникнуть.


«Дух познает самого себя, лишь поскольку он познает идеи аффекции тела». — Спиноза.618


Из изложенного явствует, что каждое отдельное познание есть создание в составе человека нового элемента через объективирование в Атмане соответствующего аспекта.

Всякое человеческое мышление всегда эволютивно,
ибо как бы низко ни стоял человек, как бы ни однообразно было течение его мыслей, все равно совершенно невозможен случай, чтобы какая-нибудь из них повторилась с полным совпадением с бывшей ранее.

Как бы ни мал был элемент, он все же является Адамом Кадмоном по отношению к еще меньшим элементам.

Вполне понятно, что каждая мысль объективирует в составе новый, ей одной свойственный относительный частный синтез, возникновение которого влечет за собой сложную переориентировку всего состава.

Итак, состав человека непрерывно видоизменяется, управляемый течением мыслей.


Человек склонен отождествлять себя самого с окружающей обстановкой единством порядка (по планам).
Иначе говоря, забывая об истинном Я, человек понимает под "Я" то сечение цепи своих Эа, которое ориентируется непосредственно окружающими его факторами;
при изменении факторов изменяется и это относительное Эго.

Забывая перманентность своего абсолютного Эго, человек начинает считать эти два относительных Эго различными состояниями одного и того же сознаваемого "Я".

Из этого именно и рождается ложное понятие о движении самого человека по отношению к феноменальной природе, в то время как в действительности колебания сознания объективируют в природе аспекты, а не наоборот.

В данном случае становится на сцену проблема относительного движения:

человеческое сознание, видя цепь следующих друг за другом феноменов,
не имея связи с высшим, лишено возможности определить движение абсолютное,

но в то же время наличие относительного движения, никогда не прекращающегося между человеком и внешним миром, несомненно.


«Мы плывем по реке существования, которая есть постоянное изменение, не имеющее ни остановки, ни отдыха». — "Лалита Висара", Песнь ангелов Будде.619


Кроме познания через разум, человек воспринимает путем интуиции;
эти два вида познания и являются бинерными аналогами.

В то время как рассудочное познание идет от дифференцированных феноменов,
интуиция исходит из синтеза, и притом высшего, чем те синтезы, которые могут быть вмещены человеком в зависимости от его состава, следуя закону пирамиды.

Раз это так, то вполне понятно, что познающий при помощи интуиции человек не может заставить двигаться высший синтез по отношению к его сознанию,
а наоборот, сам по себе должен, видоизменяя сознание, так ориентировать свой состав,
чтобы различные стороны его постепенно одна за другой освещались светом этого синтеза.

Все это и приводит нас к одному из основных законов познавания:

Для осуществления познания необходимо, чтобы
объекты, лежащие ниже сознания человека, двигались по отношению к сознанию;
наоборот, по отношению к высшим объектам познания, само сознание должно эволютивно изменяться.

Чем выше разум, тем большее число феноменальных представлений он заключает, тем ближе он к Высшему Синтезу.

В строгой гармонии с развитием силы разума изменяется и его природа;
он неуклонно облагораживается, уподобляясь все более и более Разуму Абсолютному.

Перенесение разума в высшие сферы синтеза и есть цель человека, к которой он должен стремиться, руководясь высшим сознанием своего "Я", путем интуиции.



Оглавление
.

«Укрепив я посредством "Я", по собственному побуждению, при помощи рассуждения, человек должен провести невредимым это сокровище - свой разум - через океан соблазна - этот мир». — Йогавасиштха


Достижение этого и есть завершение всех стремлений человека на пути его эволюции.

Будучи началом разделяющим, разум, вместе с тем, есть орудие синтеза.

Полное расчленение и полное синтезирование вновь и есть венец всех деяний человека.

Достигнув совершенного сознания, человек начинает чувствовать истинную и абсолютную свободу, над ним перестают тяготеть последние оковы, он начинает понимать с полной ясностью, что за вечным круговращением времен и явлений незыблемо стоит Единое Неизменное, Которое и породило видимую природу.

Будучи совершенной, природа должна быть единой, ибо только единство замысла создает единство гармонии,620 а потому вся природа есть единое целостное существо.


«Если мы примем во внимание аналогичность всей природы, то мы можем рассматривать ее как одно существо и выводить отсюда, что произведенная природа вытекает из одной Идеи и одного Волевого Решения Бога». — Спиноза.621

«Вся произведенная природа есть лишь Единое Существо». — Спиноза.622​

Дойдя до венца познания, человек с высоты его оглядывается назад на пройденный им путь и вновь переоценивает весь ход своего развития.

Он убеждается с абсолютной непреложностью, что заблуждения людей происходят исключительно из недостатка кругозора и неумения видеть одновременно различные стороны одного и того же явления.

Прикованные к условностям, люди не могут сделать даже простейших выводов,
и человек познавший с недоумением останавливается, видя как люди проходят мимо самых назойливых очевидностей.


«Однажды спросили царя Юдхиштхиру, "какая самая удивительная вещь в мире?" И царь ответил: "всякий день вокруг умирают люди, а каждый думает, что он никогда не умрет"». — Свами Вивекананда.623


Людям, оторванным от синтеза и лишенным сознания единства вещей,
все явления кажутся единичными, не связанными ничем и не дающими никаких законов;
случайность становится в их глазах единственным абсолютным началом.


«Как только мы отделяем природу вещей от природы Бога,
берем ее саму по себе и рассматриваем явления поодиночке,
мы не понимаем более необходимости мирового порядка
и устанавливаем несуществующее различие между возможными, случайными и необходимыми событиями.
Но что сумма углов треугольника равна двум прямым, это следует из природы дела.
Поистине, лишь человеческое неведение может измышлять подобные различия в вещах.
Если бы люди с полной ясностью постигали весь порядок вещей, то они находили бы все столь же необходимым, как положения математики, но так как это превосходит меру их познания, то они считают некоторые вещи лишь возможными, а не необходимыми.
Поэтому нужно сказать, что Бог либо не способен создать ничего, так как в действительности все необходимо, либо способен сделать все, ибо присущая вещам необходимость состоит исключительно в Его Воле и вытекает из Нее». — Спиноза.624


Так, живя в царстве майи, вечного изменения, вечного Transmutatio, человек приходит наконец к познанию лежащего за пределами его и его утверждающего Единого Божества, высшим и основным атрибутом Которого является извечное Совершенство и Незыблемость, Вечная Permanentia in Essentia.


Оглавление
.

