ЙОГА ВАСИШТХИ

Сарга 108. Об иллюзии. Неожиданная засуха.

Царь продолжил:

1–3. Шло время, я постарел, и моя борода стала напоминать траву, покрытую инеем. Принося то счастье, то несчастье, дни летели, как множество сухих листьев, несомых ветрами кармы.

Бесконечные удачи и неудачи, ссоры и дурные действия, взлеты и падения преследовали меня, как дождь стрел во время битвы.


4–7. Мой блуждающий, смущенный ум влекло в вихрях иллюзорных
представлений, как неразумную птицу, попавшую в водовороты в полном
волн океане. Я кружился в колесе бесчисленных тревог, и меня несло
подобно соломе в течениях океана времени. Я жил, как земляной червь
в горах Виндхьи, озабоченный только едой; был подобен ослу в человеческом обличье, истощавшему и ослабшему от прожитых лет.

Я скоро забыл свое царствование, как труп забывает о своей жизни. Я утвердился в положении чандала, подобно недвижимой горе с обрубленными крыльями.


8–12. Однажды, как мир при разрушении вселенной, как лес в огне
пожара, как океанская волна, выброшенная на берег, как сухое дерево,
пораженное молнией, земля жестоких чандалов была поражена неожиданной засухой: болота у подножия Виндхьи лишились воды, и не осталось там ни травы, ни живого листа.

Тучи не проливали дождей
и куда-то пропали, ветры стали столь горячими, что из них сыпались искры.
Сухие хрустящие листья были охвачены огнем, который в пустых лесах
казался издалека рыжими волосами аскетов. Внезапная засуха и ужасные,
огромные пожары полностью сожгли сухие леса, превращая в пепел и траву,
и камни.


13–17. Тела всех дикарей были полностью покрыты серой пылью. Все
голодали. Без плодов, травы и воды земля превратилась в пустыню. Буйволы
шли за пустынными миражами, желая погрузиться в воды, видимые в них.

В неподвижном воздухе лесов не было влаги, приносимой ветром. Желая
найти воду, толпы людей спешили туда, откуда слышалось слово «вода»,
и теряли сознание от жажды, вызванной жаром. Голодные люди хватали и ели сухие листья, другие жевали собственные пальцы и катались по земле от боли этих укусов.

От ужасного голода некоторые глотали вместо мяса тлеющие куски древесины, другие грызли сухие камни из леса, принимая их за еду.


18–24. Родители и дети цеплялись друг за друга, ища поддержки, и бродили в поисках пищи. Хищные птицы уничтожили всех мелких птиц, чтобы утолить свой голод. На обезумевших от голода слонов нападали львы;
они ранили друг друга, заливая своей кровью землю. Бродили тигры, внушая
ужас и атакуя друг друга в пещерах.

Земля стала для всех полем
смертельного сражения за жизнь. Ветры дули, раздувая уголья и искры
в деревьях, потерявших листву; дикие кошки, стремясь напиться крови,
лизали землю. Клубились вихри с поднимающимися языками пламени,
и в свете потрескивающих горящих углей леса повсюду становились красно-
желтыми.

По кустам стелился густой дым от сгоревших растений и змей;
в раздуваемых ветрами огнях небо выглядело покрытым закатными
облаками. Земля была скрыта пеплом, поднимаемым вихрями, и полнилась
криками. Несчастные дети рыдали перед своими плачущими отцами и матерями.


25–29. С помутившимся умом люди зубами рвали трупы и грызли
собственные пальцы, измазанные кровью и пахнущие мясом. Люди,
принимая вздымающийся черный дым за темные лианы, пытались сорвать
их, чтобы напиться, и их лица покрывались копотью.

Грифам казались добычей взлетающие горячие угли, и они глотали их. Люди рыскали в поисках трупов, чтобы урвать с них кусок; громкий треск огня пугал
сердца. От порывов ветра из горных пещер разгоралось с треском пламя
ужасных пожаров.

Деревья рассыпали вокруг угли, шипящие, как испуганные змеи. Так огромная цветущая страна в неожиданной засухе, став сухой пещерой, стала выглядеть как мир, сожженный двенадцатью солнцами.


30. Это место стало пустыней для игр огня и жара – сыновей горячего
солнца; пустыней с огромными горящими деревьями и дующими всюду ветрами разрушения.


Такова сарга сто восьмая «Об иллюзии. Неожиданная засуха» книги третьей «О создании»

Сарга 109. Окончание иллюзии.

Царь продолжил:

1–5. Спасаясь от этого ужасного несчастья и немилости судьбы, от
великой засухи, подобной жестокому концу света, наступившему прежде
своего времени, многие дикари со своими женами и близкими покинули это
место и ушли в другие страны, как облака оставляют небеса осенью. Другие,
крепко привязанные к детям, женам и престарелым родственникам, остались
там и погибли, как деревья, срубленные в лесу. Некоторые из покинувших
родные места были сожраны тиграми, как становятся добычей ворон
неоперившиеся птенцы, выпавшие из гнезда. Некоторые погибли в пламени,
как мотыльки, летящие на свет; другие падали в ущелья, как камни, сорвавшиеся с обрыва.


6–10. Я, оставив родителей жены и других родственников, которые были слишком слабы, чтобы идти с нами, покинул несчастную страну, взяв с собой жену и детей.

Избежав огня и ветра, диких зверей, змей и прочих смертельных опасностей, я ушел со своей женой. Спасшись от несчастий,
у подножия пальмы я спустил с плеч своих детей, похожих на мои многочисленные грехи. Я остановился там для долгого отдыха, как только
что вырвавшийся из преисподней, и забылся сном, уставший от бесконечного огня и жара, словно лотос, лишенный воды в летний зной. Моя жена-чандалка тоже заснула в прохладной тени под деревом, крепко обняв двоих детей.


11–14. Потом младший из детей, невинный и самый любимый сын по
имени Приччака встал прямо передо мной. Голодный и несчастный, он
взмолился со слезами на глазах: «Папа, дай мне скорее мяса и крови!» Мой
сын повторял эти слова снова и снова, он был еле жив от голода и плакал не переставая. Я ему много раз сказал, что мяса нет, но он, не понимая, настаивал: «Дай мне мяса!»


15–18. Тронутый его детской непосредственностью и измученный
страданиями, я сказал ему: «Сын, ешь тогда мое мясо!» Он согласился и на
то, чтобы есть мое мясо, и снова заплакал: «Дай мне!» – обнимая меня
и терзаясь от голода.

Чтобы прекратить все страдания, я, движимый любовью и жалостью, чувствуя невыносимую боль от его мучений, неспособный терпеть более эти ужасные бедствия, решил покончить
с собой. Смерть казалась мне лучшим другом.


19–22. Собрав дрова, я разжег костер, который сразу затрещал, как будто приглашая меня. Когда я вошел в огонь, то вздрогнул и тут же оказался здесь, сидящим на троне в этом зале, разбуженным музыкой флейты и приветственными возгласами. Таково было это наваждение, которым окутал меня волшебник.

Подобным образом по причине невежества джива проходит через сотни событий.


22–26. Когда сиятельный царь Лавана завершил рассказ, чародей
неожиданно пропал из виду.

Собравшиеся помощники и советники, широко открыв от изумления глаза, сказали:

О царь! Это был не просто фокусник, ведь он не искал денег и награды.

Это проявление божественной иллюзии, помогающее понять сансару!

Он показал нам, что весь мир – только забава ума. Ибо воображаемый мир есть
игра всемогущего бесконечного Сознания, силы которого разнообразны
и проявляются сотнями способов.

Силой наваждения майи обманывается
даже различающий ум мудреца!


27–29. Где этот известный во всем мире мудрый царь и где эта огромная
иллюзия, ослепляющая простые умы!

Это не фокус факира, это проявление
самой майи, обманывающей ум.

Ведь фокусники всегда стремятся
заработать, они стараются ради награды и не уходят без нее, о господин.
Поэтому мы сомневаемся, что это был просто чародей.


Васиштха сказал:

30. О Рама, я сам был в том царском собрании и поэтому видел все это
своими глазами и слышал сам. Я не рассказываю тебе с чьих-то слов.


31. Так ум разрастается собственными многочисленными понятиями,
расширяясь и властвуя долгое время, о великодушный! Когда ум успокаивается и остается в собственной природе, ты достигнешь высочайшего чистейшего состояния!


Такова сарга сто девятая «Окончание иллюзии» книги третьей «О создании»

Сарга 110. Лечение ума. Об уме.

Васиштха сказал:

1–4. В начале из высочайшей первопричины из-за неведения появляется разделение на наблюдателя и наблюдаемое. Обретя таким образом понятия, Сознание становится как бы разделенным на множество частей.

Осознающее сознание, вдаваясь в тонкости осознаваемого, погружается
в совершенно нереальные заблуждения, в различные понятия и состояния и,
забывая свою природу безграничности, надолго впадает в иллюзию.

Так Сознание, загрязненное тысячами понятий, принимает форму совершенно
нереального ума и разрастается страданиями, подобно ребенку,
воображающему привидение.

Освобождаясь от неверных понятий, ум
становится самой реальностью, чистым Сознанием, мгновенно делая огромное страдание нереальностью, как солнце уничтожает тьму.


5–8. Ум забавляется игрой с существами, делая далекое близким и близкое – далеким, как мальчишка возится с беспомощными птенцами.

Ум глупца, полный понятий и склонностей, в безобидном видит страшное, как заблуждающийся путник издалека принимает пень за демона-пишачи.

Нечистый ум подозревает врага в друге, как пьянице кажется, что земля качается.

Воистину, заблуждающийся ум видит молнии, порождаемые луной, и даже страдает от отравления выпитым нектаром, если считает его ядом.


9–11. Ум, погруженный в понятия и склонности, видит нереальные
воздушные замки как реальные, для него бодрствование подобно сновидению.

Многочисленные склонности человеческого ума являются
единственной причиной заблуждений.

Необходимо прилагать усилия, чтобы
с корнем уничтожить эту ошибку.

Олень человеческого ума попадает
в ловушку собственных понятий и становится совершенно беспомощным
в густых зарослях лесов сансары.


