КНИГА ТОТА

АРКАН XVII

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Spes; Intuitio; Divinatio Naturalis;
Stella Magorum, Oss, Inflexus; Звезда.

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

פ (Пхе).

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Восемьдесят​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

Глубокая темная ночь, окутавшая землю мраком непроглядным, кончается. Сумрачными тенями, изредка более отчетливыми, но большей частью расплывчатыми, вырисовываются контуры земной поверхности, местами пересеченной глубокими оврагами, наполненными непроглядной чернью тьмы.

На востоке рождается заря, и розовый свет колышется и переливается по земным складкам. Откуда-то издали несутся звуки арфы; они то замирают, то усиливаются; изредка слышатся голоса далекого, но мощного хора, поющего величественный гимн.

Резким диссонансом время от времени доносится протяжный, завывающий и леденящий душу вой. На мрачном непроглядном фоне неба в воздухе реют восемь звезд восьмиконечной формы. Одна из них, большей величины, находится сверху, другие же составляют два треугольника, обращенные вершинами друг к другу; седьмая звезда находится посредине между вершинами и реет как раз под верхней звездой.

Внизу на скалистой почве, опустившись на левое колено, стоит обнаженная девушка. Ее золотистые волосы распущены и облекают все тело, доходя до земли; на лбу переливается исполинский алмаз. Девушка держит два кувшина с узкой шейкой; в правой руке – золотой и из него льется струя золотого песка, в левой руке сосуд – серебряный и из него течет вода.

Справа от девушки, притаившись между двумя каменьями, еле заметен маленький зеленый кустик; на нем сидит бабочка, с желтыми крылышками и черными кружками; она только что проснулась и собирается взлететь.

§1. САМОСОЗНАНИЕ И САМООЩУЩЕНИЕ; РЕСУРСЫ ЧЕЛОВЕКА

О том, что человек заключает в самом себе
в потенциальном состоянии все свое будущее развитие.
О законе, что всякое познание осуществляется высшей сущностью,
но для возможности его осуществления воспринимающее сознание
должно сделать себя способным это познание воспринять.
Разум и мудрость. Разум и интуиция.
Назначение логики. Интуиция как общий закон.
О различии между рассудочным и интуитивным познаниями.​

«Логика и интуиция исполняют каждая свою обязанность. Обе они незаменимы:
логика, которая одна может дать уверенность – есть орудие показательное;
интуиция – есть орудие открывающее». — Пуанкаре.733


Атман человека, как модус Безначального Бытия,
заключает в себе потенциально все свое будущее развитие.

Утверждение его возможностей совершается постепенно работой активного сознания.

Само по себе оно лишено всякой силы, не может ничего создать или уничтожить;
оно является лишь орудием самодовлеющей монады,
посредством которого она ощущает себя,
противопоставляет друг другу свои частичные качествования
и тем оценивает свое вечно перманентное бытие.

Воля воплощенного человека неразрывно связана с его динамическим сознанием;
их цель тождественна и состоит в том,
чтобы утверждать единичные потенции Атмана
через последовательное объективирование в среде соответствующих экранов
и привлечение на них импульсирующего действия высшего субстанционального начала человека.

Эта доктрина и выражается формулой древней традиции: «свет всегда светит и все освещает; научись принять его, и сам будешь свет».

Источник всякой силы и деятельности есть Атман,
а потому всякое познание осуществляется силой Атмана и черпается из него же самого;
сам Атман вечно остается недвижным,
познание осуществляется динамическим сознанием.

Все это и приводит нас к следующему закону:

«Всякое познавание осуществляется высшей сущностью,
но для того, чтобы это познание могло осуществиться
стремящимся к постижению сознанием,
необходимо и достаточно, чтобы оно перестроило себя так,
чтобы веяние этой сущности могло бы быть им воспринято».

«Не Боги нисходят к душе, обращающейся к Ним с призываниями и мольбами,
но душа возвышается до Богов». — Ямвлих.734​

Светлое око Изиды – луна посылает на землю свой луч белый, холодный и матовый; серебристая нить его чарует уснувшую природу; неизъяснимое чувство глубокого покоя, под которым где-то далеко внизу бушуют могучие стихии, охватывает душу каждого человека при виде девственного ночного светила.

Как блестящий солнечный луч зовет человека к неутомимой деятельности, побуждает к борьбе,
так кроткий луч ока Изиды заставляет уйти вглубь себя, предаться сладостным мечтам о чем-то далеком, но близком и родном его душе.

Здесь со всей ясностью человек познает, что в нем живут два начала:
стремление к разуму и стремление к мудрости.

Разум заставляет его напряженно искать повсюду вне себя, взвешивать, мерить и оценивать все, что встретится на его пути, стараться объяснить все взаимоотношения между факторами, как следствия элементарных грубых связей.

Мудрость сразу заставляет стихнуть душевную бурю;
ласковой, нежной, но твердой рукой она отвлекает его от внешнего мира,
заставляет замкнуться в себе и в глубине своего Я находить все ответы.

Подчинившийся ее голосу, человек сразу чувствует, как бесконечно много ускользало от его разума, сколь грубым он представлял себе мир,
и начинает познавать тончайшую паутину взаимоотношений явлений мироздания.

«От светлых лучей Истины не всегда исходит тепло. Блаженны те, кто не заплатил за благо знания своим сердцем!». — Шиллер​

Оглавление
.

.
Как бы ни властвовали над человеком жизненные оковы, он всегда ясно сознает, что его чувства, волнения и переживания, проистекают из двух начал: ума и чувствования (sensibilité).

Ум и чувствование – это низшие проекции разума в его абсолютности
и тех дивных, мистических и сладостных переживаний,
которые известны под общим именем "интуиции".

Эти два великих начала души человеческой предначертывают путь,
характер и гармоничность всех переживаний и восприятий на всем пути развития.

На первых его ступенях, человек несравненно больше живет
непосредственным чувствованием, чем всё анализирующим разумом.
Дух человека гнетется обстановкой, где он живет, он скорбит о своем светозарном отечестве,
а потому человек невольно склоняется к таинственному чувству без слов.
Он не сознает себя, он просто жаждет вернуться назад,
но у него нет еще самосознания, а потому нет и разума.

По мере развития человек все больше и больше направляет свою энергию на изучение окружающего мира,
а потому невольно начинает руководствоваться преимущественно разумом.
Переходя от изучения единичных факторов к синтезу,
он сразу убеждается, что один разум не может утолить целиком жажду его духа.

Разум и интуиция – одинаково должны служить человеку;

мышление и логическое познавание не должны ни нарушать, ни нарушаться интуитивным познанием;

более того, всякое познание должно быть осуществляемо мощью обоих начал.

Все воспринятое интуицией должно быть переведено в разум,
освещено им и выявлено в деталях.

Всякое рассудочное познание должно привлечь на себя свет интуиции
и мощью ее быть проанализировано.


Мышление зиждется на строгой последовательности умозаключений, или логике.

Логика как метод априорного вывода,
имеющего своей исходной точкой данные чувствования,
имеет конечные пределы применения
и потому является менее совершенным способом познания.

В зависимости от той или иной исходной точки,
логический метод приводит к различным результатам,
а потому и сам он является по преимуществу оформливанием и выявлением
аспективных частностей того, что дается интуицией.

Логическая цепь умозаключений, как цепь, связывающая начальную точку с конечной,
должна быть рассматриваема исключительно как метод,
а не как самостоятельная ноуменальная сила.

Она справедлива вполне лишь в данном конкретном случае,
и как только она продолжается за присущие ей пределы,
она тотчас же нарушает свободу познания
и из его орудия делается оковами его связующими.

Интуитивные восприятия в гармоничном познании
не должны и не могут быть стеснены оковами логики.


«Внезапно проникающему в разум свету не должно преграждать туда доступ лживой логикой, которая своими нечестивыми умозаключениями ведет к уничтожению даже данных сознания». — Йогавасиштха

«Как на возмущенной поверхности текучей воды солнце отражается только раздробленными искрами, так и в уме мирского человека, бегущего за майей, Бог сияет только неполным светом». — Шри Рамакришна Парамахамса.735​

Во всяком стремлении или познавании воля, его осуществляющая,
вполне ограничена тесными пределами,
а следовательно достижение всякого результата есть прямое следствие начального положения,
от которого человек к нему начинает стремиться.

Этой частичной ограниченной воли человека подчас может оказаться не под силу исполнить то, что от нее требуется;
вот почему такое познание ограничено в своих возможностях.

Действительно, в некоторых случаях человеку приходится разбивать одно целостное познание на ряд последовательных, разъединенных периодами времени, подчас большими, чем сама продолжительность человеческой жизни;
иначе говоря, по отношению к данному воплощению, такое познание может лежать и в области невозможного.

Если бы человек был ограничен необходимостью познавать только путем эмпирического разума,
его возможности были бы узко ограничены
и его сознание никогда бы не смогло не только разрешить,
но и поставить пред собой конечные мировые вопросы;
здесь-то на помощь человеку и приходит дар интуиции.

Интуиция – это то русло, по которому
веяние Высшей Недосягаемой Силы доходит до человека.

Интуиция не есть исключение, не есть особый случай действия
или тем паче нарушение или обход общих законов, наоборот,
это есть основная сущность их всех, их основание и утверждение.

Если бы человек познавал исключительно мощью своего разума,
то это имело бы своим прямым последствием то,
что вся эволюция человеческого существа шла бы механическим путем,
человек не имел бы вовсе свободы и вся его жизнь заключалась бы
в машинальных действиях по мертвым недвижным законам.

Истинные законы природы тем и отличаются от законов человеческих,
что они живы и эластичны, в самих себе несут свое усовершенствование,
в то время как законы человеческие постоянны и недвижны, а потому мертвы.

Пред лицом Вечной Правды все равны, но равны постольку,
поскольку они живы, поскольку они проявили себя, поскольку искали и нашли;
равны не лица, а равны действия;
тот, кто совершил больше, тот и других больше.

Пред лицом человеческой правды равны лица, а не дела,
и на каждого налагается не по его деятельности, а по его неподвижности.

Вот почему законы истинные живут и совершенствуются вместе с человеком,
они сами следят за ним,
законы же человеческие мертвы и неподвижны
и человек сам должен следить за ними и приноравливаться к ним.


Когда человек, стремясь к познанию, ставит пред собой определенную цель
и объективирует в своем существе некоторую ограниченную волю,
присущую комплексу начальных представлений,
то у него есть два пути.

Во-первых, он может направить эту волю к той цели, которую он стремится достигнуть,
– в этом случае он отдается познанию в разуме.

Во-вторых, он может направить эту волю внутрь своего существа,
он может как бы замкнуться в себе самом и, доведя эту волю до крайнего напряжения,
начать стремиться получить ответ из недр своего существа непосредственно.

Таким путем человек, не выходя из группы начальных представлений,
силой своей собственной воли
как бы намечает по методу долженствования контур искомой цели,
создает систему натяжений, начинающих активно притягивать к себе
эманацию соответствующего аспекта Атмана.

Когда это притяжение достигает достаточной Силы,
Атман эманирует соответствующий луч, который, прорезав мглу,
освещает в человеке то, к чему он стремится;
это познание второго рода и есть познание с помощью интуиции.

«При свете разума можно сказать многое о началах, которые выше разума;
но их интуиция лучше дает при отсутствии, чем при посредстве мысли.
С этими идеями бывает то же, что с идеей о сне, о которой до известной степени можно говорить в состоянии бодрствования, но которую вполне познать и постигнуть можно лишь при посредстве сна. В самом деле, подобное познается лишь через подобное; необходимым условием всякого познания является то, чтобы субъект был подобен объекту». — Порфирий.736​

«В состоянии духовной интуиции разум видит непознаваемые предметы при посредстве света, который на них проливает Первоединый, и, видя эти предметы, он реально видит Непознаваемый Свет.
Но так как разум сосредоточивает все свое внимание на освещенных предметах, он неясно видит Начало, их озаряющее; если же, наоборот, он забывает видимые предметы, чтобы созерцать лучи, делающие их видимыми, он прозревает самый свет и Начало света.

Но разум созерцает Непознаваемый Свет не во вне себя, он уподобляется глазу, который, не восприняв никакого внешнего и чуждого света, даже не заметив его, внезапно поражается ему одному свойственным лучом, который исходит из него и является ему среди мрака;
то же происходит, когда глаз, не желая видеть другие предметы, смыкает свои ресницы и свет свой извлекает из себя самого, или под давлением руки видит свет, живущий в нем самом. Тогда, не видя внешнего, он все-таки видит, он даже видит больше, чем во всякое другое время, ибо он видит свет. Другие предметы, которые он созерцал раньше, хотя и освещенные, не были, однако, самим светом.

Равным образом, когда разум будто бы закрывает глаза на внешние предметы и, сосредоточась на себе самом, ничего не видит, он не видит лишь чуждого света, горящего на чуждых формах, но он видит свой собственный свет, который вдруг загорается внутри чистейшим сиянием.

Нужно, чтобы душа, изучающая Бога и ищущая постигнуть Его, образовала о Нем какую-либо идею; еще необходимо, чтобы она погрузилась в глубины Божества, зная как Велико То, с Чем она хочет соединиться, и убежденная, она в этом единении обретает блаженство до тех пор, пока она вместо того, чтобы созерцать себя или Непознаваемый Мир, сама не сделается предметом созерцания и не загорится блеском Первых Идей, Источник которых над нами».

— Плотин.737


Познание в разуме и познание интуицией между собой равноправны;
как то, так и другое одинаково даются не даром,
а являются результатом работы и напряжения сознания.

Различие состоит лишь в технике познаваний:

при познании в разуме, человек должен сделать силой своей воли
ряд построений по перемещению плоскости сознания;
при познании с помощью интуиции эта плоскость сознания только перестраивается,
как бы видоизменяется без перемещения силой той же самой воли.

Вообще же говоря, познания этих двух видов обыкновенно переплетены между собой
и при всяком познавании в разуме человек пользуется интуицией,
а при познании силой интуиции он довершает его в разуме.

Чем выше человек, тем более способен он познавать интуицией;
более того, самое его развитие состоит прежде всего в том,
что он преобразует метод своих познаваний, все более и более пользуясь интуицией.


Оглавление
.

.

§2. ОБ ИНТУИЦИИ

Об элементе случайности.
Основной закон интуитивного познания. Его этапы.
О познании сущности.
Интуиция как путеводная звезда на пути познавания.​

«На небе знать – то же, что видеть.
На земле – то же, что вспоминать.
Счастлив тот, кто проник в мистерии,
Он познал Источник и Конец жизни». — Пиндар


В познании нет и не может быть элемента случайности,
каким бы путем или методом человек ни познавал.

Классификация есть колыбель всякой науки вообще;
интуиция как первоосновной источник всякого знания также не может не зиждиться на этом законе.

Когда человек приступает к какому-либо конкретному познаванию,
он должен не только ясно сознать свою цель,
но и строго ограничить ту систему представлений и умозаключений,
которая является в этом познании начальным этапом.

Если сказанное составляет уже необходимое условие при познании в разуме,
то тем большее значение оно имеет при познании интуицией.

Познавая в разуме,
человек еще может, совершая свои логические построения
и составляя частные синтезы, базироваться вначале
лишь на части первоисходных представлений, а уже затем достроить остальное.

Наоборот, при познании интуицией,
человек необходимо должен поставить в своем сознании задачу
в ее полном целостном объеме.

Исполнение этого требования
не только является необходимым для свершения интуитивного познания,
но более того, оно выражает собой самую сущность процесса.

