На закате трава подробная, как у Уайета, сердце лепечет : ну, хватай это, не забывай это, радуйся сочетанию редкому. Сердце моё, есть запомнить что, но нет – кому; кто обернётся взглянуть на эти края? Буду ли это я? нет, это не буду я, потому что не будет никакого "потом ещё", и быстрее, чем память, исчезнет помнящий, и не важно, где – на море, в пути, в кровати ли, отнимаются не сокровища, а обладатели; самое себя не впишешь себе в завещание, так что даже прощание – оно не вполне прощание, потому что мёртвый, оставив нас, никуда не достиг; это то, что не может вместить язык : речь сама предполагает присутствие двух, и у каждого чтобы слова и слух; как цветущее желанно существам жужжащим, сказуемое нуждается в подлежащем, а не в предлежащем, безгласном и бездыханном. Вся фольклорная загробная чепуха нам дана в утешение; благонамереннейший из обманов – попытка устройства в гробу карманов, контрабандой, во ртах – монет; есть ли в этом смысл? конечно, нет, потому что у Стикса всего один берег; солнце садится здесь, касаясь лучами Америк, но нам во тьме нет дела, что где-то пришла заря; вот и плачет бог у могилы Лазаря, сам придумал смерть, и сам на неё сердит, открывайте, кричит, плевать, что уже смердит, он кричит в темноту, отменяя порядок свой : выйди вон, ты мне нужен живой, живой. Александр Маноцков
Не ум, а сердце любит, и ему Понятно непонятное уму. А сердце немо. Дышит глубина, Неизреченной мудрости полна. И в тайне тайн, в глубинной той ночи Я слышу приказание: "Молчи!" Пускай о том, что там, в груди, живет, Не знают ребра и не знает рот. Пускай не смеет и не сможет речь В словесность бессловесное облечь. Солги глазам и ясность спрячь в туман - Живую правду сохранит обман. Прямые речи обратятся в ложь, И только притчей тайну сбережешь. И тем, кто просит точных, ясных слов, Я лишь молчанье предложить готов. Я сам, любовь в молчанье углубя, Храню ее от самого себя, От глаз и мыслей и от рук своих,- Да не присвоят то, что больше их: Глаза воспримут образ, имя - слух, Но только дух обнимет цельный дух! А если имя знает мой язык,- А он хранить молчанье не привык,- Он прокричит, что имя - это Ты, И Ты уйдешь в глубины немоты... Ибн аль Фарид, перевод З. Миркиной
Я рыбак, а сети В море унесло. Мне теперь на свете Пусто и светло. И моя отрада В том, что от людей Ничего не надо Нищете моей. Мимо всей Вселенной Я пойду, смиренный, Тихий и босой, За благословенной Утренней звездой. Арсений Тарковский
СТАРАЯ СКАЗКА В этом мире, где наша особа Выполняет неясную роль, Мы с тобою состаримся оба, Как состарился в сказке король. Догорает, светясь терпеливо, Наша жизнь в заповедном краю, И встречаем мы здесь молчаливо Неизбежную участь свою. Но когда серебристые пряди Над твоим засверкают виском, Разорву пополам я тетради И с последним расстанусь стихом. Пусть душа, словно озеро, плещет У порога подземных ворот И багровые листья трепещут, Не касаясь поверхности вод. 1952 Н. Заболоцкий
Меж тем как красная харкотина картечи Со свистом бороздит лазурный небосвод И, слову короля послушны, по-овечьи Бросаются полки в огонь, за взводом взвод; Меж тем как жернова чудовищные бойни Спешат перемолоть тела людей в навоз (Природа, можно ли взирать еще спокойней, Чем ты, на мертвецов, гниющих между роз?) - Есть бог, глумящийся над блеском напрестольных Пелен и ладаном кадильниц. Он уснул, Осанн торжественных внимая смутный гул, Но вспрянет вновь, когда одна из богомольных Скорбящих матерей, припав к нему в тоске, Достанет медный грош, завязанный в платке. Артюр Рембо 1889
Бушует вьюга и взметает Вихрь над слабеющим костром; Холодный снег давно не тает, Ложась вокруг огня кольцом. Но мы, прикованные взглядом К последней, черной головне, На ложе смерти никнем рядом, Как в нежном и счастливом сне. Пусть молкнут зовы без ответа, Пусть торжествуют ночь и лед,— Во сне мы помним праздник света Да искр безумный хоровод! Ликует вьюга, давит тупо Нам грудь фатой из серебра,— И к утру будем мы два трупа У заметенного костра! Валерий Брюсов
