Письма из Шри Раманашрама

25 марта 1949

(82) Освящение Храма

Матери Жрецы, приглашённые в Ашрам, получили разрешение Бхагавана совершить рано утром в воскресенье 13 марта чанди хому [почитание огнём Матери] и почитание девяти девственниц.

В понедельник, 14 марта, который был днём полнолуния, тысячи людей собрались в Ашраме, так как было объявлено, что подготовительные мероприятия для кумбхабхишекам, такие как пуджа Вигнешвары, начнутся после ужина.

Сверкающими повсюду электрическими лампочками Ашрам создавал впечатление Кайласа (небес). Различные позы танцующего Шивы были изображены на стенках навеса, в котором расположились жрецы и пандиты.

Дороги были забиты магазинами по обеим сторонам. Временный навес, пандал, украсили рядами зелёных листьев, а сам Ашрам оглашался инструментальной музыкой.

Пошёл девятый час вечера. Музыка прекратилась. Со стороны коровника можно было услышать пение Вед. Желая знать, что бы это значило, я посмотрела в ту сторону и увидела жрецов, следующих за Бхагаваном со стороны коровника к храму, где уже началась пуджа.

После того, как Бхагаван пришёл и сел на свой диван, другая группа жрецов, поющих Веды, ввела Шри Шанкарачарью монастыря Пури, который прибыл сюда двумя днями ранее. Они посадили его на специальный диван со стороны Шри Бхагавана.

После этого сотни брахманов сели рядами на некотором расстоянии от Бхагавана и начали наполнять всю атмосферу пением ведических гимнов.

Не будет преувеличением сказать, что великолепием это превзошло даже зал Брахмы. Сверкающее лицо Бхагавана, который сидел под звёздным небом, излучало вокруг прохладный блеск.

Люди были очарованы этим светом. Казалось, что блестящая линга Господа Аруначалы [гора Аруначала] сама приняла эту форму.

Сын сарвадхикари, Т. Н. Венкатараман, пришёл сюда, сопровождаемый женой и брахманами, группой шедшими впереди. Они принесли фрукты и цветы и положили у стоп Бхагавана. Венкатараман затем простёрся перед Бхагаваном и, получив его разрешение начать требуемые церемонии, сел на деревянное сиденье.

После этого Вайдьянатха Стхапати, скульптор, пришёл туда со своими служителями и простёрся перед Бхагаваном. Затем, после пуджи жрецов, он провёл свою пуджу. Поэтому он получил разрешение Бхагавана и ушёл.

Потом жрецы и ашрамиты приходили один за другим, получили разрешение Бхагавана и начали церемонии с почитания Ганапати. После его завершения Венкатараман и его жена простёрлись перед Бхагаваном и ушли.

Вскоре после этого Бхагаван встал с горшком полным воды и, вместе с процессией брахманов, поющих ведические гимны, пришёл в зал, построенный как возвышение перед новым храмом, и открыл двери, ведущие в этот храм, что символизировало его открытие.

После этого он пошёл прямо к Самадхи [месту захоронения Матери], где был установлен лингам и вырезанная из камня (мерупрастхара) чакра, коснулся их, рассмотрел их, обошёл вокруг храма, рассматривая всё, а затем возвратился в зал, находящийся в передней части храма.

В это место поставили специально вырезанный каменный диван, чтобы Бхагаван на нём сидел.

В центре этого дивана находилось изображение лотоса, на его спинке — пранава (“Ом”), а с каждой из сторон — два льва. На четырёх ножках этого сидения имелась резьба, представляющая некоторых аватар. Все они были окрашены золотистым цветом.

Власти Ашрама хотели, чтобы Бхагаван сидел на этом каменном диване не только в этот день, но и в день освящения храма, кумбхабхишекам. Вот почему на нём не было постельного одеяла.

Все ожидали, что Бхагаван просто осмотрит его и уйдёт, но он неожиданно сел на этот диван. Все были крайне удивлены. Они простёрлись перед ним. Через некоторое время Бхагаван отправился оттуда и вошёл в навес, воздвигнутый для Шри Чакра яджни, и коснулся там всех сосудов.

Около десяти часов утра он возвратился на своё обычное место в Холле Золотого Юбилея. После двух часов ночи были выполнены калакаршана и гхатастхапана [когда сила божества истекала из горшка с водой]. Началось жертвоприношение Матери [Чанди яджня], выполнявшееся в навесах жрецами в соответствии с требуемыми ритуалами.