Это именно и выражается законом, лежащем в основе всего учения об интуиции:

«При всяком интуитивном познании
человек должен ясно формулировать свою цель
и обнять в своем сознании всю систему представлений, которая к этой цели ведет.
Он должен твердо очертить эту первоначальную систему,
совершенно оторвать ее от всего остального мира,
всю силу своей воли сосредоточить на желании данной цели
и в момент высшего напряжения этой воли
он должен в порыве ввысь оторваться и от цели и от начальной системы,
стремясь вглубь своей собственной сущности.
Мгновение спустя он уже будет иметь ответ, а если же его не последует,
то это покажет лишь то, что средоточие было исполнено
не с достаточной полнотой и совершенством».​

«Прежде чем душа найдет возможность постигать и дерзнет припоминать, она должна соединиться с Безмолвным Глаголом, и тогда для внутреннего слуха будет говорить Голос Безмолвия». — Из восточной мудрости


«Пусть они узнают, что лучшее и благороднейшее, к чему можно прийти в этой жизни, это молчать и дать Богу говорить и действовать в тебе. Когда все силы отрешены от своих дел и образов, изрекается то Слово. Поэтому и говорит он: "Среди молчания было сказано мне тайное Слово"». — Мейстер Экхарт.738


«Заставь свое Я пребывать в религиозном молчании, чтобы Сам мог быть услышан, и тогда уйди в глубины твоего разума и слушай, что говорит Всеобъемлющий, Безличный, Называемый гностиками Пучиной...». — Станислав де Гуайта.739


«Est Deus in nobis et sunt commercia Coeli;
Sedibus aetheriis spiritus ille vivat». — Ovid
«Есть в нас Божество и существуют сношения с Небом;
В эфирных высотах живет этот Дух». — Овидий


«Нелепо было бы справляться, откуда происходит это интуитивное знание, как если бы это было нечто зависящее от места или движения. Оно не откуда ни приближается и не направляется никуда; оно является или не является вовсе. Так что, бесполезно было бы преследовать это знание в намерении открыть его тайные родники, но в безмолвии следует ждать, пока оно внезапно над нами не загорится, внутренне приготовляясь к священному зрелищу, как глаз терпеливо ждет восхода солнца. Не при посредстве воображения или размышления, которое само обязано извне заимствовать свои принципы, мы представляем себе Непознаваемые Силы, т.е. То, Что находится над нами: но при посредстве врожденной нам способности Их созерцать, позволяющей нам говорить о Них здесь». — Плотин


«Вот ступени лестницы, по которым экстаз поднимается, дабы предстать во всем ослепительном блеске своего апофеоза:

1. Направление своего внимания на один какой-нибудь факт сознания, будь это ощущение внешнего или внутреннего мира, деятельная мысль или вибрирующее чувство.
2. Возрастающее помутнение и охлаждение всех других ощущений, всех других мыслей, всех других прошедших и настоящих чувств.
3. Бурное стремление всех энергий к одному пункту, как бы под влиянием притяжения непреодолимого бедствия.
4. Исчезновение всех форм внешней и внутренней чувствительности.
5. Параличи и еще чаще каталепсия всех мышц, а вследствие этого долгое и судорожное пребывание в одном и том же положении, что, большей частью, выражает крайнее уничижение или крайнюю экзальтацию.
6. Неудержимое стремление вверх, хотя бы одними глазами.
7. Появление образов, соединяющихся в одной картине, или же одного образа, соединяющего в себе все красоты рисунка и красок.
8. Конечный результат, одно, потрясающее ощущение, поглощающее ощущение, в которое превращаются все остальные аффективные силы.
9. Испускание из этого единичного пункта световых лучей, переходящих в молнии.
10. Восторг или экстаз».

— Паоло Мантегацца.741


«Все сколько-нибудь знакомые с процессом художественного творчества хорошо знают, что художественные идеи и образы не суть сложные продукты наблюдения и рефлексии, а являются умственному взору разом в своей внутренней целости (художник видит их, как это прямо утверждали про себя Гёте и Гофман), и дальнейшая художественная работа сводится только к их развитию и воплощению в материальных подробностях». — Владимир Соловьев.742


Принцип, лежащий в основе этого закона, тот же самый,
который покоится в основании общих законов проектирования и выявления;
как там, так и здесь результат является мгновенно за нанесением последней грани.

Именно поэтому всякое проявление сущности, вообще говоря, выражается и познается с помощью интуиции, а она сама есть в то же время синоним проявления.

Познание сущности и познание формы тем, прежде всего, отличаются друг от друга,
что знание формы доступно каждому и постигается скрупулезным исследованием,
ведение же сущности есть высший дар и он доступен лишь избранным,
и именно в возможности обладания им проявляется божественность сущности человека.

Знание формы само по себе не может привести к познанию синтеза,
ибо для восприятия его потребно наличие ряда данных, могущих и не быть у человека;
наоборот, ведение сущности есть всегда, вместе с тем, и знание формы,
ибо каждый единичный оттенок ее, каждая отдельная грань, может быть легко выявлена методом долженствования.

Живя в земной юдоли и проходя скорбный путь своей жизни, человек является вечно рабом, поскольку живет он своим малым разумом. Сколько бы он ни знал, сколько бы ни приобрел он опыта жизненного, все равно он беспрестанно наталкивается на ограничения и препятствия.

Рано или поздно он неминуемо должен сознать себя слепым орудием неведомых законов, заставляющих не только исполнять непонятную работу, но и самого ковать цепи своей quasi-свободной воли.

Если человек не пытается бороться, если он смиряет гордый дух свой, то, в конце концов, он может найти себе удовлетворение в самом процессе жизни, найти в нем ее оправдание и цель.

Но как бы ни смирялся человек, в недрах души его живет пламенная вера в таящуюся где-то в бездонных глубинах его существа безграничную свободу; он знает, что в нем самом под образом раба смиренного спит властелин, который жив и может проснуться;

и вот, подчас под влиянием ничтожной причины, до человека вдруг начинают долетать какие-то смутные образы, грезы и мечтания. Он еще не верит им, не понимает их, но уже жаждет безраздельно всей силой своей души.

Эти смутные видения убаюкивают разум человека, они притупляют его волю, парализуют чувство критики и, навевая сладостные сны, уносят в царство сказки. Придя в себя, человек сам не понимает, что с ним было, он смущается, ему становится неловко перед самим собой, а тем паче он старается скрыть от других прошедший порыв сладкого безумия.

Но вот проходит время, прошедшее возвращается, человеком вновь овладевает Богиня Мечты, и на ее крыльях могучих он вновь уносится в край неведомый.

Человек все больше прислушивается к его веяниям, в нем рождается жгучий интерес, рождается доверие и, мало-помалу, он начинает верить в этот новый мир, где так хорошо, где столько свободы, где все его заветные желания облекаются плотью действительности.

Но чем больше человек рождается в этом втором мире, тем тяжелее возврат назад, тем болезненнее реакция, тем безысходнее тоска.

Проходит время, порой многие, бесконечные годы, пока человек начнет связывать эти два разных мира в один, убеждаться в тождестве своей личности, как там, так и здесь.

И вот человек начинает переносить веяния одного мира в другой,
в нем рождается дар интуиции, как чувства единства, как знание цельности,
и мощью свободы в одном мире он начинает рушить оковы в другом.

Постепенно в человеке просыпается властелин, дремавший дотоле; он начинает жить тем высшим таинственным миром, он становится его сознательным деятелем, он чувствует себя уже иначе в земной юдоли, делается господином своей судьбы, т.е. становится Магом.

«Активный экстаз имеет две степени.
На первой – адепт проникает сущность природы, ниспосланной Провидением, Природы Открытой, сообщающей ему прямо, без символов, Свет – Истину.
На второй – он может даже сообщаться с Чистым Духом, Который его уносит к Неисповедимому Небу Божественных Архетипов, ибо в этих случаях имеется как бы переливание Божественной Мысли, делающейся мыслью человеческой в разуме адепта посредством особой алхимии, превращением потрясающим и необъяснимым». — Станислав де Гуайта.743​

Интуиция – этот высший дар делается воистину путеводной звездой человека,
он начинает видеть все через ее свет;
вот почему в традиции оккультизма интуиции приписывается эпитет "Stella Magorum" – "Звезды Магов".

Интуиция есть та именно сторона существа человека, которая делает его божественным;
она приобщает его Горнему Миру и связывает со всем неразрывными узами;

учение об этом высшем даре и является доктриной Аркана XVII.


Оглавление
.

.

§3. ПОЗНАНИЕ ИНТУИЦИЕЙ КАК ВЫСШАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ;
АВТОРИТЕТ И ЕДИНСТВО ИНТУИТИВНОГО ВЕДЕНИЯ

О том, что часть этапов интуитивного познания
лежит в области внесознательного.
Интуиция и школа. Об источнике интуитивного познания.
Абсолютность интуитивных восприятий.
О том, что человек во всяком познании черпает уже
извечно запечатленные формы – модусы Самосознания Реальности.
Вневременность и внеусловность интуитивного знания.
Интуиция и простота.
Понятие о естественном языке духа.​

При интуитивном познании процесс его течения для сознания прерывист,
ибо часть его траектории лежит в области неведомого;

познание логическое осуществляется непрерывным процессом
и весь путь его освещен сознанием.


Когда человек познает путем логики, он опирается целиком на волю своего относительного Эго,
на сознательный разум и на опыт части состава, освещенной сознанием;
в силу этого в процессе логического познания
человек не только должен тратить силы свои на самое его осуществление,
но и все время твердо памятовать о конечной цели
и в каждый данный момент познания им руководить.

Ясно, что лишь совершенный человек может совершенно познавать логикой.

Действительно, в этом случае человек должен стремиться
к смутно сознаваемой цели неведомым путем,
а потому всякое познавание путем логики в себе самом несет источник сомнений.

Чем выше цель, чем дальше к ней путь, тем сомнения более сильны,
и самый разумный человек, самый строгий логический мыслитель
всегда отравляет интеллектуальное наслаждение познавания ядом сомнения,
как следствие сознания им же самим условности и относительности пути, развития своих мыслей.

При познании интуицией человек прислушивается к высшей силе,
он опирается на высшую волю и на высший опыт.

Опыт и его производная – мудрость имеют отличительным признаком то, что их скрыть нельзя, как нельзя и подделать. С первого же дуновения внутреннего голоса своего, человек чувствует в нем силу великую, а потому в нем тотчас же рождается доверие, быстро претворяющееся в веру, воистину непоколебимую.

«Там, в этом священном лесу, сидя у подножья пипалы,744 я направил мой дух к Этой Душе, проникшей в мою собственную душу, как только я почувствовал, что это свершилось. И по мере того как я воспарял к Лотосу у ног Ари, дух был побежден этой силой воспарения, глаза увлажнились слезами желания, и я почувствовал, как Это Божественное Существо стало постепенно нисходить в мое сердце». — Бхагавата пурана.7454​

Для человека, познающего интуицией,
авторитет того высшего начала, которое эту интуицию осуществляет,
стоит на недосягаемой выси.

На пути веков история равно показывает, что люди,
которых коснулось веяние внутреннего Гения Божественного,
всегда и неизменно свято верили в то, что они открывали другим.

Гениальность и вера, откровение и непреложность против напора сомнений
всегда и неизменно были неразрывно связаны друг с другом.

Когда человек в чем-либо твердо убежден,
он тем самым излагает свое знание с убеждением; в свои слова и в свои творения он вкладывает искры своего духа и веры в сообщаемое им знание; эти искры зажигают в сердцах людей ответный отблеск и, приобщая к знанию, приобщают и к вере в него.

Интуитивное откровение и вера в него непреложная – никогда не ограничивались одним пылающим сердцем, они всегда широко распространялись и создавали круг людей, веривших столь же свято, как и первый избранник.

Всякое откровение, всякая интуиция всегда создают школу, и только они одни. В них есть жизнь, в них есть нечто неуловимое, что исполняет все формы их силой великой духа и, наоборот, самые хитроумнейшие хитросплетения сухого разума всегда оставались лежать втуне, и фолианты, их вмещавшие, одиноко желтели и пепелились, забытые Богом и людьми.

«Это не книги дают эти великие знания; необходимо их черпать в самом себе глубоким погружением в свой дух и искать священный огонь в его собственном источнике...
Вот почему я ничего не писал об этих открытиях и никогда о них впредь говорить не буду.
Всякий человек, кто примется за эту работу, чтобы обнародовать эти знания,
будет работать всуе и все результаты им достигнутые, будут лишь в том,
что, исключая небольшое число людей, которым Бог дал достаточно разума
для того, чтобы видеть самим эти Небесные Истины, он внушит
одним людям к ним презрение, а других исполнит тщеславной и дерзкой самонадеянностью,
как если бы они знали эти чудесные вещи, которых, однако, они не знают». — Платон.746​

Эта великая сила придавала облику избранника, постигшего ведение, неизъяснимое обаяние. Такой гений всегда возбуждал самые сильные чувства, будь то любовь бесконечная, будь то злоба свирепая. Но ему до этого было мало дела; знание Истины и твердая вера в Нее всегда выливались в полную, непреклонную убежденность в необходимость и глубокую ценность исполняемой им миссии, а потому, несмотря ни на что, он спокойно провозглашал свое учение с полным сознанием его цели и достоинства.

Достоверность Истины, которая черпается интуитивным познанием,
обуславливает и другое Ее свойство.

«Истина Едина, но разные люди дают Ей различные имена». — Ригведа​

Разнствование познания – это удел мира относительного;
различие форм, затемняющих сущность, есть следствие оторванности людей
как от высшего синтеза, так равно и друг от друга.

При логическом познании человек имеет дело только с формой;
связывая формы между собой, противопоставляя их, разбираясь в них,
человек создает вечно многоразличие, но это многоразличие лишь кажущееся,
ибо оно выливается лишь в замену одних обозначений неизвестных другими,
но все они одинаково лежат в мире иллюзии,
а все изменения в ней сами по себе ни на йоту не приближают к сущности.

При познании интуицией человек сразу проникает в Мир Первообразов, его дух черпает из Мира Причин, а потому он торжествует над разнствованием в формах, возносится над миром относительного и приобщается к Общемировому Единству.

Единство Вселенского Ведения есть синоним самой его сущности.
Истина может быть только одна,
а потому приобщение к Первичной Истине мощью интуиции
есть приобщение к Единству по сущности, по принципам и по следствиям.

В полную противоположность познанию логическому,
познание интуитивное совершенно лишено элементов относительности.

Чем выше и чище человек, познающий интуитивно,
тем более черпаемое им знание приближается к Абсолютному Знанию.

«Странно – кажется, существует мода и на идеи. Мне часто приходила в голову такая мысль, которую я считал совершенно новой, но, читая газеты, я узнавал, что кто-то в России или в Сан-Франциско только что высказал эту же мысль и почти в тех же самых выражениях. Когда мы говорим о чем-нибудь, что это "в воздухе", то мы и сами не подозреваем, до какой степени верны такие слова.
Мысль не зарождается в нашем уме, она находится вне нас, а мы только подбираем ее.
Все истины, все открытия, все изображения не были получены нами прямо от известных людей. Когда настает для них время, то из разных уголков земли протягиваются руки, которые отыскивают эти идеи инстинктивно, ощупью, и схватывают их». — Джером К. Джером​

Оглавление
.

«Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель, –
Вечно носились они над землею, незримые оку.
Нет, то не Фидий воздвиг Олимпийского Славного Зевса;
Фидий ли выдумал это чело, эту львиную гриву,
Ласковый, царственный взор из-под мрака бровей громоносных?
Нет, то не Гёте великого Фауста создал, который
В древне-германской одежде, но в Правде Глубокой, Вселенской.
С образом сходен предвечным своим от слова до слова.
Или Бетховен, когда находил он свой марш похоронный,
Брал из себя этот ряд раздирающих сердце аккордов,
Плач неутешной души над погибшей великою мыслью,
Рушение светлых миров в безнадежную бездну хаоса.
Нет, эти звуки рыдали всегда в беспредельном пространстве,
Он же, глухой для земли, неземные подслушал рыданья.
Много в пространстве невидимых форм и неслышимых звуков,
Много чудесных в нем есть сочетаний и слова и света.
Но передаст их лишь тот, кто умеет и видеть и слышать,
Кто, уловив лишь рисунка черту, лишь созвучье, лишь слово,
Целое с ним вовлекает созданье в наш мир удивленный». — Алексей Толстой​

Возвышаясь над относительным, интуитивное знание тем самым возвышается над временем.

Вневременность и внеусловность – суть равно отличительные признаки интуитивного знания.

К какому бы веку человек ни принадлежал, в каком бы периоде истории он ни жил, среди каких бы условий он ни находился, все равно единство познания тотчас же сказывается и притом самым поразительным образом.

Стремясь к одной и той же цели,
люди не только постигали те же самые идеи, законы и принципы,
но и выражали их в тех же самых мыслях,
а сплошь и рядом даже в тех же самых словах.

Так, например, мы читаем в вступительной статье Мориса Метерлинка к изданному им творению Рейсбрука Удивительного747:

«То было в начале одного из самых мрачных столетий средневековья – XIV-м. Он не знал ни греческого, ни может быть латинского; он был одинок и беден, а между тем в глубине этого темного Брабансонтского леса душа его невинная и простая получает, сама того не ведая, ослепительные лучи-рефлекции всех одиноких и таинственных вершин человеческой мысли. Он знает, сам того не подозревая, платонизм Греции, он знает суфизм Персии, брахманизм Индии и буддизм Тибета, и его удивительное невежество отыскивает мудрости погребенных веков и провидит знание столетий, еще не наступивших. Я мог бы цитировать целые страницы из Платона, Плотина, Порфирия, из книг Зенд, из гностиков и Каббалы, Божественное содержание которых всецело повторено в писаниях скромного фламандского священника. Встречаются странные совпадения и тождественность мысли, почти пугающая. Более того, временами кажется, будто он писал в точном предположении почти всех его неизвестных предшественников».​

Достоверность и единство интуитивного ведения
выливаются в третье его отличительное свойство:

Истина неразрывна с простотой,
а потому интуиция всегда дает самые глубокие идеи и мысли
по своей сущности в самых простых, элементарных формах.

