Тема Смерти в поэзии

Вы, после злой молвы иль после восхвалений
Равно забытые; вы, прах былых родов,
Немые толпы лиц, имен и поколений,
Побеги скромных лоз и царственных дубов;

Вы, жертвы никому не ведомых мучений;
Вы, в чьих сердцах гремел добра и правды зов,
Герой и мученик, подлец и мощный гений,
Напластования на гноище веков

Печальные стада, завидна ваша доля:
К наследству жалкому потомков приневоля,
Покуда бьется мир в житейской толчее,

Вы, приобщенные великой тайны вечной,
Вкушаете покой — огромный, бесконечный
С тех пор, как отошли во мрак, в небытие.

Шарль Леконт де Лиль

"Погост"

Глубина небес синеет,
Светит яркая луна.
Церковь в сумраке белеет,
На погосте тишина.
Тишина — не слышно звука.
Не горит огня в селе.
Беспробудно скорбь и мука
Спят в кормилице-земле.
Спит в земле нужда-неволя,
Спит кручина бедняков,
Спит безвыходная доля.
Мир вам, кости мужичков!
Догорели ваши силы
Тише свечки восковой.
Донесли вы до могилы
Крест свой, кровью облитой…
Мир вам, старые невзгоды!
Память вечная слезам!
Веет воздухом свободы
По трущобам и лесам.
Золотые искры света
Проникают в глушь и дичь,
Слышен в поле клич привета,
По степям веселый клич.

Никитин И. С. 1860

В предместье

Старуха в черном, что жила над нами,
она мертва. — Но кто она? — Бог весть!
У нищих нет имен, а если есть —
какой в них прок? Бог с ними, с именами...

Внизу пылятся траурные дроги.
Дверь заколочена; ну что ж, пора!
Гроб с руганью выносят со двора,
едва не уронив среди дороги.

Унылый кучер трогает и, вскоре
забыв про смерть, орёт: "Черт побери!",
как будто там лишь жалкий гроб внутри,
а не вся жизнь ее — любовь и горе.

Райнер Мария Рильке

я, как все, когда-нибудь остыну,
погружусь в немую пустоту.
приходи без горя и поминок
к моему последнему кресту.

говори со мной о чем захочешь,
расскажи мне, как твои дела,
принеси мне маленький кусочек
своего уютного тепла.

я, конечно, это не услышу,
не увижу и не улыбнусь.
между строк моих четверостиший
до сих пор лежит живая грусть.

буду знать, что каждою весною
ты бредешь меж сосен и рябин.
приходи одна побыть со мною,
буду знать, что больше не один.

снова что-то нас с тобой разводит:
то ли вечность, то ли этот миг,
то ли так заложено в природе.
мир пора поставить на ручник,

выйти между сосен и рябинок,
где гоняет ветер пустоту,
и дойти без горя и поминок
к моему последнему кресту.

Кисычев

Когда бы верил я, что некогда душа,
От тленья убежав, уносит мысли вечны,
И память, и любовь в пучине бесконечны, –
Клянусь! Давно бы я оставил этот мир:
Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир,
И улетел в страну свободы, наслаждений,
В страну, где смерти нет, где нет предрассуждений.
Где мысль одна плывет в небесной чистоте...

Но тщетно предаюсь обманчивой мечте;
Мой ум упорствует, надежду презирает...
Ничтожество меня за гробом ожидает...

А. С. Пушкин

И падал снег

… и падал снег, чарующе-беззвучный,
на гнойные стигматы крыш и стен,
он звёздами летел с небесной кручи
в зияющую бездну вскрытых вен,

на заржавелый рупор граммофона,
на птицу бездыханную в силках,
на бурый наст безлюдного перрона
и на билет в бесчувственных руках.

С утра не слышно даже колоколен,
нет солнца в чаше белого гнезда.
Я жив ещё, но я смертельно болен,
а мир творится с чистого листа.

... и сыплет снег в разрывы сухожилий,
на мёртвый смех и губы, что в золе,
на думы, обескрыленные былью,
на сердце, пригвождённое к земле.

Вячеслав Карижинский

"Навек твоя "

Алкаш ты, бомж или пророк ,
Святой иль атеист упёртый .
Заслуги и любой порок
В её объятьях будут стёрты .

Свой путь когда закончишь тут ,
Коль завершишь земное дело ,
Душа уйдёт к Богам на суд ,
А к ней притащат твоё тело .

И ей неважен твой костюм ,
Национальность или раса
И возраст – стар ты или юн …
Ты для неё всего лишь мясо .