12–14. Тот, кто с помощью различения избавился от склонностей своего ума, сияет подобно солнцу на безоблачном небе.

Поэтому знай, что только ум является человеком, а не тело. Тело неразумно, в то время как ум не бессознателен и не сознателен.

То, что сделано умом, о Рагхава, то
воспринимай как совершённое, а отказ ума, о безгрешный, ведай как отречение.


15–17. Вся вселенная – это только ум. Целый мир является умом!

Ум –пространство, земля, ветер и все творение.

Если ум не создает понятия о
предмете, тогда нет света, даже когда взошло солнце!

Глупцом зовут того, чей ум заблуждается. Мертвое бессознательное тело глупцом не называют.


18–20. Когда ум видит, он становится глазами, когда он слышит –появляются уши. Из тактильного ощущения образуется кожа, из запаха –нос, из чувства вкуса формируется язык.

В разнообразных делах действует
только ум, как актер играет множество ролей. Он делает короткое длинным, истинное – ложным, сладкое – горьким и врага превращает в друга.



21–24. Что бы ни отразилось в уме по его желанию, лишь то и становится видимой реальностью и ощущается здесь.

Только силой такого отражения царь Харишчандра, чей ум был взволнован сновидением, за одну ночь прожил двенадцать лет.

Силой понятия ума краткое пребывание
Индрадьюмны в городе Брахмы ощущалось как целая юга.

В воображении счастливого человека даже ад кажется раем, как в случае, когда закованный в цепи знает, что завтра станет царем.


25–30. Когда побежден ум, одолены и все органы чувств, как если сгорает нить в ожерелье, все жемчужные бусины в нем рассыпаются.

Ум превращает Брахмана, вездесущее чистое неизменное Сознание, не имеющее формы, неподвижное, тонкое и подобное невовлеченному свидетелю, обладающее силой осознания и наполняющее собой все сущее,
остающееся наразделенным осознаваемыми объектами, в немого
и неразумного, подобного телу, о Рама.

По глупости ум волнуется внутри
собственными понятиями и желаниями и внешне игрой сменяющихся гор, рек, пространства, океанов, городов и прочего.

Бодрствующий ум наделяет нектарной сладостью желаемый предмет, а нежеланный превращает в яд, даже если это нектар.

В восприятии не понимающих природу вещей их ум, полный собственной магии, окрашивает вещи своими желаниями.


31–34. Ум, проявление силы Сознания, становится ветром в движущихся объектах, блеском – в сияющих, течением – в струящихся.

Ум, проявление силы Сознания, становится твердостью в земле и пустотой в ощущениях отсутствия.

Повсюду он пребывает как желание. Он делает белое черным и черное – белым, не нуждаясь ни в пространстве, ни во
времени.

Посмотри на силу этого ума!

Если он где-то блуждает, язык не ощущает даже вкуса еды, находящейся во рту.


35–40. Что зрит ум, то будет увидено; что он не замечает, останется недоступным взору. Как форма воображается в темноте, так ум создает органы чувств.

Ум обретает тело благодаря органам чувств, и органы чувств действуют благодаря уму.

Органы чувств порождаются умом, а не ум –органами чувств!

Великие мудрецы, познавшие единство бесконечно различных ума и тела, воистину велики и достойны почитания.

Даже объятия красавицы с игривыми глазами, украшенной цветами, подобны
прикосновению дерева или камня для мудрецов, чей ум не затронут восприятиями.

Когда ум пребывает в ином месте, бесстрастный мудрец не заметит даже того, что дикие звери отгрызут ему руки.

Ум превращает немыслимые страдания в наслаждения, а удовольствия – в муки, но ум мудреца, обладающего твердостью, всегда остается только в блаженстве.


41–44. Если ум пребывает в ином месте, то даже повествуемая красочно
история остается неуслышанной, как ветвь, отрубленная топором.

Когда ум взбирается на склоны гор, человек, даже спящий в своем доме, ощущает страдания среди привидевшихся пещер и белых облаков.

Когда ум сияет в сновидении, только в самом сердце, как будто в огромном пространстве, видятся горы и города, возведенные в соответствии с желаниями человека.

В беспорядочном сне ум в себе самом творит горы и города, как разволновавшийся океан создает множество волн.


45–49. Как из океанской воды появляются разнообразные волны
и брызги, так же из ума, пребывающего в теле, рождаются многочисленные
приснившиеся горы и поселения.

Как на побеге вырастают во множестве
листья, отростки, цветы и плоды, так же из ума возникают иллюзорные
миры бодрствования и сновидения.

Как золотая статуя не отлична от самого
золота, так же множество действий в бодрствовании и сновидении неотделимы от ума.

Как многочисленные потоки, брызги, волны и пена являются водой, так же великое разнообразие мира не отличается от ума.

Только понятия самого ума проявляются видимостями бодрствования и сновидения, как актер на сцене играет разные роли, изображая многообразные настроения.


50–54. Как сила иллюзии ума заставила Лавану ощущать себя членом примитивного племени, так и весь этот мир является восприятием ума
и состоит только из понятий.

Всем тем, что узнает ум, состоящий из
понятий, он тут же и становится. Зная это, поступай, как хочешь.

Ум воплощенных существ, принимая форму многочисленных городов, рек
и гор, раскинулся, как этот мир, состоящий из бодрствований и сновидений.

Силой своих представлений ум из божества превращается в демона или из
змеи – в гору, как в случае царя Лаваны.

Как каждый человек с легкостью
может превратиться из мужчины в женщину, из отца – в сына, так же

ум без усилий преображается из одного в другое в соответствии со своими знаниями.


55–58. По причине повторяющихся понятий ум считает, что он умирает
и снова рождается, воображая себя живым существом, хотя не имеет формы.

Ум, заблудившийся в собственных представлениях, раскинулся повсюду
глупыми склонностями и желаниями.

Из-за своих понятий он обретает
рождение и становится счастьем и страданием, страхом и бесстрашием.

Наслаждения и печали пребывают в уме, как масло – внутри кунжутного
семени, и становятся слабее или сильнее в зависимости от места и времени.

Как масло появляется из семян под воздействием пресса, так же благодаря
понятиям проявляются в уме радость и страдание.


59–61. О Рама, то, что называется местом и временем, тоже есть лишь понятия, поэтому говорится, что благодаря понятиям ума появляются время и место.

Только когда у ума возникает представление о теле, тело
умиротворяется, процветает, идет, веселится или развлекается. Само по себе тело на это не способно.

Ум тешится в этом теле собственными
разнообразными воззрениями и многочисленными видимостями, как
забавляется добродетельная жена во внутренних покоях своего дома.


62–66. Когда уму не позволяют блуждать среди объектов удовольствия, он успокаивается, подобно слону, привязанному к столбу.

Тот лучший из людей, чей ум не дрожит и подобен оружию в твердой руке, в самом деле является человеком, остальные похожи на навозных червей.

Тот, чей ум оставил свою неугомонность, стал неподвижным и пребывает
в сосредоточении, достигает сосредоточением непревзойденного состояния, о безгрешный!
С успокоением ума пропадает заблуждение сансары;

так, когда гора Мандара перестает взбивать океан молока, его волнение прекращается.

Только мысли, блуждающие в желаниях чувственных наслаждений, становятся семенами ядовитого дерева сансары.


67. Глупые пчелы-люди, очарованные непостоянным лотосом ума, опьяневшие в заблуждениях, терзаемые беспокойствами, попадают в водовороты иллюзий и тревог и тонут в быстрой реке совершенно неосознанной сансары.


Такова сарга сто десятая «Лечение ума. Об уме» книги третьей «О создании»

Сарга 111. Лечение ума.

Васиштха продолжил:

1–3. Слушай внимательно, я расскажу тебе о прекрасном снадобье,
излечивающем ужасную болезнь ума, доступном каждому, действенном
и приятном на вкус.

Человек сам одолевает демона ума единственно собственными усилиями в самоисследовании, оставив стремление
к желаемым объектам.

Тот, кто перестал тяготеть к объектам, пребывает в полноте; он побеждает ум с легкостью, как слон с бивнями пересиливает слона без бивней.


4–7. Усилиями в самопознании ум, как ребенок, отвлекается от нереального, направляется к реальному и пробуждается.

Разруби ум, распаленный волнениями, самим же умом, холодным и заточенным
изучением писаний и общением с мудрыми, как холодное железо режет
расплавленное, о муни!

Как ребенок с легкостью переключается с одного на другое, так же без усилий меняется внимание ума.

Что в этом сложного?

Только собственными стараниями ум, очищенный верным действием
практики самадхи, приносящим лучший результат, должен обрести единство
с бесконечным Сознанием.


8–11. Увы тому червю в человеческом обличье, что не способен отречься от собственных желаний, ибо такой отказ в силах каждого и является высшим благом!

Сделав соответствующими собственными мыслями привлекательным самоисследование, которое прежде было неинтересно, можно с легкостью победить ум, как воин легко побеждает младенца.

Собственными усилиями с легкостью усмиряется ум, и, когда он побежден, без усилий обретается бесконечный Брахман.

Увы тем шакалам, кажущимся людьми, которые не могут усмирить собственный ум, хотя это полностью в их силах и не стоит труда!


12–15. Нет пути к спасению без успокоения ума собственными
целеустремленными усилиями и без оставления своих желаний.

Надо сказать, что только уничтожением ума путем осознания собственной природы достигается несравненное безначальное и бесконечное неделимое состояние.

Если не усмирить ум отказом от желаний, бесполезными будут наставления гуру, изучение писаний, мантры и прочие методы.

Когда мечом бесстрастия обрубается корень ума, обретается вездесущий неподвижный Брахман, являющийся всем.


16–18. Разве сложно обрести с помощью самоосознания контроль над желаниями, вызывающими несчастья, и достигнуть спокойствия тела?

Перестань полагаться на судьбу, выдуманную глупцами, и собственными
усилиями и пониманием преврати ум в не-ум. Достигнув этого высочайшего
состояния единства, растворив ум в бесконечном Сознании, оставайся
всегда в состоянии, превосходящем ум.