Музыка, складывай ноты, захлопывай папку, Прячь свою скрипку, в прихожей разыскивай шляпку. Ветер по лужам бежит и апрельскую крутит Пыль по асфальту подсохшему. Счастья не будет. Счастья не будет. Винить никого не пристало: Влажная глина застыла и формою стала, Стебель твердеет, стволом становясь лучевидным – Нам ли с тобой ужасаться вещам очевидным? Будет тревожно, восторженно, сладко, свободно, Будет томительно, радостно – всё, что угодно, – Счастья не будет. Оставь ожиданья подросткам, Нынешний возраст подобен гаданию с воском: Жаркий, в воде застывает, и плачет гадалка. Миг между жизнью и смертью: умрешь, и не жалко – Больше не будет единственным нашим соблазном. Сделался разум стоглазым. Беда несогласным: Будут метаться, за грань порываться без толку... Жизнь наша будет подглядывать в каждую щёлку. Воск затвердел, не давая прямого ответа. Счастья не будет. Да, может, и к лучшему это. Вольному воля. Один предаётся восторгам Эроса. Кто-то политикой, кто-то Востоком Тщится заполнить пустоты. Никто не осудит. Мы-то с тобой уже знаем, что счастья не будет. Век наш вошёл в колею, равнодушный к расчётам. Мы-то не станем просить послаблений, а что там Бьётся, трепещет, не зная, не видя предела, – Страх ли, надежда ли – наше интимное дело. Щебень щебечет, и чавкает грязь под стопою. Чёт или нечет – не нам обижаться с тобою. Жёлтый трамвай дребезжанием улицу будит. Пахнет весной, моё солнышко. Счастья не будет. Дмитрий Быков
Хуана Инес де ла Крус ГЛОССА, в которой говорится о превратностях судьбы Ты весел, но не знаешь ты, что станет, на твое несчастье, конец безоблачного счастья началом горькой маеты. Тщеславие твоей мечты судьба не в силах укротить... Как ей тебя предупредить, что миг блаженства быстротечен? И, ныне весел и беспечен, - ты завтра слезы будешь лить. И все же в голосе твоем дрожит предчувствие угрозы: в любви всегда и смех и слезы, сначала - смех, они - потом. Еще ты весь горишь огнем любви - но правды не сокрыть, узнаешь ты, что значит жить обманутым своим кумиром... Владея ныне целым миром - ты завтра слезы будешь лить. Знай, что двуликая любовь, избранникам даруя счастье, всегда таит в себе несчастье. Блаженством околдует кровь и тотчас поспешит их вновь с небес на землю возвратить. И хоть любовью одарить тебя судьбе угодно было - о том, что ныне сердцу мило, ты завтра слезы будешь лить. Тобою обретенный рай, тебе взаймы любовью данный, рай ненадежный и обманный, своим навеки не считай. Гордыни полон ты, но знай: в раю тебе недолго жить... Сумеет ревность отравить цветы любви змеиным ядом. И пусть сегодня счастье рядом - ты завтра слезы будешь лить. СОНЕТ, в котором лицемерная надежда осуждается за сокрытую в ней жестокость Надежды затянувшийся недуг, моих усталых лет очарованье, меня всегда на равном расстоянье ты держишь от блаженства и от мук. Твоих обманов вековечный круг весов не допускает колебанья, чтоб ни отчаянье, ни упованье одну из чаш не накренило вдруг. Убийцей названа ты не напрасно, коль заставляешь душу ежечасно ты равновесье вечное хранить меж участью счастливой и несчастной не для того, чтоб жизнь мне возвратить, но чтоб мою агонию продлить. СОНЕТ Надежда! Позолоченный обман! Отрада нашего существованья, неясный сон в зеленом одеянье, неистовых мечтаний ураган! В живых вливая пагубный дурман, ты пробуждаешь в немощи желанье, несчастным ты даруешь обещанье, а тем, кто счастлив, - счастья талисман. Все ловят тень твою, алкая света, и всем в зеленых видится очках мир, разукрашенный воображеньем... Моя ж душа лишь разумом согрета, и я свои глаза держу в руках, испытывая взгляд прикосновеньем.