АРКАН XIV

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Deductio; Harmonia Mixtorum, Reversibilitas; Ingenium Solare; Воздержанность

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

נ (Нун)

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Пятьдесят​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

В космическом беспредельном просторе блещет могучий Океан Света.
Волны искр разноцветных в беспрерывном потоке льются повсюду огненным светозарным каскадом...
Горнее пламя живет, живет своей чудной таинственной жизнью,
блеском сияния могучего, силой свободы раздольной, счастьем власти покоя.
Дивные светочи, брызги сверкающие ткут светозарный ореол пламенеющий Солнцу Неведомому...
Искра несется... пламя сверкает,
но лишь приближение почует земли, она дымкой бледной узор себе нарождает;
быстро влекомая силой страшной, искра одежду свою уплотняет,
и лишь приближение пред ней восстает - в теле свершенном она появляется...

Залитый солнцем стоит светлый Гений.
Слегка наклонившись налево, держит Могучий в руках своих темных две чаши,
то их сдвигая, то вновь расширяя...
Звучной струей, в солнце купаясь, дивная влага течет;
то поднимаясь, то опускаясь, струйки ее ткут неподвижность стальную всей той струи...
Ризы сверкают отражением солнца; желто-оранжевый цвет как-то пронзен серебром;
на голове его клафт темный кисейный; грудь озаряют лучи ожерелья,
пояс спускается спереди пышными складками белого шелка, горя весь алмазной пылью...


(обсуждение)


Оглавление
.

.

§1. ИДЕЯ МЫСЛИ, МЫСЛЬ И СЛОВО (λόγος)

О пассивном и активном мышлениях.
О том, что всякое познание идет не от феноменальных проявлений, а от ноуменальных усилий.
О том, что всякое обобщение по самой природе своей
более абсолютно, чем его отдельные составляющие.
Относительные элементы единичных представлений.
Мышление как переориентировка состава,
стремящаяся восстановить нарушенное равновесие.
О том, что всякое представление стремится перейти в бинерное.
О том, что генезисом мышления является невозможность в принципе
найти удовлетворение в объективированных комплексах элементов.
Процесс выработки идеи мысли.
О проявлении конкретной мысли и частных Логосах.
Мышление как творчество.
О том, что Абсолютное осуществляет творчество чрез относительное.
Отдельные этапы создания частного Логоса.
Культ Имени. Скрывание имени в религиях древнего мира.​

Мышление, т.е. переориентировка состава, может быть по отношению ко вне лежащему миру как пассивным, так и активным.
При этом безразлично - лежит ли объект человека выше его, на одном уровне с ним или ниже его.


Пассивным мышлением я называю всякое познание, каково бы оно ни было и в чем бы оно не заключалось.

То, что приобретает, всегда пассивно по отношению к тому, что отдает.

Во всяком познании вся активность всецело принадлежит Атману;
весь познающий механизм человека при этом всегда пассивен.


Активным мышлением я называю всякое творчество, каково бы оно ни было и в чем бы оно ни заключалось.

То, что непосредственно осуществляет действие, всегда активно по отношению к тому, что оно создает.

Во всяком творчестве вся активность всецело принадлежит Атману
и выливается в его волю,
но непосредственно устрояющий творчество механизм сознания,
оставаясь пассивным по отношению к Атману,
является по отношению к объекту творения активной силой.


«Мы только что сказали и даже доказали, что воля есть не что иное, как сам дух,
последний же мы назовем мыслящим,
т.е. утверждающим и отрицающим существом,
и отсюда мы заключаем с полной ясностью, что
наш дух, если мы только вникнем в его истинную природу,
обладает способностью к утверждению и отрицанию, ибо в этом и состоит мышление (id enim, inquarn, est cogitare)¤». — Спиноза.625


Мышление, служа посредствующим механизмом между Атманом и вне его лежащим миром,

— или выполняет процесс восприятия, т.е. пресуществления нового элемента в состав при познании,

— или же манифестирует некоторую конкретную группу уже растворенных элементов в виде объективированного целого и как бы проектирует ее на экране феноменальной природы, чем и осуществляется творчество.


Процесс восприятия элемента и техника его манифестирования во вне непрерывно связаны между собой Законом Аналогии.


В Аркане XII мы проследили процесс объективирования, восприятия и претворения элемента в состав человека,
но там для упрощения изложения мы игнорировали основной принцип, что
всякое познание идет не извне, а изнутри,
не от феноменальных проявлений, а от ноуменальных усилий.


Наше рассуждение мы начинали с дилеммы:

имеется человек с его составом
и вне его лежащий элемент, долженствующий быть познанным;

исследуем теперь, как самая эта дилемма ставится на очередь.


«Весь мир дух, в действительности больше ничего не существует; усвой этот взгляд на вещи и пребудь в мире, познавая этим путем истинное "Я"». — Йогавасиштха

«Все - Единое Я, это я - мировое Я». — Мундака упанишада​

Я - это все, это мир, это Бог.
Нет ничего во вне меня, ничего нет кроме меня,
я ничего извне познать не могу, ибо все это Я.

Но это Я скрыто от меня, достичь Его
и исполниться Его познанием, с Ним слиться - вот моя цель.

Я - это Высшее Лучезарное Я - есть мой Бог, я есть прообраз Я,
это зародыш Я, таящий в себе, однако, все величие будущего.

"Душа, томящаяся в оковах - это человек;
душа, постигшая оковы и разбившая их - это Бог".



Каждый фактор природы имеет, как мы знаем, два аспекта:
с одной стороны он существует сам по себе,
с другой он является частью Космического Целого.

По аналогии, каждая группа элементов как таковая в свою очередь имеет эти два аспекта:
свой собственный и космический.

С другой стороны мы Знаем также, что в каждой группе элементов имеется два фактора:
состав членов как таковых
и та система связей и взаимоотношений, которая имеется между ними.

Соединяя эти два положения в одно, мы получаем следующее грандиозной важности положение, являющееся их обоюдным синтезом:

Каждая группа элементов являясь системой конкретных взаимоотношений между членами группы как таковых (т.е. существующих для нашего сознания в том виде, который определяется синтезом объективных, уже познанных конкретно взаимоотношений с уже растворенными элементами состава)
полностью соприкасаясь, приводит в неустойчивое равновесие (имеющее склонность содействовать эволютивному познанию)
ту систему связей и взаимоотношений, которая имеет место
между данными элементами в совершенном метафизическом пространстве,
как исчерпывающий результат всех взаимоотношений и связей со всеми другими лежащими вне этой системы элементами общей экономии мироздания.


Из этого положения непосредственно вытекает целый ряд весьма важных следствий.

Каждое человеческое представление, как кадмическая совокупность более дифференциальных, всегда представляет из себя некоторую систему соотношений, как бы спаивающую отдельные элементы в синтетическое целое.