Подобные ритуалы также проводились в навесах, посвящённых Áгаме. Таким образом во всех требуемых местах соответствующие боги были призваны, сосуды со священными водами установлены и начаты жертвы посредством огня, хомы.

Кроме этих хом, четыре Веды пелись четырьмя различными группами людей. Музыка Вед радовала ухо и создавала атмосферу безмятежности, подобную той атмосфере, что преобладала в древних ашрамах.

Кроме всего этого, происходило чтение Дэви Бхагаватам [одно из важнейших произведений для тех, кто поклоняется Всевышнему как Божественной Матери или Дэви].

На второй день хомы проводились тем же способом. Между 7 и 10 часами утром и между 5 и 10 часами вечером выполнялась яджня пуджа.

В то же утро коров из коровника привели в храм, где проводились пуджи, их рога были украшены куркумовым порошком, кумкумом и гирляндами цветов, а лингам привязан между рогами одной из коров.

После того, как этот лингам некоторое время висел у неё между рогами в качестве части ритуала, коров послали обратно, а лингам взяли в процессию, направляющуюся в храм в сопровождении инструментальной музыки и пения Вед.

После прадакшины этот лингам был принесён внутрь храма. Затем изваяния Матери, Вигнешвары и Картикейи были также принесены в храм.

Поздним вечером второго дня, между половиной одиннадцатого и полночью, каменная Шри Чакра была поставлена Бхагаваном за лингамом под аккомпанемент Ведийских гимнов.

После этого преданные пропели соответствующие мантры и разместили эту чакру в её должном месте, где были вставлены девять самоцветов.

Там находилась другая золотая Шри Чакра, которую следовало разместить под лингамом и запаять золотом. Поскольку всё это вызвало бы задержку, по просьбе преданных Бхагаван просто коснулся её и возвратился на своё место.

Остальные статуи установили другие. В течение раннего утра третьего дня совершили церемонию калакаршаны. После этого различные изваяния установили на соответствующих местах, усыпанных девятью самоцветами.

Каменный диван, специально подготовленный для Бхагавана и упоминавшийся ранее, тоже был усыпан девятью самоцветами. Наиболее важная из всех церемоний проводилась на четвёртый день.

Услышав звуки музыки примерно в два часа ночи, я поднялась и пошла в Ашрам, где обнаружила, что он весь полон людьми, спящими на полу. Невозможно было даже пройти между ними. С разных сторон слышалась музыка, и спящие люди стали потихоньку просыпаться.

Поскольку все жертвоприношения, яджни, уже были совершены и закончены в течение трёх ночей, были выполнены другие ритуалы, подобные Сувасини пудже, Спарсахути (касание священного огня) и Пурнахути (полное подношение).

Уже утром горшки с водой поставили в храме с соответствующими ритуалами. Затем жрецы несли их на головах с пением мантр, обошли вокруг Бхагавана и с его разрешения взобрались на вершину храма.

Бхагаван сел на диван, и все преданные простёрлись перед ним. После этого его привели под навес, где выполнили жертвоприношение, усадили в кресло, и башня храма была освящена разбрызгиванием святой воды.

Затем Бхагавана привели к горшку со святой водой в храме Матери и побудили сесть на скамью перед Нанди. После этого абхишеку выполнили для мерупрастхары и лингама храма Матери. После этого великого Освящения (маха-кумбхабхишекам) Бхагаван снова сел на своё место.

Ниранджанананда Свами, который являлся ответственным за проведение всех празднеств, был украшен гирляндой цветов и почтён в присутствии Бхагавана.

В четыре часа дня аюрведический доктор из Бангалора Рамачандра Рао прочёл лекцию в присутствии Бхагавана о полезности проведения Освящений, о том, как веточки, использованные в хоме, содержат редкие лекарства и как, когда они сжигаются, сопровождаемые мантрами, все болезни лёгких исцеляются при вдыхании их паров.

Вот почему, сказал он, носители и хранители традиций предписали нам совершать жертвоприношения, яджни.

Вечером, в 17-30, д-р К. Виджаярагхаван провёл музыкальный сольный концерт. После восьми вечера выполнили великую абхишеку.

Труппа певцов, исполнявшая Тируппухаж [сочинение Арунагиринадара, XV век], все четыре дня выполняла бхаджан в присутствии Бхагавана, а также в местах проведения церемоний.

В течение всех трёх дней без ограничений кормили бедных. Для этого были проведены специальные приготовления с помощью полиции и добровольцев.