«Таким путем сознательная личность плавает в астрале где ей угодно, разбираясь сама в неизвестных реальностях, могущих заинтересовать ее. Но тогда, если только заинтересовавшие ее понятия суть понятия интеллигибельного порядка, – они не могут быть вручены ей иначе как символически при посредстве астрального света, который, прежде всего будучи образным, говорит, давая только проницательности духа серию изображений, которые этот последний должен затем перевести как иероглифы Невидимого. Этот конкретный и полный эмблем язык есть единственный, которым может пользоваться Истина, изъясняясь посредством астрала». — Станислав де Гуайта.748​

Эта-то именно простота, иногда кажущаяся даже наивной, всегда сопутствует явлению духа.
В этой-то именно форме, порой красочной, но красочной совершенно особо, исполненной оригинальными образами и сопоставлениями, порой, наоборот, лишенной всяких прикрас, подобно изложению ребенка, изложены наиболее известные памятники интуитивного откровения.

Так называемый "евангельский язык" – не случайность; достаточно углубиться в него, проникнуться его отличительными свойствами, чтобы затем всегда легко и безошибочно отличать на основании одной только формы изложение интуитивное от изложения чисто рассудочного.

Единство сущности создает единство формы, порой до поразительного совпадения.

Начиная с дошедших до нас книг Гермеса и Индии, через творения семитического Откровения, гимны эллинских мистерий, Зогар и Сефер Иециру Каббалы, средневековый мистицизм и мистицизм последних дней, равно будь то обряды масонских лож, сочинения Бёме, Парацельса, Сведенборга, Гуайта или заклинания и песни сект Поволжья, до повествований наших сомнамбул, погруженных в магнетический сон, все равно всюду мы слышим один и тот же язык, для европейца позитивиста странный, но удивительно тождественный и единый на пути многих десятков веков.

Это единство языка приводит нас к пониманию учения оккультизма об общемировом священном языке, как естественном языке духа.

Язык, как совокупность вибраций, есть естественное выражение духа, и величественные аккорды музыкальных симфоний тому служат живым примером. Этот особый, неведомый язык может быть и сейчас услышан из уст сомнамбул, и тот, кто его слышал, может смело сказать, что ни один народ не говорил на столь прекрасном и благозвучном языке, глубоком, певучем и чарующем.

Этот язык естественен человеку, но он познает его лишь только тогда, когда он сможет воспринимать самый дух. Он начинает с него в колыбели, когда впервые высказывает свои желания, он встречается с ним, когда впервые перед ним раскрывается завеса познания интуитивного, но он его не понимает, он переводит его на свой язык чтобы понять, а потому и забывает его до далекого грядущего.

«Говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования. Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода». — 1 Послание апостола Павла к Коринфянам, 14:13-14​

Достигнув знания этого абсолютного естественного языка, человек тем самым, по вере всех времен и народов, приобретает знание всех языков.

«И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать». — Деяния Апостолов, 2:2-4​

Таким путем интуитивное познание привлекает человека к единству, приближает его к Богу.

Человек всегда это сознает, а потому познание Высшего Начала, дающего ему ведение,
приводит к глубокому самосознанию, к ощущению своего истинного достоинства;
связываясь с Высшим, человек связывается со своей истинной сущностью,
а потому исполняется совершенным спокойствием.
Человек отрывается от жизни, он перестает мучиться ею, он приобщается к иному миру, в котором лежит его истинное отечество. Он чувствует, что он становится членом особой общемировой семьи людей-избранников, жизнь которых в этой юдоли есть сознательная миссия, есть исполнение предначертанной задачи. Он сознает себя посланцем, долженствующим исполнить все то, что ему предназначено, он делает свое дело, ему безразлично, как его встретят, ибо его цель, как и он сам, лежат в области Вечного, Торжествующего. И как только достиг он этого сознания, ему уже все нипочем, всякая мука ничто, всякая смерть красна, он знает свою цель, а потому и жизнь его есть счастье, счастье истинное и бесконечное.


Оглавление
.

АРКАН XVIII

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Hierarchia occulta; Hostes occulti; Pericula occulta;
Crepusculum, Justitia, Mysterium; Canes; Луна.

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

צ (Тзаде).

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Девяносто.​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

Ночь; широкая песчаная неприветливая долина освещена луной, то и дело закрываемой облаками; в эти минуты мрак сгущается совсем и сквозь сырую мглу ползущего тумана в расстоянии даже нескольких шагов ничего не видно. Узкая дорога, местами засыпанная сыпучим песком, местами пересеченная оврагами, тянется от края и до края, неизвестно где начинаясь и теряясь в неведомой дали за горизонтом.

Там, в этой жуткой неизвестности, что-то горит, и далекое зарево пожара слабо расцвечивает горизонт красной дымкой. На фоне этого зарева видны две громоздкие, массивные и неуклюжие башни, неведомо кем построенные, для какой-то неведомой цели...

По бокам дороги, то там, то сям, сквозь скользкую мглу тумана, под холодным лучом луны, виднеются красные пятна, кажущиеся огромными сгустками крови. На дороге сидят волк и собака, задравши головы кверху, вся местность кругом оглашается их мерзким заунывным, наводящим тоску воем. Недалеко, поодаль, в левую сторону от дороги, виден рак, прячущийся в зловонную лужу.

Жутка и страдна эта долина; глушь, тоска и горе царствуют в ней!...

§1. ПУТЬ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

Страдность жизненного пути человека.
Тоска. О поре переоценки. Страдания духа.
О невозможности понимания событий личной жизни.
О вечной двойственности сознания:
безграничности своей мощи и абсолютности ничтожества.
О двух путях борьбы со страданиями; путь смирения и путь активной борьбы.
О невозможности найти земного оправдания.
Об отчаянии. О тленности всего. Иероглиф Аркана XVII.
Эзотеризм мифа о Сцилле и Харибде.
Теория перспективы. О значения опыта. Путь спасения.​

«Когда я обратил сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, и среди которых человек ни днем ни ночью не знает сна, – тогда я увидел все дела Божий и нашел, что человек не может постигнуть дел, который делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого, и если бы какой мудрец сказал, что он знает, – он не может постигнуть этого». — Екклезиаст, 8:16-17


Тяжек и страден жизненный путь человека!
Нет в мире земли никого, кто бы мог назвать себя счастливым вполне.

Вглядываясь в жизнь других людей, невольно начинаешь изумляться тому, как бесконечно разнообразны страдания, как многоразличны удары, наносимые судьбой;
с каждым часом становится все непонятнее, откуда у человека берется сила и мощь противостоять этим ударам;
воистину можно сказать: "терпи все, потому что это ничто по сравнению с тем, что человек перенести может".


«Нельзя сказать, что ошибки и заблуждения человека были малы или незначительны; дорога его усеяна колоссальными развалинами; страдания его были велики, как родовые боли при рождении дитяти-гиганта. Это предвестники достижения, область которого беспредельна. Человек испытал и продолжает испытывать различные виды мученичества; его учреждения не что иное, как алтари, им воздвигнутые, на которых он ежедневно приносит жертвы, изумительные в своем роде и поразительные по своей численности». — Рабиндранат Тагор.749


«Не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда; но человек рождается на страданье, как искры, чтобы устремляться вверх». — Книга Иова, 5:6-7


Нет такой стороны существа человека, которая бы болезненно не напоминала духу о своем существовании;
можно сказать, что человек сознает себя лишь постольку, поскольку он страждет.

Как только боли и муки его стихают, он перестает как бы чувствовать себя самого,
в его сердце раскрывается зияющая пустота, и он перестает себя сознавать.

Степень самосознания его в то время, когда стихают боли души и тела,
и является мерилом совершенства его духа.

Тот человек, пред очами которого и в это время раскрывается целый мир с переживаниями и чувствованиями иного порядка, уже воистину бесконечно далеко опередил своих сородичей.

Стремление забыться хотя на короткое время, страстное желание хотя бы ненадолго оторваться от окружающей обстановки, во что бы то ни стало и что бы это ни строило, есть исходный пункт как высочайших воспарений духа, так и неслыханнейших преступлений.

«Невыносимая тоска есть первое испытание неофита в оккультизме». — М.Коллинз.750​

Чувство красоты и гармонии, жажда прекрасного создали искусство во всех его проявлениях, и пока человек мог удовлетворяться красотой форм, многоразличные произведения искусства утоляли жажду его души;
так создался тип человека, известный под именем артиста.

Такой человек сознательно или, в большинстве случаев, бессознательно, закрывает глаза на то, что вокруг него происходит. Он считает себя выше мира, считает себя человеком иной породы, и, упоенный стремлениями и переживаниями гармоний мира, пред ним раскрывающимися, весь остальной мир он попросту игнорирует, считая его недостатки и несовершенства его естественными и неотъемлемыми атрибутами.

Он не стремится идти далее, не стремится заглянуть в глубь вещей, не стремится познать генезис и причинность противоречий и дисгармонии окружающего мира, он попросту удовлетворяется тем, что пылкий и восторженный дух его в сладкой дремоте экстаза воспринимает туманные отблески и несказываемые мысли иного мира.

Но, рано или поздно, горе подстерегает и такого человека.

Все болезненнее и болезненнее в его ушах начинает раздаваться голос рассудка, толкающий его оглянуться назад, сойти с воздвигнутого им себе пьедестала и обратить взор свой на томление человечества.

Для него наступает пора страданий,
пора переоценки всего, столь страшная и тягостная всякой душе человеческой.
Этот грозный, а подчас и гибельный для него миг в отдельной жизни,
миг перелома, наступал всегда логично и естественно.

Чем дальше уходил человек в мир грез, таинственных аккордов и мистических видений, тем больше возрастало в душе его страстное желание хотя бы часть своих переживаний передать другим людям. Он попросту подчинялся общему закону, что "в миг переживания счастья человек инстинктивно стремится и жаждет разделить это счастье с другими людьми".

И вот, рано или поздно, такой человек наконец оглядывался назад, и ужас охватывал его душу: все, что раньше проходило так незаметно, что скользило, как тень, не доходя до сознания, – все представало пред ним с дерзновенностью уродливости.

И в душу человека проникал новый и самый тягостный вид страдания
– страдание духа при виде несоответствия великого с малым.

Страдания духа – это высшая степень развития, это кульминация всех видов страдания.

Если путь человеческий тягостен всегда, то в это время человек действительно начинает трепетать всеми фибрами души своей в страдной и безнадежной агонии.

Если всякое другое страдание может быть подавлено простым воздействием лекарств, то в данном случае такого лекарства нет и быть не может.


Оглавление .

Нет такого человека на земле, кто бы, вдумываясь в путь своей жизни,
мог бы сказать, что он понимает его.

Самый мудрый из людей, уже достигший многого, всегда должен, в конце концов, признаться в бессилии понять события своей жизни, их преемственность и цель.

Он может о многом догадываться, многое чувствовать, но никогда, пользуясь данными своей жизни, он не сможет вполне восчувствовать необходимость каждого из них и понять в разуме их долженствование;
в этом и состоит известный "закон перспективы".

Самые отдаленные от нас по времени события жизни всегда настолько еще связаны с нашим настоящим состоянием, настолько еще проникнуты горечью несбывшихся желаний, что человек всегда совершенно лишен возможности их объективного анализа, а если бы человек и достиг этой возможности, то он перестал бы уже быть человеком, потому что, порвав все связи с жизнью, он уже не мог бы быть живым.

Кем бы человек ни был, он всегда наталкивается на препятствия, кладущие предел его стремлениям в том направлении, в котором ему хочется двигаться. Его путь обрывается, а затем на пути его жизни возникают новые факторы, которые устрояют ее русло в совершенно новом направлении. Вот почему всегда путь человеческой жизни есть путь извилистый, с крутыми поворотами, а подчас и с остановками и попятным движением по зигзагам.


Сам человек в своем движении по пути жизни
различными сторонами своего существа исполняет различную роль.

Своим внешним контуром он соприкасается с жизненной средой,
своей внутренней сущностью он является как бы посторонним свидетелем событий, не им приуготовляемых и предначертываемых, не им же и приводимых в исполнение.

Но, наряду с этим, в нем всегда также теплится сознание,
что он причастен к устроению своей жизни
не только непосредственно своей свободной волей,
но и через какие-то неведомые и бездонные глубины своего "Я".

Эта-то двойственность сознания,
– одновременное сознание своей силы, могущей все,
и сознание полного, совершенно безнадежного бессилия, –
и гнетут человека.

На пути всей своей жизни человек постоянно колеблется
между полной и гордой верой в себя и безнадежным отчаянием.

Именно эта двойственность и растравляет раны,
она не дает человеку горделиво сносить неудачи, отравляя его сомнениями и отчаянием,
и в то же время мешает ему смириться и положиться целиком в Высшую Неведомую Волю,
шепча ему напоминание, что он властелин по рождению.

«Господи! помоги мне, не допусти меня последовать воле моей!». — Молитва Исайи отшельника.751​

Отсюда явствует, что
путь к побуждению страданий может быть двух видов
и выбор их зависит от самого человека.

Первый – это путь полного смирения,
полного унижения своей личной воли и покорного следования велениям судьбы.

Второй путь – это путь активной борьбы,
это возведение в идеал личной воли, это отрицание существования внешней силы, признание лишь своей высшей воли, отделенной от воли личной порогом неведомого, но долженствующего быть познанным.

Отсюда ясно, что

путь смирения – это путь пассивной борьбы,
его враг – это сознание своей силы, лежащей втуне, это борьба с ее независимым голосом, кажущимся при этих условиях гордостью.

Второй путь – это путь активной борьбы с чувством бессилия,
его враг – это отчаяние, постоянно возвышающее свой голос.


Эта идея и запечатлена на иероглифе Аркана XVIII.





Извилистая тропинка – это путь жизни человека.
Волк и собака, воющие на луну, – это две стороны человеческой души.
Волк и собака близки друг другу, почти одинаковы,
но, вместе с тем, противоположны друг другу.
Собака – это эмблема смирения, ибо она свою волю совершенно уничижает перед волей человека.
Волк – это эмблема активной борьбы, непримиримой и гордой; он готов погибнуть, но волю свою, свободную и независимую, он ставит выше всего.
Соединенные вместе, они враждуют друг с другом, ненавидят друг друга и оба страдают.

Страдность и тягость жизненного пути человека происходит главным образом
из того, что он не ведает его смысла, цели и назначения.

Самое тяжелое страдание переносится человеком легко,
когда оно оправдывается или влечет его к высшей цели;

наоборот, даже незначительное препятствие, незначительное страдание,
может стать для него нестерпимо тягостным,
когда оно представляется ему бессмысленным.

Неведение цели, незнание источника, непонимание задач – это самое тяжелое бремя,
и оно вечно тяготеет над человеком, когда он очерчивает пределы своих исканий узкими рамками своей личности и своей личной жизни.

Печать беспросветного уныния и беспредельной неутолимой тоски тяготеет над всеми, кто ищет одной лишь земной правды, одного лишь земного оправдания.

Безнадежный пессимизм царствует во всех исканиях, как в области науки, так и в области искусства, когда они перестают искать источник, причины и цель по ту сторону жизни.

В жуткой тьме, в мраке непроглядном, в сумраке мглистом бродят эти люди,
изнывая в бессилии что-либо понять, что-либо объяснить,
но, даже сознавая ясно свое бессилие, чувствуя всем существом своим,
что лишь путем тяготения к Вечному они могут утолить свою жажду,
они хотя и знают силу веры, но не могут и не дерзают проникнуться ею.

А между тем жизнь – это беспрерывная цепь вечных непримиримых противоречий,
друг на друга нагромождающихся, друг с другом постоянно сталкивающихся,
где ни на один вопрос человек не может найти определенного ответа.

Каждая мысль, каждый порыв, каждое искание
в самом себе несут зародыш противоречия
и, рано или поздно, каждый ищущий правды
с горечью убеждается в проклятии, нависшем над ним:
"нет Единой Правды, нет Единой Истины".

«Solum certum - nihil esse certi».752
«Единственное достоверное, – что ничего нет достоверного». — Плиний Старший​

«Велик и грозен беспросветный мрак, окутывающий мир. Ничего в нем не видно и слышатся только из глубины его разнородные звуки – крики борьбы, ужаса, страдания, злобного торжества, вопль насыщающих себя и никогда ненасытимых злобы и мести, бессмысленный смех, вздохи грубого мимолетного наслаждения, мольбы о пощаде, мольбы о помощи, безнадежные глухие рыдания, предсмертный хрип умирающей животной жизни. Все эти звуки сливаются в мрачную дисгармонию...

