Если человек виноват в том, что не сделал что-то, что должен был сделать, то из этого следует, что нечто можно было сделать — удобная мысль, отвлекающая нас от нашей жалкой беспомощности перед лицом смерти. Закованные в искусно выстроенную иллюзию безграничных возможностей, мы все, по крайней мере до наступления кризиса середины жизни, уповаем на то, что наше существование — бесконечно восходящая спираль достижений, зависящих только от нашей воли. Ирвин Ялом
,,Если вы боретесь со своей смертью, то демоны будут терзать вас при жизни, но если вы правильно относитесь к смерти, то сможете увидеть, что демоны — на самом деле ангелы, освобождающие ваш дух». Посвященный правильно относится к смерти. Он видит внутреннюю суть вещей и знает, что демоны, когда они находятся на своем месте, играют незаменимую роль в «экологии» духовного мира. Если дух не претерпевает очищения, он не может вознестись в высшие сферы и услышать их музыку. После своего чудесного путешествия на Земле дух не может воссоединиться с Отцом, пока не очистится до конца.'' Мейстер Экхарт
Вся жизнь индивида есть не что иное, как процесс рождения самого себя. По существу, мы должны бы полностью родиться к моменту смерти, но судьба большинства людей трагична: они умирают, так и не успев родиться. — Эрих Фромм, из книги “Бегство от свободы”.
Сказали мне, что эта дорога приведёт меня к океану смерти, и я с полпути повернул обратно... С тех пор всё тянутся передо мною кривые, глухие окольные тропы. ( Акико Ёсано, танка "Трусость" )
И если я когда-нибудь умру – а я очень скоро умру, я знаю, – умру, так и не приняв этого мира, постигнув его вблизи и издали, снаружи и изнутри постигнув, но не приняв, – умру, и Он меня спросит: «Хорошо ли было тебе там? Плохо ли тебе было?» – я буду молчать, опущу глаза и буду молчать, и эта немота знакома всем, кто знает исход многодневного и тяжелого похмелья. Ибо жизнь человеческая не есть ли минутное окосение души? и затмение души тоже. Мы все как бы пьяны, только каждый по-своему, один выпил больше, другой меньше. И на кого как действует: один смеется в глаза этому миру, а другой плачет на груди этого мира. Одного уже вытошнило, и ему хорошо, а другого только еще начинает тошнить. А я – что я? я много вкусил, а никакого действия, я даже ни разу как следует не рассмеялся, и меня не стошнило ни разу. Я, вкусивший в этом мире столько, что теряю счет и последовательность, – я трезвее всех в этом мире; на меня просто туго действует… «Почему же ты молчишь?» – спросит меня Господь, весь в синих молниях. Ну что я ему отвечу? Так и буду: молчать, молчать… Венедикт Ерофеев
Что же думать о ныне живущих, если верно утверждение, будто всё смертное никогда не существовало. Когда я слушал его рассказы о планах на будущее, я не мог забыть, что он не протянет и недели. Что за безумие с его стороны говорить о будущем, о своем будущем! Но я вышел от него, мне пришло в голову, что в конце концов разница между смертным и умирающим не слишком велика. Только во втором случае абсурдность планов на будущее чуть более очевидна. Эмиль Чоран
Только что пролистал одну биографию. Мысль о том, что все упомянутые в ней персонажи существуют уже только на страницах этой книги, показалась мне настолько невыносимой, что я лег, дабы не упасть в обморок. Эмиль Чоран
«Я дeйствительно отpeкся от церкви, перестал исполнять ее обряды и написал в завещании своим близким, чтобы они, когда я буду умирать, не допускали ко мне церковных служителей, и мертвое мое тело убрали бы поскорей, без всяких над ним заклинаний и молитв, как убирают всякую противную и ненужную вещь, чтобы oна не мешала живым» Лев Толстой