Бхагаван со своими служителями обошёл и проверил, как всё было сделано. Кинематографисты сняли кинофильм об этом празднике. Торжества завершились обычными мантрами. Поскольку работа в зале перед фасадом храма была не закончена, Бхагаван тем же вечером возвратился в Холл Золотого Юбилея.

26 марта 1949

(83) Почитание сандалий

Преданность долгу тех, кто отвечал за приготовления к празднествам, связанным с Освящением храма Матери, действительно достойна похвалы.

Ашрамиты, полиция, учащиеся различных школ, добровольцы и сотни преданных превратили это торжество в большой успех, работая день и ночь.

Собираясь выразить благодарность некоторым наиболее заслуженным из них, сарвадхикари, Шри Ниранджанананда Свами, начал готовить подарки жрецам, пандитам, ашрамитам и другим преданным. Главным среди них был Вайдьянатха Стхапати, архитектор и скульптор храма. Поэтому ему вручили золотую медаль с портретом Бхагавана.

Днём 19 марта, в три часа дня, Шри Ниранджанананда Свами пригласил Стхапати прибыть в присутствие Бхагавана, и Бхагаван сам преподнёс ему эту медаль.

Вайдьянатха Стхапати, исполненный преданности, простёрся перед Бхагаваном и сказал:

“Громадная удача для меня то, что я имел возможность служить Бхагавану в его присутствии. Благодаря благословлению Бхагавана эта медаль будет почитаться в качестве нашего семейного бога и нашего спасителя”.

Бхагаван благословил его взглядом, полным нежности.

Утром 20 марта было другое событие. Шри Гиддалури Самбашива Рао решил почтить стопы Шри Ниранджанананды Свами в зале, расположенном перед храмом Матери, Матрубхутешвары.

Он принёс новые одеяния цвета охры и все материалы, требуемые для падапуджи, привёл Шри Бхагавана в зал и побудил его сесть на (каменный) диван, предварительно рассказав ему (Бхагавану) о своих намерениях.

Затем он уговорил прийти Ниранджанананду Свами, привёл его туда с некоторым количеством брахманов и заставил его сесть на возвышение в центре зала.

Переполненный чувством смирения, Ниранджанананда Свами сказал:

“Вы застигли меня врасплох. Вашей преданности достаточно. С таким почитанием я не соглашусь. Падапуджа [церемониальное поклонение сандалиям или святым стопам Гуру] предназначена единственно для тех, кто не имеет чувства эго. Только для них. Я её не заслуживаю”.

Сказав это, он поднялся и уселся на полу. Самбашива Рао, однако, не хотел позволить ему уйти и начал уговаривать его согласиться на церемонию.

Свами находился в положении, при котором выбор одного из двух противоположных решений был одинаково затруднителен. В тех смущающих обстоятельствах его лицо внезапно просветлело. Что-то пришло ему в голову.

Дрожащим голосом он произнёс, глядя на учащихся падасалы, школы, в которой мальчиков учат пению Вед: “Значит, вы не оставляете меня в покое; что ж, сандалии Бхагавана лежат около того лингама, возьмите их; делайте пуджу им”.

Перед освящением храма Матери один из преданных принёс эти сандалии с серебрением и вручил их Ашраму. Бхагаван притронулся к ним стопами, и их положили около лингама, для почитания.

В соответствии с указаниями Сарвадхикари мальчики-брахманы, учащиеся падасалы, принесли те сандалии на какой-то тарелке и разместили их перед ним.

После того как Самбашива Рао выполнил их абхишеку [священное омовение], Свами протёр их тканью и почтительно поставил их на тарелку. После выполнения обычной пуджи одеяния цвета охры положили на сандалии, а тарелку, где всё лежало, передали Ниранджанананде Свами.

Он взял её, приложил сандалии к глазам и принял те одеяния как прасад. Делая это, он сказал: “Смотрите. Я сейчас совершил пуджу тем сандалиям по вашему настоятельному требованию. Этого никто никогда не должен делать. Вещи такого рода никогда не следует делать в присутствии Бхагавана”.

Начиная со дня Освящения, кумбхабахишекам, священные омовения, абхишеки, должны были регулярно выполняться каждый день.

В понедельник 2 мая, соответствующий дню появления луны в четвёртый день второго месяца индийского календаря (Вайшака Шуддха Чатхурти), будет завершена мандалабхишека [абхишека, длящаяся со дня Освящения].

Не будет преувеличением сказать, что когда эта великая церемония совершается в присутствии Бхагавана, являющегося воплощением Сат-Чит-Ананды, вспоминается жертвоприношение раджасуя, проведённое царём Пандавов Юдхиштхирой [оно подробно описано в “Махабхарате”].