Что там происходит, в этом непросветном мраке? Там царствуют слепые и немые, беспощадные законы материальной природы, там сознательная борьба невозможна, победа минутна и ее следствия – ничтожны. Там страшный и загадочный Рок собирает свою созревшую жатву...

Велик и грозен безрассветный мрак, окутывающий мир – и весь этот мир со всеми своими тайнами, невидимыми в глубокой тьме явлениями, со всей мрачной дисгармонией своих звуков – только безобразный, неведомо зачем существующий клубок материи, кишащий созданиями ее удушливых испарений...

Но вот, среди непонятной тьмы, загорается искра божественно-прекрасного света. Эта маленькая искра сразу озаряет громадное пространство мрака. Она несет в себе свет и тепло, изливает их из себя неиссякаемыми потоками, – и к ней, из глубины клубящейся и мятущейся бездны, устремляется все, что способно воспринять свет и тепло. Только самые чудовищные исчадия мрака хоронятся в недоступных глубинах его, объятые ужасом безумия...

И все, что стремится к этой животворной искре, быстро меняет свои грубые, обезображенные формы, созданные мраком. Чем больше света и тепла, чем ближе их источник, тем больше красоты, гармонии, ликований. Не будь этой всеозаряющей, всепобедной искры – не было бы и мрака, ибо нельзя было бы сознать его. Было бы одно бесконечное страдание, одна бессознательная смерть, один неумолимый Рок со своими, холодными, неизбежными законами...».

— Всеволод Соловьев.753


Мир Бытия – это майя, иллюзия, сон;
в нем самом нет жизни и он существует лишь поскольку
он является отблеском и отражением Вселенского Духа.

Человек земли сам по себе есть отблеск истинного человека Горнего Мира;
удаляясь от него, он теряет свою жизненность,
теряет способность к эволюции и погружается в прозябание.

Нет такого человека, который сам бы по себе не ощущал бы своего личного бессилия,
всякий человек знает, что его мощь конечна,
а отсюда один шаг до отчаяния, которое есть уже действительная смерть духа.

«Отчаиваться бедственнее, чем согрешать». — Добротолюбие​

«Грех один только и есть смертный – это уныние,
потому что из него рождается отчаяние,
а отчаяние – это уже собственно и не грех, а сама смерть духовная». — Владимир Соловьев.754


Когда человек утрачивает связь с Горним Миром,
он теряет всякое представление о какой-либо цели,
он не может найти никакого оправдания жизни,
а потому тем сильнее страждет.

Все социальные утопии имеют одной из важнейших причин самого своего возникновения
– неутолимое желание людей воскресить смысл и назначение жизни;

однако они ставят на место истинной индивидуальной цели – цель коллективную,
в которую люди тщетно силятся верить,
ибо в то же время ясно сознают, что это еще большая иллюзия.

«Человечество!.. А где оно, у черта?!.. – думает Рысков, – сволочь все, и больше ничего! Где оно?.. Купцы?.. Мещане?.. Мужики безграмотные?.. Чиновники?.. Тьфу!.. На каждого в отдельности посмотришь – дрянь! А вместе – человечество! Да чтобы они передохли все, сволочь проклятая! Взять, да на первой осине и повеситься!.. Вот вам и человечество!..» — Арцыбашев.755​

В далекой цели невидимой, в неведомом счастье для людей неведомых, силятся люди найти оправдание своим страданиям, своим мукам. Силятся, но не могут, ибо не верят в разумность и не видят справедливости.

«А стоит ли все грядущее человечество, вот этих незаметных страданий, одного маленького, голодного, обиженного студента?.. И сколько еще понадобится таких маленьких незаметных мечтателей, сколько крови и мук за будущее, чтобы оно наслаждалось жизнью... Не слишком ли дорогая цена, не слишком ли велики жертвы для вас... счастливые свиньи будущего!..» — Арцыбашев.756​

Вот из этой-то именно безнадежности исканий здесь, в юдоли плача и печали,
в человеке рождается стремление искать ответа во вне жизни, в недрах существа своего.

То же самое стремление, те же самые искания получают иное направление,
и человек начинает обретать спасение там,
существование чего он сам так недавно отвергал.

Всякий порыв к небу, сопутствуемый мистическим откровением, уже дает результат, сеющий в человеке первые крупинки веры, но много воды должно утечь до той поры, пока эти смутные томления перейдут в уверенность твердую и приведут человека к его высшей цели – к обретению сознания духа.

Лишь поднявшись в заоблачные высоты своего светлого духа,
лишь уйдя в свою собственную сущность, откинув всякую форму,
человек доходит до постижения истинной жизни и ее законов,
при свете которых и мрак жизни земной рассеивается
и страдный путь ее становится ясным восхождением к возвышенной и прекрасной цели.

Такой человек начинает понимать, что именно в хаосе противоречий видимых,
спаянных высшим единством и высшей гармонией,
рождается Красота, достойная величия Совершенства Творца вселенной.

«Жизнь еще передо мною
Вся в видениях и звуках,
Точно город дальний утром,
Полный звона, полный блеска...
Все минувшие страданья
Вспоминаю я с восторгом,
Как ступени, по которым
Восходил я к светлой цели». — Майков​

Оглавление
.

«Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать, время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать, время раздирать, и время сшивать; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру». — Екклезиаст, 3:1-8​

Безотрадность и тяжесть человеческой жизни на земле
и выражается иероглифом Аркана XVIII.

Узкая извилистая тропинка, неизвестно где начинающаяся, неведомо к какой цели ведущая, есть путь жизни.
Правда, в этой неведомой дали виден розовый свет, но кто знает есть ли это предвестник грядущего восхода светила дня и конец мраку сумерка или же это лишь зарево пожара, отзвук таящейся в этой дали гибели?!
Воздух насыщен мглою, – такова среда человеческой жизни;
виден лишь лунный свет, – человек познает на земле лишь отраженным знанием и видит при свете отраженной истины, а не при солнце ее чистоты первородной.

«Душа эта на много веков опередила души всех окружающих ее. Она воплотилась слишком рано. Поэтому боги, признав свою ошибку, заставляют ее переносить столько страданий и столько горя... Людям суждено совершенствоваться лишь постепенно и очень медленно. Высшие Силы поражают тех, кто хочет идти слишком быстро и болезнями приводят их в неподвижность». — Даниель Риш.757​

Две сумрачные башни, нависшие над дорогой – это символ жизни
– царства бинеров и вечных противоречий.

Между ними лежит путь человека – он должен пробиться через их преграду,
а для этого он должен суметь найти просвет свободный между ними и пройти по нему.

Путь познания – это неустанная борьба с рождающимися противоречиями;
для того, чтобы человек мог пробиться через сонм этих бинеров,
он должен сначала выявить все их полярности, обрисовать контур их крайних синтезов.

Сделав это, он открывает себе свободный путь между этими подвижными башнями,
которые должны быть в сознании ясно разделены,
ибо иначе, если останется хотя бы тень между ними связи непосредственной,
тяготея друг к другу, они неминуемо столкнутся и погубят путника.

Эта идея и запечатлена в мифе классической древности о двух скалах подвижных, Сцилле и Харибде, о смелых искателях Золотого Руна и их славном корабле Арго.


Тягостность пути человеческой жизни сама по себе есть следствие, а не причина;
иначе говоря, эта тягостность не есть самостоятельный независимый закон,
не есть необходимость безусловная,
а является в действительности лишь последствием нарушения законов
через их неведение или ложное толкование.

Тем не менее, непонимание человеком своей жизни не является случайностью,
– оно вытекает из общего закона, который, вместе с тем, дает и
способ избежать последствий непонимания чрез веру, надежду и смирение.

От человека, не могущего знать, требуется наличие доверия и чуткости,
но он волен им следовать или нет.

Когда он им не следует, он силой вещей должен нести последствия,
которые и выливаются в тяжесть его жизни.

Этот закон, о котором мы только что сказали, лежит в основе теории, известной в традиции под именем "теории перспективы"; перейдем к ее краткому изложению.


Существует закон:

всякое явление, событие или переживание
действуют на дух человека силой,
обратно пропорциональной квадрату расстояния,
как во времени, так и в пространстве.​

Следуя этому закону, человек, в каждый данный момент,
переживая ту или иную эмоцию, обыкновенно как бы заграждается ею и
теряет поэтому возможность определить ее действительное место и ценность в его жизни.


Иначе говоря, существует и такой частный закон:

Человек может иметь правильное представление о характере,
интенсивности и значении какой бы то ни было системы переживаний,
а также об истинном месте ее в жизненном пути только тогда,
когда она отделена от него временем
или же когда ее испытывает совершенно для него безразличный другой человек,
благодаря чему он и получает возможность
беспристрастно охватить ее умственным взором во всем ее целом.​

Эволюция человека и сказывается в том, что он постепенно постигает
великое искусство беспристрастного наблюдения событий своей собственной жизни
и спокойного объективного анализа своих волевых поступков и решений.

Уходя вглубь своего духа, он начинает смотреть на жизнь и деятельность разных сторон своего существа как справедливый и мудрый судия.

Действительно, назначение чувств –
оценивать единичные факторы и формы феноменального мира;

цель разума заключается в оценке и управлении чувствами;

наконец, духовное самосознание приводит к наличию
самоконтроля во всех построениях и стремлениях разума
и переживаниях сенситивной стороны человеческого существа.758

Таким образом, человек имеет возможность
сделать свое Я беспристрастным свидетелем и судией
не только далекого прошлого и деяний других людей,
но и своих собственных дел, совершаемых в настоящее время.

«Мы познаем заблуждение лишь через посредство истины.
Поэтому, заблуждаясь, мы не сознаем заблуждения,
познав же истину, мы ясно сознаем ее». — Спиноза.759​

Эта способность видеть и сознавать истинную ценность, значение и место видимого явления, события или испытываемого переживания, – т.е. чувство перспективы,
возникает в душе человека только тогда, когда дух его развит высоко.

Самое развитие этого чувства идет постепенно.

Огромное большинство людей лишено его, так как события и явления жизни остаются для них непонятными, а потому бесцельными и случайными до самого их смертного часа.

Если уже на заре культуры всегда и у всех народов старость пользовалась глубоким уважением, то это происходило именно из сознания глубокой ценности опыта.
Жизненный опыт и есть не что иное, как возможность сравнивать всякое происходящее событие с тем, что было раньше, а потому так или иначе его оценивать.
В силу преклонных лет, убеленный сединами старец самой жизнью ставится как бы за пределы непосредственных переживаний, а потому ему и дается возможность квалифицировать происходящее, так как он как бы пространственно от него отделен.

Итак: опыт и есть генезис чувства перспективы.
Как седина в отдельной жизни есть синоним опыта, так развитие духовных качеств человека есть следствие и показатель его кармического возраста.

Отдельные люди уже научаются великому чувству перспективы задолго до дряхлости и тем научаются быть спокойными и сознательными свидетелями текущих переживаний.

Чем выше стоит человек на лестнице совершенствования,
тем более в раннем возрасте и с большей интенсивностью развито в нем чувство перспективы,
тем спокойнее и легче встречает он удары судьбы и переносит страдания духа,
ибо теперь он уже сознает, что "боль есть всегда рост души или тела".

Итак, единственным и естественным лекарством против духовных страданий является опыт.

Горе тому человеку, кто остановится хотя на время в этой точке своего пути;
тяжкими страданиями он будет искупать свою ошибку,
пока не направит всех сил своих на дальнейшее развитие и совершенство.

Путь развития человека бесконечно тяжел и многостраден,
но безмерно велика и цель его,
а потому все должно быть принесено ей в жертву.


«Из многих роз капля масла, из многих мук капля мудрости». — Из персидской мудрости

«Стоит только хорошенько выстрадаться самому,
как уже все страдающие становятся тебе понятными и почти знаешь, что нужно сказать им.
Страданиями и горем определено нам Добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах». — Н.В.Гоголь.760​

«Того, кто взывает из своего сердца и ищет помощи, обожженный пламенем мира,
Великая Душа видит оком милосердия и несет ему скорое утешение.
Ему, приближающемуся к мудрецу с тоской по свободе в сердце и следующему по правильному пути,
мудрец внушает истину, успокаивает бурю его души и дает ему покой.
Не бойся ничего, о мудрец! Для тебя нет опасностей!
Существует только один путь, чтобы переправиться через море мира,
и по этому пути мудрецы достигали берега. Тот же путь указываю тебе и я;
путь этот в том, чтобы разрушить страхи мира.
Если ты пойдешь этим путем, тоже достигнешь совершенной радости.
Благодаря познанию цели Учения Мудрости, рождается Высшее Знание.
Тогда приближается конец мирового страдания». — Шри Шанкарачарья.761


Оглавление
.

.

§2. ЭЗОТЕРИЗМ И ОККУЛЬТНАЯ ИЕРАРХИЯ

О значении классификации.
О различии между обыденными знаниями и Верховным Учением.
Высшее знание и гармония. Биогенетический закон.
Происхождение эзотеризма.
Знаменитый текст Талмуда и его эзотерическое толкование.
Эзотеризм и Аристотель. Об эзотеризме Каббалы.
О реализации конкретных идей. Верховная Оккультная иерархия.
Грааль. Управление эволюцией человечества.​

«Odi profanum, vulgus et arceo».762 — Horat.763
«Ненавижу непосвященную толпу и отстраняю ее». — Гораций


Всякая отрасль человеческого знания делается доступной постижению только при наличии постоянной систематической работы.

Какова бы наука ни была, пусть имеет она дело лишь с простейшей внешней, формальной стороной явлений – она всегда состоит из ряда последовательных положений и выводов, открываемых изучающему в определенной последовательности.

Если правильная классификация есть краеугольный камень всякой отрасли знания,
то необходимость строжайшего ей следования
с особенной силой восстает при изучении тех наук,
которые по самому характеру своему имеют дело с синтезом.

Подобно математике, где непонимание любого из ее положений
устраняет возможность понимания всего дальнейшего,
в области отвлеченного трансцендентального мышления
неумолимая последовательность заключений и совершенство классификации
являются первым условием возможности познания.

Так, например, одна из известнейших школ философии в Индии, сознавая всю важность сказанного, приняла наименование "санкхья" – что означает "правильное исчисление" или "совершенная классификация".764

Верховное Синтетическое Учение, обнимая собой все знания человеческие с их материалами и частными синтезами и в то же время вознося человеческий дух на предельные высоты приближения к Непознаваемому Абсолюту, имеет дело, таким образом,
одновременно с неисчерпаемо грандиозным материалом
и с наивысшим развитием многообразности составляющих его элементов.

Очевидно, что именно в данном случае требование соблюдения последовательности постижения сказывается с наибольшей силой.

Вот почему представители Верховного Знания на пути веков неизменно
излагали свое учение так, что его величие в сознании ученика
восставало лишь постепенно, строго гармонируя с его собственным развитием.

Эта преемственная тенденция вылилась в догмат эзотеричности, оккультности Высшего Учения, приобретаемого лишь путем последовательных этапов Посвящения.

На всем пути всемирной истории толпа считала себя призванным паладином истины, будучи в действительности естественным олицетворением невежества, бессознательности и слепоты. Именно благодаря этому толпа всегда или пресмыкалась у ног высших представителей рода человеческого, или же встречала их с неистовством бешенства, зависти и злобы.

Не понимая всей глубины пропасти, которая отделяет ее – простую совокупность низменных зверских инстинктов – от ясного духа искателей Истины в Мире Незримого Света, она проклинала их
и в глазах выразителей ее мнений институт "Посвященных" был лишь шайкой ловких и преступных дельцов.

Толпа никогда не была и не может никогда стать справедливой
– ибо это качество есть высшее из присущих человеку
и именно оно раскрывает истинное достоинство духа.
«Справедливые более возвышенны, чем ангелы»,765 – говорит Талмуд.766

Так и в данном случае, истина скрывается от толпы ради ее собственной пользы –
для того, чтобы всякий действительно достойный мог ее обрести.

Между обыденными знаниями ума и Верховным Учением лежит целая пропасть.

Первые из них для своего усвоения требуют лишь соответствующего умственного развития,
второе же, кроме этого, делается доступным человеку лишь при удовлетворении целому ряду условий.

Если в первом случае личность человека, его самоощущение и мировоззрение роли никакой не играют,
то во втором случае они имеют доминирующее значение.

Обыденные знания предстают перед человеком уже готовыми до того пределу, к которому дошло все человечество, – ему остается только изучать и запоминать.

Знание Верховное никогда не навязывается человеку;
будучи всегда пред ним раскрыто, оно передается ему лишь в той мере, в которой он сам этого захочет. При этом возможность каждого дальнейшего постижения обусловливается не только его умственными силами, но и состоянием всего его душевного облика.