19–21. Подготовь свой ум, и затем устреми его к высшему. Всегда
твердо пребывай в своей природе, раствори в ней свой ум и достигни
высочайшего Брахмана.

Прилагая все возможные усилия, превратив ум в не-ум, стремись к тому высочайшему состоянию, в котором нет разрушения.

О Рама, только собственными стараниями можно быстро победить ум, как усилием можно исправить неверное понимание направлений, например, востока и запада.


22–24. Свобода от волнений – корень настоящего богатства, с ее помощью достигается победа над умом человека, и тогда даже власть над тремя мирами становится бесполезной, как пучок травы.

В торжестве над умом путем осознания своей природы нет ни малейшей опасности, нет страха пострадать от оружия или упасть; в этом нет никаких сложностей.

Как несчастные, неспособные к самопознанию люди могут вообще жить
в этом мире?!


25–29. В беспокойном уме появляются неверные мысли: «Я человек», «Я живу», «Я рожден», «Я умираю». Они нереальны.

Никто не умирает и не рождается, только ум знает собственную смерть и другие свои миры.

Ум путешествует из этого в другой мир и принимает другую форму.

Это продолжает происходить с ним до самого освобождения. Откуда взяться
страху смерти?

Ум бродит в этом мире или в мире ином, и до освобождения у него нет иной формы.

Боль, ощущаемая от смерти родственников и близких, – это неверное понимание ума.

Атман, или чистое Сознание, являющееся моей природой, не затрагивается этим.


30–36. После успокоения ума подобает беспрестанно созерцать чистый
нераздельный реальный Брахман, поскольку он простерся всюду – вверху,
внизу, вдоль и поперек. Воистину, нет другого способа помимо успокоения ума.

Когда в сердце открывается безграничная истина, вездесущее чистое
Сознание, растворением в нем ума обретается умиротворение освобождения.

Когда в безграничном внутреннем пространстве Сознания острой чакрой Сознания ты уничтожишь без колебаний ум, страдания более тебя не затронут.

Когда в любимых объектах с помощью исследования ты обнаруживаешь отвратительную грязь иллюзии, отбрасывая ее, уничтожай ум по частям.

Ум состоит из понятий «Это я» и «Это мое» и с избавлением от них пропадает, будто срезанный серпом.

Подобно рассеивающимся от
ветра рваным облакам в осеннем небе исчезает и ум при избавлении от понятий.


36–39. Оружие, пожары и ураганы порождают страх, но в легком
и чистом отсутствии воображаемых представлений внутри откуда взяться
страху?

Понимание того, что хорошо и что плохо, очевидно даже для малыша, и, как своего ребенка, ум надо воспитывать, склоняя его к благородным и верным действиям.

Те, кто может уничтожить этого льва
вечного древнего ума, набравшего силу во многих рождениях сансары,
побеждают в этой жизни, обретая освобождение и даруя его другим.

Из понятий ума рождаются ужасные несчастья, несущие заблуждения, как
миражи появляются в пустыне.


40–45. Ничто не может затронуть того, кто свободен от ума. Пусть дуют
ураганы разрушения вселенной, пусть все океаны сливаются в один или сияют жаром двенадцать солнц!

Из семени ума вырастают радости
и страдания, хорошее и плохое, побеги семи миров и леса сансары.

Когда оставлены все понятия, что дарует достижение всего, утвердись на троне
мудрости и правь в царстве отсутствия понятий, о Рама.

Постепенное уничтожение ума приносит высочайшее блаженство, как человек радостно ощущает постепенное уменьшение нестерпимого жара огня по мере того, как потухают угли.

Если ум возжелает тысячи и тысячи вселенных, он покажет их в крошечной частице Сознания как очевидные и раздельные.

Одной силой понятия ум вызывает многочисленные страдания, и той же
силой он достигает достойных целей.

Победив ум постоянным бесстрастием
и силой удовлетворенности, обрети окончательное совершенство освобождения.


46. Да будет твоим нерожденное вечное состояние блаженства, достигаемое высочайшим очищением, избавлением от понятий, спокойствием, следованием мудрым и освобождением от «я»!


Такова сарга сто одиннадцатая «Лечение ума» книги третьей «О создании»

Сарга 112. Учение об уме.

Васиштха сказал:

1–3. К какому бы предмету, какими бы путями ни стремился страстно
ум, то он и видит как воплощение своих желаний. Сильное волнение ума
появляется и пропадает без причины, само по себе, как возникает и исчезает
множество пузырьков в спокойной воде.

Как холод немыслим без снега, как
чернота невозможна без сажи, так волнение, проявляющееся сильно или
несильно, неотделимо от ума.


Рама спросил:

4. О брахман, волнение является главной причиной еще большего волнения. Как же движение ума можно остановить силой?


Васиштха ответил:

5–9. Не бывает ума без беспокойства; волнение – сама природа ума, как
естеством огня является жар.

Эта неуемная сила волнения основана на
сознании, скрытом иллюзией майи.

Знай, что эта сила ума проявляется как
этот шумный мир.

Как ветра не бывает без движения и его прекращения, так же ум не существует без непостоянных волнений.

Но когда в уме отсутствует беспокойство, его называют умершим умом, и только это является окончательной целью аскезы и объяснений писаний, называемой освобождением.

Когда пропадает ум, достигается прекращение страданий, а многочисленные понятия ума приводят к огромным страданиям.


10–13. Чудовище ума, возникая, вызывает невероятные мучения.

Победи его собственными усилиями, приложенными для достижения
бесконечного блаженства освобождения.

Метания ума, о Рама, известны как
невежество, это – обитель скрытых склонностей. Уничтожь ее своим
исследованием!

Отречением от внешних привязанностей и избавлением от невежества и склонностей, находящихся в уме, обретается высшее благо освобождения.

То, что пребывает между реальностью и нереальностью, между сознательностью и несознательностью, называется умом, о Рама. Его форма колеблется между двумя крайностями.


14–17. Когда ум погружен в исследование материальных объектов, обретая качества несознательности, он сам становится плотным и материальным в силу непрерывного опыта.

Когда ум погружен в самоисследование и различение единого, он постепенно обретает свойства Сознания и становится единым с ним благодаря постоянной практике.

Достигнув того состояния, к которому ум устремлен своими усилиями,
в результате продолжительных практик он становится Сознанием.

Постоянно прилагая усилия, удерживая осознание умом, устремившись
к состоянию вне страданий, оставайся твердым и бесстрашным!


18–21. Если ум, погруженный в понятия мира, не спасен приложением усилий самим же умом, о Рама, тогда нет другого пути для спасения.

Только сам ум способен твердо удержать ум, как лишь царь может победить царя,
о Рагхава! Для тех, кто пойман акулами желаний и кого несет водоворотами
привязанностей в волнующемся океане сансары, только собственный ум
будет спасительной лодкой.

Кто не способен освободить себя, уничтожив ловушку ума с помощью самого ума, не может быть избавлен от сансары никаким иным способом.


22–26. Как только возникают склонности и обусловленности, обитающие внутри и называемые умом, мудрый отказывается от них и избавляется от невежества.

Оставь тонкие стремления к многочисленным наслаждениям, затем оставь понятия о различении и тогда, отбросив представления о существовании и несуществовании, пребывай в блаженстве без понятий.

Несуществование казавшихся существующими понятий о мире
является уничтожением склонностей;

это и есть разрушение ума, называющееся также избавлением от невежества, когда все, что бы ни ощущалось, превращается в неощущение.

Отсутствие восприятия является
нирваной, или абсолютным блаженством, а из-за восприятия появляется страдание.

Только собственными усилиями человек способен быстро осознать несуществование существующего, поэтому необходимо постоянно
практиковать такие усилия.


27. Осознав, что страсти и прочие желания, существующие в уме,
нереальны, оставив семя, из которого они прорастают, пребывай в умиротворении, не испытывая ни страдания, ни радости!


Такова сарга сто двенадцатая «Учение об уме» книги третьей «О создании»

Сарга 113. О невежестве.

Васиштха сказал:

1–3. Склонности, или васаны, возникают как нереальность, подобно ошибочному видению двух лун.

О Рама, от них следует отказаться.
Невежество кажется реальным для неразличающего, для знающих истину
оно – только название.

Откуда ему взяться? О Рама, не будь глупцом, с помощью различения стань мудрым.

В небе нет второй луны; это заблуждение, видимое только безумцу!

4–5. Нет ничего существующего или не существующего помимо самой
реальности, как в огромном покрытом волнами океане нет ничего, кроме воды.

Вне собственного воображения нет нереальных существования и несуществования.

Не приписывай это вечному, совершенному, бесконечному Атману, чистому Сознанию.


6–8. Ты не деятель. Так откуда взяться в этих действиях чему-то твоему? Когда существует только единое – кто, как и что здесь делает?

Но не оставайся и бездеятельным, о разумный, этим ничего не получится
достигнуть. Что должно быть сделано, надлежит сделать. Потому пребывай
в своей природе, о безгрешный!

По причине невовлеченности, в отсутствие страсти, даже действуя, ты, о Рама, остаешься недеятелем в силу своей непривязанности. Откуда в этом случае может появиться действие?


9–10. Реальное должно быть принято, нереальное должно быть оставлено.

Только в стремлении к реальному оправдана вовлеченность в действие.

Когда весь мир похож на уловку фокусника, будучи наваждением и нереальностью, что следует искать и от чего подобает отказаться?


11–16. О Рама, семенем этой сансары является невежество, и даже будучи нереальным, оно разрастается, как реальность!

Оно пусто и не имеет сути; это сила, заставляющая вращаться колесо сансары.

Оно известно как склонности, или васаны, приносящие заблуждения ума.

Словно прекрасный бамбук, невежество пусто, не имея внутри сердцевины; словно бегущие по реке волны, оно не пропадает, даже если его разрезать ножом.

Им невозможно овладеть, даже если схватить рукой; оно тонко, но имеет
огромную остроту; оно возникает, как волны появляются на стремнине.

Оно кажется полезным для многих целей, но при этом тщетно для достижения
реальности, для обретения истины.

Оно подобно волнам в мираже: ясно
видимо, но не существует. В нем все объекты то кривы, то прямы, то длинны, то коротки. Они неподвижны или подвижны, и то, что кажется благим, становится неблагим.