Эта система взаимоотношений в метафизическом пространстве сама по себе лежит неизмеримо выше тех феноменов, которые она связывает.

Она является некоторым частным законом, всегда могущим быть a priori представленным в виде аспекта некоторых более высоких и синтетических умозаключений.

В силу этого, она с ними связана всей внешней поверхностью своего начертания в метафизическом пространстве.

Эта поверхность, как функция случайного расположения элементов, ее составляющих, вообще говоря, представляется совершенно неправильной по форме, с изгибами и разрывами, которые как бы сами напрашиваются на исправление.


Эту весьма важную мысль мы так можем перефразировать обыденным языком:

Всякое человеческое умозаключение вытекает так или иначе из опытных данных,
понимая "опыт" в самом широком смысле этого слова.

Опыт человека развивает различные его стороны, т.е. различные элементы его состава, всегда неравномерно.

В силу этого, всякое умозаключение человека, вообще говоря, представляет из себя систему, разбросанную по составу, как по вертикали - по планам, так и по их горизонтальному протяжению.

Благодаря этому человек мыслит всегда скачками, его мышление всегда прерывисто, оно неспособно на чем-либо сосредоточиться,
ибо каждый объект мысли связан с элементами других групп состава,
но ни эта связь, ни их различие в полной мере человеком не сознается.


Раз это так, то наша мысль теперь может быть вполне усвоена в такой формулировке:

"Единичное человеческое представление, аспект Вселенского Ведения, является таковым не в силу чистого разума и его законов,
т.е. не в силу того, что всякая вещь имеет свое место и свое положение в системе мирового синтеза,
а в силу человеческой индивидуальности, объективирующей аспекты в синтезе действием своего относительного разума и несовершенной воли по закону ассоциации".


Возвращаясь теперь к нашей основной проблеме, мы и убеждаемся в очевидности мысли, что
всякое человеческое представление всегда тяготеет по закону ассоциации к другим.

Этот закон ассоциации мы вывели не из данных повседневного опыта,
а методом разумного долженствования.

Мы показали, что такое явление должно быть, и опыт нас действительно подкрепляет.


«То, что не должно быть, никогда не будет;
то, что должно быть, никогда не преминет произойти». — Vajragyashataka



Оглавление
.

Обратимся теперь к постижению основного поставленного нами вопроса.

Человек, живя в себе самом,
во-первых, видит пред собой уже растворенный состав,
а, во-вторых, ощущает импульсирующее действие высших центров
в виде определенного стремления к движению как таковому,
хотя и без объективирования его конкретного вида и конкретного направления.

Является вопрос, в силу чего происходит мышление?
- мышление есть переориентировка, есть стремление исправить нарушенное в некоторых частях устойчивое равновесие.


Рассмотрим некоторое мгновение времени.
Состав имеет ряд элементов и сознание синтезирует их в некотором синтезе,
- получается некоторое определенное представление;
как только оно объективировалось, человек тотчас же начинает чувствовать относительность и несовершенство данного умозаключения.

Представляя в метафизическом пространстве неправильную кривую поверхность, такое сознание, отождествленное на мгновение с конкретным умозаключением, подобно поверхности бушующего океана, внезапно оцепеневшего: волны стремятся упасть вниз, впадины жаждут быть заполненными;
вот почему конкретное человеческое представление как таковое есть лишь абстрактная фикция, она может существовать лишь единое мгновение и стремиться тотчас же перейти в другое, ему бинерное.

При обратном колебании совпадения с предыдущим положением произойти уже не может;
следствием чувства бинерности рождается чувство сомнения;
оно именно и представляет начало нити от данного представления к ряду других, вне его лежащих, связанных с ним по закону гармонических сочетаний.

Человек начинает вдруг чувствовать, что некоторая часть представления нуждается в поддержке, и кроме того, что оно связано непосредственно с рядом иных элементов.

Это сознание как таковое с совокупностью первичных элементов составляет новое представление, которое дает повод к восприятию следующего элемента.

Такой процесс непрерывно следующих друг за другом колебаний и является тем, что называется мышлением.


Итак, генезисом всякого мышления является неудовлетворенность
и невозможность в принципе найти удовлетворение в объективированных комплексах элементов.

Как только сознание дойдет до полного совпадения с какой-либо совокупностью феноменальных факторов, как тотчас же оно перестает им удовлетворяться и начинает ощущать в некотором направлении пустоту.

Этот миг и является нулевой точкой колебания познания:
предыдущий элемент познан и растворен,
- начинается эра познавания следующего.

К этому мигу человек начинает ясно всем существом своим чувствовать необходимость существования нового элемента, который долженствует заполнить активно тяготеющее над сознанием ощущение пустоты.
Здесь-то и начинается новая эра познавания.

Весь уже утвержденный состав начинает динамически тяготеть в определенном направлении.
Каждый отдельный его элемент - единичное представление своими гармоническими связями устремляет в раскрывшуюся тьму неведомого свой луч, который и наносит облику этого несознаваемого, свою собственную, ему одному присущую грань.


Эти грани, последовательно накопляясь и дополняя одна другую,
постепенно и выявляют в сознании дымчатый контур будущего.
В традиции этот процесс и носит наименование выработки идеи мысли.

Но вот последняя грань нанесена, последний штрих сделан, последняя тональность дополнила хор предыдущих до целостной гармонии.
И в этот миг дымчатый образ сразу привлекает на себя луч света,
тот пронизывает его, и новый элемент, как многогранный бриллиант, зажигается разноцветным пламенем и начинает звучать независимым самостоятельным аккордом в многострунном существе человека.


«Мысль есть принцип, основа всего, что есть;
но мысль, оставаясь таковой в себе, неведома и замкнута в себе самой.
Когда мысль начинает проявляться, она приходит в область, где обитает дух; достигнув этого, она принимает имя мудрости и уже не замкнута, как раньше, в себе самой.
Дух, в свою очередь, проявляется в области тех тайн, которыми он был окружен;
из него выходит голос, распадающийся на отдельные слова, разграниченные и определенные, ибо они вытекают из духа.
Но, вдумываясь во все эти разделения, видим, что
мысль, мудрость, этот голос и эти слова суть лишь одно,
что мысль есть начало всего того, что есть, что никаких разделений в ней существовать не может.
Мысль сама в себе идентична с не-Бытием и никогда от него не отделяется. Таков смысл слов: "Иегова Един и Имя Его Едино".626» — Зогар.627


Так рождается в человеке новый элемент, но где он обретается в этот миг?

Его нет в составе, потому что он еще не связан с ним, вовне его тоже нет, ибо вовне себя человек ничего создать не может. Где же он?