Истинное Знание есть гармония, а потому, вводя в человеческое существо гармонию, оно в то же время необходимо требует готовности человека эту гармонию восприять.

Таким образом, восприятие этого Знания совершается всем существом человека,
не только разумом, но и его сердцем.

Вот почему на пути веков все Учителя Мудрости требовали всестороннего развития ученика,
сводящегося к достижению его существом гармоничности.

Из сказанного уже естественно вытекает, что
каждый человек, вступающий на путь Высокого Ведения,
должен развиваться лишь силами своего собственного духа,
что никакое знание не должно быть ему навязываемо,
что он прежде всего должен стремиться к достижению покоя в своей душе
и ясной гармоничности сознания.

Поспешность неминуемо должна привести к остановке, ибо равновесие будет нарушено новым непереработанным материалом, чуждым существу человека – совокупности всего уже претворенного.

Время же не может иметь такой ценности в глазах того, кто знает, что сансара767 человека – бесконечна.

Вместе с тем, по известному биогенетическому закону, в каждой отдельной инкарнации человек должен пройти весь путь до своего конечного доступного состояния, а потому действие кармы воспоследует автоматически, широко облегая поступательное движение тому, кто в прошлом уже многого достиг.

«Будь то Моисей или Орфей, Солон или Пифагор, Фо Хи или Зороастр, Кришна или Даниил, всякий просящий ученик должен начинать с первой ступени, чтобы дойти до последней». — А.Сент-Ив д'Альвейдр.768​

Путь человека бесконечно труден, но он не должен бояться этого,
ибо в его дух уже в начале времен были вложены все возможности.

Следуя этому пути, он и осуществляет свою вселенскую миссию
и реализует свое истинное достоинство,
ибо "человек есть мирской бог, а Бог есть Человек Небесный".769

Если труден путь ученика, то сколь безмерно велика трудность управления им со стороны его руководителей?!

Мало знать конечную цель, надо ведать все тайники и изгибы души ученика, все болезни ее, все страсти, все заблуждения: все это имеет свои причины, а потому учитель ничего игнорировать не может, он должен знать во всякий момент как абсолютную, так и относительную ценность переживаний ученика и тем осуществлять в действительности высшую степень ведения.

«Высочайшее знание человеческое состоит в знании всей связи духовного с телесным». — Эккартсгаузен.770​

Оглавление
.

Зная всю трудность пути искателя Истины, передовые представители учения о Ней на пути истории всегда и неизменно предупреждали об этом всех, кто восхотел вступить на страдную стезю постижения. Лишь всесторонне испытав человека, ясно раскрыв перед ним, что путь движения вперед и вверх есть беспрерывная жертва, есть распятие всего существа, Учителя впускали его во врата Храма Знания.


«Смелый искатель, не боящийся гнева и зависти толпы, презревающий опасности и грядущие страдания, желающий приобщиться к числу немногих избранников, озаренных светом Истины,
здесь, на пороге жуткого, тяжкого и страдного пути, оглянись назад,
подумай о том, что ты хочешь сделать, и убедись,
имеешь ли ты достаточно мужества и сил душевных,
чтобы подняться в светлые области Осириса!
Знай: чем больше человек совершенствуется, чем больше постигает суть вещей, тем больше убеждается в своем невежестве, в беспредельности задач и недосягаемости цели.
Знай, что вместе с ростом его самого растут и испытания, сомнения все глубже прокрадываются в душу, и чем выше он идет, тем легче падение, и чем выше ступень, им достигнутая, тем падение более ужасно!
Знай, что, постигнув, ты потеряешь смысл жить, возможность надеяться и радоваться, что будешь одинок и лишен всякой помощи, а твое сердце будет истерзано страданиями...

Но благословен тот и счастлив воистину, кто достигнет! Счастье мудреца в том только и состоит, что беспредельная ширь раскрывается его взорам, он видит простор и свободу, в то время как глупец окружен со всех сторон стенами своего невежества и страстей. И в этот священный для тебя миг ты должен ясно сознать, что весь твой путь совершенствования – это давать, вечно давать другим, ничего взамен не получая. Но также знай, что сколько бы ты ни давал, сокровищница не опустеет, она будет расти бесконечно, и только потеряв все, ты всего достигнешь! Движение вперед и вверх есть беспрерывная и беспредельная жертва!»

— Из древних посвятительных мистерий

«Не следует дерзко вступать на путь Высоких Знаний, но если начал идти – необходимо дойти или погибнуть: сомневаться – значить стать безумным, остановиться – упасть, отступить – броситься в пропасть». — Элифас Леви.771​

«Четыре человека вошли в рай (פודס): бен Азай, бен Сома, Акер772 и рабби бен Акиба. Первый посмотрел на рай с любопытством и расстался с жизнью, второй увидел и потерял рассудок, третий портил молодые растения (совращал молодые умы своих учеников), один только рабби Бен Акиба вошел с миром и вышел с миром, ибо Святой, да будет Он благословен, сказал: "пощажу этого старца, ибо он достоин служить для Моей Славы». — Талмуд.773


Верховное Синтетическое Учение есть страшное, нестерпимо тягостное бремя для слабых умов.774 Многие теории и догматы его, будучи плохо поняты, или неверно истолкованы, могут невольно привести не только к интеллектуальному краху, но и оправдать тягчайшие заблуждения и, следовательно, из ученика Чистого Ведения сделать представителя "отца лжи" – сатаны.

Возвышаясь умственно над окружающими, такой человек может легко зло возвести в идеал, т.е. ринуться в мрачные бездны ментального сатанизма, полные беспросветного ужаса, тоски и отчаяния.

Самое благодетельное лекарство – в большой дозе принятое, способно убить или искалечить организм человека. Совершенно подобно этому, многие истины в сознании невежества могут сделаться катехизисом зла и преступлений.

Убить душу – это несравненно более ужасно, чем погубить тело, – а потому ответственность Учителя воистину безгранична! Вот почему возник институт эзотеризма – с помощью его никакая истина не может проникнуть в сознание человека, пока он не готов к ее восприятию.

Как естественный закон – эзотеризм – не есть дитя рук людских, он установлен самой природой, доля же людей – ему повиноваться.
Высшие сыны рода человеческого, называли ли они себя философами, законодателями или основателями религий – не могли не следовать этому принципу.

«Акроаматическое или акроатическое, по-гречески άκροαματικος и άκροατικος, от глагола άκροαομαι, слушать, внимать, быть слушателем, учеником кого-нибудь, есть прилагательное, определяющее всю тайную науку древних, которая объяснялась одним Посвященным. Противоположное прилагательное есть экзотерическое, έξωτεριχός от έξω, во вне. Экзотерические уроки были публичны и все были допускаемы. Аристотель давал в Лицее акроаматические уроки утром перед избранной аудиторией, и вечером уроки экзотерические, бывшие публичными. Он называл их δειλινόν περίπατον, курсом послеполуденным (pomeridianam deambulationem), другие же έωθινόν περίπατον, курсом утренним (matutianam deambulationem)». — Драш.775​

Существует заблуждение, что эзотеризм есть явление случайное, порожденное скрытностью или гордостью.

Подобно тому, как в математике необходимо излагать мысли последовательно,
так, тем паче, необходимо это при изложении знаний трансцендентальных.

В силу этого естественного закона, если бы кто и захотел дерзновенно сорвать покрывало Изиды, он все равно не смог бы найти ни способа, ни слов, чтобы его могла понять толпа, совершенно так же, как если бы профессор математики попробовал учить дифференциальному исчислению детей в начальной школе.

«Знайте, что мои обнародованные чтения могут быть почитаемы за необнародованные, ибо их могут понять только те, кто слушали о них пояснения. (ίσθι ούν αύτος κάι έκδεομένους, κάι μή εχδεεομένους776 ξυνετοί (sic) γάρ έισί μόνοις τος ήμών άκούσασιν)». — Аристотель​

Эзотеризм в более узком значении слова, т.е. сохранение в тайне книг и учений,
есть лишь следствие сказанного.

Чтобы не разжигать праздного любопытства и поддержать авторитет как провозглашаемого открыто, так и скрываемого учения, книги, содержащие по преимуществу эзотерические доктрины, на пути всех веков неизменно сохранялись в тайне.

«Всевышний сказал: первые, которые ты написал, положи открыто, чтобы могли читать и достойные и недостойные, но последние семьдесят сбереги, чтобы передать их мудрым из народа, потому что в них проводник разума, источник мудрости и река знания. Так я и сделал». — III. Книга Ездры, 14:46-48​

Разделение учения на внутреннее скрываемое ядро, предназначенное лишь для избранных,
и внешние доктрины, предлагаемые массе,
влечет за собой такое же разделение среди его представителей.

Огромное большинство ординарных деятелей в области религии и философии остается в полном неведении относительно этого тайного знания. Так, например, несмотря на доминирующее влияние Каббалы в системе еврейских вероучений, большинство раввинов, как это не поразительно, имеет лишь весьма отдаленное представление об этом эзотерическом учении. Это нам удостоверяет такой исследователь как Wolfius777 – "Doctores cabbalistici disciplinae suae alumnos jurejurando adigere solent, ut a communicanda cum aliis scientia sua abstineant". Лишь немногие избранные, истинные руководители судеб народа, должны обладать полным знанием.

Так мы читаем в Талмуде:778 "Члены Синедриона должны быть сведущи в науке магии и языческом богословии".

Подобно тому как в государственном организме осуществителями единичных проявлений закона и власти являются люди, каждый из которых нарочито приспособлен к исполнению лишь данной конкретной функции, так и в области истинного строя духовной жизни человечества исполнителями высших предначертаний в каждом отдельном случае являются люди узко следующие к их личным индивидуальным целям.

Как мелкие чиновники в своей совокупности осуществляют власть верховного правительства, каждый исполняя свое дело, так и движение человеческого прогресса всегда осуществлялось людьми, которые, казалось, действовали друг от друга самостоятельно, не только не участвуя сознательно в управлении этим движением, но даже не ведая о самом его бытии.

Для реализации и провозглашения какого-либо единичного конкретного идеала или частной цели необходимо наличие лишь узкого специалиста, и, даже более того, фанатик, "человек одной идеи", реализует ее несравненно лучше, чем тот, кто ведает ее антитезы.

В гармонии со сказанным, учителя религий или провозгласители философских систем, каждый порознь, являются орудиями Общего Синтеза
и, хотя с внешней стороны они подчас работают в противоположных направлениях,
в действительности реализуют один и тот же Верховный Синтез.


Оглавление
.

Действие и активная реализация отнюдь не являются
необходимым условием человеческого развития;
наоборот, человек развивается сам для себя,
а если его дух оказывает влияние за пределами его существа и воздействует на других людей,
то это последнее следует не по законам его личной кармы,
а по законам кармы того общества, где он живет.

Тем не менее, всякий импульс неминуемо реализуется;
человек может совершенно отказаться от активной деятельности,
но его пламенеющий дух незримым путем будет жечь сердца тех людей,
кто по своему развитию этого достоин.

Неведомый, неизъяснимый флюид неизменно окружает всякого человека, постигающего дух, создает вокруг него ореол и устрояет связи со всеми, кто ему подобен.

Таких людей больше, чем обыкновенно думают;
своим испытующим духом витая в Области Света, они незримо содействуют друг другу, связываются в один Верховный Орден Рыцарей Истины.

То, что я буду говорить теперь, не может быть ни выражено с совершенством, ни доказано; лишь тот, кто своим собственным опытом восчувствует это, признает, что я говорю правду.

Уходя вглубь своего существа, забывая внешний мир и погружаясь в океан своего духа,
каждый человек, кто бы он ни был, перестает чувствовать себя одиноким.

Неведомо откуда он слышит братский зов, он чувствует великое стремление к Свету, которое царствует во всем мире и увлекает его за собой. Ему чудится, что в неведомых пучинах мироздания есть Дивный Очаг Слова и Света, сотканный из пламенеющих сердец избранников, влекомых жаждой Истины.

Все высочайшие томления, чаяния и вожделения, все виды просветления Откровенного, все гаммы чувств и сладостных томлений экстаза творчества и мук рождения его плода – все свито здесь в одно Великое Дыхание, могуществом своим пронизывающее мир, повсюду разнося победный зов...

Этот Высший Светоч, Незримый Божий Град, Иерусалим Нагорний, Святой Грааль есть Некий Дух Животворящий, зовущий к жизни светлой, к бессмертью познавших Жизнь у Самого Святейшего Ее Источника...
И в этом Стольном Граде Духа есть Храм Истины Победоносной – то Сердце Мира, то Родник всего того, что движется, стремится, что жаждет, ищет, что дает...

Далек тот Град! Не в силах дух людской туда проникнуть, неведомо и чудно самое о нем преданье!..

Но есть еще и Храм иной, он здесь в заветном царстве... То связь низин с Миром Высшим, Источник Света на земле. Хранимы там Скрижали Дивного Завета, там ведом путь, там ведом каждый шаг, там нет завесы, нет и страдности.

Неведомые никем, Рыцари Светлого Братства свершают дивное служение Тому, Чьего Имени не дерзает произнести язык. Своей щедрой рукой Они по миру по всему несут и зов, и помощь, и влечение.
И всякий ищущий Правду на пути познания всегда и вечно чувствует всем существом своим, что нет, не брошен он, что есть у него друзья, что вековой завет "раз ученик готов, – Учитель ждет его" – есть истина!

«Желай только того, что внутри тебя, желай только того, что выше тебя, желай только того, что недостижимо!» — Из древней мудрости​

«Если случайно кому-нибудь удастся проникнуть, в город тайн, за ним захлопываются двери и он уже не возвращается туда, откуда пришел». — Саади.779


Такова Истинная Верховная Иерархия;
Она является истинным Центром, власть имеющим,
управляющим жизнью как каждого отдельного человека, так и всего человечества.
Неведомым образом Священная Агартха780 время от времени посылает в интеллектуальный мир человечества мощные импульсы, властные позывы к развитию в определенном направлении. Единичные одаренные люди воспринимают это импульсирующее влияние и в их разуме оно претворяется в соответствующие идеи.

Этим именно и объясняется общеизвестный факт, что почти все великие идеи или открытия обыкновенно совершались одновременно несколькими людьми.
Как только действительно назревает потребность в движении человеческого прогресса в определенную сторону – новые идеи как-то оказываются у всех на устах, все начинают ясно чувствовать необходимости рождения определенной доктрины, и когда один из людей наконец ее сформулирует – у всех проносится как бы вздох облегчения, и всем кажется новое столь знакомым, что как будто оно вовсе не ново.

Таким образом, все передовые сыны человеческого рода, будь они учеными, философами или художниками – суть только исполнители велений великого Всечеловеческого Центра.

Эта Истинная Духовная Иерархия всецело построена по законам эзотеризма.

Здесь все открыто и закрыто в одно и то же время – все закрыто перед невежеством и все раскрывается пред истинным искателем, который удовлетворяет первым основным требованиям всякого Посвящения.

«Нужно знать, чтобы дерзать,
Нужно дерзать, чтобы хотеть,
Нужно хотеть, чтобы царствовать,
И чтобы царствовать – нужно молчать». — Элифас Леви.781​

Приобретение объективных знаний, хотя бы они были даже знаниями сокровенными,
далеко не исчерпывает собой задачи, предстоящие пред искателем.

«Знать истинную природу огня, света солнца, магнетизма луны, электричества атмосферного и земного – есть третья четверть Священной Науки». — Oupnek 'hat​

Истинная его цель состоит в развитии чувства реальности,
в приобщении к величавому покою космической жизни,
к постижению того, ЧТО всё оживляет, всему давая бытие.

«Вызови и пойми Небесный Огонь». — Зенд-Авеста​

Лишь следуя этому пути, человек воистину перерождается,
он постигает свою истинную природу, познает и путь и цель своего развития.

«Познай в себе самом, что несотворенная душа рождается в мире для его счастья, проявляя одну частичку Сущности Верховного Духа». — Бхагавата пурана​

«Становясь всем во всем, я ясно теперь во всем вижу Бога». — Джалал-уд-дин-Руми

«Ты не станешь уже сомневаться о чудесах святых, о силах их и действиях, и увидишь, как чистейшая и высочайшая философия сопрягается с чистейшей и высочайшей верой». — Эккартсгаузен.782​

Это объединение высших знаний
с глубоким пониманием истинной ценности всего видимого и познаваемого,
высочайшее развитие личной воли
и совершеннейшее слияние своим духом с Безначальным Бытием
– и составляет конечную цель всякого истинного искателя.



Оглавление
.

.