Хотя многое выполняется в его присутствии, Бхагаван наблюдает и слушает лишь как свидетель (сакши), просто говоря: “Да, да”. Он подобен Садашиве, сидящий на диване и глядящий с состраданием на всех тех, кто приходит к нему.

28 марта 1949

(84) История десяти брахманов

Сегодня днём я пошла в присутствие Бхагавана довольно поздно. Когда я посмотрела на часы, было уже 15-30.

Бхагаван с улыбкой отвечал на вопрос об Атмананде, заданный одним из вновь прибывших, который сидел поблизости от него:

«Пожалуйста, обнаружьте сначала, кем вы являетесь. Если вы это знаете, всё является Анандой (Блаженством). Фактически ваша истинная природа сама есть “Ананда”».

Продолжая тему разговора, один ашрамит сказал:

«Когда я попросил Вас благословить меня, чтобы я мог всегда пребывать в Ананде, Вы ответили: “Ананда — это ваша природа, она является вашим Я, она — это мокша”».

Бхагаван повторил с улыбкой: “Да, да”.

Сказав это, он посмотрел на доктора Шриниваса Рао, который находился там, и произнёс:

“Что вы скажете, доктор? Мы говорим, что следует позвать доктора, и тот должен дать лекарство, только если имеется болезнь. Иначе, зачем требуется доктор? Вчера здоровье было хорошим. Сегодня болит голова.

Поскольку присутствует головная боль, вы говорите, что нужно принять лекарство. Почему? Просто представьте себе, что она ушла, и все придет в норму. Та же самая вещь происходит с Анандой, в противном случае, почему вы стремитесь к ней?”

Доктор Шриниваса Рао сказал:
“Бхагаван всегда говорит, что эти вещи появляются под влиянием ума и что они исчезнут, если самому попытаться отбросить их.

В Йога-Васиштхе также утверждается, что все они приходят к человеку благодаря желаниям ума и это ум создаёт их все. Но как это возможно, Бхагаван?”

“Вы спрашиваете, как такое происходит. Разве об этом не говорится в истории о десяти брахманах? Эта история тоже содержится в Йога-Васиштхе”, — ответил Бхагаван.

“Не будете ли Вы добры рассказать, что это за история?” — спросил другой преданный.

После этого Бхагаван начал увлеченно рассказывать нам следующую историю.

«Как-то однажды Брахма,Творец, выполнив все свои обязанности на день, отправился спать, когда пришла ночь. Утром он проснулся.

Завершив утреннее омовение, он посмотрел на небо перед началом своей дневной работы творения и увидел в нём несколько других миров. Его работа творения была совершена должным образом, и поэтому не было никаких обстоятельств, оправдывающих начало существования иных миров.

“Что это! Те миры, что должны были находиться в скрытом состоянии до тех пор, пока я не создал их, уже существуют! Как им это удалось?”

Весьма удивлённый этим, силой своего ума он призвал одно из солнц в тех мирах и спросил: “Как начали существовать эти миры?”

Вызванное солнце ответило: “О, мой Господь, Вы — Брахма. Разве имеется то, чего Вы не знаете? Но если Вы хотите услышать это от меня, то я Вам расскажу”.

Произнеся это, оно начало рассказывать следующее:

“Свами, некий брахман, живущий со своей женой в одном из городов около горы Кайлас, взмолился Парамешваре, чтобы тот даровал ему потомство, поскольку у него никого не было, и, в конце концов, он обрёл десятерых детей.

Дети со временем выросли и изучили все Шастры. Через некоторое время их родители умерли. Молодые люди были исполнены горя. У них не было близких родственников, так что они не могли продолжать жить в доме своих родителей.

Поэтому они взобрались на гору Кайлас и решили выполнять там тапас. После этого они стали обдумывать, что ещё им следует делать, дабы отбросить свои печали.

Сначала они считали, что богатство должно дать им счастье, но отогнали от себя эту мысль, ибо всегда найдутся люди более богатые, чем они.

То же самое происходит с царствованием или даже властью Махендры (Индры). Они поняли, что всего этого достичь невозможно.

Тогда самый старший из них сказал:
‘Тот, кто создал всё это — Брахма, и поэтому Брахма выше их всех’.

Они все согласились с этим, а потому задались вопросом: ‘Как достичь единения с Богом, Брахматвы?’

