Омар Хайям о смерти

Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь.
День сегодняшний завтрашней меркой не мерь.
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей — будь счастлив теперь.

Оттого, что неправеден мир, не страдай,
Не тверди нам о смерти и сам не рыдай,
Наливай в пиалу эту алую влагу,
Белогрудой красавице сердце отдай.

Бог создал звёзды, голубую даль,
Но превзошёл себя, создав печаль!
Растопчет смерть волос пушистый бархат,
Набьёт землею рот… И ей не жаль.

Будь Аристотеля, Джемхура будь мудрей,
Будь богдыхана ты иль кесаря сильней,
Пей всё равно вино. Конец один — могила:
Ведь даже царь Вихрам почил навеки в ней.

В прах судьбою растертые видятся мне,
Под землей распростертые видятся мне,
Сколько я ни вперяюсь во мрак запредельный:
Только мертвые, мертвые видятся мне…

В путь опасный душа, отделившись, пошла,
Тело смыло в земле след добра или зла.
Поколенья пройдут мимо нашего праха,
Но миров нам неведомы будут дела!

В шести… в пяти живых… нет, уже в двух!., в одном!
С рожденья Смерть сидит в любом из нас, в любом!
А взять пиры Судьбы: сберемся за столом
То соли не найти, то соль лежит на всем.

Все те, которым так вначале ликовалось,
До упоения пилось и целовалось,
От полной пиалы едва отпили малость,
Как подкосила всех смертельная усталость.

Всего-то раз помрешь, ну и помри разок,
Чем так себя терзать, оплакивая впрок
Свой драгоценнейший — и с жилами, и с кровью,
И с нечистотами! — свой кожаный мешок.

Грозит нам свод небесный бедой —
тебе и мне,
И надо ждать разлуки с душой —
тебе и мне.
Приляг на мягком дерне!
В могиле суждено
Питать все эти корни собой —
тебе и мне.

Есть время праздновать и время горевать,
И кутать нас в ковры, и снова их срывать…
Когда мудрец легко все это принимает,
Тогда окажется: легко и умирать.

Жаль, постигаем только в смертный час,
Что истолкло без толку небо нас.
О, горе нам! Желаемых свершений
Не довершив, смежаем веки глаз.

Жил во дворцах великий царь Байрам.
Там ящерицы. Лев ночует там.
А где же царь? Ловец онагров диких
Навеки пойман — злейшею из ям.

Здесь насадивших сад — их никого уж нет;
Здесь возводивших дом — ни одного уж нет…
«А где же их сосед, когда-то мне знакомый?» —
«Жить долго приказал: ведь и его уж нет».

И седых стариков, и румяных юнцов —
Всех одно ожидает в конце-то концов.
Задержаться в живых никому не удастся —
Не помилует смерть ни детей, ни отцов.

Как сердцу этот мир считать своим охота,
Не век, а вечность быть царем земным охота!..
Про Смерть-охотницу бедняге невдомек,
А ведь уже, след в след, идет за ним охота.

Когда б ты жизнь постиг, тогда б из темноты
И смерть открыла бы тебе свои черты.
Теперь ты сам в себе, а ничего не знаешь,
Что ж будешь знать, когда себя покинешь ты?

Когда бы ясно тайны жизни
Постигло сердце человека,
Оно б и тайны смерти знало,
Нам недоступные от века!
И если ты — слепой невежда,
Теперь, когда ты сам с собою —
И с миром видимым, и с жизнью
Не разлучен еще судьбою,
То что ж, когда себя покинешь
И жалкий прах в земле истлеет, —
О, что ж тогда твой дух бесплотный,
Безличный дух уразумеет?

Коль небеса к добру склонить не в нашей воле,
То восемь их иль семь, тебе не все равно ли?
Коль так и так умрем, важна забота, что ли,
В могиле муравьи сожрут иль волки в поле?

Людей ночами не тревожил я,
Не вынуждал вопить «О Боже!» я.
Когда-нибудь в ночи за мной придут
И все возьмут, и самого меня.