Николай Минский *** Нет двух путей добра и зла, Есть два пути добра. Меня свобода привела К распутью в час утра. И так сказала: «Две тропы, Две правды, два добра. Их выбор – мука для толпы, Для мудреца – игра. То, что доныне средь людей Грехом и злом слывет, Есть лишь начало двух путей, Их первый поворот. Сулит единство бытия Путь шумной суеты. Другой безмолвен путь, суля Единство пустоты. Сулят и лгут, и к той же мгле Приводят гробовой. Ты – призрак Бога на земле, Бог – призрак в небе твой. Проклятье в том, что не дано Единого пути. Блаженство в том, что все равно, Каким путем идти. Беспечно, как в прогулки час, Ступай тем иль другим, С людьми волнуясь и трудясь, В душе невозмутим. Их счастье счастьем отрицай, Любовью жги любовь. В душе меня лишь созерцай, Лишь мне дары готовь. Моей улыбкой мир согрей. Поведай всем, о чем С тобою первым из людей Шепталась я вдвоем. Скажи: я светоч им зажгла, Неведомый вчера. Нет двух путей добра и зла. Есть два пути добра». *** Как сон, пройдут дела и помыслы людей. Забудется герой, истлеет мавзолей И вместе в общий прах сольются. И мудрость, и любовь, и знанья, и права, Как с аспидной доски ненужные слова, Рукой неведомой сотрутся. И уж не те слова под тою же рукой — Далеко от земли, застывшей и немой, — Возникнут вновь загадкой бледной. И снова свет блеснет, чтоб стать добычей тьмы, И кто-то будет жить не так, как жили мы, Но так, как мы, умрет бесследно. И невозможно нам предвидеть и понять, В какие формы Дух оденется опять, В каких созданьях воплотится. Быть может, из всего, что будит в нас любовь, На той звезде ничто не повторится вновь… Но есть одно, что повторится. Лишь то, что мы теперь считаем праздным сном — Тоска неясная о чем-то неземном, Куда-то смутные стремленья, Вражда к тому, что есть, предчувствий робкий свет И жажда жгучая святынь, которых нет, — Одно лишь это чуждо тленья. В каких бы образах и где бы средь миров Ни вспыхнул мысли свет, как луч средь облаков, Какие б существа ни жили, — Но будут рваться вдаль они, подобно нам, Из праха своего к несбыточным мечтам, Грустя душой, как мы грустили. И потому не тот бессмертен на земле, Кто превзошел других в добре или во зле, Кто славы хрупкие скрижали Наполнил повестью, бесцельною, как сон, Пред кем толпы людей – такой же прах, как он — Благоговели иль дрожали, — Но всех бессмертней тот, кому сквозь прах земли Какой-то новый мир мерещится вдали — Несуществующий и вечный, Кто цели неземной так жаждал и страдал, Что силой жажды сам мираж себе создал Среди пустыни бесконечной.
О смерть! я твой. Повсюду вижу Одну тебя, – и ненавижу Очарования земли. Людские чужды мне восторги, Сраженья, праздники и торги, Весь этот шум в земной пыли. Твоей сестры несправедливой, Ничтожной жизни, робкой, лживой, Отринул я издавна власть. Не мне, обвеянному тайной Твоей красы необычайной, Не мне к ногам ее упасть. Не мне идти на пир блестящий, Огнем надменным тяготящий Мои дремотные глаза, Когда на них уже упала, Прозрачней чистого кристалла, Твоя холодная слеза. Федор Сологуб
«Нет родины по всей земле... Теперь отечество мне небо. Так вот где родина моя! Теперь там вся моя семья: Там все бессмертны, все равны, Там все – мои, и все – родны...».