Подумав некоторое время, самый старший из них сказал:

‘Это не так трудно. Основной причиной всего является ум. Поэтому давайте все сядем в уединённом месте и сосредоточим ум на достижении Брахматвы, отбрасывая мысли по всем остальным вопросам, включая это тело.

Непрерывно чувствуйте, что вы сидите на цветке лотоса; что вы блистаете, и что вы создаёте этот мир и уничтожаете его. И я буду делать то же самое’.

Они почувствовали, что обрели счастье. Мысль: ‘Я — Брахма с четырьмя лицами’ твёрдо установилась в их умах, и они полностью забыли о своих телах.

Впоследствии эти тела отпали, словно сухие листья с дерева. Вследствие интенсивности их желаний десять миров обрели существование, поскольку все десять из них стали Брахмами.

Сила их желаний сейчас закреплена в Чит Акаше, пространстве сознания. Я являюсь солнцем одного из тех десяти миров”.

После этих слов солнце возвратилось на своё изначальное место. Такова история о тех десяти Брахмах. Она со всеми деталями изложена в Йога-Васиштхе под заглавием “Навина Сришти (новое творение)”», — сказал Бхагаван.

“Это означает, что если постоянно желать Ананды, то Ананда приходит и остаётся постоянно, не так ли?” — спросил преданный, первым спросивший Бхагавана об Ананде.

“Да. Если желание становится сильным, оно останется таким, но после этого в уме не должно иметься никакого другого желания”.

Произнеся это, Бхагаван вновь погрузился в безмолвие.

10 апреля 1949

(85) Дерево баньяна

В третьем издании Рамана Лилы, которое только что вышло, было опущено несколько вопросов, присутствовавших в ранних изданиях, а некоторые были добавлены.

Бхагаван посмотрел книгу и сказал, что в ней имеется ряд ошибок, связанных с изложением событий.

Я рассказала об этом Кришне Бхикшу и посоветовала исправить их в присутствии Бхагавана, так чтобы эти исправления можно было внести в следующее издание.

Он приходил сюда присутствовать при Освящении Храма Матери и до последнего времени был здесь.

Двадцать девятого числа прошлого месяца Кришна Бхикшу получил разрешение из канцелярии Ашрама читать эту книгу в присутствии Бхагавана и делать требуемые корректировки. Соответственно он начал читать её с 14-30 тридцать первого числа прошлого месяца.

Так как Бхагаван давал ему инструкции о необходимости различных исправлений, а также время от времени рассказывал о некоторых происшествиях, только половину этой работы удалось завершить ко второму числу этого месяца.

Опухоль, которая выросла на руке Бхагавана, была прооперирована третьего числа этого месяца, а потому чтение книги в тот день не проводилось.

Доктора и власти Ашрама разрешили чтение после 3 апреля, и поэтому оно возобновилось, а затем было закончено в течение двух дней.

Потом Кришна Бхикшу покинул Ашрам. Хотя он уехал, обсуждения, касающиеся этой книги, продолжались впоследствии в присутствии Бхагавана.

Вчера днём один из преданных сказал, что между телугу и английской версиями биографии Бхагавана были некоторые расхождения. Бхагаван заметил:

“Да, это так. Кришна Бхикшу сделал несколько изменений, ибо он время от времени приезжал сюда и проверял текст. Нарасимхайя, написавший английскую версию, и Шуддханананда, который написал версию тамильскую, больше сюда не приезжали”.


Я сказала: “Инцидент, касающийся ос и листа баньяна, описан в Рамана Лиле по-иному. Я помню, как Бхагаван рассказывал нам, что он поднялся на Гору только после того, как увидел этот лист, и лишь после этого насекомые стали жалить его”.

“Да, да. Однажды утром я без всякого умысла спустился с Горы из пещеры Вирупакша и собирался идти вокруг Горы, когда мне пришло в голову, что я должен кратчайшим путём подняться на Гору, между храмом Панчамукха и храмом Пачаямма.

Всё это происходило в высоком лесу. В то время как я разведывал свою дорогу, крупный лист баньяна ветром занесло на мой путь. Он был таким же большим, как лист, используемый для еды после сшивания вместе нескольких листьев баньяна.

Увидев этот громадный лист, я вспомнил шлоку из Аруначала пуранам, где описывалось дерево баньяна, под которым жил Арунагири Йоги”.

“Что это за шлока?” — спросил один из преданных.