Я могу говорить только о том, что испытываю; однако в настоящий момент я не испытываю ничего. Все кажется мне ничтожным, все для меня остановилось. Я стараюсь не извлекать из этого никаких выводов, пробуждающих во мне горечь или тщеславие. «Как много жизней мы прожили, - читаем мы в "Сокровищнице высшей мудрости", - и сколько раз мы напрасно рождались, напрасно умирали!» Эмиль Чоран
Я встретился с ней снова по прошествии стольких лет, по прошествии целой жизни. «Почему ты плачешь?» спросил я ее сразу же. «Я не плачу», ответила она. Она действительно не плакала, она улыбалась мне, но радость уже не могла отразиться на ее лице, черты которого были искажены возрастом и на котором с тем же успехом можно было прочесть: «Любой, кто не умер в молодости, рано или поздно будет в этом раскаиваться». Эмиль Чоран
Палеонтолог-любитель, я несколько месяцев размышлял над скелетом. Результат — всего несколько страниц... По правде говоря, предмет не располагал к многословию. Эмиль Чоран
Я не знаю, кто ввел меня в этот мир, ни что это за мир, ни кто я такой. Я невежествен во всем. Не знаю, что такое мое тело, мои чувства, моя душа, ни даже та часть меня, которая придумывает то, что я говорю, размышляет обо всём и о самой себе, но знает себя не лучше всего остального. Вижу пугающие просторы Вселенной вокруг себя, а я привязан к одному уголку этого широчайшего пространства и не знаю, почему нахожусь в этом месте, а не в другом. Не знаю и того, почему отпущенный мне краткий срок должен прожить именно в этот, а не в другой отрезок вечности, которая была до меня и останется после меня. Вижу бесконечности со всех сторон; они окружают меня как песчинку, как тень, которая появляется на миг и больше не возвращается. Я знаю лишь то, что должен умереть, но меньше всего знаю о смерти, которой не могу избежать. Блез Паскаль
Замолчал. И не дышит. Значит, уже умер. Умер, не найдя на земле ответов на свои вопросы. Даниил Хармс
У порога смерти старые друзья расстанутся с вами. Накопленное с большим трудом имущество останется позади. Ум-путешественник покинет гостиницу вашего тела. Не привязываться к этой жизни – это практика бодхисаттв. Нголчу Тхогме Ринпоче
"Смерть — как похлопывание по плечу, от которого понимаешь, что надо было съесть мороженое, когда была такая возможность".
Тому, кто скоро умрет. Я удаляю окружающих тебя, ибо я принес тебе весть, Ты скоро умрешь. Пусть другие говорят, что хотят, я не умею лукавить, Я точен и безжалостен, но я люблю тебя; тебе спасения нет. Нежно я кладу тебе на плечо мою правую руку, Я не говорю ничего, я молча приникаю к тебе головою, Я сижу с тобою рядом, спокойный и преданный, Я не сиделка, не отец, не сосед, но я больше для тебя, чем они, Я отрешаю тебя от всего, что в тебе есть тленного и ложного, оставляю лишь вечно-духовное, Ты сам никогда не умрешь, Труп, который останется после тебя, это не ты, а навоз. Нечаянно засияло солнце, где и не ждали его, Тебя охватывают сильные мысли, и доверчивой ты улыбаешься. Ты позабыл, что ты болен, и я позабыл, что ты болен, Ты не замечаешь лекарств, тебя не волнуют рыдания, ты знаешь, что я — близ тебя, Я увожу от тебя посторонних, нечего им рыдать над тобою, Я не рыдаю над тобою, я поздравляю тебя! Уолт Уитмен Из цикла .“Шопоты Смерти Небесной"
Вообразите, что перед вами множество людей в оковах, и все они приговорены к смерти, и каждый день кого-нибудь убивают на глазах у остальных, и те понимают, что им уготована такая же участь, и глядят друг на друга, полные скорби и безнадежности, и ждут своей очереди. Вот картина человеческого существования. Блез ПАСКАЛЬ
Как нам именовать их, этих людей, которые живут, не вспоминая о неизбежном конце жизни, исполняя любую свою прихоть, гоняясь за наслаждениями, бездумно и безбоязненно, словно вечность уничтожится, если о ней не думать, если помнить лишь о сиюминутных радостях? Паскаль