§3. ОККУЛЬТНЫЕ ОПАСНОСТИ И ОККУЛЬТНЫЕ ВРАГИ

Об орудиях страдания.
О благоприятности и враждебности факторов внешнего мира.
О том, что все препятствия суть заблуждения. О природе заблуждений.
Виды опасностей. Эзотеризм.​

«Частица силы я,
Желавшей вечно зла,
Творившей лишь благое». — Гёте. Фауст.783​

Когда человек страдает, то всякое орудие, осуществляющее это страдание,
естественно представляется ему враждебной силой.

Вообще говоря, эта сила может действовать по своей воле
или являться орудием некоторой другой воли.

Человек, живя в созданном им же самим мире, ему одному принадлежащем, естественно может встретить орудие чужой воли лишь на внешнем контуре своего существа по правилу электрической поверхности.

Итак, бессознательные орудия страдания, управляемые волей Атмана,
могут иметь место лишь во внутреннем мире человека, и кроме них никаких иных быть не может,
наоборот, соприкасаясь с макрокосмом, человек сталкивается с чужими волевыми импульсами, и только с ними.

Внешний мир, как среда, в которой человек живет, по самому существу своему сверхличен.
Поэтому, вообще говоря, его факторы сами по себе по отношению к человеку
безразличны, т.е. не благоприятственны и не враждебны.

В полную противоположность этому, мир внутренний по самому существу
благоприятственен по отношению к каждому волевому центру,
и притом в высшей и совершенной степени.

Внешний мир по отношению к человеку пассивен,
т.е. сам по себе он не врывается в жизнь человека, а, наоборот,
сам человек своей волей на него действует.

Поэтому враждебность или благоприятственность какого-либо фактора внешнего мира
зависит от самого человека;
самая встреча с этим фактором и действие ее результата есть следствие его воли,
ибо она может сделать соприкасающийся с этим фактором
аспект состава гармоничным или негармоничным,
следствием чего и является благоприятственность или враждебность последнего.

Понятно, что чем несовершеннее человек, тем относительнее его единичные синтезы,
и чем сильнее его стремление утвердиться во внешнем мире,
тем враждебные столкновения многочисленнее.

Слабая индивидуальность, сталкиваясь с могучим коллективизмом, всегда будет находиться в невыгодных условиях, будет с ним дисгармонировать, а потому страдать.
Коллективизм внешнего мира есть поэтому главный источник страдания слабых.

Резюмируя изложенное, можно сказать, что
страдания, причиняемые внешним миром,
не являются следствием свойств этого мира,
а происходят лишь от несовершенства собственной воли человека.

На иероглифе Аркана XVIII эта идея выражается тремя фигурами.



Ленивый рак в своей луже – это символ безразличности факторов внешнего мира.
Волк и собака, враг и друг – этот тот же самый фактор, который может стать как тем, так и другим, в зависимости от воли человека.

Непосредственным следствием сказанного является то, что
все препятствия и затруднения, встречаемые человеком на его пути,
могут возникать исключительно силой его собственного духа.

С другой стороны очевидно, что дух ни отклонен, ни порабощен ничем быть не может.
В силу этого, препятствия a priori могут носить лишь временный характер,
а потому и выражаться лишь во временном отклонении активного сознания с его пути.

Все это обобщается определением, что препятствия суть заблуждения.


Все, что человек чувствует или мыслит, необходимо существует;
отсюда вытекает, что
заблуждение в принципе не может заключаться
в утверждении конкретных элементарных представлений;
оно может появиться лишь с возникновением
сравнивания элементов сознания между собой
и выяснения их относительной ценности.

Отсюда вытекает определение:
заблуждение есть или отождествление негармонирующих между собой качествований,
или же умышленное или невольное объективирование в определенный фактор
такой совокупности качествований, которая представляет собой
неустойчивую систему, т.е. систему незамкнутую.

Путь эволюции человека состоит из ряда последовательных претворений одних относительных синтезов за другими.
Когда вследствие тех или иных причин он впадает в заблуждение,
т.е. вводит в свое существо негармоничный относительный синтез,
то он тем самым вводит эту негармоничность в самое свое самосознание.

Раз это случилось – в будущем он получает
уже непрерывную наклонность к дальнейшим заблуждениям,
которой с другой стороны противодействует импульсирующее действие духа.

Первородный грех есть именно такое первичное заблуждение,
ибо человек поверил на мгновение в субстанциональность зла,
а потому, вообще говоря,
во всяком человеке тенденция заблуждаться не может не существовать.

Более того, чем ниже человек, а пределом его падения является толпа,
тем более жаждет он быть вечно обманываемым.
"Mundus vult decepi – ergo discipiatur",
"Мир хочет быть обманутым, так пусть же обманывается!" – сказал папа Григорий VII Гильдебрант
и этим своим изречением навеки запечатлел всю безграничность страха толпы пред светом.


Две потенции: чувство истины и стремление к заблуждению,
представляют собой генезис свободной воли человека;
рождаясь из этого бинера, она имеет своей целью
анализировать даваемое опытом и расчленять истинное от ложного;
осуществление этого и есть путь эволюции человека.

Учение об оккультных опасностях, теория познания и законы кармы неразрывно связаны между собой.

Как только сознание впервые нисходит в Мир Бытия,
оно тотчас же принимает за реальность первые же воспринятые элементы.
Утвердив это конкретное заблуждение,
сознание тем самым временно теряет связь с истинным субстанциональным духом
и отождествляется с данной совокупностью элементов.
Этот миг есть рождение Кармы, начало первого ее этапа.

Сознание начинает жить в утвержденном, таким образом, относительном мире
до тех пор, пока не познает его относительность.
Тогда наступает новый этап;
при свете утвержденного относительного синтеза оно намечает себе новую совокупность элементов, принимает их за реальность, вновь отождествляется с ними, отрывается от синтеза и т.д.

Это может быть формулировано законом:

Утверждение какого-либо заблуждения есть отрицание реальности,
влекущее за собой отрыв от синтеза
и отождествление сознания с заблуждением
до тех пор, пока опыт не выявит в сознании его ошибочность,
его генезис и все его развитие.​

Следуя принципу аналогии,
этот закон одинаково управляет как полным кармическим бытием индивидуальных монад,
так и дифференциальными этапами всякого развития.


Опасности, встречаемые учеником,
состоят, прежде всего, в возможности неправильной оценки
или применения конечных синтетических законов и принципов
в каждом отдельном случае.

Целый ряд законов, являясь совершенными выражениями Истины,
в невежественном сознании могут вылиться в тягчайшие заблуждения.

Таков, например, закон кармы.
Это есть истинное олицетворение правосудия, это есть совершеннейший образ его богини Фемиды,
есть доктрина, которая сразу рассеивает бесчисленное множество сомнений и загадок.
Тем не менее, в глазах невежественного человека этот закон может послужить оправданием всего.

"Какое дело мне до будущих воплощений, если я не помню прошлых; расплата далека, да и потом быть может ее и вовсе нет! Жизнь коротка, воспользуюсь же ей, а если это и вызовет остановку на пути совершенствования, то не все ли мне равно, путь так бесконечно долог, и лучше счастье сейчас, чем неведомое блаженство в будущем", – такие мысли невольно должны возникнуть у человека толпы.

Между тем, каждая жизнь должна быть использована возможно полнее,
и свойственное ей конкретное сознание должно работать и стремиться так,
как если бы эта жизнь была единственной,
как если бы конечный суд должен был решить ее участь тотчас же по окончании данной жизни.
Только при этих условиях не только жизнь, но и каждая минута в глазах человека
получит ее действительную ценность.

С другой стороны, вера в конечный суд над каждой отдельной жизнью вполне справедлива,
ибо данная конкретная личность во второй раз на землю уже не вернется.

Предупреждая возможность таких заблуждений, Великие Учителя человечества всегда окутывали опасные теории покровом эзотеризма; так, например, поступил с доктриной кармы Иисус Христос.

«Ужасна львица в пробуждения,
Ужасней тигров злой набег,
Но что все ужасы в сравнения
С твоим безумством человек?
И горе тем, кто светоч рая
Слепцам от вечности вручит:
Не свет, но пламя разливая,
Он грады, страны пепелит». — Шиллер.785​

Оккультные враги и оккультные опасности суть различные выражения того же самого явления.

Если опасность, как таковая, есть лишь потенциальная возможность,
то враг есть ее олицетворение, ее эмблема или ее проповедник.

Такова истинная причина народных верований в демонов.786
Как сатана есть генезис заблуждения, есть "отец лжи", "обезьяна Бога", "кривое зеркало Истины",
так отдельные демоны суть эгрегоры человеческих заблуждений.


Оглавление
.

.

§4. О МРАЧНОМ КОНУСЕ, О ТЬМЕ ВНЕШНЕЙ

О том, что внешний мир для человека –
есть прежде всего область последовательных возможностей.
О ценности внешнего мира.
Завоевание бессмертия. О страшном суде.
О расколе индивидуальности и тьме внешней.​

«Тот, кто слеп в этой жизни, останется слепым и после смерти». — Коран​

Атман человека утверждается как реальность
его проявленным существом в Мире Бытия;

сам по себе, в своей собственной сущности,
он есть лишь абстрактно существующий аспект Вселенского Духа,
возможность Его Самосознания в определенной совокупности тональностей Его Бытия.

Атман есть Первообраз, потенциальная реальность,
бытие замкнутое в исчерпывающем ощущении своего продления;
его проявление есть стремление к претворению в реальность через утверждение
во всей совокупности расчлененных дифференциальных аспектов целостного сознания,
которое в своем нераздельном единстве присуще духу в пралайе.

Творчество осуществляется эманацией сознания во вне нерасчлененного единства
по законам пульсации;
это внешнее сознание утверждает в Атмане соответствующий ему
его аспект – относительное сознаваемое Эго.

Это Эго живет в мире как в нейтральной среде,
и присущая ему воля, корректируемая свободной волей,
управляет поступательным движением сознания в этой среде,
являющейся для него мировой системой возможностей,
в каковом процессе она в его сознании и претворяется в реальность,
в многокрасочное ощущение своего бытия.

«Наша жизнь здесь на земле устроена всецело так, что Бог и все вещи познаются нами лишь как возможность». — Мейстер Экхарт.787​

Путь самосознания Атмана, утверждение и претворение его в реальность
есть, в строгой гармонии с этим, утверждение Божества,
Космического Первообраза в Космическую Реальность.

Абсолютное творит и утверждает Себя через относительное,
а потому воссоздание своего Эго есть утверждение всех вещей в Боге,
т.е. творчество вселенское.


«Все творения стремятся к своему высшему совершенству.
Все они стремятся от жизни к сущности,
все переносятся в мой разум, дабы стать разумными.
И я – единый, возвращаю все создания Богу.
Пусть же каждый думает о том, что он делает». — Мейстер Экхарт.788

«Спасения, нирваны, Бака или Мукты может достичь со временем каждое существо, сознательно или бессознательно, до или после смерти. Каждое существо исходит от Бога и будет обратно привлечено к Нему». — Коран​

Из сказанного представляется возможным выявить в нашем сознании
назначение свободной воли человека.

Познавая и ощущая мир,
человек может различно относиться к нему:

он может считать его самого за конечную цель,
видеть в нем лишь внешнюю форму Внутренней Непознаваемой Сущности
и в великолепии внешности созерцать и проникаться Божественной Красотой Сущности,

может, наконец, чуждаться мира как иллюзии, скрывающей от взора Истинную Ценность.​

«Душа уподобляется тому, что она любит, любит ли она земные вещи, она становится земной,
любит ли Бога – тут можно спросить: становится ли она Богом?
Если бы я так сказал, это прозвучало бы невероятным для тех, чья мысль слишком слаба и не может понять этого.
Я не говорю этого, но я указываю вам на Писание, которое говорит: "Я сказал, вы боги"». — Мейстер Экхарт.789

«Реки, впадающие в океан, теряются в нем, утрачивают свои названия и очертания и включаются в понятие "океан". Точно также и все 16 видов объективного познания, впадая в "Я", теряются в нем. Они теряют даже свое название и включаются в "Я".
"Я" это бессмертно и охватывает все формы проявления смертного.
Вывод из сказанного таков: чтобы смерть не могла одолеть тебя, познай лишь единое познаваемое "Я", в котором сходятся все формы, как спицы колеса сходятся в ступице». — Прашна упанишада​

Считать внешний мир ВСЕМ или считать его НИЧЕМ
представляет собой одно и то же тяжкое заблуждение,
причем совершенно безразлично, в какую из этих двух бинерных форм оно выливается.

В первом случае человек отрицает единственную реальность – свое "Я";
а потому все данные его опыта не связываются с ней, а она не объективируется в них;
(данные опыта не связываются с реальностью, а реальность не объективируется в данных опыта)

во втором случае он отрицает ценность всякого опыта в принципе,
а потому также не объективирует своего "Я", оставляет свою реальность в абстрактном состоянии.

Эти два вида заблуждения, с их следствиями:
в первом – хаосе страстей, а во втором – аскетизме,
– одинаково делают жизнь человека бессмысленной.


В мире нет ничего нецелесообразного;
всегда и всюду каждое малейшее действие или усилие должно дать свой плод.

Конечно лишь то, у чего нет бесконечной преемственности.
Всё определившееся теряет право на существование, ибо в нём нет никакой цели.

Всё, что рождает бесконечность взаимоотношений,
вечность видоизменений группировок вытекающих следствий – вечно.

Вечно лишь то, что в себе самом несёт своё бессмертие.

Человек постольку смертен, постольку дух его занят суетой преходящего;
он постольку бессмертен, поскольку его дух удостоился лицезрения Вечности.
Этот принцип является краеугольным камнем всей системы законов кармы.

Все конкретное, частное, все определенное, недвижное, все внешнее и самая форма
– все это падает в Лету, все это смертно,
и человек из одного воплощения в другое не уносит об этом и тени воспоминания.
Он укреплял свою личность иллюзией, он форму принял за сущность,
в искании тени он прошел мимо света, а потому тьма и будет его уделом.

Лишь если дух его пламенел, если он рвался в высь светозарную Вечности,
если он жаждал Истины Необусловленной,
если душа его купалась в лучах духовного тепла – любви несказуемой,
если его личность была ничто в его собственных глазах
– ему воистину суждено взойти в Заветную Область Света
во всеоружии бессмертия, во всесовершенстве духовной любви,
коей имя есть гармония разума и разум гармонии.


Оглавление
.

При истечении мировой Кальпы, Дня Брахмы, при разрушении части вселенной
и результирующем утверждении частичного Логоса – аспекта Вселенского Духа,
подводится как бы конечный итог,
делается конечная оценка всего бытия данного семейства Атманов (в традиции: "группы душ").

Каждый из них предстает пред Лицом Абсолютного Правосудия, Которому он должен дать отчет о своих деяниях, доказать, что он выполнил возложенную на него задачу.

Все религии мира равно гласят об этом великом и грозном миге, как конечном Страшном Суде.

Безмерно счастье тех, кто нашел себя, познал цель свою, убедился в тленности круговорота явлений и форм и средь тьмы иллюзии приобщился духом своим к непреложности Безначального Бытия, царствующего повсюду, но скрытого от слепцов в волнах майи.

Гордые сознанием исполненного великого дела, они спокойно приходят к подножию Бесконечного Безымянного, их сердце исполняется безбрежностью абсолютной свободы, гармонией Всемирного Разума, счастьем бездонным совершенного самосознания...

Но грозен воистину беспредельно этот миг для отставших!
Громовым ударом пробуждаются они от сонливости сумрачной,
помимо воли их с их глаз спадает пелена и сердце сжимается судорогой отчаяния и безнадежности, ибо здесь наступает конец всем самообманам, они постигают чем они могли и должны были стать и что потеряли они по своей слепоте!
Не познав вечности своего духа, они потеряли вложенную в них возможность бессмертия;
они сами сочли себя за тень преходящую, а потому потеряли право на жизнь – и грозна их доля!

«Люди, которые пребывали при жизни в Божественной Сущности (т.е. жили духовным непреходящим), не изменяются,
ибо когда душа расстается с телом, она остается в Божественной Сущности,
поскольку она познавала и любила Бога, а после Страшного Суда, когда уничтожатся все вещи,
сущность души соединится с сущностью тела в Сущности Божественной». — Мейстер Экхарт.790​

«Всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет;
а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов.
Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!». — Евангелие от Матфея, 25:29-30​

«Тот, кто разрушает свое "Я", попадает после смерти в сферу, называемую Asurya (лишенную солнца), погруженную в глубокий мрак». — Иша упанишада​

«Это погибшие души, о друг! Те, кто, не сумев понять свободу свою, направили ее во вред себе; они не познали себя, не познали цели своей, не познали и своего призвания; они зарыли дары, данные им, в песок, они суетились в праздном смятении, ища во вне себя, они ловили туман и не видели скал гранитных.
О Лану! Это те, кто забыли себя, кто потеряли Бога в себе, и знай: они смертны, ничто не может спасти их, ибо время шло – они не двигались, был зов – они его не слышали, был свет – они не узрели его, был вопль гибнущих в смятении своем – они прошли мимо него, глаза их были закрыты, когда жизнь текла около них, они были мертвы здесь, и только смерть одну они обрящут там!» — Из летописи мира​

«Я есть истинная виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь.
Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает,
и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода.
Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне, и Я в вас.
Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе,
так и вы, если не будете во Мне. Я есть лоза, а вы ветви;
кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода;
ибо без Меня не можете делать ничего.
Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет;
а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают». — Евангелие от Иоанна, 15:1-6​

Перейдем теперь к исследованию тех процессов,
которые происходят в существе человека при конце манвантары.