Этот новый элемент - мысль, только что рожденная, эманируется непосредственно из самого Атмана.

Возникновение каждой новой мысли приуготовляется постепенно, но самый акт ее рождения происходит мгновенно.

Эта именно идея и запечатлена в древнем мифе, что всякая мысль возникает подобно самому принципу мышления - Богине Разума - Палладе-Афине, вышедшей во всеоружии из головы Юпитера.

Такова мысль в момент рождения, но как только начинает погружаться она в Мир Бытия, она закрепляется в своей форме, она получает выражение, она становится словом - Логосом.

Итак: каждая мысль с момента рождения есть Логос,
он исходит из Абсолюта и приходит в мир.

Это и раскрывает величайший закон, что мышление есть творчество;
Божество мыслит непрерывно, непрерывно рождаются миры;
человек также мыслит непрерывно и также непрерывно создает свой собственный мир.


«Все слова творят.
Как повелительное слово объективирует то, что оно хочет,
как догматическое - реализует то, что оно утверждает,
так же точно слово внутреннего стремления вызывает и порождает то, чего оно жаждет». — Зогар. Станислав де Гуайта.628

«Армаити, Совершенная Мысль, есть Твоя Мысль, о Ахура-Мазда! Твое Духовное Знание - это творить мир». — Агунавад гатха.629​

«Ты первый Великий Мыслитель, великолепие Которого превосходит все миры, Разум Которого есть Творец всего, Ты поддерживаешь праведность и благой ум. Ты Дух Мазда, Который еси всегда Тот же». — Ясна.630


Оглавление
.

Полученная доктрина есть основание всякого учения о творчестве и познании вообще.

Из нее непосредственно вытекает, что
человеческое мышление всегда активно и пассивно в одно и то же время:
человек познает себя через творение и в своем познании творит мир.

Непрерывное творчество есть непрерывное эволютивное мышление.

Мышление может быть эволютивным только тогда, когда оно вечно не удовлетворяется тем, что в нем есть,
удовлетворение и покой есть прекращение мышления, есть прекращение творчества.

"Immer weiter"631, вечно, неустанно вперед во что бы то ни стало и куда бы это ни привело - вот лозунг, который должен поставить всякий человек, и поскольку он следует ему, постольку он обретает счастье.

Человек сам себе господин, истинный и абсолютный, а посему все силы должен черпать сам в себе, ибо в нем еще до начала веков было все заложено до постижения.


«В этом мире, о чадо Рагусы, каждый может достигнуть всего через непоколебимое личное усилие. Обратись к личному усилию, улови слово, которое указывало бы тебе полезную деятельность. Остальное следует оставить, будь оно даже старо как время, и устремить взгляды к истине и только к истине. Тот, кто не завоевывает себе свободы, разрывая оковы - разум, Разумом, - тому нечего ждать освобождения от чего-либо иного». — Йогавасиштха


Неудовлетворенность может существовать лишь в человеческом мире, в области относительного знания, в области условных представлений.

В Истинном Свете, Совершенном и Абсолютном, в Ведении Вселенском неудовлетворительности нет и быть не может.

Вот почему - относительное порождается творчеством
и в то же время лишь оно одно порождает творчество.

Абсолютное творчества породить не может и не может быть порождено творением.

Оно Само в Себе содержит и творчество относительного и порождение творчества относительным.

Абсолютное вечно творит Себя Самого через относительное.

Вот почему создан мир относительного, мир майи,
вот почему Бог и мир одно,
вот почему один без другого существовать не может,
вот почему они оба слиты в Неизреченном.


«Индра через Свою майю принимает различные формы». — Веды

«Спиноза категорически объявляет, что в Боге хотение и действие, существо и воля тождественны, что творение вечно, что неизменность Бога исключает возможность действовать так или иначе, и что поэтому бытие и порядок вещей необходимы». — Куно Фишер.632​

Резюмируя изложенное о человеческом мышлении, о первичных процессах, в нем происходящих пред постижением конкретного нового элемента, мы можем в следующих словах формулировать его отдельные этапы.

I. Человеческое сознание, отождествляясь с конкретными единичными синтезами по законам связей частностей и конкретных аспектов с целым, начинает чувствовать присутствие иных представлений, непосредственно гармонирующих с данным.

II. Получив тяготение к ним, сознание следует в своем к ним приближении лишь до некоторого, вполне определенного предела, являющегося функцией общей развитости состава человека.

III. Совершив это движение и дойдя до предела, сознание начинает чувствовать активно зияющую пред ним пустоту, которая вызывает томление желания познать.

IV. Тональности различных представлений, гармонирующие с долженствующим появиться объектом, начинают, каждая в отдельности, объективировать в этом неведомом те долженствующие в нем быть свойства и качества, которые замыкают до гармонии общее созвучие элементов этих тональностей.

V. Совокупность этих наносимых отдельными тональностями граней в неведомое оформливает в нем постепенно нечто целое, которое остается инертным дымчатым образом до нанесения последней грани

VI.Нанесение последней грани сразу претворяет собиравшиеся ранее отдельности в гармоничное целое, которое притягивает одухотворяющую силу из недр Атмана, чрез что становится его объективированным самодовлеющим аспектом.

VII. В этот миг идея долженствующей появиться мысли претворяется в оформленную, совершенно законченную мысль, становящуюся для вне ее лежащего сознания реальной силой, конкретным словом, т.е. тем, что именуется Логосом.

VIII. Создание Логоса есть творчество в истинном и абсолютном значении этого слова. При помощи его человек познает новый элемент, а чрез познание его творит новый аспект или тональность самоощущения в его относительном мире.​

Таковы этапы первоначального периода мышления, предшествующего отождествлению и растворению объективного элемента, каковой процесс уже изучался нами.


Логос, как конечное выражение сущности в разуме, таким образом, естественно является промежуточным звеном
между активно познающим сознанием и реальностью.

В силу этого, ведение Логоса необходимо ведет к ведению сущности.

В идеях трансцендентальных ясное объективирование Логоса в разуме есть уже полное исполнение лежащей пред ним задачи,
ибо дальнейшее постижение реальности осуществляется интуицией или чувством реальности.

Таким образом, знать Логос или истинное имя какого-либо относительного синтеза - значит знать его сущность и им повелевать.

Вот почему культ имени преемственно передавался на пути веков, вот почему на пути всемирной истории мы встречаем на первый взгляд непонятный факт - скрывание имени.


