Руперт Спайра

Мир/покой и счастье присущи Сознанию

Ум, тело и мир предстают Сознанию, «Мне», моему "Я". Они являются объектами, а Сознание - их субъект, то, что их испытывает.

Сознание, то что мы называем "Я" - всегда присутствует в каждом опыте и не исчезает между опытами.

Разве мы когда-либо имели опыт исчезновения нашего Я, Сознания? Это невозможно. Для этого должно что-то присутствовать, чтобы засвидетельствовать это исчезновение, и это что-то должно осознавать. Оно поэтому должно быть тем, что мы называем "Я", Сознанием.

Когда объект появляется в этом сознательном Присутствии, это Присутствие знает себя как свидетеля этого объекта.

В глубоком сне "Я", это сознательное свидетельствующее Присутствие, остается таким же, как оно всегда бывает в состоянии бодрствования и сновидений.
В глубоком сне нет присутствующих объектов, и, следовательно, нет памяти этого состояния. Проснувшись, ум интерпретирует это состояние как пробел, ничто, пустоту. Тем не менее, отсутствие памяти - не доказательство небытия.

Во время засыпания хорошо организованные изображения, ощущения и восприятия состояния бодрствования постепенно заменяются менее хорошо организованными изображениями сновидений, но во время этого перехода нет опыта изменения присутствия Сознания.

Точно так же, когда исчезают изображения сновидений, Сознание остается как есть, и это присутствие Сознания без объектов называют глубоким сном.

Ни на одном этапе перехода от бодрствования к глубокому сну Сознание когда-либо испытывает изменение его собственного присутствия или непрерывности.

Так же как Сознание остается полностью независимым от изменяющегося потока опыта, накопленного в состоянии бодрствования, так и Сознание остается точно таким же при переходе от состояния бодрствования к сновидениям, во время сновидений и при переходе от состоянии сновидений к глубокому сну.

На самом деле три состояния: бодрствования, сновидений и глубокого сна являются неверно названы. Эти три категории основаны на предположении, что существует сущность, называемая "Я", которая делает переход через эти три состояния. После того, как становится ясно видно, что нет отдельной сущности, становится видно, что нет трех состояний.

Состояние - это то, что длится в течение определенного периода времени. Оно приходит и уходит. Было бы правильнее сказать, что есть один режим, одно постоянно текущее состояние, которое мы называем "Я", Сознание, Присутствие, в котором все видимые состояния приходят и уходят.

Кажущиеся состояния бодрствования и сновидений являются модуляциями этого одного Присутствия.

Глубокий сон на самом деле - просто присутствие Сознания, озаряющего само себя. Вот почему он настолько мирный и приятный!

Он только тогда становится состоянием, или кажется состоянием, когда ум ошибочно придумывает ему длительность в течение определенного отрезка времени. Однако в глубоком сне нет времени.

Эти три состояния не являются четко определенными категориями. Было бы точнее сказать, что существует поток объектов, грубых и тонких, который происходит в этом вездесущем Сознании.

Во время бодрствования объекты кажутся плотными, последовательными и плотно упаковаными вместе. Существует не так много пространства между ними. Когда начинается состояние сновидений, объекты становятся легче и более свободно удерживаются вместе. Существует больше места между ними. В глубоком сне нет объектов. Только пустое пространство.

Это пустое пространство является присутствием фона / присутствием сознания, "Я". Оно называется пустым только с точки зрения ума, потому что нет ничего объективного. Тем не менее, со своей точки зрения, оно переживается как полнота, как Присутствие, само-озаряющееся , само-осознающее и само-очевидное.

Это то же самое пространство, которое присутствует в промежутках между объектами в сновидении и бодрствовании. Это также то же самое пространство Сознания, которое присутствует во время появления объектов в состояниях бодрствания и сновидений.

В сновидениях и бодрствовании пустота Сознания кажется окрашеной появлением объектов. Тем не менее, Сознание не окрашено ничем вне себя.

