Экзистенциализм (серьёзный юмор)

а может, я умер,
и это лишь вспышки
последних нейронов
в моей голове?

я стыл и бесшумен
под липовой крышкой
лежу погребённый
в последней главе.

а может, я даже
не должен рождаться:
ошибка системы,
критический сбой,

айтишная лажа,
программная цаца,
я гифка для мемов
и текст вразнобой.

а может, живой я,
и всё это снится?
и даже не снится,
а принцип игры:

я болен душою.
я спутал границы
и жду проводницу
в другие миры.

Кисычев

заебала серость
снег и омикрон
дайте парабеллум
и один патрон

Кисычев

я, как Лев Толстой в тульской глуши, пишу дневники:

только 11 утра, а умереть хотелось ещё в 10.

Кисычев

я пуст, как белый лист тетради в клетку,
как город после ядерной атаки,
как дуб, стряхнувший жизнь с продрогших веток,
как человек без кошки и собаки.
я пуст, как переулки зимней ночью,
как время, превратившееся в тени,
как личка, где остались многоточья...
и только день наполнен поебенью.

Кисычев

а знаешь такое чувство,
когда беспричинно грустно?
когда беспричинно жутко,
не спится вторые сутки
(а здесь каламбур про спиться).
пельмени, тоска, горчица,
горчица, тоска, пельмени,
блядь, скоро пойдут по вене.
ну знаешь, как накрывает,
как в душу вбивают сваи,
и так беспричинно больно.

фантомные боли. вольно.

Кисычев

летели снежинки над родиной,
мечтали, что станут красивыми,
как майский восход над смородиной,
как вечер под летними ивами,
как радуга в небе над городом,
как белый туман над обрывами.
мечтали о чем-то, что дорого,
мечтали, что станут счастливыми.
летели снежинки над крышами,
мечтали, что вырастут звёздами,
кометами с гривами рыжими,
и будут всю жизнь несерьёзными.
летели наивными душами
во славу Христа или Одина
и плакали грязными лужами
на выжженных улицах родины.

Кисычев

Я пью, ты пьёшь, мы пьём, вы пьёте...
Спрягал глагол уныло класс,
А получился о России рассказ.

@Kisychev

Всю жизнь дружил я с юмором,
Считая смерть безделицей.
И вот я врезал дубаря,
Аж самому не верится! (с)