Полное самосознание человека в Мире Бытия есть его проявленная индивидуальность;
она создается опытом и в каждый данный момент результирующим образом
представляет всю сумму успехов человека на пути эволюции
и является характеристикой того, насколько выявлена сознательность в Божественной Душе.

Когда наступает период пралайи для данной части вселенной,
Атман человека как бы вбирает в себя обратно свой луч.
В этом движении своем, переходя из плана в план,
он отождествляет проекции высшего в низшее с их источниками
и, в конце концов, уничтожая протяжение по порядку планов,
все выявленное целостное существо человека
совмещает в плоскости сознания Божественной Души.
Таким образом, здесь происходит процесс обратный тому,
какой был при выявлении Атманом существа человека Бытия.

Когда по какой-либо причине это существо
оказывается не в силах выполнить целиком предназначенную ему работу
и задерживается на некоторой промежуточной точке пути эволюции,
то при обратном поглощении Атманом совокупности эманированных во вне его единичных потенций,
эта последняя в самом существе своем как бы разделяется на две части;

одна, составленная из утвержденных элементов,
становится разумным единичным фактором в Целом,

другая – должна в течение следующей кальпы сызнова начинать свою работу
для окончания своей миссии.
При этом она воспринимает выработанные ранее частичные обобщения
как тональности новой индивидуальности;
бывшая раньше свобода Атмана как бы стесняется этими гранями;
его роль в мироздании ограничивается и становится более частной.


Оглавление
.

.

§5. ОБ ИСКУССТВЕННЫХ ПУТЯХ И ЧАСТНЫХ ЦЕЛЯХ. МАГИЯ И КОЛДОВСТВО

О ценности достижений.
О подавлении страстей и их переработке.
Об естественном и искусственном элементах эволюции человека.
Понятие о колдовстве.
Идея о Маге.​

Мысль, что цель оправдывает средства, глубоко ошибочна и противоположна истине.

Строго говоря, у человека, стремящегося к Истине, цели нет,
есть только путь к чему-то высокому, прекрасному и возвышенному,
но это нечто выходит из пределов нашего сознания.

Во всяком Посвящении человек следует принципу закона иллюзии;
он ставит себе некоторую определенную цель,
но эта цель не является никогда чем-то определенным и неподвижно законченным.

Частная цель – это лишь намечаемая на будущее точка, через которую должна пройти со временем траектория эволютивного движения человека;
задаваясь такой целью, человек лишь намечает желаемое для него направление эволюции,
а потому она и является лишь частным ее этапом.

Когда человек совершает какой-либо поступок,
то главную ценность и значение для него имеет не результат, им достигнутый,
а то побуждение, которое у него было,
и тот характер, который имела эмоция, побудившая его к действию.

Достижение чего-либо имеет совершенно второстепенное значение,
важны лишь те усилия и те стремления, какие были положены человеком.
Результат есть только автоматическое следствие;
ценен лишь тот путь, каким человек до него дошел.791

В частном случае
предписываемые неофиту требования относительно побеждения страстей
и имеют своей главной целью вовсе не уничтожение каких-либо чувств или эмоций,
но умение ими владеть чрез торжество высшей стороны над низшей.

Цель его работы в этом направлении и состоит в том,
чтобы постепенным трудом перерабатывать одну страсть за другой,
опираясь на остальные, более возвышенные, а потому и более ценные.

Вполне понятно поэтому, что если человек вырвет какую-либо страсть из своего существа
каким-нибудь искусственным способом,
он тем самым лишает себя возможности обладать в будущем ее высшим аналогом.


Эволюция человека совершается за счет возможностей,
вложенных в его индивидуальную монаду.

Эволютивное движение человека является естественным
лишь когда оно совершается силой его собственного духа.

Наоборот, когда человек ищет силу на стороне, он уклоняется от своего естественного пути.

Отсюда вовсе не вытекает, что человек должен отрешиться раз навсегда от внешнего мира,
а является лишь признанием того, что он никогда не должен переоценивать его значения.

Замкнувшись в себе, человек лишился бы опыта, лишился бы побудительных толчков, лишился бы и опоры снизу,
но, с другой стороны, все почерпнутое извне никогда не должно быть принимаемо без того,
чтобы человек в дальнейшем с помощью своего разума не определил
как его истинности и ценности, так и его места, причинного и последовательного,
в цепи других подобных же восприятий.

Таким образом, генезисом искусственности в эволюции человека
является переоценка им значения вне его лежащих факторов
и восприятие их без должного анализа.

Грань, отделяющая искусственные способы от естественных, чрезвычайно нежна,
но, тем не менее, она есть,
и в каждом отдельном случае человек всегда имеет возможность ее ясно сознать.

Один и тот же прием, один и тот же метод может быть и искусственным и естественным
в зависимости от того, каков человек, им пользующейся, и каковы его побуждения.

Так всякий пентакль, идея, мысль и положение могут быть воспринимаемы человеком
как в виде реальной и ясно сознаваемой ценности,
так и в виде традиционного повеления.

Как математика путем введения буквенного обозначения количеств
открывает возможность изучать общие проблемы,
так и всякий символ имеет силу и значение лишь постольку,
поскольку он облегчает познание человеком недоступного пониманию
без предварительной классификации.


Оглавление
.

На физическом плане искусственные способы доходят до максимума уродливости.

На первом месте среди них являются средства, дающие возможность механическим путем не только получать сверхфизические восприятия, но и добиться выделения астрала. Сюда относятся все наркотики, как, например: белладонна, гашиш, опий и т.д.

Человек, лишенный развитой сознательной воли и в то же время позитивно знающий о существовании тех или иных веществ, искусственно дающих возможность человеку воспринимать то, чего в обыденном состоянии он обрести не может, носит в традиции наименование колдуна.

Колдовство вовсе не является ступенью Посвящения,
оно есть лишь уродливое отклонение от естественного пути.

Всякая магическая операция есть результат автоматического действия сил,
вызванных к жизни по предначертанным с самого начала возможностям.


На физическом плане имеются аналоги всех явлений высших планов космоса,
имеются также и проводники, конденсаторы и катализаторы всех высших сил.

Поэтому, в сущности говоря, каждую отдельную операцию Мага
может повторить вполне обыденный человек должным подбором физических факторов,
который создаст то же самое магнетическое поле, того же направления и силы,
а потому и совершит то же самое действие, как и у самого Мага.

Одним словом, в данном случае происходит то же явление, которое наблюдается в обыденной жизни, когда фельдшер или техник в своей узкой специальности совершают работу не хуже, а подчас и лучше врача или инженера.

Из изложенного становится ясным коренное различие между Магом и колдуном.

Маг – это бесконечно высоко, по сравнению с нами, стоящий человек, обладающий не только громадными знаниями по всем отраслям наук,
но и, что самое главное, приобщившийся к Общемировому Синтезу.
Для него мир – единая целостная картина, а все его проявления
суть ее отдельные составные части, идущие последовательно в причинном порядке.

Когда Маг желает в данный момент представить своему умственному взору какую-нибудь дифференцированную деталь, он легко и свободно a priori выводит все ее свойства, качества, силы и взаимоотношения со всеми другими, исходя из Общемирового Синтеза.

Не зная вовсе какой-нибудь отрасли знания, он в течение самого краткого времени из Синтетического Учения может выявить ее место в Абсолюте,
а затем, зная умственное состояние человечества в данный момент, спроектировать этот аспект Абсолюта на относительную плоскость человеческого развития
и тем самостоятельно воссоздать все человеческие знания в этой области.

Таким образом, скрупулезному, мешкотному труду в работе истинного Адепта Науки Царственной места нет;
своим орлиным взором он сразу охватывает все, и таким путем Маг заключает в себе все знания и качества всех ученых.

Обладая совершенной памятью,
т.е. способностью в классифицированном виде удерживать все свои восприятия в так называемой "подсознательной стороне" и затем по мере надобности извлекать из этого архива легко и свободно то, что ему потребно в данный момент,
Маг и является тем человеком, которому воистину присуще имя ученого мудреца.

«Маг есть воистину то, что еврейские каббалисты именуют микрокосмом,
т.е. творцом малого мира». — Элифас Леви.792​

«Слово "Маг" обозначает одинаково "великий" и "могущественный".
"Магия" – значит "Великое Ведение", "Наука природы"». — Фабр д'Оливе.793​

«Магия обнимает собой глубочайшее созерцание самых тайных вещей, знание всей природы.
Она учит нас, в чем вещи различаются одна от другой и в чем они согласуются.
Отсюда происходит ее чудесное действие, так как она сочетает различные силы
и всюду связывает низшее с силой высшего;
поэтому магия есть совершеннейшая и высшая из наук,
высокая и священная философия, венец благороднейшей философии.
Как всякая истинная философия, она разделяется на физику, математику и теологию.
Физика учит нас о природе вещей, существующих в мире, об их причинах, действиях, времени и месте, об явлениях, совокупности и частях.
Математика учит нас познавать природу в трех протяжениях и наблюдать движение небесных тел.
Наконец, теология учит нас, что такое Бог, душа, разумные существа; ангелы, демоны и религия.
Она учит нас, какие есть священные установления, обряды и таинства.
Наконец, она учит о вере и чудесах, о силе слов и знаков, о священных операциях и таинствах печатей.
Магия соединяет в одно целое эти три науки и дополняет их, почему она по праву с древнейших времен называется высочайшей и священнейшей из наук.
Если кто хочет заниматься этой наукой,
будучи неопытен в физике, неискусен в математике и несведущ в теологии,
то он не поймет смысла магии,
ибо магия сама не выводит ничего и нет такого действительного магического произведения, которое бы не находилось в связи с названными тремя науками».

— Корнелий Агриппа.794


Колдун – это человек, обладающий большими, способностями, твердой волей, решительностью, настойчивостью, уверенностью в себе, переходящей в дерзновение,
но лишенный, вместе с тем, общего синтетического мышления.

«Маг располагает силой, которую он знает,
колдун старается приноровиться к тому, чего он не знает.
Дьявол, если только возможно в научной книге употреблять это слово фальшивое и вульгарное, – отдается Магу, а колдун отдается дьяволу». — Элифас Леви.795​

Лишенный способности синтетически мыслить, колдун, тем самым,
лишен раз навсегда возможности идти от общего к частному.
В каждом отдельном случае, при встрече с какой-либо проблемой или задачей,
вместо ясного и полного дедуктивного взгляда Мага,
колдун должен противопоставить кропотливое и мешкотное изучение частностей
и на основании только этой своей работы воспринять данную проблему или решить задачу.


Оглавление
.

АРКАН XIX

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Veritas facunda, Virtus humana; Aurum philosophalum, Vocatio;
Sol; Lux resplendens; Солнце.

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

ק (Коф)

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Сто​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

Под ослепительно яркими лучами полуденного солнца резвятся на песке мальчик и девочка, взявши друг друга за руки; они совершенно обнажены, а их веселый, беззаботный смех громко звучит далеко кругом.
Возле них видна старая кирпичная стена, местами полу-развалившаяся, местами занесенная песком выше верха. За стеной начинается берег голубого моря, спокойного, ясного.
Прозрачные волны раскрывают свою тайну; в изумрудной глуби виден коралловый лес, между ветками которого пробираются свежие струйки, тревожа множество разноцветных раковин.
На ясном небе вдали виден парус остроконечной формы; на светло-оранжевом фоне его под светлыми лучами солнца ясно вырисовываются разноцветные пятна, начиная со светло-желтых, кончая кроваво-красными.

§1. О СОЗНАНИИ КОСМИЧЕСКОМ

О дилемме Аркана XVIII и Аркана XIX.
Понятие о проводниках. О Космическом Сознании.
Ясность и простота как главнейшие признаки истины.
Ценность разума. Активный и пассивный мистицизм.
Эзотеризм мифа о Финее, Гарпиях и Аргонавтах.
Орфей и вакханки. О смерти конечной.
Нирвана вовсе не есть уничтожение личности; свидетельство Будды.
Эзотеризм повествования Евангелия о поклонении Магов Христу Младенцу.​

«Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине». — Евангелие от Иоанна, 4:24

«Внимай словам даже младенцев и извлекай из них истину, говорящую твоему сердцу.
Отбрасывай все, что не воспринимается твоим сердцем как истина, как бы высоко ни стоял авторитет говорящего, даже если бы он был Самим Рожденным из лотоса Создателем – Брахмой». — Йогавасиштха​

Аркан XVIII представляет собой
учение о земном человеке, о пути его жизни на земле,
о ее страдности и об ограниченности ее возможностей и ресурсов;
он обрисовывает жизнь человека, поскольку теснится она рамками судьбы,
и довершает картину Аркана XVIII, являющегося источником всех учений о подчиненности относительной воли высшим силам.

Аркан XIX учит о том, как под мощью сознания духа та же самая узкая стезя жизни претворяется в триумфальное шествие к Высшей Цели.



Арканы VII, VIII и IX Священной Книги Тота представляют собою
учение о человеке par excellence.

Аркан VII есть учение о его высшем духовном центре,
Аркан VIII учит о безличной природе как среде, в которой человек живет,
Аркан IX представляет собой учение о человеческой жизни как следствии Йода и Хе этого тернера – воли и среды.


Арканы XVII, XVIII и XIX представляют собой подобие этого высшего Тернера, и
они изображают его в том виде, в каком он проектируется в мир земли.

Аркан XVII есть учение об интуиции как связи с высшим "Я" – с Атманом;
он представляет собой учение о сокровеннейшей сущности человека земли,
который жив постольку, поскольку он связан с Горним Миром;
Аркан XVIII учит о внешнем мире как среде жизни;
Аркан XIX является Bay этого тернера и представляет собой учение об истинной сознательной жизни человека.



Познание истины, восприятие отблеска Реальности и отождествление с ним
осуществляется согласно основному закону интуитивного ведения,

гласящего, что путь его состоит из двух этапов:

в первом – человек познает необходимость бытия неизвестного в определенном направлении, очерчивает его границы, создает как бы активно жаждущую заполнения пустоту,

во втором – эта пустота заполняется.

Этот закон выражается также в такой формулировке:

"человек познает от обратного, методом долженствования".


Полученный вывод является простым следствием общего принципа антиномичности человеческого существа и окружающего его феноменального мира.

Положительный член бинера никогда непосредственно не познается;
человек всегда сначала устремляется к члену отрицательному,
а уже потом, развив свои идеи до максимума и претворив их в минимум,
он обращается к жажде познать реальность плюсового члена.​

Действительно, само великое падение Адама Кадмона есть сомнение в реальности,
есть гордость – утверждение части как целое,
т.е. выявление из интеграла отрицательного члена.

«Кто-то чертил черным по белому,
и когда белое становилось черным, он начинал чертить белым». — Солонович.796​

Все существо проявленного человека по отношению к его индивидуальной монаде
является совокупностью проводников.

Все элементарные формы познания имеют своей целью
– создание тела индивидуальному центру.

Анемическая сторона человека и все его познания в разуме лишь объективируют его потенции,
лишь создают элементы, формы и направления, которые впоследствии
долженствуют слиться в одно стройное целое.

Интуиция, хотя и является высшей формой познавательных способностей человека,
все же по своей природе относится к той же группе потенции духа,
как разум и сенситивная восприимчивость.

Назначение всех этих способностей состоит лишь в том,
чтобы приуготовить человека к восприятию его заповедного достоинства.


Развитие человека идет по известному уже закону пирамиды.

Чем выше синтез, тем большее количество элементов он обнимает,
и, наоборот:
чем больше число познанных и утвержденных элементов,
тем выше степень синтетического сознания, доступного человеку.

Закон пирамиды, подобно всем законам природы,
справедлив лишь в определенных пределах.

Когда эволюционирующее человеческое сознание коснется впервые Мира Духа,
все существо его испытывает глубочайший переворот,
он становится звеном Космического Духа, его озаряет Космическое или Божественное Сознание.


Оглавление
.

Приобщение человека к этому высочайшему дару
есть венец всего долгого космического странствования.
Все пути, все искания, все религии имеют своей конечной целью этот дар,
который есть воистину рождение человека в Жизни Вечной.