Бхагаван после этого процитировал её:

"На северном пике Горы видится дерево баньяна, где вечно сидит великий Господь в форме сиддха. Необъятная тень того дерева составляет заколдованный круг бессмертия. Его лиственные пространства представляют всю вселенную, включая людей и богов.

«Как только мне вспомнилась эта шлока, я подумал, что этот лист должен быть с того дерева, и почувствовал, что могу увидеть его, если пойду в направлении, из которого лист прилетел.

Я начал взбираться дальше и вскоре увидел дерево на возвышении. Когда я двигался по направлению к нему, то задел бедром какой-то куст.

Из-за причинённого беспокойства, осы вылетели из этого куста и начали жалить меня. Я подумал, что совершил какой-то проступок, и это было наказанием. Думая так, я стоял спокойно. Осы жалили меня только в то место, которым я коснулся куста.

Они жалили меня до полнейшего удовлетворения. Как только они оставили меня, я продолжил ходьбу.

Довольно странно, но я совершенно забыл о том дереве баньяна и хотел достичь места Семи Ручьёв. Но там были три больших потока, очень глубоких. Бедро раздулось и болело. Я как-то пересёк эти три потока и достиг Семи Ручьёв.

Оттуда я начал спускаться с Горы и вечером добрался до пещеры Джатасвами. До этого времени я не принимал пищи, абсолютно никакой. Там мне дали полный стакан молока, который я выпил, а потом взял немного фруктов.

Через некоторое время я пошёл к пещере Вирупакша и провёл там ночь. Нога распухла ещё больше. Джатасвами и остальные этого не заметили, но Паланисвами увидел и спросил: “Что это?”, а я рассказал ему всё, что случилось.

На следующий день он приложил к ноге немного сезамового масла. Когда он помазал её маслом, то обнаружил, что в каждом месте, где я был ужален, сидело жало, прочное, как гвоздь. С огромным усилием он вынул каждое из них и полечил ногу. Через два или три дня опухоль на ноге прошла».

“Предпринимал ли после этого Бхагаван какие-либо усилия, чтобы найти место, где росло то дерево баньяна?” — спросила я.

“Нет. Эта мысль больше никогда мне снова не приходила”, — ответил Бхагаван.

Я сказала: “Кажется, некоторое время спустя, Венкатрамайя, Муруганар, Кунджусвами и другие искали это место, но возвратились ни с чем”.

“Да, да. Это был какой-то спектакль. Вы тоже находились здесь в то время и слышали об этом, не так ли?” — спросил Бхагаван.

“Я слышала, но деталей не знаю”, — ответила я.

“Если так, то вам лучше спросить кого-либо из них. Они рассказали бы вам. Было бы хорошо, если бы люди, пережившие те волнения, рассказали вам о них”, — сказал Бхагаван.

13 апреля 1949

(86) Демоническая васана

Шри Йоги Рамайя прибыл сюда около недели тому назад. Сидя перед Бхагаваном сегодня утром, он сказал:

«Бхагаван, некоторые люди говорят:
“Мы стали джнянинами. Мы находимся в состоянии дживанмукты”. Они, однако, не сидят спокойно даже минуты, но всегда блуждают. Как они могут быть дживанмуктами?»

“Что из этого? — ответил Бхагаван. — Разве Нарада и другие не являются дживанмуктами? Какой вред наносится состоянию дживанмукты, если человек, достигший этого состояния, блуждает по миру? Все вещи происходят соответственно его прарабдхе”.

“Речь идёт о других людях, Бхагаван. Люди подобные Нараде блуждают по миру, распевая божественные песни для пользы мира после того, как они стали дживанмуктами. Эти люди не похожи на тех, о которых я говорил.

Они вмешиваются во все мирские дела, исполненные желаний и отвращений, и провозглашают себя джнянинами и дживанмуктами. Как подобное может происходить?” — сказал тот преданный.

«Вы об этом спрашиваете, не так ли? — произнёс Бхагаван. — Я понимаю. Это всё известно как демонические склонности. Они с юмором описаны в “Размышлениях Васудэвы”. Подождите. Я хочу, чтобы это зачитали».

Сказав так, Бхагаван попросил Венкатаратнама принести экземпляр “Размышлений Васудэвы”.

Взяв главу о демонических васанах и попросив его прочесть её вслух, Бхагаван сказал:

“Будьте внимательны. Пожалуйста, постарайтесь читать без смеха. Вам также следует читать главу громко, а не бормотать себе под нос. Вот вам книга, пожалуйста. Вы уже начали смеяться. Читайте без смеха”.

Венкатаратнам как-то сдержал свой смех и начал чтение. Я опишу только краткое изложение.