Она тебя обнимет , да …
Как мать прижмёт , любя и с силой …
На бесконечные года …
Навек … Она … Твоя могила …


(с) Киселёв Алексей Анатольевич

Ничто не вечно под луной,
Как думает стяжатель-скряга,
Дамоклов меч над головой
У каждого. Седой бродяга,
Тем утешайся! Ты с отвагой
Высмеивал, бывало, всех,
Когда был юн; теперь, бедняга,
Сам вызываешь только смех.
Был молод — всюду принят был,
А в старости — кому ты нужен?
О чем бы ни заговорил,
Ты всеми будешь обессужен;
Никто со стариком не дружен,
Смеется над тобой народ:
Мол, старый хрен умом недужен,
Мол, старый мерин вечно врет!
Пойдешь с сумою по дворам,
Гоним жестокою судьбою,
Страдая от душевных ран,
Смерть будешь призывать с тоскою,
И если, ослабев душою,
Устав от страшного житья,
Жизнь оборвешь своей рукою, —
Что ж делать! Бог тебе судья!

Ф. Вийон

Я вижу черепов оскалы,
Скелетов груды... Боже мой,
Кто были вы? Писцы? Фискалы?
Торговцы с толстою мошной?
Корзинщики? Передо мной
Тела, истлевшие в могилах...
Где мэтр, а где школяр простой,
Я различить уже не в силах.
Здесь те, кто всем повелевал,
Король, епископ и барон,
И те, кто головы склонял, —
Все равны после похорон!
Вокруг меня со всех сторон
Лежат вповалку, как попало,
И нет у королей корон:
Здесь нет господ, и слуг не стало.
Да вознесутся к небесам
Их души! А тела их сгнили,
Тела сеньоров, знатных дам,
Что сладко ели, вина пили,
Одежды пышные носили,
В шелках, в мехах лелея плоть...
Но что осталось? Горстка пыли.
Да не осудит их Господь!

Ф. Вийон

Будь то Парис или Елена,
Умрет любой, скорбя умрет,
Последний вздох задушит пена,
Желчь хлынет, сердце обольет,
О Боже! Страшен смертный пот!
Тогда, кого ни позови ты, —
Хоть сын, хоть брат к тебе придет, —
От смерти не найдешь защиты.
Смерть скрутит в узел плети вен,
Провалит нос, обтянет кожу;
Наполнит горло горький тлен,
Могильный червь скелет обгложет...
А женщин плоть? О, правый Боже!
Бела, нежна, как вешний цвет,
Ужель с тобою станет то же?
Да! В рай живым дороги нет

Ф. Вийон

О Смерть, как на душе темно!
Все отняла, — тебе все мало!
Теперь возлюбленной не стало,
И я погиб с ней заодно, —
Мне жить без жизни не дано.
Но чем она тебе мешала,
Смерть?
Имели сердце мы одно,
Но ты любимую украла,
И сердце биться перестало,
А без него мне все равно —
Смерть

Ф. Вийон

Эпитафия, написанная Вийоном для него и его товарищей в ожидании виселицы

Ты жив, прохожий. Погляди на нас.
Тебя мы ждем не первую неделю.
Гляди - мы выставлены напоказ.
Нас было пятеро. Мы жить хотели.
И нас повесили. Мы почернели.
Мы жили, как и ты. Нас больше нет.
Не вздумай осуждать - безумны люди.
Мы ничего не возразим в ответ.
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.

Дожди нас били, ветер тряс и тряс,
Нас солнце жгло, белили нас метели.
Летали вороны - у нас нет глаз.
Мы не посмотрим. Мы бы посмотрели.
Ты посмотри - от глаз остались щели.
Развеет ветер нас. Исчезнет след.
Ты осторожней нас живи. Пусть будет
Твой путь другим. Но помни наш совет:
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.

Господь простит - мы знали много бед.
А ты запомни - слишком много судей.
Ты можешь жить - перед тобою свет,
Взглянул и помолись, а Бог рассудит.

Эдуард Асадов
Конец имеет всё: дорога и весна...

Конец имеет всё: дорога и весна,
И радости, и жизнь. Увы, ничто не вечно.
Бессмертна только смерть. Ведь лишь она одна
И к каждому придёт, и длится бесконечно...