17–20. Хотя невежество пусто внутри, оно везде видится прекрасным и полным смысла; его нигде нет, но оно угадывается повсюду.

Оно несознательно, но кажется сознательным, оно существует благодаря беспокойному уму.

Невежество не становится постоянным ни на секунду, но кажется основательным и неподвижным. Хотя оно чисто, как огонь, но как будто покрыто сажей.

Оно танцует по воле чистого Сознания, при узнавании которого пропадает.

При свете чистого Сознания оно увядает, но процветает во тьме. И как мираж в пустыне, оно переливается всевозможными оттенками.

21–25. Невежество подобно черной змее, извивающейся, ядовитой, тонкой, скользкой и опасной, непостоянной, глупой и жадной.

Как без масла само по себе скоро пропадает пламя в масляной лампе, так без страсти невежество становится тусклым, как пыль.

Вспыхивающее и непостоянное,
утвердившееся в неосознанности, невежество пугает глупых людей, как
вспышка ветвистой молнии.

Пойманное с помощью собственных усилий, оно горит и, сверкнув несколько раз, пропадает.

Невежество обретается без усилий, и оно непостоянно, как молния.
Оно появляется, даже если его не желаешь, и кажется приятным, но приносит только несчастья.

Как гирлянда цветов, преподнесенная в неподходящий момент, оно не способствует благу.

26–30. Оно приводит к заблуждениям и содействует огромному счастью, только если о нем совершенно забыть.

Оно подобно ночному кошмару и непременно вызывает страдания.

Силой иллюзии оно становится всеми тремя огромными мирами; создавая их за мгновение, оно поддерживает их и потом проглатывает.

Невежество заставило царя Лавану
за час пережить множество лет, и Харишчандру – ощутить за одну ночь
двенадцать лет. По его милости разлученным влюбленным ночь кажется длящейся целый год. По его милости время воспринимается по-разному: для
счастливого оно бежит быстро, для страдающего растягивается.

31–33. Просто существуя, невежество видится деятельным в различных
событиях, хотя это только кажется; так лампа в действительности не участвует активно в видении, а просто светит.

Как изображенная на картине женщина с красивой фигурой и грудью не является женщиной и не имеет ее качеств, так же невежество, существующее как мысли,
не способно ничего сделать. Оно сияет, будучи фантазией, и лишено реальности.

Хотя невежество и разрастается сотнями тысяч побегов, в высшем смысле оно ничто.

34–37. Наваждением оно обманывает глупца, но не мудрого, как мираж
в пустыне одурачивает животное, но не разумного человека. Как пена, оно
появляется и исчезает в непрерывном потоке; его форма непостоянна, как
иней, и оно ничто, если его постигнуть.

Оно видится чем-то прекрасным,
будучи похожим на облако серого дыма; оно пребывает во всем существующем, властвуя над ним, как ветра разрушения своей силой господствуют над миром.

Оно прилипает к телу, как пыль, принося жгучую боль; затмив собой реальность, оно бродит по всему миру.

38–43. Невежество подобно потоку воды в океане, являющемуся водой;
оно бессильно, но становится плотной осязаемой сансарой, сродни слабой
траве, свитой в крепкую веревку.

Поэты в своих фантазиях описывают
невежество как волны или гирлянды лотосов, но в действительности оно
подобно полому стеблю лотоса со множеством дыр, растущему в грязи
и наполненному водой.

Человеку кажется, что невежество растет, но это не так; как отравленный кусок сахара, оно сначала сладко, но в конце
смертельно ядовито.

Оно пропадает, как языки пламени потухшей лампы, и никто не знает, куда оно девается.

Оно подобно туману, встающему перед тобой: он вроде бы виден, но когда пытаешься схватить его, от него ничего не остается.

Оно выглядит, как тончайшая пыль, рассыпанная из горсти; оно беспричинно и иллюзорно, словно синева неба.

Невежество появляется, как вторая луна, которую видят слезящиеся глаза, как объекты во сне, и как людям, сидящим в лодке, деревья на берегу кажутся плывущими.

44–47. Когда ум уязвлен невежеством, люди, введенные в заблуждение его продолжительностью, видят обман долгой сансары, подобный сну.

В самом уме, пораженном невежеством, возникают и рассеиваются
разнообразные наваждения, словно волны в океане.

Из-за невежества прекрасная истина, реальность Брахмана, видится нереальной, а уродливый иллюзорный мир представляется существующим, хотя нереален – он.

Невежество, поднимаясь на колесницу удовольствий, что доставляют объекты, усиливается, принимая форму понятий и желаний, и вскоре вводит ум в заблуждение, как сети опутывают птицу.

48–50. Невежество кажется матерью с добрыми очами и с грудью,
полной молока и дарующей счастье и наслаждение. Оно быстро превращает
в яд даже полную луну, наполняющую и питающую все три мира потоком
нектарного света. Под влиянием ослепляющего невежества даже
безжизненные столбы начинают танцевать с пьяными криками, как демоны-веталы.

51–53. По милости невежества в полумраке, на рассвете или закате,
даже кусок глины, камень или стена видятся несуществующими огромными
змеями. Из-за невежества при ошибочном видении кажется, что лун две,
хотя луна одна, далекое делается близким и во сне может привидеться даже собственная смерть.

Длинное становится коротким, и мгновение кажется годом, как для разлученных влюбленных.

54–55. Нет ничего в этом мире, что бы это невежество, возникнув, не смогло сотворить. Смотри, о Рама, насколько оно сильно, хотя ничем не обладает!

Надо остановить невежество собственными усилиями, одолевая
плохие мысли хорошими. Удержание этого потока иссушает реку ума.

Рама сказал:

56–58. Удивительно, но этот мир как будто ослеплен несуществующим
невежеством, тонким, совершенно пустым и иллюзорным!

Удивительно, но этот мир находится во власти того, что не имеет формы и содержания, что лишено прекрасной осознанности, что не пропадает, хотя и нереально.

Удивительно, но мир обманут тем, что пропадает на свету знания и появляется только в темноте заблуждения, подобно зрению у совы!

59–63. Удивительно, что мир ослеплен невежеством, единственным творцом дурных действий, не выдерживающим взгляда и не имеющим даже тела!

Удивительно, что мир обманут тем, у чего дурные привычки, что всегда стремится к низкому и нереально!

Удивительно, что мир ослеплен чем-то полным бесконечных страданий, всегда мертвым и лишенным любого понимания!

Удивительно, что мир поразило нечто полное желаний и ненависти, распространяющее тьму и мгновенно пропадающее при узнавании!

Удивительно, но мир обольщен тем, что пребывает в не знающих своей природы, что старо и больно, что постоянно ноет и страдает!

64–66. Удивительно, что человек окутан невежеством, которое липнет к нему и радует его своими действиями, но пропадает при исследовании!

Удивительно, что человек ослеплен этой обманщицей, которая даже не выносит его испытующего взгляда!

Удивительно, что человек обманут этой грубой подругой, у которой нет ума и которая умирает, хотя ее природа бессмертна!


67. О мудрый, как уничтожить это ужасное невежество, прочно засевшее в пещере ума как склонность, приносящее бесконечные заблуждения и ответственное за радости и страдания, кои сопровождают рождение и смерть?


Такова сарга сто тринадцатая «О невежестве» книги третьей «О создании»

Сарга 114. Учение об избавлении от заблуждений.

Рама спросил:

1. Скажи, о брахман, как избавиться от этой великой непроницаемой
тьмы всесильного человеческого невежества?


Васиштха ответил:

2–6. О Рагхава, как капля росы быстро высыхает на солнце, так это
невежество исчезает, когда видит свет Атмана, высшего Я.

До тех пор невежество непрестанно терзает воплощенную душу в горных лесах сансары, полных колючек страдания, пока у человека не возникнет
стремление познать собственную природу, что разрушает невежество
и уничтожает заблуждения.

С осознанием высочайшего Сознания
невежество пропадает, как тень рассеивается, когда желает познать свет,
о Рагхава! При осознании вездесущего Сознания невежество исчезает само
по себе, как по всем направлениям пропадает тьма, когда восходят
двенадцать солнц.


7–10. О Рагхава, невежество состоит из желания; его прекращение является освобождением и достигается оно уничтожением понятий.

Когда в пространстве ума, в свете восходящего солнца Сознания, даже немного уменьшается тьма желаний, чернота невежества отступает.

Когда восходит солнце, куда девается ночь? Когда появляется различение, куда пропадает невежество? С усилением желаний оковы ума упрочиваются, как
в полумраке уплотняется фантазия ребенка о привидении.


Рама спросил:

11. Все видимое – невежество, и оно пропадает при осознании своей
природы. О брахман, какова эта собственная природа?

Васиштха ответил:

12–16. То, что недоступно органам чувств и равно пребывает во всем, есть невыразимая истина, собственная природа, Сознание, Атман и высочайший Ишвара.

От великого Создателя Брахмы до мельчайшей былинки весь мир является только вездесущим Атманом, бесконечным Сознанием, и не существует никакого невежества, о безгрешный!

Воистину, все есть бесконечный Брахман, нераздельное чистое Сознание, и нет
никакого создания, которое можно было бы назвать умом.

Ничто во всех трех мирах не рождается и не умирает, и нигде нет реальных изменений.

Есть только бесконечное чистое Сознание, единое, само-очевидное,
безгранично наполняющее все и не разделенное на объекты.


17–21. В этом вечном раскинувшемся чистом Сознании, в умиротворенном, спокойном, равном, блаженном и неизменном Атмане Сознание, само вообразив то, что не соответствует его природе, устремляется к этому.

Это сознание, окутавшее себя своими понятиями и ставшее ограниченным, называется умом.

Из этой вездесущей божественности всемогущего высочайшего Атмана возникает сила разделения, как волна рождается на поверхности океана.

В этом раскинувшемся неподвижном чистом Сознании из-за понятий возникает творение, которое совершенно не существует. Оно порождено понятием
и только понятием уничтожается, ибо что порождает, то и убивает, как ветер
может и раздувать, и тушить пламя огня.