Одиночество Михаил Лермонтов Как страшно жизни сей оковы Нам в одиночестве влачить. Делить веселье - все готовы: Никто не хочет грусть делить. Один я здесь, как царь воздушный, Страданья в сердце стеснены, И вижу, как судьбе послушно, Года уходят, будто сны; И вновь приходят, с позлащенной, Но той же старою мечтой, И вижу гроб уединенный, Он ждет; что ж медлить над землей? Никто о том не покрушится, И будут (я уверен в том) О смерти больше веселится, Чем о рождении моем...
Одиночество Юргис Балтрушайтис Среди людей, я средь — чужих... Мне в этом мире не до них, Как им, в борьбе и шуме дня, Нет в жизни дела до меня... В дороге дальней им, как мне, Тужить, блуждать наедине... Мне в мой простор, в мою тюрьму, Входить на свете одному... Пока в пути не встанет грань, Нам всем томительную ткань Рукою сирой в жизни ткать — Душою замкнутой алкать... Звучит по разному у всех Один и тот же стон и смех,— На всех ткачей один станок, Но каждый сир и одинок...
Одиночество Дмитрий Мережковский Поверь мне:- люди не поймут Твоей души до дна!.. Как полон влагою сосуд,- Она тоской полна. Когда ты с другом плачешь,- знай: Сумеешь, может быть, Лишь две-три капли через край Той чаши перелить. Но вечно дремлет в тишине Вдали от всех друзей,- Что там, на дне, на самом дне Больной души твоей. Чужое сердце - мир чужой, И нет к нему пути! В него и любящей душой Не можем мы войти. И что-то есть, что глубоко Горит в твоих глазах, И от меня - так далеко, Как звезды в небесах... В своей тюрьме,- в себе самом, Ты, бедный человек, В любви, и в дружбе, и во всем Один, один навек!..
Грустно… Душевные муки Сердце терзают и рвут, Времени скучные звуки Мне и вздохнуть не дают. Ляжешь, а горькая дума Так и не сходит с ума… Голову кружит от шума. Как же мне быть… и сама Моя изнывает душа. Нет утешенья ни в ком. Ходишь едва-то дыша. Мрачно и дико кругом. Доля! Зачем ты дана! Голову негде склонить, Жизнь и горька и бедна, Тяжко без счастия жить. С. Есенин 1913 г.
Моя жизнь Будто жизнь на страданья моя обречёна; Горе вместе с тоской заградили мне путь; Будто с радостью жизнь навсегда разлучёна, От тоски и от ран истомилася грудь. Будто в жизни мне выпал страданья удел; Незавидная мне в жизни выпала доля. Уж и так в жизни много всего я терпел, Изнывает душа от тоски и от горя. Даль туманная радость и счастье сулит, А дойду — только слышатся вздохи да слезы. Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит И разрушит волшебные, сладкие грезы. Догадался и понял я жизни обман, Не ропщу на свою незавидную долю. Не страдает душа от тоски и от ран, Не поможет никто ни страданьям, ни горю. С. Есенин
Я человек, я посредине мира, За мною - мириады инфузорий, Передо мною мириады звезд. Я между ними лег во весь свой рост - Два берега связующие море, Два космоса соединивший мост. © А.Тарковский. Хочешь гляди, а не хочешь, так не гляди: Я уродилась с огромной дырой в груди. И чтоб ночами от ужаса не кричать, Все родные решили не замечать. Доктор, порассмотрев на стене ковры, Через меня, сообщил мне, что нет дыры. Мама навешала елочной мишуры. Папа велел мне стыдиться своей хандры. Я лила в нее кофе, несла цветы, Чтобы как-то спасаться от пустоты. Я вставляла туда мужчин, подруг, Книги, идеи, работу и все вокруг. Складывала конфеты и шоколад Тоннами. А потом листовой салат. Мужа, ребенка, машину, свои мечты, Яркие безделушки, смартфон, кресты. Позже болезни. С надеждой смотря вокруг, Преданным взглядом, искала, ну где тот друг, Принц, целитель, гуру или святой, Кто мне поможет справиться с пустотой. Сразу была готова впустить любя