Мудрого не удручает утрата детей или друзей: он с тем же спокойствием переносит их смерть, с каким ждет своей, и как своей смерти он не боится, так о смерти близких не горюет. Сенека
Хвалят не бедность, а того, кого она не покорила, не согнула, хвалят не ссылку, а того, кто, отправляясь в ссылку, не горевал, хвалят не боль, а того, кого боль ни к чему не принудила; никто не хвалит смерть – хвалят того, у кого смерть отняла душу, так и не взволновав ее. Сенека
Смерть – не зло, но имеет обличье зла. Есть в нас любовь к себе, и врожденная воля к самосохранению, и неприятие уничтоженья; потому и кажется, что смерть лишает нас многих благ и уводит от всего, к чему мы привыкли. И вот чем еще отпугивает нас смерть: здешнее нам известно, а каково то, к чему все перейдут, мы не знаем и страшимся неведомого. И страх перед мраком, в который, как люди верят, погрузит нас смерть, естествен. Так что даже если смерть и принадлежит к вещам безразличным, пренебречь ею не так легко: нужно закалять дух долгими упражнениями, чтобы вынести ее вид и приход. Сенека
Презирать смерть больше должно, чем принято: слишком много насчет нее суеверий, слишком много даровитых людей состязалось, как бы пуще ее обесславить; изобразили и преисподнюю темницу, и край, угнетаемый вечным мраком, и огромного пса, что Орк охраняет, Лежа на груде костей, обглоданных в гроте кровавом, Вечно лаем своим он бескровные тени пугает, А если ты даже и убедишься, что все это сказка и усопших ничего не ждет из того, что внушало им ужас, подкрадывается новая боязнь: ведь одинаково страшно и быть в преисподней, и не быть нигде. Так разве мужественно пойти на смерть наперекор всему, что внушено нам давним убеждением, не есть один из самых славных и великих подвигов человеческого духа? Ему никогда бы не подняться к добродетели, если бы он считал смерть злом; он поднимется, если сочтет ее безразличной. Сенека
Стивен Кинг "...Если быть ребенком - значит учиться жить, то быть взрослым - значит учиться умирать..."
Вот уже пятнадцать лет, как смерть гложет меня, словно забравшийся в меня червь. Я чувствую, как постепенно, изо дня в день, из часа в час, она подтачивает меня словно дом, который должен рухнуть, она так изменила меня во всех отношениях, что я сам себя не узнаю. Во мне не осталось ничего, напоминающего того бодрого, радостного и сильного человека, каким я был в тридцать лет. Я следил за тем, как она окрашивала мои черные волосы в белый цвет. И с какой злобной и искусной медлительностью! Она отняла у меня мою упругую кожу, мускулы, зубы, все мое прежнее тело и оставила мне только тоскующую душу, которую тоже скоро возьмет. Да, она искрошила меня, подлая! Незаметно и страшно, секунда за секундой, работала она над разрушением всего моего существа. И теперь я чувствую смерть во всем, к чему бы я ни прикоснулся. Каждый шаг приближает меня к ней; каждое движение, каждый вздох ускоряет ее отвратительную работу. Дышать, спать, пить, есть, работать, мечтать, все это значит — умирать. В конце концов, жить — это тоже значит умирать. Альфред Кубин - "Эпидемия", 1900
Разве не мы сами должны признаться в том, что в своем цивилизованном отношении к смерти психологически также живем не по средствам и должны измениться и воздать истине должное? Не лучше ли было бы отвести смерти то место в реальности и в наших мыслях, которое по праву ей принадлежит, и воздать немного больше тому бессознательному отношению к смерти, которое мы по настоящее время так заботливо вытесняем?.. Si vis vilam, para mortem. Если ты согласен выносить жизнь, готовься к смерти. Зигмунд Фрейд. Мысли о войне и смерти
Думают – трупы на кладбищах. Вздор. В каждого, – и в того, кого хоронят, и в того, кто хоронит, – вдет труп; и я не понимаю, как они там у их могильных ям не перепутают – себя и их. Труп зреет в человеке исподволь: правда, обыкновенно, он спрятан от глаза, вобран в ткань, но… зреет, и трупные проступи от дня к дню яснее и чётче. Живое – не может пугать: жизнь, во всех её модификациях, влечёт – не отталкивает. Но стоит, прикоснувшись к человеку рукою ли, глазом ли, ощутить в нём, хотя бы на миг, трупную проступь и… мы мало зорки, но если отточить глаз, развить в себе вот это чувство, то незачем и телег с мертвецами, незачем кладбищ – мертвец и кладбище всюду. Конечно, в каждом из нас колебания, каждый то в мертвь, то в живь... Сигизмунд Доминикович Кржижановский. Чудак
Илья Масодов "...Если смерть не участвует в представлении - зрителям скучно. Смерть всегда должна быть рядом..."
Смерть не наступает после жизни — она участвует в самой жизни. В нашей душевной жизни всегда есть мёртвые отходы или мёртвые продукты повседневной жизни. И часто человек сталкивается с тем, что эти мёртвые отходы занимают всё пространство жизни, не оставляя в ней места для живого чувства, для живой мысли, для подлинной жизни. «Психологическая топология пути» Мамардашвили Мераб
Александр Дюма "...в этом мире нет ни счастья, ни несчастья, то и другое постигается лишь в сравнении. Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испытать беспредельное блаженство. Надо возжаждать смерти, чтобы понять, как хороша жизнь..."
Андрей Сенников "...Смерть - это наказание за первородный грех. Прах не станет источником жизни. Умершее однажды - умерло навсегда..."
Энди Уорхол о смерти. Смерть — самое унизительное, что может с тобой стрястись: кому-то придется всё за тебя улаживать. Ты-то умер, а кто-то должен распорядиться насчет твоего тела, организовать похороны, выбрать гроб, тип панихиды, кладбище, одежду для тебя, подыскать человека, который тебя причешет и загримирует. Ты охотно помог бы, а ещё охотнее взял бы все хлопоты на себя, но ты мертвец — ничего уже делать не можешь. Итак, ты всю жизнь пытался накопить достаточно денег, чтобы обеспечить себя и никого не обременять своими проблемами, но самую большую проблему все равно на кого-то в итоге сваливаешь. Стыд и срам. Я никогда не понимал, почему, когда умираешь, нельзя просто испариться, и чтобы все просто продолжалось по-прежнему, только уже без тебя. Я всю жизнь думал, что хочу надгробие вообще без надписей. Ни эпитафии, ни имени. Гм, точнее, я хотел бы такую надпись — "вымысел".
Смешные они, твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько... И все работают. Зачем? Никто не знает. Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в неё и сгниет в ней. Ничего по нём не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает, как родился, — дураком. Что ж, — он родился затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть, не успев даже могилы самому себе выковырять? ... М. Горький "Макар Чудра"
Из всех забавных вещей наиболее смешным мне кажется положение делового человека, спешащего на обед и спешащего на работу. И когда я вижу, как в решающий момент такому человеку садится на нос муха, или же его обгоняет и забрызгивает грязью повозка, которая движется ещё быстрее, или же мост Книппельсбро вдруг поднимается и разводится прямо перед ним, или просто с крыши срывается черепица и убивает его на месте, я от души хохочу. Да и кто тут не рассмеется? Чего они добиваются, эти деловитые торопыги? Право же, они похожи на ту хозяйку, которая, когда дом её загорелся, в своём крайнем волнении сумела спасти лишь каминные щипцы! Что ещё они успевают спасти в грандиозном пожаре жизни? Кьеркегор