«Подлинные имена богов считались табу, потому что раскрытие их дало бы возможность вызывать их. Вот почему нам известны главным образом эпитеты, заменяющие собой божественные имена. Даже город Рим имел секретное имя, употреблявшееся только во время самых торжественных обращений; тайна его так хорошо охранялась, что оно осталось нам неизвестным». — Рейнах


В гармонии с этим, по свидетельству Сервия, на государственном щите в Капитолии можно было прочесть следующую надпись633 - "Genio urbis Romae, sive mas, sive femina" - иначе говоря, скрывался даже пол.

В своем наивысшем развитии мы встречаем эту тенденцию у древних египтян. Так, А. Барон634 определяет гнозис как "ведение Божественных Имен". В Египте вполне господствовало мнение, что ни одно Божество не могло противиться вызыванию, если Оно было названо своим истинным Именем.635

Такими фактами мировая история иллюстрирует положение, что
ведение Логоса есть прямой путь к ведению сущности.



Оглавление
.

.

§2. ОСНОВЫ УЧЕНИЯ О ЛОГОСЕ

Всеобщность распространенности учения о Логосе.
Принцип Логоса как принцип формы.
Созерцание и мышление.
О том, что мышление рождается с момента начала
объективирования единого Я в множественность иллюзии.
О том, что Логос рождается из стихии Воды.
Образ и Слово (Рупа и Нама). О Высшем Логосе.​

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
Оно было в начале у Бога.
Все через Него начало быть и без Него ничто не начало быть, что начало быть». — Евангелие от Иоанна, 1:1-3.

«В начале был Логос и все было Логос». — Плотин​

«Единым Словом Господь создал весь мир. Он бросает живые существа в пучины жизни и оставляет их до тех пор, пока не настанет воскресение». — Саади.636


Учение о Логосе, о Творческом Слове, представляет собой одну из немногих доктрин, которые почти в полной чистоте процветали у всех народов, неизменно сохраняясь на пути веков.
Начиная с культа Сомы в Ригведе, через цепь солнечных митраических культов, оно создало всю культуру и философию Эллады, легло в основании семитических учений, через них перешло в христианство и пышно расцвело, вылившись в красочную семью гностических учений, создало мифы и мистерии Растерзанного Бога в таинственном Элевсине и рощах Самофракии, откликнулось в древнем, но вечно юном мифе о Прометее, создало тоскующие песни арабов и персов и обняло, таким образом, все народы мира.


Принцип Логоса - это прежде всего принцип формы.


Человеческое слово, выразитель его воли, является определителем выраженного желания, его точно формулированной формой, завершенной, законченной и отмежеванной от других форм желания.


Строгая определенность, ясность и точное формулирование отдельных последовательных этапов - вот основа, на которой зиждется всякое эволютивное мышление.


Принцип чистого разума непосредственно выливается в начало стихии Воздуха - классификации, разделения и оформливания.

Классификация есть верховный доминирующий принцип относительного мира;
одновременно рождаясь, они друг друга вызывают к бытию и в нем взаимно друг друга утверждают.

В силу этого мышление, как начало вытекающее и зиждущееся на принципе классификации, может иметь место лишь в области относительного.

За ее пределами - в Божественном Сознании Абсолютного Мира мышления быть не может,
ибо Бог объемлет в Своем Созерцании и части, и целое.


«И все существование постигается Его Знанием одновременно, без времени, и для Него нет ничего скрытого». — Дезатир.637


Чем более человек совершенствуется, тем более разрушает он иллюзию множественности и разобщенности;
во всех единичных проявлениях он начинает видеть проявление одного и того же Всемирного Абсолютного Начала.


«Разве изменятся сокровища неба от того, что солнце будет отражаться в струях Ганга или в ручьях, стекающих по 1 грязной улице? Разве изменится эфир от того, что он заключен в горшок или золотой кувшин?
Что значит кошмар множественности - этот призрак, создающий различия, во внутреннем бытии всего, в этом не знающем бурь океане Вечного Блаженства и Света?
Одно и то же Я полностью отражается во всех трех состояниях: в бодрствовании, сне и грезе;
оно, подобно нитке, пронизывает все формы от Брахмана до самого ничтожного муравья;
Тот, кто обладает твердым убеждением:
"Я есть это Я", а не форма, которую Оно принимает, будь он Брахман или человек низкого происхождения, поистине он есть Возвышенный». — Шри Шанкарачарья


Процесс, когда целое сознания недвижно,
а колеблются, взаимно переориентируясь, элементы сознания,
и есть созерцание.

В противовес сказанному, движение целостного сознания есть мышление.


Из данного определения явствует, что генезисом мышления является дилемма:
«Я» и «то, что вне меня»;

наоборот, созерцание существует в человеке постольку, поскольку он живет в себе самом.


Иначе говоря, мышление в принципе может существовать лишь до тех пор,
пока существует внешний мир по отношению к "Я";

он рождается с началом мышления, когда "Я" начинает грезить во вне себя,
и нисходит в ничто, когда "Я" убеждается, что его мышление есть лишь майя.


Человек на пути своей жизни всегда мыслит и всегда созерцает.

Поскольку он мыслит, постольку он грезит сновидениями,
поскольку созерцает, постольку приобщается к истинной жизни.


Начало мышления есть разделение;

чем ниже дифференциация, тем больше человек должен пользоваться мышлением
и тем больше отходит от созерцания.

Развиваясь и синтезируя познаваемое, он парализует разделение, расширяет сознание своего я, приближая свое я к истинному "Я" и тем гармонично расширяет возможность пользоваться созерцанием.



Оглавление
.

Итак, мышление рождается с момента начала объективирования Единого "Я" во множественность иллюзии.

Покидая область созерцания, Я начинает противопоставлять одни свои частные потенции другим, из этих частных бинеров рождаются единичные образы,
они быстро рассеиваются, уступая место новым,
и, таким путем, Я постепенно погружается в иллюзию.

В этом глубоком сне ему начинает казаться, что отдельные части его, возомнив себя совершенно независимыми, начинают жить самостоятельно, руководствуясь одной лишь своей личной волей, сталкиваются с другими подобными и порождают дальнейшие следствия.

Таким путем Атман постепенно подпадает под власть грезы,
в нем возникает начало разделения и оторванности частей от целого,
рождается разум, но он сказывается еще только в том, что появляются мысли, отдельные, беспорядочные, беспоследовательные.

Порой мышление обрывается, сон становится менее глубоким,
затем вновь возвращается старое,
беспорядочный поток отдельных мыслей начинает делаться и гуще и определеннее,
появляются отдельные связи, отдельные взаимоотношения,
рождается классификация,
мышление становится ясным, точным, определенным и
доходит до последних пределов объективирования дифференциальных частностей.

Так рождается мышление из созерцающего единого Атмана,
завершающееся и завершаемое с объективированием его в частностях.