Сознание само принимает форму каждого проявления, хотя оно само по себе бесформенное, как вода принимает форму волны, хотя она сама по себе бесформенная.

Одно и то же Сознание присутствует во время появления тонкого объекта, который мы называем мыслью, и точно такое же Сознание присутствует при появлении тонкого объекта, который мы называем сновидением.

Так же Сознание присутствует при появлении большого объекта, который мы называем мир, и такое же Сознание присутствует при появлении сновидений.
В этом отношении мир является одной из форм мысли. Мир состоит из восприятий. Эти восприятия сделаны из осознания. Они сделаны из ума, из того же вещества, что и мысль.

Мысль, ощущение, восприятие и сновидение - все сделаны из того же «материала» и все они появляются в том же пространстве. Они сделаны ИЗ и появляются В том же Сознании, и именно это же Сознание присутствует в промежутках между проявлениями и во время глубокого сна.

Объекты меняются и пропадают как в течение каждого состояния так и при переходе между состояниями, но Сознание, которое присутствует за объектом в качестве его свидетеля и внутри объекта, как его вещество, остается таким, каким оно всегда есть, постоянным и неизменным. Любые изменения, которые наблюдаюся в теле, уме или мире являются изменениями, которые появляются в этом Сознании.

Сознание само не меняется от образов, которые появляются для него или в нем, так же как зеркало не меняется от меняющихся изображений, которые отражались в нем.

Сознание фактически не только присутствует в виде непрерывного, неизменного свидетеля объектов, но оно также проявляется одновременно как объекты. Это вещество объектов.

Однако, несмотря на то, что объекты сделаны из Сознания, это Сознание не меняется по мере изменения объектов, так же, как вода не изменяется при изменении волн.

Сознание знает себя все время. Как может что-то, природа которого всезнание, не знать себя все время?

Как может что-то, характер которого Сознание, не сознавать себя все время?

Так как в глубоком сне нет присутствующих объектов, нет и памяти о нем. И все же, проснувшись , что-то задерживается, что то остается.

Выражение «Я спал хорошо" относится к опыту. Это относится к опыту покоя, который присутствовал во время глубокого и безмятежного сна.

Выражение: "Я спал плохо» относится к своего рода нарушению, то есть к какому-то объекту. Либо мы имеем в виду, что мы проснулись ночью и не спали, хотя хотели заснуть, в данном случае термин «плохо спал" на самом деле относится к состоянию бодрствования, а не к состоянию глубокого сна. Или мы имеем в виду, что у нас были тревожные сновидения, которые не позволили нам достичь глубокого сна, и в этом случае термин «плохо спал» относится к состоянию сновидений.

В обоих случаях опыт глубокого сна не присутствует. На самом деле, когда мы говорим, что мы спали плохо - это всегда из-за отсутствия глубокого сна.
Так как по определению в глубоком сне не присутствуют никакие объекты - по этой причине он является спокойным. И так, как глубокий сон и покой всегда сосуществуют, можно сказать, что покой присущ глубокому сну. Даже не верно сказать, что покой присущ глубокому сну, потому что мы не ощущаем там две вещи. Правильнее сказать - глубокий сон является покоем.

Поэтому, если покой идентичен глубокому сну и, как мы видели, глубокий сон является наличием Сознания без объективности, осюда следует, что покой присущ Сознанию, что покой и Сознание - едины.

Мы признаем этот опыт каждый раз, когда мы говорим, что мы спали хорошо. Это заявление исходит от опыта.

Так как нет объектов, присутствующих в глубоком сне, следовательно, покой не может зависеть от объектов. Это в свою очередь означает, что покой не зависит от любого из состояний или условиях тела, ума или мира.

Сознание всегда присутствует, не только в глубоком сне, но и в сновидениях и бодрствовании. Как покой присущ Сознанию, точно так же покой должен присутствовать во все времена, при любых условиях и во всех состояниях.