22–24. Невежество обретает форму желания наслаждений и пропадает
с помощью собственных усилий и путем избавления от желаний.

По причине твердой убежденности «Я не Брахман» ум оказывается связанным,
и с твердым убеждением «Все есть только Брахман» он освобождается.

Понятие является сильнейшей несвободой, его отсутствие - освобождением. Одолев понятия, поступай, как пожелаешь.


25–28. Невежество нематериально, оно подобно цветущему пруду в пустом пространстве, улыбающемуся лунным светом, с золотыми лотосами, распространяющими повсюду свой аромат, с роями сверкающих драгоценностей пчел и с многочисленными стеблями, напоминающими воздетые руки. Этот пруд как будто смеется лунным светом.

Невежество видится иллюзорной сетью разнообразия и кажется реальным, как ребенок придумывает объекты для собственного развлечения.

Таково это невежество, лишающее свободы, непостоянное и ввергающее в несчастье, воображенное несознательным умом глупца.


29–34. Думая: «Я слаб», «Я страдаю», «Я неволен», «Я – тело с руками, ногами и прочим» и действуя соответственно, человек становится несвободным.

Считая: «Я не страдающий», «Я не тело», «Для меня нет несвободы» и поступая сообразно, человек освобожден.

«Я не плоть и не кости, я – нечто отличное от тела», – тот, кто твердо это знает, считается победившим невежество.

Сияние синих сапфиров на поднебесной
вершине горы Меру или же густая тьма вверху, непроницаемая для лучей
солнца, – эти идеи относительно естественной синевы неба возникают
в воображении стоящего на земле человека в силу его собственных понятий.

Это невежество является воображением. Невежественный человек, но не мудрый, иллюзорно ощущает себя в том, что собой не является, о Рама.


Рама спросил:

35. Синева неба – это не отражение синих сапфиров на вершине горы Меру и не тьма по причине отсутствия света. Скажи, о брахман, как же она возникает?


Васиштха ответил:

36–40. Воистину, синева не является качеством пространства пустоты,
и она не сияние синих камней на горе Меру.

Поскольку творение Брахмы состоит из света, разлившегося повсюду и освещающего границы вселенной, тьма здесь невозможна.

Это лишь пустота со множеством видимостей, о счастливый! Синева неба нереальна, она сходна с невежеством и подобна ему, как родственник.

Когда собственное зрение подводит, появляется тьма в глазах. И так же, в силу присущих глазу особенностей, видится синева неба. Когда это понято, то, даже видя лазурь неба, человек знает, что нет никакой синевы, есть только тьма непонимания.


41–43. Мудрые считают, что победа над невежеством, появляющимся,
как воображаемый лотос в небесах, достигается с легкостью при отсутствии
понятий. Я думаю, лучше не вспоминать снова иллюзию этого мира, которая
видится подобно голубизне неба.

Лучше о ней забыть, о разумный.

Считая:«Я пропал», – человек гибнет в страданиях; считая: «Я пробужден», – он обретает блаженство.


44–46. Из-за глупых и неверных понятий ум становится невежественным, благодаря осознанным возвышенным понятиям он направляется к пробуждению.

Одновременно с забвением своей природы появляется безначальное невежество, и при воспоминании своей природы оно разрушается.

Невежество, создающее все ощущения и обманывающее всех существ, растет, если не познана собственная природа, и с узнаванием природы себя оно пропадает.


47–49. Чего ни пожелает ум, к тому сразу устремляются все чувства и мгновенно доставляют желаемое, как слуги без задержки стремятся исполнить приказ царя.

Посему тот, кто направляет ум на размышление о своей природе и не позволяет ему блуждать среди понятий, внутренними усилиями, направленными на осознание, достигает спокойствия
освобождения.

То, чего не было в самом начале, не существует и сейчас. То, что видится как этот мир, есть только абсолютный Брахман, неподвижный, единый и чистый.


50–54. Никогда, нигде и никак не надо размышлять о чем-то ином, надо
постоянно пребывать в неизменном, безначальном и бесконечном необусловленном Брахмане.

Приложив наилучшие усилия, с интеллектом, устремленным к высочайшему, вырви с корнем из ума стремления к наслаждениям!

Возникающее заблуждение, являющееся причиной старости и смерти, разрастается склонностями, сверкая сотнями связующих желаний.

Заблуждения раскидываются сетью иллюзий привязанностей,
представлениями «Это мои сыновья», «Это мое богатство», «Это я» и «Это
мое».

Как поднимаются от ветра волны на поверхности воды, так в этом
пустом теле из-за невежественной склонности, или васаны, воображается
ядовитая змея чувства «я».


55–57. С высшей точки зрения, о знающий истину, никогда нет и не было ни «меня», ни «моего», ни «мира».Нет ничего помимо реальности чистого Сознания.

Пространство, горы, небеса, земля, реки – все разнообразие снова и снова созидается понятиями.

Все это удивительное разнообразие – только игра невежества.

Видимое разнообразие возникает
благодаря невежеству и пропадает при свете знания. Оно кажется реальным
по причине разделения времени, места и объекта, подобно понятию о змее,
видимой вместо веревки.


58–60. Невежество в виде пространства, гор, океанов, земли и рек наличествует только для невежественного, о Рагхва.

Для мудрого оно не существует, для него есть только Брахман, пребывающий в собственном величии.

Незнающий человек воображает двойственность понятий веревки
и змеи, мудрый же без сомнения видит исключительно единого
самосуществующего Брахмана.

Не будь глупцом, но будь мудрым, о Рама! Уничтожь умственную ограниченность, творящую мир! Почему ты страдаешь и плачешь, подобно невежде?


61–64. Что есть твое тупое и неосознанное тело, о Рагхава, ради
которого ты по привычке погружаешься в радости и страдания?

Как дерево и его смола, как плод и блюдо, на котором он лежит, так же тело
и воплощенное существо близки друг к другу, но не являются одним.

Если сгорят кузнечные меха, воздух в них не сгорит, и так же когда тело живого существа разрушено, Атман, его «я», не умирает.

Понятия «Я несчастен» и «Я очень счастлив» – всего лишь заблуждения, подобные привидевшемуся наваждению, о потомок Рагху! Поняв это, оставь заблуждение и найди пристанище в истине!


65–70. Сколь удивительно, что люди забывают истину абсолютного
Брахмана и помнят только нереальное невежество!

О потомок Рагху, не позволяй расти и укрепляться своему невежеству; когда ум омрачен, трудно вырваться из мирских страданий!

Невежество – призрачная иллюзия,
приводящая к бессмысленным страданиям, разрастающаяся от глупых
понятий, живущих в уме, приносящая боль и плодящая глубокие заблуждения.

Оно мыслит ужасный ад даже в полной луне, сочащейся живительным нектаром, и ощущает страдания преисподней с обжигающим и иссушающим огнем.

Благодаря ему человек видит пустыню в миражах озер, полных волн, пены и цветов лилий, качающихся на водах.

По причине невежества во снах и фантазиях ощущается разнообразие, приносящее радости и страдания, – иллюзии взлетов и падений и призрачных городов в пустом пространстве.


71–74. Если ум не наполняет себя желаниями видимого мира, как могут
затронуть кого-то волнения сновидения и бодрствования? Когда иллюзорное
невежество расширяется, среди снящихся садов видятся ужасные страдания и адские мучения.

Ум, окутанный невежеством, мгновенно узнает ужасную иллюзию океана всей сансары даже в стебле лотоса.

Когда ум поражен невежеством, люди, даже ставшие царями, страдают сильнее презренного неприкасаемого, что питается отбросами.


75–76. Потому, о Рама, оставь все ограничения ума, приводящие
к несвободе и полные страстей. Пребывай в бесстрастии, будь чистым, как кристалл. Выполняя свои действия и обязанности, оставайся бесстрастным
и не будь привязан к желаниям, подобно тому, как кристалл отражает
многочисленные предметы, оставаясь незатронутым.


77. Если ты, вдохновленный обществом тех, кто купается в блаженстве
самопознания, действуешь всегда с мудростью и благородством, избавляясь
таким образом от мирских склонностей, ты превзойдешь любого!


Такова сарга сто четырнадцатая «Учение об избавлении от заблуждений»
книги третьей «О создании»

Сарга 115. Учение о наслаждении и страдании.

Валмики сказал:

1–3. Когда великий Васиштха, прекраснейший из мудрецов, произнес
это, лотосоокий Рама пробудился, как лотос. Его раскрывшееся сердце
лучилось чистым божественным светом, удовлетворенное ясностью
и сосредоточенностью, подобно лотосу, сияющему от лучей солнца, когда
уходит ночная тьма. Со спокойной улыбкой на лучезарном лице,
отражающем благоговение понимания, он промолвил такие слова, очищенные блеском ожерелья зубов.


Рама сказал:

4–9. Воистину, удивительно, что несуществующее невежество смогло
подчинить себе весь мир! Это так же диковинно, как если бы горы были
связаны стеблями лотоса!

Воистину, из-за невежества нереальное кажется реальным, и в трех мирах видимое, подобное ничтожной травинке, обретает твердость алмаза.

Молю, еще раз расскажи мне по своей милости и для моего пробуждения об этой реке иллюзии сансары, струящейся во всех трех мирах!

И, о мудрый, в моем сердце есть еще одно сомнение.

Почему великий и достойный царь Лавана ощущал эти страдания? О брахман, кто из двух – тело или воплощенное в нем существо, соединенные и противостоящие друг другу, – погружен в сансару и ощущает результаты хороших и плохих действий?

И тот чародей, принесший царю Лаване
столько огромных несчастий, – кем он был и куда пропал?


Васиштха ответил:

10–12. Тело бессознательно, подобно стене или дереву; в нем нет ничего
реального, о безгрешный. Оно только воображается умом, как в сновидении.

Ум оживает как джива, украшенный силой осознания, вовлеченный
в удовольствия сансары в силу узнавания их, беспокойный, как молодая обезьянка.
Воплощенное существо ощущает результаты прошлых действий
и принимает формы различных тел. Его называют разными именами – «я», ум или джива.