«Для садхака препятствия, связанные с демонической васаной, часто проявляют себя, хотя он считает, что избавился от них. Например, он обычно говорит:

“Вы падший йогин, бесполезный парень. Разве это тот способ выполнять ритуалы? В этом нет сомнений. Даже Гуру, научивший вас этим ритуалам, является падшей личностью. С завтрашнего дня не приходите в моё присутствие. Уходите”.

“Вы, человек! Простирайтесь передо мной и спасайте себя. Возьмите святые воды с наших лотосных стоп и спасайте себя. Что ещё остальные ведантические исследования требуют, кроме служения нам?

Все ваши желания исполнятся, если вы почитаете нас. Не служите кому-либо ещё, кроме нас. Вы, человек, не приходите к нам, если не отдадите всё, что имеете, одному из нас.

Послушайте! Некто не проявлял к нам никакого внимания. И мы решили, что ему не следует жить дольше. После этого он стал прахом.

Таким же образом другой человек утратил всё своё богатство, а ещё другой получил от нас упадешу, но никогда нас не заботился, а потому впоследствии обратился в прах. Кто мог знать о нашем величии, кроме великих людей, подобных нам?

Мы знаем прошлое, настоящее и будущее. Мы защищаем мир во все времена. Мы заработали много денег и отдаём их как милостыню. Мы знаем желания, находящиеся в умах каждого и всякого индивидуума.

Те желания приходят и стоят перед нами. Мы знаем, когда один должен оказаться в затруднительном положении, а другой обрести гигантское богатство. Так же безошибочно узнаём о будущих происшествиях.

Я — Сиддха. Я — Ишвара. Кто здесь выше меня? Все обязаны служить мне. Только благодаря мне люди получают исполнение своих желаний. Если они не пытаются исполнить свои желания благодаря нам, они упадут в колодец греха. Они будут вскоре виновны в прегрешениях против Гуру. Берегите себя”».


После некоторых других описаний подобных этому та глава завершается следующими замечаниями:

“Чувства подобные желанию и отвращению — это причины замедления продвижения духовно устремлённого и поэтому те, кто жаждут достичь мокши, должны практиковать Само-исследование и отбросить указанные чувства.

Если кто-либо выполняет практики подобные шраване, манане и так далее, он может не завоевать мокшу в течение жизни, но эти практики не являются пустой тратой времени.

Посредством них практикующий войдёт в уттамалоку (более высокую жизнь), достигнет читта шуддхи, будет рождён как Брахманишта и, частой практикой шраваны, мананы и подобного, должным образом достигнет джняны”.

После того, как Венкатаратнам закончил чтение этой главы, Бхагаван посмотрел на преданного, изначально задавшего вопрос, и, смеясь, сказал:

“Сейчас, почтенный, вы всё услышали, не так ли?”

Преданный произнёс: “Да, я услышал. Но там утверждалось, что при наличии препятствий человек не достигнет мокши, даже если он практикует шравану, манану и прочее. Также утверждалось, что те практики не будут пустой тратой времени, а поведут его к более высокой жизни.

Но что происходит, если человек не практикует шравану, манану и остальное, но продолжает свои противозаконные действия?”


“Это будет причиной его гибели. Разве вы не слышали о Нахуше, который лишился своей империи и в течение десяти тысяч лет оставался змеёй, удавом?” — ответил Бхагаван.

14 апреля 1949

(87) Он, кто одинаково принимает восхваление и упрёк

Где-то в июне или июле 1945 года один европейский юноша прибыл сюда из Нилгири. Когда он прибыл, было 7-30 утра. Бхагаван тогда вышел, чтобы немного поесть.

Передав служителям в Холле корзину фруктов, которую он принёс, тот юноша поспешил в столовую. В то время, когда он это делал, его кошелёк выпал. Он этого не заметил.

Пожилой человек, Реддияр из Анантапура, видевший это, собирался сообщить об этом юноше по его возвращении. Тем временем пришёл некий вайшнав (вишнуит) с кастовой меткой, намам, на лбу, и подобрал этот кошелёк.

Старик увидел это и сказал ему, что кошелёк принадлежит ушедшему в столовую европейцу. Тот вайшнав сказал: “Я его представитель. Он попросил меня поднять его. Я отдам кошелёк только ему”.

Сказав это, он рассеял подозрение старика, пошёл в столовый зал и исчез оттуда незамеченным. Когда европейский юноша вернулся, он сообщил всем о потере своего кошелька.