Первого встречного, но не саму себя. Будто собака голодная в конуре, Будто бы нищенка у проходных дверей. Стыдно подумать, что делала, где спала С кем ночевала, что ела, о чем врала. Как наутро, сделав приличный вид, Всем говорила, что вовсе и не болит... В новеньких платьях, дыхание затая, Тайно мечтала, что я, наконец, - не я. Красила волосы в неисправимый цвет, Рьяно старалась нарушить любой запрет. Годы идут, и я снова ответ ищу. Радуюсь разному, и о больном грущу. Рая не будет. Но кажется, будто свет Светит мне в душу. И в ней говорит поэт. Ну а когда недостаточно света дня, Луч пробивается будто бы из меня. Через мою дыру, словно в лупу дней, Люди рядом видят себя ясней. Сами приходят и часто благодарят. Вечно в нее мне что-нибудь говорят. Дети целуют краюшки пустоты, И доверяют мне тайно свои мечты. Кто-то (вот это истинно удивил!) Даже признался моей пустоте в любви. Как-то художник пришел и, разинув рот, Мне говорил, что не видел таких пустот. Кто-то заметил, что тихая пустота Всех принимает о объятия. И тогда В ней происходит чудо. И если встать, Не шевелясь, начинает нас исцелять. Я бы хотела сказать вам, что все ништяк, И что дыра затянется просто так. Но вы простите, я точно не буду врать, Я не знаю, как мне её залатать. Мудрые говорят, к сорока годам, Там, на месте дыры, остается шрам. Если погода к нам, смертным, благоволит, То он почти не ноет и не болит. Может быть по прошествии многих дней Я успокоюсь и стану чуть-чуть мудрей. Даже однажды пойму, что дыра и грусть Точно размером с Бога. И улыбнусь. Точно размером с душу. И, не спеша, Я осознаю, что это и есть душа. 17.06.15 Аглая Датешидзе
Суфийская поэзия. Слушай, капля, Откажись от себя без сожаления И в обмен обрети Океан. Слушай, капля, окажи себе эту честь И в объятиях моря найди безопасность. Поистине, кому это может так повезти? Океан добивается капли! Бога ради, Бога ради Продай и купи одновременно! Дай каплю, а возьми это Море, Полное жемчуга. ©Джалал ад-Дин Руми То, что было до всех и пребудет всегда; В нем прозрачность воды, но она не вода: Это суть без покрова,что лишь для умов, Неспособных постичь, надевает покров. Он создатель всех форм и, как ветер сквозной, Сквозь все формы течет, не застыв ни в одной... © Ибн Аль Фарид Невозможно объяснить, Как это сложно — Найти подарок для Тебя. Все кажется бессмысленным. Какой смысл приносить золото В дар золотому руднику, Или воду — океану? Все, что только Могу придумать, Похоже на принесение Специй Востоку. Не могу тебе подарить даже Свое сердце и свою душу, Потому что они — Твои. Принесу Тебе Зеркальную гладь. Смотри на себя И помни обо Мне... © Джалал ад-Дин Руми
"Ищу человека"... Скоро кончится дорога, Перестанет сердце биться... Далеко иду... далёко - Чтоб не видеть ваши лица... Ничего уже не надо, Ни сочувствия, ни слова. Ничему душа не рада, Всё я видел, всё не ново... Вот, и жизни близок вечер, Нету истинного друга... Были встречи, были ночи - Всё - по замкнутому кругу... Неужели в целом мире Год от года, век от века - Невозможно больше встретить Человеку - человека?! И куда моя дорога - Знать - не знаю... и не нужно, Хорошо ли будут, плохо - Безразлично мне и... душно. С. Порохин
Ни к ранней гибели, ни к ужасу крушений Тебя не приведет спокойный твой удел, Ты огражден от них ничтожеством стремлений, Бессилием души и мелочностью дел. Ты сын последних дней... Едва не с колыбели Ты уж впитал в себя расчетливость купца, И в жизни для тебя желанней нету цели, Как счастье сытого, здорового самца. С оглядкой любишь ты и молча ненавидишь... 1884 Семен Надсон