13–18. О Рагхава, бесконечные радости и страдания существуют только
для невежественного ума, но не для пробужденного и не для тела.

Непробужденный ум воображает и творит множество разнообразных понятий, погружается в различные мысли и становится всевозможными
формами.

Пока ум не пробужден, он погружен в грезы и во сне видит наваждение мира, но пробужденный ум не заблуждается.
Пока отдельное сознание, или джива, взбудораженное сном невежества, не пробудится, оно видит иллюзорное разделение и заблуждение событий в мире сансары.

Вся тьма невежества в пробужденном уме пропадает, и он раскрывается, как цветок лотоса распускается при свете дня. Воплощенное существо, мастер
страданий, нарекается осознавшими свою природу по-разному: умом,
невежеством, мыслью, дживой, обусловленностью и деятелем.


19–22. Несознающее тело не может страдать. Воплощенное в теле
сознание страдает от неразличения и отсутствия размышлений.

Отсутствие размышлений существует в силу плотного невежества, и невежество
является причиной страданий.

Ограниченное существо, джива, погружается в правильные и неправильные действия, только по причине заблуждения неразличения становясь все более и более ограниченным, подобно шелковичному червю, плетущему свой собственный кокон.

Ум, страдающий от болезни неразличения, вовлечен в различные действия и бродит по кругам сансары, принимая различные формы.

Только ум в этом теле рождается, плачет, убивает, ест, идет, танцует и спорит, а никак не тело!


23–24. Как хозяин совершает в своем жилище множество дел, а не дом,
ибо дом несознателен, о Рама, так и в этом теле действует джива, а не тело.

Во всех радостях и страданиях и во всех действиях лишь ум делает и ощущает.

Знай, что ум и есть человек!


25–26. Теперь внимай, я раскрою тебе причину удивительного события,
когда царь Лавана стал неприкасаемым чандалом благодаря заблуждению ума.
Сейчас я объясню тебе, как ум пожинает плоды правильных и неправильных действий. Слушай внимательно, о Рагхава!


27–28. Царь Лавана был потомком рода Харишчандры, и однажды, о безгрешный, сидя в одиночестве, он надолго задумался:

«Мой дед, великий правитель, исполнил ритуал раджасуи. Я принадлежу к его роду, и я осуществлю этот ритуал в уме».


29–33. Помыслив так, царь усердно собрал все необходимое для
исполнения ритуала раджасуи и приступил к ритуалу в уме. Он позвал
священнослужителей, поклонился святым мудрецам, пригласил богов
и возжег ритуальный огонь.

В соответствии со своим желанием царь провел целый год в саду, мысленно выполняя ритуал с поклонением богам,
мудрецам и брахманам.

Раздав присутствующим во главе с брахманами все свое богатство в качестве дакшины, положенных подношений, царь пробудился в конце дня в своем собственном саду.

Так царь Лавана успешно исполнил ритуал раджасуи единственно умом и был достоин его результата.


34–35. Поэтому знай, что ум и есть человек, только он ощущаетти радость, и страдания. О Рагхава, направь ум на очищение и на достижение истины.

Человек, принимающий себя за тело, чувствует себя счастливым в процветающей стране, а когда страна разрушена, то погибает и он.

О мудрые, достаточно речей о тех, кто уверен, что он – тело!


36. Когда ум пробужден высочайшим различением, страдания различающего полностью исчезают, как от лучей солнца раскрываютсятлепестки лотоса и без остатка рассеивается густая тьма закрытого бутона.


Такова сарга сто пятнадцатая «Учение о наслаждении и страдании» книги
третьей «О создании»

Сарга 116. Рождение искателя.

Рама сказал:

1. О мудрый, как убедиться в том, что царь Лавана получил результат
ритуала раджасуи в наваждении чародея?


Васиштха ответил:

2–4. В то время когда чародей пребывал в зале собраний Лаваны, я был
там и все случившееся видел своими глазами. Когда чародей пропал и его
магия развеялись, царь Лавана и все собрание пожелали узнать у меня, что
это было.

Поразмышляв и взглянув на произошедшее своим тонким
зрением, я объявил им причину. Слушай, о Рама, я расскажу и тебе о смысле этого наваждения.


5–7. Те, кто выполняет ритуал раджасуи, затем подвергаются различным страданиям и несчастьям в течение двенадцати лет. Поэтому Индра с небес для причинения страданий Лаване послал своего слугу в виде
этого чародея, о Рама.

Причинив выполнившему ритуал раджасуи огромные страдания, он вернулся на небеса, где обитают боги и мудрецы-сиддхи.


8–9. Это очевидно, о Рама, и в этом нет никаких сомнений. Ибо ум и наслаждается, и действует.

Очистив и отполировав драгоценный камень ума и растворив его с помощью различения, как снег на солнце, ты
достигнешь величайшего блага.

Знай, что единственно ум является
невежеством, которое обманывает всех.

Силой разнообразных иллюзий
невежество творит этот мир.

Нет разницы между словами «невежество», «ум», «отдельное сознание» и «интеллект», как одно и то же дерево можно назвать и деревом, и растением.

Поняв это, очисти ум от понятий
и видоизменений.

С восходом солнца чистого ума рассеивается тьма разнообразных меняющихся заблуждений. Когда осознана истина, о Рагхава, нет ничего, что не было еще увидено и оставлено.

Нет того, что не стало бы собой.
Некому умирать, и нет ни своего, ни чужого. Всегда и везде все становится высочайшим Атманом.

Множество существ и объектов, все понятия и восприятия превращаются в единый Брахман, как разнообразная многочисленная посуда из необожженной глины в воде теряет свои формы и становится просто глиной.


Рама спросил:

10. О мудрый! Ты сказал, что когда пропадает ум, то прекращаются все
радости и страдания. Но как может перестать существовать ум, чья
природа – постоянные беспокойные мысли?


Васиштха ответил:

11–16. О полная луна рода Рагху! Поведаю тебе о пути успокоения ума.
Поняв его, ты направишь ум далеко за пределы действия органов чувств.

Я раньше уже рассказывал о трех типах существ, созданных Брахмой.

Сначала изначальный ум своим понятием принимает форму Создателя Брахмы, лишь пожелав: «Я есть четырехликий Брахма». Ибо что ум воображает, то и видит.

И так же он создал все миры. Породив творение с рождениями и смертями, радостями и печалями, заблуждениями и всем прочим, став различными существами со всяческими названиями,
живущими в созданиях во многих эпохах, Создатель самопроизвольно
растворяется, подобно снежинке на солнце.

Когда наступает время творения,
благодаря силе понятия он вновь рождается, а потом снова пропадает
и опять появляется снова и снова, то проявляя мир, то вбирая проявление.

Так и в этом творении, и в других существовали, существуют и будут
существовать бесчисленные создания, коих невозможно счесть.


17–23. Слушай о том, как, появившись в Ишваре, отдельное существо,
или джива, живет и как освобождается.

Сила ума проявляется из Брахмана,
и с помощью ранее возникшего пространства и там же пребывающего ветра, уплотняется, обращаясь в намерение.

Став пятью тонкими элементами,
а затем обретя качества внутренних органов, оно превращается в плотные
элементы в силу понятий о пространстве, ветре, огне, воде и земле.

Потом в форме дождя и снега оно входит в травы и зерна и с ними попадает в чрево живых существ. Затем рождается человеческое существо.

Человек с детства должен стремиться к знаниям и следовать заветам учителей. Потом постепенно, как это получилось у тебя, человек обретает прекрасные
качества искателя. Человек, чей ум очищен, начинает различать, от чего
необходимо отказаться и к чему надо стремиться.


24. Когда человек обретает подобное различение, чистоту и благородное рождение, он постепенно восходит к освобождению по семи ступеням йоги, очищающим и просветляющим ум.


Такова сарга сто шестнадцатая «Рождение искателя» книги третьей «О создании»

Сарга 117. О степенях невежества.

Рама спросил:

1. О Бхагаван, что это за семь ступеней йоги, дающих совершенство, поведай мне в подробностях, о лучший из знающих истину!


Васиштха ответил:

2–4. В глупости есть семь ступеней вниз, а в мудрости есть семь ступеней вверх, и между ступенями существует бессчетное количество промежуточных стадий.

Каждый шаг на пути вверх или вниз приносит свой результат, питаемый соками собственных усилий по достижению высочайшей реальности.

Сейчас слушай рассказ о семи ступенях
невежества, а потом ты узнаешь и о семи ступенях мудрости.


5–10. Пребывание в собственной природе – освобождение, а оставление
своей природы – появление чувства «я», что называется, соответственно, мудростью и невежеством.

У тех, кто твердо пребывает в собственной природе истинного чистого Сознания, благодаря отсутствию страсти и гнева не появляется невежество.

Погружение же в наслаждения воспринимаемыми объектами из-за неузнавания своей природы является огромным невежеством, хуже которого нет и не будет.

Состояние неподвижности и отсутствия понятий в краткий миг между переходами ума от одного ощущения к другому – это то, что называется пребыванием в собственной природе.

Состояние, в котором успокоились все мысли и понятия, став неподвижными, как внутри скалы, и в котором нет неосознанности и глубокого сна, называется состоянием самоосознания.

Сознание, которое становится неподвижным и сияет, когда пропало чувство «я» и прекратились понятия о разделении, является собственной природой.


11–13. Слушай теперь о ступенях появления невежества.

Вот они:
зачаточное бодрствование, бодрствование и полное бодрствование, затем бодрствующее сновидение, сновидение, снящееся бодрствование и глубокий сон.

Таковы следующие друг за другом семь ступеней заблуждения. Между ними возможны смешения, называемые по-разному. Слушай о признаках этих ступеней.


13–15. На первой ступени то, что есть чистая неописуемая осознанность Сознания, является зачаточной формой еще не названного будущего ума,
ограниченного сознания и прочего.

Бодрствование пребывает в состоянии
зародыша. Это состояние первого зарождающегося понимания называется
зачаточным бодрствованием.


15–17. Слушай, как это состояние переходит в бодрствование.

В предыдущем состоянии зачаточного бодрствования появляются понятия
«это я» и «это мое». Они возникают сами по себе в силу отсутствия прошлых жизней.