Не имеет смысла говорить о присутствии Сознания "во все времена", потому что Сознание не существует во времени. Время существует как идея в Сознании. Тем не менее, мы должны принять эти ограничения языка, если мы хотим говорить о Присутствии.

Если покой не зависит от всех условий тела, ума и мира, это означает, что покой не является состоянием, что он не приходит и не уходит. Он присутствует в основе и во всех появлениях тела, ума и мира.

По этой причине покой не может быть результатом любой деятельности в теле, уме или мире. Он не может быть результатом практики. Он не может быть создан, поддержан или потерян. Он всегда есть.

На самом деле мы можем пойти дальше и сказать, что так же, как все, в конечном счете, является выражением Сознания, поэтому в конечном счете, это все выражение покоя.

Каждый опыт является формой безмолвия.

Из опыта глубокого сна становится ясно, что покой присущ Сознанию, что он не является атрибутом объектов, ситуаций, обстоятельств или событий.

Тем не менее, есть и другие случаи в бодрствующем состоянии, когда опыт сознания без объекта также присутствует. Например, есть много моментов в состоянии бодрствования между одним восприятием и следующим, когда Сознание находится само по себе, без объекта.

Эти пробелы или интервалы осознаются в том смысле, что Сознание всегда испытывает себя, действительно ли присутствуют или не присутствуют объекты, но они не имеют объективного содержания.

Конечно, не имеет смысла придавать этим интервалам продолжительность во времени. Время - это расстояние между двумя событиями, а во время этих интервалов нет объектов и, следовательно, никаких событий. Если не присутствует признак объекта, значит и не присутствует время.

Это безвременная неосознанность не может запомниться, так же и не может запомниться глубокий сон. Память об этом интервале не появляется в Сознании, потому что там ничего не присутствует, кроме прозрачного беспредметного присутствия самого Сознания.

В этом смысле эти интервалы не являются переживаниями. Тем не менее, было бы неправильно сказать, что не было никакого опыта в эти моменты. Там нет никаких объективных опытов, и само Сознание присутствует «там», переживая себя.

Сознание является свидетелем и содержание каждого объективного опыта, и когда ни один объект не присутствует, например, в интервале между восприятиями, Сознание остается как всегда, осознающим себя. Это беспредметное самосознание является сущностью этих интервалов.

Так что познание не останавливается, когда исчезает объект, только объективная сторона познания, имя и форма прекращаются. Познание само продолжается, познавая себя.

После того, как мы ясно видим, что есть только Сознание, которое познается во время состояний бодрствования и сновидений, становится ясно, что когда объекты не присутствуют, то же самое познание Сознания, познающего себя, просто продолжается. На самом деле никогда ничего не случалось, кроме этого познания Сознания, познающего себя.

Эти интервалы вездесущи и вечны, как голубое небо, которое, кажется, присутствует только в промежутках между облаками, а на самом деле присутствует позади, а также в самих облаках.

Эти интервалы являются вневременным фоном сознания, в котором объекты, в том числе понятие времени, появляются время от времени. Чувство продолжительности, предлагаемое термином "интервал" связано с ограничением языка, и не должно быть истолковано как подразумевающее, что эти интервалы длятся во времени.

Опыты взаимопонимания, любви и красоты - все познаются в этом вечном, беспредметно самосознаваемом, самопознаваемом.

Во время этих вневременных интервалов Сознание просто присутствует, так же, как и в глубоком сне. Оно познает себя непосредственно.

После этого вневременного интервала Сознание принимает форму следующего явления и может идентифицировать себя с частью этого явления, тела. При этом оно «забывает» себя и тем самым маскирует себя от самого себя.

То же самое верно когда мы просыпаемся утром, когда покой глубокого сна все ещё пронизывает наш опыт, до появления полностью утвердившегося чувства разделения. Бодрствование возникает из этого самого покоя, и в течение некоторого времени насыщено им.