Рост мышления - это развитие принципа воздушной стихии,
это рост разделения, развитие принципа формы.

Форма утверждается ростом разделения,
и обратно, она утверждает разделение.

Форма мысли есть слово ее выражающее;
слово может быть сказано и не сказано, но принцип его один
- этот принцип его и есть Логос.638

Начало формы есть начало водное, вот почему Логос рождается из водной стихии, он исходит из нее и сам ее утверждает.639


«И Брахма вошел в мир посредством двух: Образом (Рупа) и Словом (Нама).
Есть имя какой-либо вещи, то она и называется этим именем;
нет имени какой-либо вещи, но ее знают по ее образу, форме,
говоря, что она вот такая, и она такая и есть такого образа.
Ибо вселенная эта простирается до пределов, до которых простираются слово и образы.

Это Имя и Форма - суть две Великих Силы Брахмы,
и тот, кто знает эти две Силы Его, сам становится великой силой.

Эти два - суть два Великих Откровения Брахмы.
И тот, кто знает эти две Силы Его, сам становится великим откровением».

— Шатапатха брахмана.640​

Имя или Слово, форма и независимое существование частностей представляет собой три доктрины, неразрывно связанные между собой.

Каждая из них обусловливает две другие и, наоборот,
сама из них вытекает, как непосредственное следствие.

Но, вместе с тем, если рассматривать процесс их выявления в нашем сознании,
они не будут являться уже тождественными,
а вполне определенно располагаются в виде тернера,
Йодом которого является слово, Хе - форма и Bay - доктрина частностей.


Само слово как таковое может быть как реальным, так и абстрактным.

Реальное слово - это выявленная и оформленная мысль,
мысль творческая и потому активная по отношению ко всему вне лежащему.

Но, вместе с тем, это слово может быть абстрактным принципом по отношению ко всякому внешнему сознанию.

Само чистое созерцание как таковое есть все-таки разделение, есть объективирование,
но только объективирование уже внутреннего состава.

Слово активное и слово пассивное, внутренний Логос и внешний интегрируются в еще более Высоком Начале, Которое и является первой Ипостасью Творящего Божества.


В гармонии с этим, форма и принцип частностей непосредственно проистекают из второй и третьей Ипостасей (Хе и Вау).


Наконец, в высочайшем синтезе все три Ипостаси Высшего Логоса, Триединого Творящего Божества, объединяются в Божественной Сущности, Divina Essentia гностиков, эманирующей весь последующий цикл Эонов - Логосов.


Итак, учение о Логосе простирается на весь познаваемый мир,
на Божество и на человека.

Для устранения неясности под Логосом я буду понимать лишь Активное Творческое Слово, а потому доктрина его впервые рождается из недр Аркана IV.



Триединое Божество, как Совершенный и Абсолютный Синтез мироздания, согласно сказанному ранее, не может содержать в Себе мышления и, наоборот, обладает высочайшим развитием сущности созерцания.

В силу этого, Его Природа есть Область внутренних абстрактных Логосов - Атманов, которые Божество непрерывно созерцает в вечно изменчивых сочетаниях.

В Мире Божественном между ними (Атманами) нет разделения, они суть лишь аспекты Единого, непрерывно и нерушимо между собой связанные.

Внутреннее Сознание Божества, сознающее эту совокупность Логосов,
и есть Изида Божественная, вторая Ипостась Божества,

в то время как первая Ипостась создает
как сущность этих аспектов Безначального Бытия,
так и сущность Абсолютного Сознания.

Вечное изменение, слитое в вечную недвижность,
мгновение вечное, царящее здесь, ткет Истинную Жизнь,
вызывает к Бытию третью Ипостась, утверждает сущность Аркана III.


В Мире Бытия между Логосами встает разделение,
и их совокупность в этом Мире выливается в тот Вселенский Логос Аркана IV,
Который и устрояет непосредственно космическую жизнь.



Оглавление
.

.

§3. ВНЕШНЕЕ ПРОЯВЛЕНИЕ АКТИВНОГО ЛОГОСА

О методе долженствования.
О том, что мир человеческих представлений есть мир частных Логосов.
О процессе претворения Логоса. Пассивный и активный Логосы.
О том, что мир по отношению к человеку
есть прежде всего поле последовательных возможностей.
Проблема ignoramus и ignorabimus.
"Вещь в себе", как самодовлеющая духовная индивидуальность.
О возможности закрытой и возможности свободной.
Истинная природа "вещи в себе".
Понятие об абсолютном частном Логосе и относительном частном Логосе.​

На пути предыдущего изложения мы пришли к тому, что
процесс выявления всякой конкретной идеи в конечном объективированном виде
разделяется на ряд последовательных этапов.


Всякое восприятие, откуда бы оно ни происходило и какой бы ни носило характер,
все равно неизменно претворяется в состав
не иным каким-либо путем, как через вызов в этом же самом составе методом долженствования
соответствующего образа или представления, гармонирующего с тем,
который лежит вне человека и на него действует.


Человеческое мышление, т.е. последовательное выявление в составе одних элементов за другими, может быть как активным, так и пассивным,
т.е. оно может исследовать область, подлежащую познанию лежащую на одном уровне, но вне сознания,
или же воспринимать сверху по связям аналогии путем интуиции.


Но как в том, так и в другом случае, одинаково,
конечный этап мышления - это выявление идеи в определенном оформленном и вполне законченном виде.

Принцип и идея подобного выявления и есть λόγος.


Λόγος есть прежде всего принцип формы,
есть принцип самостоятельности бытия частности,
одновременно с тем неразрывно существующей в общей экономии целого.


Всякое феноменальное представление, каково бы оно ни было,
является частностью представления более высшего
и синтезом ниже лежащих элементов;
в силу этого λόγος всякого феноменального представления необходимо должен носить характер феноменальный;
таким образом, мир человеческих представлений есть мир частных Логосов, которые и составляют его истинную сущность.


Каждая вещь в природе может быть познана нами не иначе, как через последовательное изучение ее связей с другими, вне ее лежащими и к ней тяготеющими.

Вот почему самая конституция "sache an sich" может быть определена как геометрическое место точек пересечения всех гармонических связей со всеми объектами вне ее лежащего мира.

Форма - это синоним предела, ограничения,
конца одного - начала другого.

Вот почему - ментальная интерпретация λόγος`а представляет из себя
в метафизическом пространстве геометрическое место точек
возможного распространения свойств, тяготений и связей данного объекта.