Это и есть состояние бодрствования.

Когда понятия «это я» и «это мое» образуются по причине прошлых рождений, растут и уплотняются, это называется полным бодрствованием.


17–19. Когда в бодрствовании возникают временные или постоянные, всегда привлекательные воображаемые видения, это состояние становится
бодрствующим сновидением. В силу повторения различных иллюзий в виде
второй луны, серебра в ракушке и прочих бодрствующее сновидение бывает
разнообразным.


19–22. Когда по окончании сна появляется убеждение относительно
времени сна «Нет, это не происходило всего лишь миг, это реально», это
состояние называется сновидением и возникает оно прямо во время полного
бодрствования.

Состояние сновидения необозримо, но по причине отсутствия долгого восприятия не проявляется полностью.

Когда сновидение обретает качества бодрствования и становится подобным
полному пробуждению, независимо от того, цело тело или нет, оно называется снящимся бодрствованием.


22–24. Бессознательное состояние дживы по окончании первых шести
состояний, полное скрытых восприятий будущих страданий, называется
глубоким сном.

В этом состоянии пребывают солома, бревно, камень и все прочие материальные объекты, состоящие из мельчайших частиц материи. Это является седьмой ступенью невежества, о Рагхава.


25–28. У каждой из этих ступеней есть сотни ответвлений, принимающих множество разнообразных форм.

Долго продолжающееся
состояние бодрствующего сновидения ощущается как бодрствование, оно
разрастается бесчисленными разделениями объектов.

Даже в этом состоянии возможны проблески полного бодрствования. В этих состояниях человек бродит от заблуждения к заблуждению, подобно лодке, которую крутит и затягивает водоворот.

Некоторые творения долго пребывают в снящемся бодрствовании, некоторые так и остаются в нем, другие пребывают
в бодрствующем сновидении.


29. Я описал тебе семь нисходящих ступеней невежества, имеющих
многочисленные видоизменения.

Когда с помощью глубоких исследований
ты осознаешь самого себя чистым Сознанием, ты избавишься от всего
невежества.


Такова сарга сто семнадцатая «О степенях невежества» книги третьей «О создании»

Сарга 118. О степенях мудрости.

Васиштха сказал:

1–2. Теперь, о безгрешный, слушай рассказ о семи ступенях мудрости,
зная о которых, ты не утонешь более в болоте невежества. Люди по-разному
описывают ступени совершенства. Но наилучшим их описанием я считаю
следующее.


3–4. Мудрые понимают эти семь ступеней как знание и пробуждение,
ибо говорится, что благодаря восхождению по ним достигается то, что
должно быть познано, и обретается освобождение. Пробуждение к истине
и освобождение суть одно и то же.

Джива, пробужденный к истине,
не рождается вновь в этом мире.


5–7. Первой ступенью знания называют чистое намерение,
второй –размышление,
третьей – очищение ума.
Четвертая ступень именуется установлением истины,
пятая – освобождением от обусловленностей,
шестая – прекращением объективности, седьмой же дано имя превосхождения.

За этими ступенями пребывает полное освобождение, с обретением которого прекращаются страдания.

Теперь выслушай описание этих ступеней.


8. «Почему я остаюсь глупцом? Я должен стремиться к обществу мудрых людей и писаний!» – такое желание, рожденное бесстрастием, мудрые называют чистым желанием, первой ступенью.


9. Стремление следовать верным путем, появляющееся благодаря изучению писаний, пребыванию в обществе мудрых и практике бесстрастия, – это вторая ступень, называемая размышлением.


10. Благодаря чистому намерению и размышлению появляется бесстрастие к объектам чувств. В силу уменьшения привязанностей эта ступень называется очищением ума.


11. Обретя в уме силу бесстрастия к объектам благодаря практике этих
трех ступеней, искатель пребывает в своей истинной чистой природе, являющейся реальностью. Это состояние называется установлением истины;
оно – четвертая ступень.


12. Пятая ступень, называемая освобождением от обусловленностей,
является результатом практики предыдущих четырех ступеней, проявлением результата бесстрастия и утверждением в осознании удивительной истины.


13–14. Когда проживаются эти пять ступеней, обретается неизменное
блаженство своей природы.

Благодаря невосприятию внешних и внутренних объектов и необходимости долгих усилий со стороны других для
возвращения к восприятию разделения эта шестая ступень называется
прекращением восприятия объектов.


15–16. После долгой практики этих шести ступеней появляется полное невосприятие разделений, и это твердое пребывание единственно в собственной природе называется превосхождением, или турией. И это –седьмая ступень, состояние дживанмукт – тех, кто освободился в этой жизни.


16–17. За этой ступенью следует состояние, превосходящее турию. Это
состояние видехамукт – не имеющих тела освобожденных.

О Рама, великие, достигшие седьмой ступени, обрели блаженство собственной природы и постигли высшую цель существования.


18–20. Освобожденных при жизни не касаются радости и страдания.
Они могут совершать или не совершать действия для поддержания тела.

Побуждаемые окружающими людьми, мудрые следуют общепринятым
хорошим деяниям, как подобает знающему. Блаженствующий в своей
природе не нуждается ни в каких мирских действиях для своего блаженства,
как глубоко спящего не прельщает вид красавицы.


21–23. Эти семь ступеней знания доступны только мудрым, но не тем,
кто подобен животному или дереву, не низшим существам и не варварам,
чей ум неразвит.

Однако даже животные, варвары и прочие, если поднимутся по этим ступеням мудрости, будь они с телом или без, достигают освобождения, без сомнения.

Ибо знание есть избавление от уз
невежества, и когда невежество уничтожено, наступает освобождение,
подобное успокоению ума, понявшего иллюзорность воды в мираже.


24–27. Те, кто вырвался из оков невежества, но не достиг высочайшего состояния, продолжая подниматься по ступеням, стремятся к осознанию
своей сущности. Некоторые прошли через все ступени, некоторые проходят
только одну, две или три, другие – шесть, а некоторые всегда пребывают
исключительно на седьмой ступени.

Кто-то проходит три ступени,
отдельные доходят до последней ступени, иные достигают четвертой, а кто-
то остается на второй ступени.

Некоторые проходят ступени частично:
продвигаются на три с половиной ступени, на четыре с половиной, на шесть
с половиной ступеней.


28–29. Так люди, обладающие различением, поднимаются по этим
ступеням, даже будучи заключенными в тела, подверженные разным напастям.

Одолевшие эти ступени познания – героические владыки; перед их достижениями становится бесполезной соломой даже победа над могучими врагами со слонами, охраняющими вселенную.


30. Эти великие мудрецы, прошедшие по ступеням познания, достойны только поклонения, ибо они побороли врага чувств.

Для них состояния императора всего мира и даже Создателя Брахмы подобны сухой травинке; они обрели в этом мире то, что превосходит все.


Такова сарга сто восемнадцатая «О степенях мудрости» книги третьей
«О создании»

Сарга 119. Учение о золоте и украшениях.

Васиштха сказал:

1. Как если бы золото, забыв о своей природе золота и считая себя
только кольцом, плакало бы: «Увы, я не золото!» – так бесконечное Сознание, забыв свою суть, воображает себя чувством «я» и страдает.


Рама спросил:

2. О мудрый, как чувство «я» может возникнуть в Сознании, подобно
осознанию кольца в золоте, о мудрый?


Васиштха ответил:

3–4. Вопросы следует задавать только о реальном, а не о нереальном!
Ни кольцо, ни ощущение «я», или чувство отдельности, никогда не существовали!

Если ты предложишь ювелиру оценить золото и кольцо из золота, он, несомненно, назначит цену именно за золото, потому что кольцо и есть только золото.


Рама спросил:

5. Но если это так, то что тогда это кольцо, о мудрый? Зная его природу, я постигну бытие Брахмана.


Васиштха ответил:

6–7. О Рагхава, обсуждать форму нереального – это все равно что
описывать внешний вид и достоинства сына бесплодной женщины.

Кольцо – глупое заблуждение, его реальность иллюзорна. Если исследовать
природу кольца, оно перестает существовать.


8–11. Что не обнаруживается при исследовании, то так же реально, как
воды миража, две луны, чувство «я» и прочее. В перламутровой ракушке
можно увидеть серебро, но из нее никогда не удастся добыть ни грамма
серебра даже на мгновение.

Только в отсутствие размышлений
несуществующее кажется существующим, как серебро в ракушке и как вода в пустынном мираже.

Несуществование того, что не существует, становится очевидным при исследовании; если же исследование не ведется, несуществующее кажется существующим, подобно воображаемой воде в мираже.


12–15. Несуществующее может приводить к реальным последствиям,
как глупец может умереть при виде иллюзорного привидения-веталы.

В золоте есть только золото и помимо него нет колец, браслетов и прочих
украшений, как нет масла в песке.

Здесь нет ни реальности, ни иллюзии;
здесь в соответствии с воображением появляется надлежащее понятие, как
воображаемое ребенком привидение.

Будь оно реальным или нереальным,
то понятие, которое прочно утвердилось в сердце, будет иметь соответствующие последствия, и даже яд способен превратиться в нектар.


16–21. Это невежество огромно, и все творение, воистину, является только иллюзией. Из нереальности появляется чувство «я», не имеющее основы.

В золоте нет ни кольца, ни других украшений, в бесконечном Сознании нет ни «я», ни других объектов.

Чувство «я» не существует в чистом неподвижном сияющем высочайшем Сознании.

В безграничном Сознании нет ни вечности, ни Создателя Брахмы, ни создания, ни потомков; нет иных миров, нет рая, нет Меру, нет демонов и нет ума и тела; нет никаких элементов и никаких причин, нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, нет ни существования, ни разрушения; нет ни тебя, ни меня, ни
истины, ни невежества, ни множественности; нет ни восприятия и ни
привязанности.


22–23. Все, что есть и что называется миром, – это неподвижное
самосуществующее вечное чистое Сознание, нераздельное, непроявленное, неописуемое и беспричинное. Оно не существующее и не несуществующее,
оно не имеет середины или конца, оно не все и оно же все.

Оно недостижимо мыслями и словами, оно тоньше тонкого и блаженнее блаженного.