Тем не менее, в большинстве случаев, Сознание немедленно и непреднамеренно теряется в идентификации с фрагментом. Оно конденсируется в тело / ум и, соответственно, проецирует мир «вовне».

Иллюзия разделения появляется вновь. Один делает вид, что есть два. Сознание становится фрагментом, появляется «Я», и мир, соответственно, становится «другим» и «отделенным».

Сознание /Существование становится Сознанием и Существованием.
В результате, забыв себя таким образом, став видимым объектом, покой и счастье, которые испытывались во время этого интервала, которые являются этим интервалом, кажутся потеряными. Затем (внешний) мир становится их очевидной обителью, местом, в котором их можно искать и находить.

Таким образом, поиск начинается и свернувшееся "Я" становится искателем.

Это свернувшаяся "Самость", которая есть просто-сознание- притворяющееся-быть-отдельной-личностью, упускает или забывает, что опыт покоя и счастья присущи ее собственной природе. Вместо этого оно, кажется, становится прерывистым опытом, который может быть потерян и поэтому каждый раз, когда у нас есть опыт кого-то или чего-то, что когда-то доставило нам покой или счастье, но теперь делает нас возбужденными или несчастными, должно быть достаточно, чтобы указать, что покой и счастье не являются связаными с объектами.

Покой и Счастье присущи Сознанию.

Хотя Сознание всегда присутствует, и поэтому покой и счастье всегда присутствуют, при любых обстоятельствах, мы не всегда их испытываем.

Тем не менее, это не сами объекты заслоняют покой и счастье. Заслоняет то, что мы думаем и чувствуем, что они - объекты, вне и отдельно от нас самих.

С этим чувством, что объекты находятся вне и отдельно, приходит соответствующая мысль и чувство, что «Я», присутствующее Сознание, находится внутри и тоже отделено.

Именно это разделение непрерывной совокупности нашего опыта на воспринимающий субъект и воспринимаемый объект скрывает покой и счастье, которые присутствуют при всех условиях и во все времена.

Именно по этой причине медитация иногда описывается, как сон во время бодрствования. В медитации мы так же относимся к объектам, как и в нашем сне, то есть, вообще никак.

Мы просто остаемся собой.

Большинство нашей деятельность регулируется стремлением к счастью. Счастье - это не объективный опыт. Это просто присутствие Сознания.

Так как природа Сознания - осознавать, можно сказать, что счастье – это опыт Сознания, познающего себя сознательно.

Это опыт, который проявляется каждый раз, когда желание приходит к концу. Желание – это возбуждение, а Счастье – это вездесущий фон всех состояний, который проявляется, когда прекращается возбуждение.

Оно, конечно, также присутствует в ходе самого возбуждения, т.к. оно есть фоном всех состояний, но тогда оно не воспринимается как таковое.

Это желание счастья не приходит из памяти. Счастье нельзя запомнить, оно не имеет никаких объективных качеств. Оно присуще Сознанию, которое в своем непроявленном состояния является безобъектным, как и в опыте глубокого сна.

Сознание не может быть испытано в качестве объекта и, следовательно, не может запомниться. Тем не менее, оно всегда присутствует и поэтому все, что ему присуще также должно быть вездесущим.

Текущий объект постоянно меняется, но стремление к счастью всегда остается тем же самым. Таким образом, Счастье не может быть вызвано объектом, который присутствует.

Так так опыт счастья всегда одинаков, независимо от объекта, который, кажется, его доставляет, таким образом, сам объект не может быть целью поиска счастья.

После того, как мы поняли, что счастье не может быть в памяти, нужно сделать вывод, что стремление к счастью приходит из самого текущего опыта, даже если опыт неприятен. Откуда еще бы ему взяться?

Тем не менее, счастье разыскивается не от объективной стороны нынешнего опыта. Это происходит из-за познающего или испытывающего аспекта.