Ода Смерти

Она приходит на кошачьих лапках,
Так мягко, незаметно и легко,
И каждому из нас воздаст за все,
И заберет с собою без остатка.
В ней нет ни зла, ни ненависти к нам,
Естественный финал всего живого.
В природе не заложено иного,
Бессмертие, увы, не по зубам...
Она не опоздает, не проспит,
И раньше не заявится, без спроса.
Не успеваешь ей задать вопроса -
Ответ уже неважен. Крест. Гранит.
И вычеркнут из списка чёрной тушью.
За облаком - осклабилась луна,
Тебе желают сна. Не просто сна,
А вечного покоя в мире лучшем.
И самые прекрасные цветы,
Твой серый холм так ласково обнимут,
И у тебя отныне не отнимут
Ни счастье, ни надежды, ни мечты,
Поскольку нет тебя и нет их больше,
И кубок скорби выпит был до дна,
Какая благодать и тишина,
Под этой, от росы промокшей, толщей!
"Любовь навеки", прочее бла-бла -
Я сдерживать пытаюсь приступ смеха.
Поскольку только смерть у человека -
Единственное то, что навсегда...

Е. Ларионова

Оборвана цепь жизни молодой,
Окончен путь, бил час, пора домой,
Пора туда, где будущего нет,
Ни прошлого, ни вечности, ни лет;
Где нет ни ожиданий, ни страстей,
Ни горьких слёз, ни славы, ни честей;
Где вспоминанье спит глубоким сном
И сердце в тесном доме гробовом
Не чувствует, что червь его грызёт.
Пора. Устал я от земных забот.
Ужель бездушных удовольствий шум,
Ужели пытки бесполезных дум,
Ужель самолюбивая толпа,
Которая от мудрости глупа,
Ужели дев коварная любовь
Прельстят меня перед кончиной вновь?
Ужели захочу я жить опять,
Чтобы душой по-прежнему страдать
И столько же любить? Всесильный бог,
Ты знал: я долее терпеть не мог.
Пускай меня обхватит целый ад,
Пусть буду мучиться, я рад, я рад,
Хотя бы вдвое против прошлых дней,
Но только дальше, дальше от людей.

1830 или 1831

М. Лермонтов

Помню дальнюю балку,
мостик ветхий, гнилой
и летящую бабу
на кобыле гнедой.
В сером облаке пыли,
некрасива, бледна,
«Человека убили!» —
прокричала она.
Я забыть не сумею,
покуда живу,
как бежали за нею,
бросив косы в траву.
Он, печальный и странный,
лежал за бугром
с незаметною раной
под последним ребром.
Был он кем-то безвинно
из-за денег убит...
Помню тёмную глину,
слышу цокот копыт.
Бабу в облаке пыли
вижу я и во сне.
«Человека убили!» —
крик истошный во мне.

Трудно жить мне на свете,
трудно слышать тот крик.
К человеческой смерти
я ещё не привык.
Не однажды я видел,
как о том ни тужи,
незаметную гибель
человечьей души.
И в товарище старшем
среди суеты
мне угадывать страшно
неживые черты.
Видеть это не в силе.
Стиснув зубы, молчу.
«Человека убили!» —
я вот-вот закричу.

1957

Евгений Евтушенко

Был вечер музыки и ласки,
Всё в дачном садике цвело.
Ему в задумчивые глазки
Взглянула мама так светло!
Когда ж в пруду она исчезла
И успокоилась вода,
Он понял - жестом злого жезла
Её колдун увлёк туда.
Рыдала с дальней дачи флейта
В сияньи розовых лучей...
Он понял - прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.
Он крикнул: "Мама!", вновь и снова,
Потом пробрался, как в бреду,
К постельке, не сказав ни слова
О том, что мамочка в пруду.
Хоть над подушкою икона,
Но страшно! - "Ах, вернись домой!"
...Он тихо плакал. Вдруг с балкона
Раздался голос: "Мальчик мой!"

В изящном узеньком конверте
Нашли её "прости": "Всегда
Любовь и грусть - сильнее смерти".
Сильнее смерти... Да, о да!..

М. Цветаева

" Навек твоя "

Алкаш ты , бомж или пророк ,
Святой иль атеист упёртый .
Заслуги и любой порок
В её объятьях будут стёрты .

Свой путь когда закончишь тут ,
Коль завершишь земное дело ,
Душа уйдёт к Богам на суд ,
А к ней притащат твоё тело .

И ей неважен твой костюм ,
Национальность или раса
И возраст – стар ты или юн …
Ты для неё всего лишь мясо .

Она тебя обнимет , да …
Как мать прижмёт , любя и с силой …
На бесконечные года …
Навек … Она … Твоя могила …


(с) Киселёв Алексей Анатольевич

Настанет день — исчезну я,
А в этой комнате пустой
Все то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.

И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку —
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.

И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.

Иван Бунин (1870–1953)