В силу сказанного, является вполне очевидным, что
λόγος не только a priori является сущностью каждого представления,
но и, вообще говоря, при каждом познавании a posteriori
наше сознание всегда выявляет лишь отдельные аспекты перманентного Логоса,
по мере окончательного претворения коих в состав и происходит претворение самого представления.

Итак, всякое представление есть λόγος,
и всякое познавание есть претворение отдельных его атрибутов.


Когда какое-либо конкретное познавание завершается, то в последний момент перед окончательным претворением
познаваемый феномен как таковой и представление о нем в сознании человека
между собой совпадают.

В это время и происходит процесс претворения λόγος'а,
причем здесь возможны два случая.


Если человеческое мышление пассивно, то во вне лежащем мире еще до начала познавания существовал этот частный λόγος;
вот почему пассивное мышление есть по преимуществу мышление восприятия,
ибо познаваемое существует само по себе,
и познание его новым человеком не есть нанесение на фактор новых тональностей, а лишь утверждение их для него самого.


Итак, под пассивным Логосом я понимаю конечную форму объективированного комплекса представлений в виде некоторой целостной идеи,
уже существующего во вне от человека лежащем мире
и активно действующего на его состав, вызывающего его переориентировку,
приводящую к познанию силой внешнего тяготения.


В противовес изложенному, при активном мышлении человек силой своего собственного Атмана создает частный Логос во вне его лежащем мире.

Вот почему активное мышление есть по преимуществу мышление творческое.


Путем интуиции человек проникает вглубь своего существа, черпает силу и использует возможности, в него вложенные с самого начала его бытия, но имевшие до сих пор лишь абстрактное существование.

Путем активного мышления человек как бы вызывает из небытия одни формы и представления за другими, которые все, однако, связаны единством происхождения первоначального, как и единством перманентного синтеза.

Атман активно мыслящего человека является здесь творцом в полном и абсолютном значении этого слова,
ибо каждое активно добытое представление выявляет новые грани и тональности Атмана в феноменальном мире и тем утверждает его бытие в виде единичного творящего центра.


Активное мышление, как и пассивное, повинуется тем же общим законам последовательного выявления и объективирования конкретных комплексов представлений.

Совершенно аналогично и в данном случае конечным этапом является частный Логос,
который в момент завершения процесса его выявляющего одновременно лежит в обоих мирах: в мире самого человека и в мире, лежащем вне его.

Этот частный Логос, с переходом сознания далее к другим представлениям, переходит в общую экономию природы и становится ее самодовлеющим членом.


Итак, Под активным Логосом я понимаю конечную форму объективированного комплекса представлений в виде некоторой целостной идеи,
создаваемой интуитивной силой активного человеческого мышления
чрез расчленение совокупности всех a priori возможных идей и представлений,
синтетически заключенных в Атмане,
и объективирование некоторой части их в разуме
путем соответствующей переориентировки состава.



Оглавление
.

Разделение человеческого мышления на два вида - на активное и пассивное, само по себе является лишь относительным и необходимым лишь для точной классификации отдельных этапов.

В действительности оба эти вида мышления совершенно между собой неразрывны и, друг друга проникая, они дополняют взаимно друг друга.

Человек живет в себе самом, в самом себе двигается, в самом себе себя познает.

Вот почему внешние представления как таковые собственной мощью на человеческий состав в принципе действовать не могут.

С другой стороны, уйдя в свою сущность, человек жил бы в Мире Абсолютного, где никакая классификация невозможна, ибо все между собой связано.

Итак, ни один вид мышления в отдельности невозможен, оба они всегда неразрывны, и их совместным течением управляет Познающее Начало человека.


Эманируясь во вне, сознание хотя и сохраняет связь с Атманом, но эта последняя становится для него чисто абстрактной и должна быть утверждаема в каждом отдельном случае путем объективирования.

При этом эманировании сознание соприкасается с последовательным рядом отдельных феноменальных планов; при слиянии с каждым из них, в сознании рождается новая возможность.

Мир по отношению к человеку есть, прежде всего, поле последовательных возможностей;
раскрытие каждого нового вида простора пробуждает в человеке соответствующее желание;
это и есть первый этап пассивного мышления.

В метафизическом пространстве геометрическое место точек отдельных идей и представлений есть сложная кривая поверхность.

Мышление есть движение сознания;
движение сознания есть вечное видоизменение той плоскости, на которую состав проектируется и в которой человек его ощущает.

Во время движения при перемене проекций наступают частичные разрывы этой метафизической поверхности, благодаря чему рождаются новые представления, стремящиеся воссоединить все таким образом расчлененное.

Итак, пассивное мышление происходит в самом составе, из него самого рождается и в нем оканчивается, хотя человеку и представляется иногда, что оно лежит вне его.

Человек движется своей собственной волей, и в силу этого
движение сознания и последовательное изменение плоскостей проекций
происходит мощью, исходящей из самого Атмана.

Таким образом мы и приходим к выводу:
при пассивном мышлении импульсирующее действие Атмана,
его результат и механизм его утверждения сознанием освещены.

При активном мышлении, наоборот, импульсирующее действие Атмана как таковое
сознается в виде некоторой высшей силы,
а механизм рождения идеи от сознания ускользает.

Итак, как и следовало ожидать, человеческое мышление, как постепенное выявление частных Логосов, т.е. рождение частных форм,
следует, по закону кватернера, членами которого являются сознательные и внесознательные импульсирующие действия Атмана и таковые же оформливающие механизмы мышления.


Обращаясь к вопросу о возможности познания факторов, лежащих во внешнем мире, мы видим, что они могут быть разделены на две группы:
на ignoramus (– это то, чего мы не знаем, но что можем узнать)
и на ignorabimus (– это то, чего мы не знаем и что знать не можем).

Группа объектов ignoramus есть то, что непосредственно подлежит познанию и связано с уже имеющимся составом.
Группа ignorabimus - это то, что a priori не может быть познано сознанием при настоящем состоянии его развития.


К группе ignorabimus относится прежде всего проблема о «sache an sich».

Как мы уже говорили ранее, «вещь в себе» неминуемо должна быть субстанцией.

Наличие множественности «вещей в себе» есть синоним наличия множественности субстанций, что есть nonsense.

Посему - понятие о «sache in sich» идентично с понятием о самодовлеющей духовной индивидуальности.

Таким образом, вместо «вещи в себе» мы имеем перед собой проблему о возможности познания индивидуального аспекта Высшего Логоса, который лежит вне ближайшего низшего Адама Кадмона.


Два независимых элемента могут иметь связь между собой не иначе, как через общего Адама Кадмона.