Тот факт, что счастье ищется в таком широкий спектре объектов и видов деятельности указывает на интуицию, что счастье находится в познающем и испытывающем аспектах опыта или объекта, в аспекте сознания, не в объективном аспекте, потому что познающий или испытываюший аспект всех переживаний всегда то же.

Тем не менее, познающий и испытывающий аспект опыта закрыты именем и формой опыта, и поэтому мы все время ищем счастья в новых и различных объектах.

На самом деле наше взаимодействие с объектами является, в большинстве случаев, именно с целью раскрыть мир и счастье, которые присущи каждому опыту. Тем не менее, мы ошибочно приписываем мир и счастье объективной стороне опыта.

Наш исключительный акцент на объективной стороне опыта скрывает это счастье. Тем не менее, не замечая, что счастье на самом деле уже присутствует, мы ищем его в другом месте. Мы ищем его в новой ситуации, в новом объекте.

На самом деле даже желание счастья исходит от самого счастья.

Желание есть форма счастья. Это форма, которую счастье принимает, когда оно теряет свое присутствие и начинает искать себя в другом месте.

Это само счастье, которое стремится к себе. Мы уже есть тем, что мы ищем.
Что определяет тип объекта, в котором мы ищем счастье, будет зависеть от объектов, которые в прошлом предшествовали необъективному опыту счастья.

В отличие от самого счастья, эти объекты можно запомнить, и поэтому мы стараемся воспроизвести их в надежде, что они будут поставлять тот же счастье.
После того, как тщетность этого становится хорошо видно, природа желания радикально меняется. Объект больше не желается, чтобы произвести счастье, а чтобы выразить его.

После того, как желание освобождается от обязанности произвести счастье, оно не исчезает. Оно просто освобождается от оков обслуживания несуществующего объекта.

Желание, как таковое, переживается как энергия, как жизнь. Это и есть его осуществление.

Из видео:

“Наше внимание возникает из Осознавания и направляется в сторону объектов. Но Осознавание слишком близко к Себе для того, чтобы обернуться и взглянуть на Себя.

Поэтому, как мы собираемся узнать нечто большее о себе, то есть, о переживании осознанности или о самом Осознавании? Мы не можем направить свое внимание на Него, мы только можем устремить свое внимание от Него.

На самом деле, это не обращение нашего внимания, скорее, это расслабление нашего внимания.
Вместо попыток направить свое внимание на переживание осознанности или на само Осознавание, позволь своему вниманию расслабиться или погрузиться обратно в его источник.

Это не обращение внимания, а успокаивание внимания. Внимание нужно только для знания объектов, то есть, мыслей, чувств, восприятий и так далее. Но внимание не требуется для знания себя.

Таким образом, просто позволь твоему вниманию опуститься назад, погрузиться в свой источник. Позволь ему покоиться в своем источнике. Этот источник — просто чувство бытия или осознанности”.

Убежденность в том, что «там» существует внешний мир , сделанный из материи, основана на вере в то, что «здесь» существует обособленное „я“, сделанное из ума. Однако, если ум, в попытке познать свою природу, развернет внимание от объектов, которые он будто бы осознает, на само осознавание, посредством которого осознаются все переживания, то внимание это начнет постепенно все глубже и глубже погружаться в свой источник.

Фактически, это даже не перенаправление внимания; это погружение внимания в само себя. Это то, что имел в виду Руми, когда сказал: «Погружайся глубже и глубже в постоянно расширяющиеся сферы Бытия». Это погружение внимания в свой источник.

По мере того, как внимание погружается в свой источник (в большинстве случаев это происходит постепенно), оно освобождается от всех ограничений, наложенных на него мыслями и чувствами, и в определенный момент оно раскрывается истинным собой — бесконечным Сознанием. Затем, когда внимание снова фокусируется на чем-то и движется куда-то, мы, заметив это, понимаем, что по сути, оно никогда не покидало и не покидает Сознание.

- Руперт Спайра