Сколь бы ни старался человек, испытавший это великое счастье, описать его другим людям
– они никогда не смогут его понять.

Это есть величайшее изменение всего существа человека, потрясение всех сторон его,
разбитие всех оков, полная победа над миром времени и смены.

Нисхождение Космического Сознания есть рождение Христа во внутреннем человеке,
есть победа над смертью, есть приобщение к Истине, Жизни и Вечности Вселенским.

Все то, что собирал человек, делается ненужным, все знания, все чувствования, весь опыт сразу теряют всякую ценность, ибо все это может быть таким дваждырожденным человеком в любой миг воссоздано вновь с неописуемым великолепием форм и невероятной роскошью разнообразия.

Как бы взойдя на высокую гору, человек видит, что его путь лишь один из многих, что вершина может быть достигнута бесконечно разнообразными путями, а потому пройденный им самим путь не может не развенчаться как абсолютный.

Правда, что с другой стороны, человек ясно теперь начинает понимать, что его стезя была бесконечно гармонична с его индивидуальными особенностями, но от исключительного возвеличения ценности своих собственных деяний у него не остается и следа.

Всякий, кто испытал Космическое Сознание, невольно сравнивает его с детской радостью.
Холод и суровость мира печали здесь претворяются в вечное радование,
в блаженное ощущение биения пульса вселенской жизни.

Высшая степень мудрости исполнена всегда простоты и нежности,
ибо истинный мудрец совмещает в себе глубину знания зрелого мужа
с непосредственностью и простотой детской души.
Вот почему на пути веков светит людям завет:
"если не будете как дети – не сможете войти в Царство Небесное".797

Само собой разумеется, детская простота не имеет ничего общего с невежеством.

Всякая истина всегда проста, как и все простое – всегда истинно;
вот почему жизнь духа, будучи высшей гранью, высшим венцом исканий всяческих,
есть, вместе с тем, достижение простоты и ясности.

Чем проще истина, тем недоступнее она для человека,
чем чище принцип, чем элементарнее идея, тем труднее усвоить ее,
ибо для того, чтобы усвоить какую-либо мысль, надо сродниться с ней.

Всякое сведение, всякое знание, почерпнутое человеком,
должно быть им пережито и прочувствовано во всех своих деталях.
Чем выше идея, тем больше частностей она в себе содержит,
тем труднее сжиться с ней, тем труднее проникнуться ей и ей переболеть;

вместе с тем, чем выше идея, тем меньше частностей вкладывается в ее выражение,
в нее входит одно лишь существо – самая чистая сущность ее следствий,
а потому и вид ее прост.

Вот почему чем выше идея, тем труднее ее познать.

Ясность и простота являются главнейшими признаками Истины.

Всякая истина, имея опору в себе самой, может быть выражена
лишь через самое себя, но не через что-либо другое.

Истина познается приближением,
но может быть познана лишь сразу путем мгновенного откровения,
ибо она целостна и нераздельна.

«Все ясные идеи истинны». — Декарт​

«Sigullum naturae et artis simplicitas». — Henr. Khunrath.
«Тайна природы и искусств – простота». — Генрих Кунрат.799​

Разум, таким образом, вовсе не является вершиной познавательных способностей человека:
его назначение состоит лишь в том, чтобы приуготовить его дух к восприятию чистой реальности.

С другой стороны, представители крайнего материализма глубоко заблуждаются, когда они утверждают, что оккультное учение игнорирует разум.

Нисколько не отвергая рассудочного познавания,
все религии мира лишь предостерегали от излишнего увлечения им,
но в то же время неизменно предъявляли к своим последователям
требование обладать также и полнотой умственного развития.

«Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни». — 1-ое послание ап. Павла к Коринфянам, 14:20​

Разум есть производная активной стороны человеческого духа;
мягкость и пассивная восприимчивость интуитивных восприятий
– суть его пассивный аналог.

Движение человека по пути эволюции только тогда гармонично,
когда обе эти стороны развиты равномерно и друг друга дополняют до стройного целого.
Излишнее увлечение как той, так и другой стороной одинаково приводят человека к бедствиям.

В греческой мифологии мы можем найти красочное поэтическое описание в символической форме последствий обоих случаев увлечения.

Случай слабости активной воли и полного властвования пассивности мы видим в следующем мифе.
Аполлодор800 рассказывает, что аргонавты освободили от мук слепого вещуна Финея. Ослепнув, он мучился голодом, ибо всякую приносимую ему пищу похищали Гарпии, а остатки ее были насыщены таким смрадом после их ухода, что есть их было нельзя. Сыновья Борея, будучи крылаты, прогнали Гарпий и взяли с них обещание не мучить Финея. Смысл этого мифа, говорит Флоренский,801 таков: "Слепота Финея, как и слепота Эдипа, Тиресия или Гомера, для него есть условие тайноведения: для вхождения в мир иной потребна отрешенность от мира этого. Он – μάντις (предсказатель) , но этот насильственный дар тяготит его. Ему хочется жить как все. Но лишь только пытается он войти в гущу обыденной жизни, как восхищение овладевает им, и вестницы иного мира отнимают у него то, чем живут люди, и обезвкушивают ему радости мира сего. Лишь сыны Борея,802 существа, родственного Гарпиям, но соответствующего экстазу активному, мистике мужественной, прогоняют от вещуна его женскую экстатичность, его пассивный медиумизм".

Противоположный случай – чрезмерное утверждение активности до полного пренебрежения пассивным началом, иллюстрируется легендой о гибели Орфея. Пренебрегая женским началом и опираясь лишь на свою активную волю, Орфей мог вызвать лишь тень Эвридики, сама же она не могла слиться с ним. Оскорбленная Богиня продолжала мстить ему и довела его до гибели от вакханок, т.е. представительниц Пассивного Посвящения.


Оглавление
.

Все познавательные способности человека имеют право на существование
только до той поры, пока они исполняют свою миссию.

Жизнь чрез них, путь опытного самосознания есть непрерывное чередование заблуждений, ошибок и расплат.

Путь эволюции есть вечное страдание, есть горение всего существа.

Шаг за шагом разрушая все иллюзии мира явлений, человек постепенно создает в недрах своего духа одни грани Истинной Реальности за другими.

Путь познания есть путь не только созидания, но и путь разрушения и смерти.

«Когда ученик вступает на путь он кладет свое сердце на крест;
когда сердце и крест сольются в одно, тогда он достиг своей цели». — Из восточной мудрости.803​

Конечная цель человека – это смерть всего того, что имеет лишь относительное бытие: все ценности должны быть обесценены, все идеалы уничтожены, все кумиры свержены!

Конец всех привязанностей есть уничтожение причин страдания, есть достижение, по учению Гаутамы Будды, вечного блаженства нирваны.

Это есть смерть бренного человека, гибель всех эгоистических наклонностей,
гибель личных страстей, гибель всего низменного, что притягивает человека к земле.

Вот почему смерть есть освобождение от страданий,
но эту смерть человек должен пережить живым;
он должен восчувствовать всю глубину иллюзорности мира явлений,
и тогда эта смерть для него будет рождением в новую Жизнь,
Жизнь Истинную, Безусловную.

«Назиад, передай братьям моим в Ширазе, что лицо Смерти прекрасно и отливает золотом точно так же, как последняя кисть виноградной лозы, – как луна в осенних сумерках. Ты скажешь им, что поцелуй ее – единственное на свете, что может утолить неутолимую жажду...» — Саади.804​

Это рождение в новую жизнь есть восприятие Космического Сознания.
Все пути ведут к этой цели, это есть венец всех исканий томящегося сознания,
это есть высшая из мистерий, триумф индивидуального духа,
утвердившего себя во всем, себя во всем познавшего, ото всего отрекшегося
и слившегося со своим Безначальным Источником Средоточием всяческого бытия.

«Вы ищете проникнуть в мистерии? – Нет мистерии выше той, которая возводит ваши души от Света к Свету, в Царство Истины и Добра, в Область, где нет ни мужеского, ни женского, ни формы, но только Вечный Свет, о Котором не должно говорить». — Пистис София.805​

В гармонии с этим, рождение в Безначальном Бытии
вовсе не есть смерть индивидуального самосознания.

Нирвана не только не есть уничтожение, погружение в безымянную и бессознательную бесконечность, как это думают некоторые европейцы, совершенно не понимающие возвышенной философии буддизма,
но полное падение оков, раскрытие всех возможностей,
приобщение к Целому сознательной единицей.

Эта идея о вечности и неуничтожаемости индивидуального "Я" выражена самим Буддой с ясностью, устраняющей всякие сомнения.

«Злой дух Алявака сказал Совершенному:
– Один вопрос я задам тебе, о странник, и если не сможешь ты ответить мне, я или развею твои мысли, или расколю твое сердце, или, взяв тебя за пяту, переброшу на ту сторону Ганга.
– Никого нет на свете, о друг, никого нет ни в мире Брахмы и Мары, ни среди живых существ, включая богов и людей, отшельников и брахман, кто бы мог развеять мои мысли, кто бы мог расколоть мое сердце, или, взяв меня за пяту, перебросить на ту сторону Ганга; итак, о друг, вопрошай о чем хочешь». — Сутта Нипата.806​

Евангелие в своей возвышенной символике повествует нам
о величии Космического или Божественного Сознания,
олицетворением которого является воплощенный Логос Христос.

Три мага, мудреца, высшие представители знания земли, пришли поклониться Христу-младенцу; они принесли Ему в дар: золото, ладан и смирну. Эти эмблемы раскрывают нам личности магов: принесший золото был носителем Высшего Знания, ладан – представитель искусства, смирну – деятель мирской жизни. Мудрец, поэт и представитель прикладных знаний олицетворяют собой три основные ветви земной культуры. Дойдя до предельной высоты, каждый по своему пути, три мага, как носители всей науки, искусства и культуры, почувствовали границу своим исканиям, убедились, что дальнейшее слово принадлежит уже Неземной Мудрости. Движимые чувством синтеза, как путеводной звездой, они нашли Божественного Младенца и поклонились Ему, принеся Ему в дар все свои труды. В этот великий миг цивилизация древнего мира увенчалась Божественным Синтезом, а родившийся Христос приял все деяния человечества, как Свое Тело, как опору внизу для свершения Своей Великой Миссии.



Иероглиф Аркана XIX и выражает собой
учение об истинной жизни и сознании духа.

Ясное солнце – это Высшая Вселенская Истина, это Вселенский Дух, это Истинная Вселенская Жизнь;
подобно солнцу, Они испускают Свои лучи повсюду, но только не всякий может их воспринять.

Мальчик и девочка представляют собой целостного человека;
они наги, но это не мешает им быть счастливыми, ибо все существо их купается в дивных лучах, исходящих из горней выси.

Песчаная местность указывает на то, что источник жизни небесной наполняет ей всякую среду, сообщает ей жизненность.

Далекое море – это побежденная среда, холодная и мрачная в пучинах своих, но чудная и ясная, под лучами солнца.

Ограда полуразрушенная – это остатки былых оков, памятник побежденных препятствий.





Оглавление
.

АРКАН XX

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Attractio Divina; Transmutatio astralis; Mutationes in tempore;
Ressurectio mortuum; Cuput; Circulus; Cyд.

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

ר (Реш).

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Двести.​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

Чудный весенний день; восходящее солнце ярко освещает местность мягким розовым светом. Издалека слышатся могучие звуки торжественного победного гимна. На краю зеленеющей равнины, переходящей в песчаный берег реки, видна раскрытая могила. Около нее стоит группа из трех людей: Мужчина благоговейно сложив руки и подняв голову кверху, смотрит на Ангела, реющего в воздухе и трубящего гимн; Женщина, опустившись на одно колено, протягивает руки к маленькому Ребенку, радостно смеющемуся и идущему к ней своими робкими шагами. Воздух чист и прозрачен; все как-то замерло кругом в глубоком торжественном молчании.

§1. О ДОКТРИНЕ АРКАНА XX

Аркан XX как учение об утвержденном Первообразе.
Сознание индивидуальной монады и Сознание Божественное.
О высшем критическом этапе самоутверждения.
Монада и идея о Боге.​

Аркан XX заканчивает собой второй цикл Арканов Священной Книги Тота.

Подобно Аркану X для первого цикла,
Аркан XX является их конечным Принципом, резюмирующим их в одно целое.


Аркан X провозглашает доктрину о Великом Вечном Мгновении,
как динамической стационарности Духа:
в Мире Божественном жизнь мировая есть лишь Жизнь Духа в Себе Самом,
Его вечное Самосозерцание и отражение в Себе Самом;
поэтому доктриной Аркана X является принцип
Единства и Неизменности Вселенского Духа в Его Целом
и вечного изменения видов, способов и характера Его Самосозерцания.

Заканчивая учение о космогонии,
этот Аркан провозглашает относительность всякой космогонии вообще
и определяет ее природу как метод познания.


Аркан XX, в строгой аналогии, имеет своей доктриной
Великое Вечное Мгновение вселенской жизни:
мировая жизнь есть вечное самопознание ее сил в себе самих и через самих же себя;
поэтому доктриной Аркана XX является принцип
единства и неизменности вселенной в ее целом
и вечного изменения видов, способов и характера этих взаимоотношений и взаимопознаний.

Заканчивая учение об антропогонии, т.е. эволюции человека,
этот Аркан провозглашает относительность всякой антропогонии вообще
и определяет ее как метод человеческого самопознания.




Иероглиф Аркана представляет человека в виде тернера,
ибо именно эта форма, и только она, способна выразить существо Совершенного Человека.

Парящий Гений, зовущий к себе и пробуждающий мертвых от сна, есть Атман, соединившийся ныне с существом человека проявленного.

Женщина – это сознание Атмана, отошедшее от его сущности и единства в мир изменчивых форм и вновь к нему возвратившееся,

сын – его творение – это утвержденный Логос, вернувшийся к своему первоисточнику.



Аркан XX есть учение об утвержденном Первообразе.

Монада есть лишь форма Вселенского Духа,
есть лишь аспект Его, существующий как абстрактная возможность.

Монада есть конкретная форма Самосозерцания Божества
в совокупности духовных тональностей.

Тональность индивидуального духа – это вложенная в него возможность,
это есть потенциальное свойство, сказывающееся при проявлении в выборе направления
в системе, находящейся в равновесии.

Тональности духа в своей совокупности создают склонность,
проявляющуюся в цепи последовательных утверждений и реализирующуюся
в определенной, ей одной присущей последовательности синтезирования
дифференциальных утверждений в относительные синтезы.

Эти синтезы и являются внешними показателями
тех особенных характерных для данной монады наклонностей,
которые в потенциальном состоянии и являются тональностями духа.

Монада как таковая не может иметь собственного сознания:
сознание в ней присуще Общемировому Духу;
являясь Субстанцией, Он входит в нее в тональностях ей свойственных,
она же сама по себе есть лишь модус Его Сознания,
и, в силу этого, без Него представляет собой лишь девиз, лишенный содержания.

Сознание монады рождается с того момента,
когда Сознание Космического Духа, войдя в нее по свойственным ей возможностям,
опустится хотя бы на дифференциально малую величину ниже плоскости,
утверждаемой ее пассивной индивидуальностью.

Это опускание Сознания Космического Духа,
т.е. эманирование Сознания во вне Своего Единства,
есть рождение Космического Логоса.

В первый дифференциально малый этап времени
каждая монада сознает себя только в утверждении своего бытия как такового,
она является как бы формой без содержания.

Во второй дифференциально малый этап времени
монада сознает себя как независимую, по отношению к себе, субстанцию,
как бытие, наделенное свободой, как личность,
здесь монада впервые утверждается в своей индивидуальности.

Третий дифференциально малый этап
– это совместное сознание своего бытия и своего Эго;
здесь впервые рождается формула: "аз есмь".

Эти три этапа могут быть выражены формулой:
"Существую". — "Я". — "Я существую".

В конце третьего этапа монада сознает себя как личную реальность,
но она еще не знает своих взаимоотношений и законов.
Она сознает себя лишь как бытие,
на все же вопросы о нем в ней нет ответа, да и нет самих вопросов.

Наступает последний период,
монада эманирует свое сознание во вне своего единства,
она противопоставляет ему сознание своего бытия как такового,
и это есть миг рождения Атмана и потенциального существа человека.

«Человек, созерцая Акт Творчества, захотел сам творить и он отделился от Отца и углубился в область творения. Обладая полнотой мощи, он созерцал творение своих братьев, и они привлекались к нему, и каждое из них связывалось с ним, согласно своему виду. Тогда, познав их сущность и разделив их по их природе, он захотел перейти предел их бытия и достигнуть мощи, присущей огню». — Гермес Трисмегист​

Оглавление
.