Ночур Венкатараман

Весь духовный опыт должен разворачиваться внутри сердца.

Когда ум освобождается от скорпионьей хватки чувственного и астрального миров, он входит в пространство Сердца. Там он обретает истинное благополучие.

Мантра в «Тайттирия-самхите» провозглашает: «Иди во внутреннее пространство».

Йог не ищет счастья через пять нищенствующих чаш чувств. Его счастье — в Атмане — на троне Сердца; он восседает там, как полновластный правитель.

Упанишада возвещает: «Тот, кто видит всё как Атман, свободен, как император».

В ответвлении Каутхумия Самаведы есть мантра, которая гласит: «Иди во внутреннее небо, внутренний сияющий свет».

Йог, уходящий внутрь, находит внутренний свет; его собственная Самость — светоч, что ведёт его. Всё сияние исходит от внутреннего Атмана; ему не нужен свет извне. Он — свет, что движется; куда бы он ни шёл, там нет тьмы.


ПОСЛЕДНЕЕ УЧЕНИЕ БУДДЫ

Когда Будда был готов оставить тело, его ученик Ананда был безутешен и воскликнул: «О, я не достиг просветления!»

Будда сказал: «Ананда, я не могу привести тебя к нему. Я искал его, приложил все свои искренние усилия и затем обнаружил, что оно внутри меня.

Точно так же и ты должен приложить усилия и обрести его в своём собственном сердце. Будь светом для себя». Таково было последнее наставление Будды.

Нирвана означает мокшу, Освобождение. Подобно свече, что угасла, его эго исчезло; его ум перестаёт существовать. Более нет завесы, скрывающей Атман.

Нираварана — это и есть нирвана — отсутствие покрова на истине. Внутри, снаружи, повсюду он зрит лишь Атман. Это и есть брахма-нирвана.

Как он достигает этого состояния? Возможно ли, чтобы соляная кукла окунулась в Гангу и вышла, не растворившись, чтобы возвестить: «Я очищена»?

Подобно этому, возможно ли индивидуальной самости, эго, уцелеть после Брахма-нирваны, чтобы провозгласить, что она её достигла?

Нет, невозможно.

Шанкарачарья говорит:
«Он становится Брахманом и таким образом достигает Брахмана».

Упанишада возвещает:
«Он уже освобождён, и он достигает освобождения, узнав это».

В этом и заключается тайна.
Это кажется парадоксом, но это не так.
Это духовный секрет — человек становится Брахманом и затем достигает Брахмана.

В действительности, «становление» Брахманом — это условность, ибо мы уже есть Брахман.

Само это знание утверждает человека в Брахмане.

Когда мы познаём, мы познаём, что мы — ничто иное, как Брахман.

Неведение, будто мы есть нечто иное — тело, ум или эго, — отбрасывается.

Затем ищущий становится единым с Бесконечным.

Наше бытие, наше существование, сама наша природа есть Брахман.

Мы не созданы из плоти или мыслей.
Мы созданы из божественной субстанции, чистого Сознания.

Когда человек познаёт «Я» как Брахман,
в тот же миг он достигает Брахма-нирваны.

Нирвана — не нечто, что мы должны искать и обретать. Наше собственное существование и есть Нирвана. В Нём нет ничего другого; нет эго, нет мира и нет рабства. Само это узнавание и есть Нирвана.

Шанкарачарья говорит: «Он достигает этого высшего состояния здесь, живя в самом теле».

Это дживанмукти.

Существуют благословенные существа, достигающие этого состояния. Даже будучи воплощёнными, они приходят к абсолютной уверенности, что свободны от тела, ума и эго. Они свободны от темницы страдания.

Просто попытайтесь представить то благословение, то блаженное состояние!

Благословенны те, кто, просто слушая учение, просто получая намёк от Учителя о Божественном Атмане, реализуют Его здесь и сейчас и становятся абсолютно свободными; свободными от всех оков неведения.

Подобно птицам, свободно парящим в небе, они движутся по миру как дживанмукты.

Тот, кто не позволяет внешнему миру проникать в его чувства и ум, есть дживанмукта. Что бы ни было снаружи, остаётся снаружи; у того нет доступа внутрь.

Как же это достигается?
Не думая о них!

Не думая, не вспоминая и не размышляя о них, он опускает заслонку для чувств, таким образом не позволяя внешнему миру проникать внутрь.

Это возможно лишь тогда, когда человек убеждён, что мир нереален. Вся чувственная информация иллюзорна.

Когда знание Атмана пронизывает чувственный и ментальный планы человека, никакая информация извне не нарушает внутренний покой.

Никакая вовлечённость в мир не волнует ум. Это и есть состояние «сама».

Неведение заставляет человека отождествляться с телом. Тело здесь означает чувства, ум и разум.

Сначала неведение прорастает в интеллекте как идея «я». Это изначальная ошибка. Затем оно распространяется как ум и чувства и затвердевает как тело. Такова структура неведения.


Муни оставил всё и всегда внутренне помышляет о Господе.

У него нет дел в мире. Он не бродит по тропам мирских желаний. Его путь — мокша, Освобождение. Крайне важно именно избирать Освобождение, выбирать полную свободу.

Желание, страх и гнев более не существуют в нём. Это потому, что он здесь не для того, чтобы сражаться или соперничать с кем-либо. Он устремлён лишь к Освобождению, и потому нет места желанию, гневу или страху.

Если ты допускаешь, что есть нечто иное, кроме Атмана, появляется причина для страха. Тот же, кто знает, что нет ничего, кроме Атмана, воистину освобождён.

Шанкарачарья говорит: «Такому человеку не нужно ничего делать для достижения Освобождения».

Это потому, что его собственная Самость и есть Освобождение; само его существование — мукти.


Все садханы завершаются, когда ум пребывает в Атмане. Это и есть медитация; это и есть самадхи; это и есть Джнана. Всё находит своё завершение здесь.

Когда ты познаёшь Атман и узнаёшь, что ты и есть Атман, ты обретаешь кайвалью — Единство.

Куда бы ты ни пошёл, что бы ты ни увидел, ты видишь лишь Атман.

И как только ты обрёл это единство, всё остальное — лила, всего лишь игра.


В этом контексте «Бхагавата» говорит: «Как дитя играет со своими отражениями, видимыми в разных зеркалах».

Дитя радостно касается различных форм, видных в зеркале, хорошо зная, что все они — он сам.

Подобно этому, Джнани взирает на все имена и формы в мире как на свои собственные отражения.

Может казаться, что он смотрит на одного с любовью, на другого — с приязнью, на кого-то — как бы с гневом, а на иного — как на друга, — но в глубине он знает: «всё это — я, всё это — я, всё это — я!»

Он более не может вступить в контакт с кем-то как с «другим». Такое божественное уединение и есть кайвалья, и такой человек есть кевала — вечно одинокий.

Само его существование есть это единство — кайвалья, — и в этой кайвалье мирская жизнь — всего лишь игра.