Тот старик рассказал ему о трюке, разыгранном человеком с меткой намам на лбу. Люди искали этого трюкача повсюду, но безуспешно. Кажется, в том кошельке было десять рупий.

Всё это произошло перед тем, как я пришла в Ашрам в 7-45 утра. Услышав всю историю от старика Реддияра, я вошла в Холл, когда Бхагаван говорил с улыбкой: “Обратите внимание. Это тот человек, который подарил десять рупий тому великому вайшнаву”.

Кто-то в Холле заметил: “Человек, нашедший кошелёк, почувствует счастье при мысли, что Бхагаван сам дал его ему”.

Бхагаван заметил: “Я понимаю. Человек, потерявший кошелёк, также почувствует, что это Бхагаван украл его”.

К тому времени какие-то преданные прибыли в Ашрам издалека. Закончив своё купание, они пришли в присутствие Бхагавана с фруктами и различными сладостями на большой тарелке, простёрлись перед ним и сели.

Через некоторое время они все встали, сказав, что хотят идти в храм Аруначалы и возвратиться обратно.

Один из них, сложив руки, произнёс: “Свами, я молил Бхагавана, когда начинал некую работу. Эта работа успешно завершена. Именно Милость Бхагавана ответственна за мой успех”.

Он долго таким образом хвалил Бхагавана и затем вместе с остальными ушёл в храм Аруначалы. Как только он ушёл, Бхагаван посмотрел на нас и с улыбкой сказал:

“Кажется, он о чём-то думал, и пришёл успех. Это произошло из-за его прошлой кармы. Он продолжает говорить, что всё случилось благодаря Милости Бхагавана.

Другой принимается за некоторую работу, но не достигает успеха из-за своей кармы. Он будет порицать Бхагавана, говоря, что Бхагаван вообще не помогал ему. Упрёк приходит ко мне тем же путём, что и восхваление, и я должен принимать и то и другое”.


Ещё одно интересное событие произошло только вчера.

По почте пришло письмо на английском языке, содержащее несколько выпадов против Бхагавана и принижающее его. Днём власти Ашрама показали это письмо Бхагавану, когда он отдыхал.

В три часа дня, как только пришли Муруганар, Вишванатха Брахмачари и другие преданные, Бхагаван начал рассказывать им об этом письме, а затем сказал, глядя на Венкатаратнама:

“Пожалуйста, пойдите в контору и возьмите то письмо. Кто-нибудь из присутствующих здесь пусть прочтёт его так, чтобы все остальные могли услышать”.

Венкатаратнам не решался идти, так как чувствовал, что в этом совершенно не было необходимости.

Поэтому Бхагаван сказал: «Почему вы считаете, что в этом нет необходимости? Вы всегда высоко отзываетесь обо мне, говоря: “Свами, Свами”. Теперь, когда прочитаете то письмо, вы всё узнаете о моём учительстве, Свамитве».

Венкатаратнам не сдвинулся. Глядя на него, Бхагаван снова сказал: “Почему? Почему вы колеблетесь? Когда кто-либо пишет, восхваляя Бхагавана, вы берёте письмо и громко его читаете, так что все могут слышать. Почему вы не берёте это письмо?”

Произнеся это, Бхагаван взглянул на нас и сказал: “Смотрите, как он себя ведёт. Когда кто-то пишет, говоря о величии Бхагавана, он вслух зачитывает текст. Но он не хочет зачитать это письмо. Почему?”

Муруганар сказал: “Давайте оставим всё как есть. Зачем читать его?”

“О-го-го! Так вот оно что, — сказал Бхагаван. — Вы все уже сговорились между собой. Если это так, почему я должен беспокоиться об этом письме?”

Произнеся это, со снисходительной улыбкой, Бхагаван снова замолчал. Мы все чувствовали, что это было ничто по сравнению с тем терпением, с которым он мирился с попытками хулить его, предпринимаемых Малласвами, Джатасвами и другими, которые не могли смириться с большой известностью, обретённой Бхагаваном.

Это хорошая иллюстрация шлок 18 и 19 в 12-ой главе Бхагавад-Гиты:

Кто равен к другу и недругу, к почести и презрению, кто одинаков к жаре и холоду, к радости и боли, тот свободен от привязанности. Гита, XII: 18

Кто одинаково принимает похвалы и упреки, кто предан созерцанию и удовлетворён, что бы ни случилось, без привязанности к дому, стойкий в помыслах и полный преданности Мне, тот человек Мне дорог. Гита, XII: 19