Отсюда вытекает, что понятие ignorabimus абсолютно лишь для данной степени развития на данном участке эволютивно синтетической системы;

как только сознание индивидуальности поднимется до следующего космического узла, как тотчас же все ее ветви, дотоле совершенно недоступные и бывшие ignorabimus,
претворяются в неведомое, но уже доступное познанию, т.е. ignoramus.


Из изложенного непосредственно вытекает
понятие о возможности свободной и возможности закрытой.

Под возможностью свободной я понимаю такую, которая может быть использована в любой данный момент времени в той последовательности, каковая указуется независимой волей сознания.

Под возможностью закрытой я понимаю такую, которая может быть использована волей сознания лишь по исполнении предшествующего ряда некоторой системы возможностей свободных,
после чего возможность закрытая становится свободной.

На пути своей жизни человек движется по путям возможностей, но в каждый данный момент лишь некоторая часть их остается свободной.

Постепенное раскрытие новых возможностей находится в непосредственной функциональной зависимости от прошлого;
на нем именно зиждется закон последовательности, управляющий человеческими действиями помимо свободной воли, который люди называют законом предопределения или Кармы.


Итак, резюмируя изложенное, мы можем сказать, что принцип ignorabimus и его власть инволютивны и их влияние в его общем космическом целом непрерывно уменьшается.

В каждый данный момент ignorabimus переходит в ignoramus, чтобы затем перейти в состав.

Знание относительное отличается от Знания Абсолютного именно наличием принципа ignorabimus'a.

Вселенское Ведение, как Сознание, сведенное в Высший Кадмический Центр, кладет предел как ignorabimus'y, так и ignoramus'y.



Оглавление
.

Мы логически пришли к тому, что понятие о «вещи в себе», как самостоятельной, единичной субстанции, есть nonsense
и что таковой является лишь индивидуальный кадмический центр.

Наряду с этим мы знаем, что, живя в себе самом, человек познает лишь то, что в нем уже потенциально заключено.

Отсюда непосредственно вытекает, что все вещи мира, неведомые ему, для него вовсе еще не существуют.

Итак, я имею право сказать: "В мире есть то, что я знаю, и нет ничего другого".


«Мир для нас есть лишь совокупность наших впечатлений». — Бинэ.642


Всякое новое познание потому и является творчеством, что его объект в полном смысле слова переходит из небытия в реальное существование.

Познание совершается сознанием;
сознания у различных людей разнствуют друг с другом и, кроме того, изменяются во времени;
в силу этого необходимо a priori заключить, что всякий объект имеет некоторую перманентную самостоятельную сущность, познаваемую каждым конкретным сознанием в тональностях ему одному индивидуально присущих.

Это внутреннее ядро объекта и является истинной «вещью в себе», но его конституция должна быть формулирована иначе и даже диаметрально противоположно понятию Канта.

Под «вещью в себе» я понимаю абсолютную совокупность всех свойств и тональностей данной вещи, которые вызываются абсолютной же совокупностью всех связей и тяготений, как гармонических, так и по линиям аналогии со всеми другими факторами мироздания.

В мире все связано между собой, а потому
абсолютное познание малейшей вещи есть, вместе с тем, абсолютное познание Целого,
а потому оно воистину является Вселенским Ведением.

Таким образом, «вещь в себе» есть непреложная реальность, необходимость бытия которой естественно и логически вытекает из чистого разума.

Но с другой стороны, она не является самостоятельной единицей, а есть лишь объективированный аспект Целого, необходимо и неразрывно связанный со всей безграничностью возможных других.


Частный Логос, как принцип формы, относясь к конкретному комплексу представлений, может быть двух родов: абсолютным и относительным.

Абсолютным частным Логосом я называю такой, который утверждает бытие некоторой совокупности представлений в абсолютной экономии природы, в которой эта совокупность является некоторой «вещью в себе».

Относительным частным Логосом я называю такой, который выявляет лишь некоторый аспект совокупности представлений, как «вещи в себе», в сознании отдельного человека.

Относительный частный Логос по отношению к частному абсолютному находится в том же самом положении, в котором второй находится по отношению к высшему Абсолютному Логосу, его эманировавшему.

На пути своего развития человек познает одни относительные частные Логосы за другими, и по мере этого не только возвышается в синтезе по эволютивной цепи относительных Логосов, но и в каждом отдельном случае, в строгой гармонии с этим, приближается к познанию частных Логосов абсолютных.

Когда человек мыслит, он созидает новые частные Логосы относительные, вызывая их
из частных абсолютных Логосов, и именно через мощь последних, через потенциальные возможности, в них заключенные, он имеет возможность осуществлять свое творчество, несмотря на слабость своей активной воли.



Оглавление
.

АРКАН XV

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Logica; Nahash Fatum; Typhon; Дьявол

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

ס (Самех)

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Шестьдесят​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

Огромное выжженное поле; желто-красные пески захватывают последнюю оставшуюся зелень и, освещенные лучами зари, они представляются взору сгустками крови. Солнце спускается к горизонту и через густой туман дыма от горящих лесов кажется тусклым кровавым пятном. Восточная часть неба исчезает в мутной, серо-свинцовой мгле. Воздух недвижен и насыщен гарью; раскаленный песок, поднимаемый беспорядочными внезапными порывами ветра, делает его удушливым почти нестерпимо.

Два человека, совершенно обнаженных, мужчина и женщина, стоят, обратившись друг к другу, со связанными за спиной руками. Руки опустились беспомощно, головы склонены вниз, а из-под густых распавшихся волос женщины видна толстая веревка, одним концом связывающая ее живот, а другим петлей, надетая мужчине на шею.

Средь дыма и чада парит в воздухе призрачная фигура. На большом шаре сидит Бафомет с женскими грудями и козлиной головой. Между двух темных изогнутых рогов виден факел с тремя языками пламени; рука одна опущена вниз, другая поднята кверху, на каждой два пальца соединены вместе, а три загнуты. Фосфорическим светом около этих пальцев горят вещие словеса: у поднятой руки "solve", у опущенной "coagula". На лбу под факелом матовым перламутровым светом переливается эволютивная пентаграмма. Грудь Бафомета обвивают две змеи, одна подняла голову кверху, другая книзу. Своими телами эти змеи на животе образуют полукруг. Этот полукруг занят рыбьей чешуей, и на его фоне виден серебряный крест с распятой розой. Под ним видна птица гага, вырывающая пух из груди чтобы дать тепло своим птенцам, которые в числе семи расположились внизу и белой лентой обрисовывают начало косматых козлиных ног.

Жутка и страшна эта долина, грозную тайну вечно хранит это кровавое солнце, недвижно застывшее, парящий демон и двое бедных людей неподвижных, с тоской безначальной, без дна, без границ!...






Оглавление
.