Рама сказал:

24. Теперь я понимаю, что все есть только единый Брахман. Но расскажи, почему, когда невежество уничтожено знанием, мир появляется снова?


Васиштха ответил:

25–28. Высочайший Брахман пребывает в совершеннейшем спокойствии, и в нем никогда не появляется ни вселенной, ни чего-то, что называется творением.

Как вода находится в водах огромного океана, так Брахман пребывает в самом себе. Вода кажется движущейся по причине текучести, но Брахман недвижим.

Солнце светит само по себе, но
высочайшее Сознание не сияет, ибо оно есть сама истина сияния. Как вода
в утробе океана пребывает в себе, забыв различия между «верхом» и «низом», так, оставив понятия ума, в высшем Сознании пребывает этот мир, являющийся чистым Сознанием, но кажущийся разделенным
и разнообразным.


29–30. Из-за понимания малознающего, Брахман как будто становится
осознаваемым миром.

Когда постигнута истина, творение узнается неотличимым от вечного Брахмана.

Для познавшего истину очевидно, что
творение едино с высочайшим бесконечным Брахманом.

Нет двойственности, и потому творение не отлично от Брахмана, как пространство не отлично от пространства.


31–34. Творение появляется из понятий ума, а в отсутствие понятий
творение пропадает в бесконечном высочайшем неподвижном Сознании,
как иллюзия браслета видится и пропадает в золоте.

Когда ум успокаивается, творение становится как будто нереальным и растворяется в реальности; если же ум появляется, нереальность творения тут же видится реальной.

Понятия ума являются заблуждением сансары и чувством «я».

Когда понятия прекращаются, мир узнается как Брахман, а не как
неосознанная материя.

Армия, вылепленная мастером из глины, есть только глина, хотя в ней видится множество форм. Так же даже знающий
недвойственную блаженную природу себя видит этот мир и его разнообразие.


35–37. Весь мир есть только полное безначальное и бесконечное
неизменное высочайшее Сознание, пребывающее в полноте, раскинувшееся своей полнотой, остающееся только самой полнотой.

То, что считается вселенной, есть лишь Брахман, пребывающий в Брахмане, как пространство покоится в пространстве, спокойствие – в спокойствии и блаженство – в блаженстве.

Подобно понятиям о далеком и близком в большом городе, который отражается в зеркале, понятия о том и не том в Брахмане не имеют смысла.


38–40. Мир проявляется как нереальность, хотя всегда остается
реальностью. Будучи отражением реальности, он реален, и не будучи
материальным, он нереален. Откуда взяться в этом творении реальности?

Оно подобно отражению города в зеркале, воде в мираже и иллюзии двух
лун на небе. Как чародей, подбросив горсть пыли, создает в воздухе
иллюзию целого города, так же в чистом Сознании появляется мир сансары,
сияющий и как реальность, и как нереальность.


41. Пока старая лиана невежества не будет выжжена с корнем огнем
размышления, она разрастается бесчисленными побегами, создавая заросли многочисленных радостей и страданий, мой сын.


Такова сарга сто девятнадцатая «Учение о золоте и украшениях» книги третьей «О создании»

Сарга 120. О страданиях чандалки.

Васиштха сказал:

1–3. О Рагхава, я поведаю тебе о том, каково величие этой силы
невежества, ожидающего разрушения знанием и иллюзорного, как видимость кольца и прочих украшений в золоте.

Великий царь Лавана, увидевший иллюзию, на второй день после своего видения решил посетить тот огромный лес: «Я помню то место, где я испытывал огромные страдания. Возможно, в горах Виндхья можно найти тот лес, что я видел в своем уме».


4–6. Решив так, он в сопровождении своей свиты отправился на юг, как
будто чтобы снова завоевать там все земли, и вскоре достиг великих гор
Виндхья. Он с интересом обследовал все восточные, южные и западные
берега огромного океана, двигаясь подобно солнцу, путешествующему
в небесах. И в одном месте он нашел тот самый лес, вставший перед ним,
как будто воплощение былых страданий, огромный и пугающий, словно иной мир


7–9. Царь исходил этот лес вдоль и поперек, узнавая места, где
происходили все прошлые события, и задавая вопросы. Лавана был немало
удивлен тем, что увидел. Он узнал тех самых охотников из племени чандалов.

Совершенно изумленный, царь путешествовал далее с растущим
любопытством. Затем, достигнув края леса, полного дыма и пыли, он увидел
деревню, в которой когда-то был чандалом.


10–12. Там Лавана нашел тех же мужчин, тех же женщин и те же хижины, поля и земли, полные различного мусора. Он видел засохшие в засуху и рухнувшие деревья, своих друзей и родственников, те же места и своих многочисленных детей дикарского рода.

Среди старух он обнаружил свою тещу, с полными слез глазами, горько жалующуюся на бесчисленные страдания своих несчастных родственников, погибших во время ужасных несчастий.


13–17. Старуха, с распухшими и покрасневшими от слез глазами, тощая,
с иссохшими грудями, так рыдала и причитала на этой сожженной ужасной
засухой земле:

О моя дочь! Ты, в обнимку со своими детьми, ослабла после трех дней
голода! Куда и когда улетучилась жизнь из твоего обессилевшего тела, как
будто пронзенного мечом голода? Я помню твоего мужа, спускающегося
с дерева на горе, что достигала облаков!

Повиснув на дереве, с красным
гранатом в зубах и поясом из плодов гунджа, он своей улыбкой превосходил
даже бессмертного Ханумана! Увижу ли я вновь пугающие тигров броски
и рычание своего сына, бродящего в густых зарослях деревьев кадамба,
джамибра, лаванга и гунджа?

Лицо бога любви Камы не может сравниться с прекрасным и темным, как дерево тамала, лицом моего зятя, когда он нежно кормил вкусными кусочками мяса мою дочь!


18–19. О моя дочь, черная как Ямуна, вместе со своим мужем она
унесена богом смерти Ямой, как в лесу сильный ветер срывает лианы
с деревьев тамала вместе с листьями и цветами! О моя дочь, в гирляндах
цветов и ожерельях плодов, с высокой грудью, черная кожей, в одежде из
листьев, с зубами как семена плода джуджуба, куда ты пропала?!


20–22. О мой сын-царь, красотой подобный луне! Оставив прелестниц
своего гарема, ты наслаждался любовью с моей дочерью, но и она не удержала тебя надолго!

На какие только глупости не способны
торопливые волны потока сансары! Игрой своих действий и дурными
насмешками они даже соединили благородного царя с девушкой дикого
племени! Она, с глазами дрожащей лани, и он, силой подобный дикому
тигру, – увы, они оба пропали в один миг, как разрушаются огромные надежды и богатства!


23–26. Мой муж умер, а вскорости пропала и моя дочь; я в ужасном
состоянии в этой голодной и пустой стране. Я рождена среди презренных
людей в убогом окружении, воистину, я – само воплощение страха и невезения!

О, я несчастная, бедная, беззащитная женщина, обитель гнева, порожденного глубокими обидами и оскорблениями, страдающая из-за голодающих родственников и собственной беспомощности. Лучше вовсе
не жить, чем жить так, чем смертельно страдать, будучи обделенной
судьбой, лишенной друзей и родственников, невежественной и погруженной в муки!

Для живущего в оставленной людьми несчастной стране несметные
беды прорастают тысячами новых побегов, сродни сочной траве,
покрывающей гору в период дождей!


27–30. Послав служанок утешить рыдающую старуху, мать своей жены,
царь спросил ее, что здесь случилось, кто она и кто ее дочь и сын. С глазами,
полными слез, она рассказала, что это деревня, называемая Пушпасагхоша,
где жил ее муж Пушкаса, что у них была единственная дочь, ликом
напоминающая луну. Как несчастному ослу повезло найти в лесу разбитый
горшок меда, так по счастливому стечению обстоятельств она получила себе в мужья царя, волею судьбы пришедшего сюда, подобного самому Индре.

Долго они жили вместе в счастье и согласии; были у них и дочери,
и сыновья, процветавшие, как лиана тумби, что обвивает ствол дерева в этом
лесу.


Такова сарга сто двадцатая «О страданиях чандалки» книги третьей «О создании»

Сарга 121. О несуществовании ума.

Чандалка продолжала:

1–3. Но через некоторое время, о великий правитель, в этих местах
случилась ужасная засуха, принесшая людям великие несчастья. От
нестерпимых тягот многие люди деревни снялись с места, отправились
в дальние страны и погибли от голода. Поэтому мы страдаем, потеряв их,
о добрый правитель, и постоянно проливаем потоки слез.


4–7. Услышав все это из уст женщины, царь застыл в изумлении. Глядя
на лица сопровождающей его свиты, он уподобился неподвижному
изображению. Раздумывая над этой удивительной загадкой, царь снова
и снова задавал вопросы старухе и изумлялся все более. Исполненный
сочувствия, он принес тем несчастным людям соответствующие дары, чтобы уменьшить их горести.

Некоторое время Лавана пробыл в той стране, которую видел раньше, размышляя о поворотах судьбы. Затем царь вернулся к себе во дворец, где его по возвращении приветствовали жители.


8–10. Утром в зале собраний царь спросил меня с удивлением: «Как,
о мудрый, можно своими глазами наяву увидеть то, что наблюдал во сне?»

И мои верные объяснения уничтожили в его сердце все сомнения, как ветер
разгоняет облака в небе. Таково, о Рагхава, это великое невежество,
приводящее к заблуждениям и иллюзиям, заставляющее нереальное казаться
реальностью, а существующее – несуществующим!


Рама спросил:

11. О брахман, объясни мне, как сновидение может обрести реальное
существование? Непонимание этого осталось в моем уме.


Васиштха сказал:

12–15. Но все это только заблуждение, о Рагхава, при котором одно принимается за другое; так горшок можно перепутать с тканью во сне или фантазии.

Далекое кажется близким, как гора, отражающаяся в зеркале,
и долгое кажется кратким, как ночь, проводимая в приятном сновидении;
несуществующее становится существующим, как собственная смерть во сне, и нереальное кажется реальным, как небесные полеты в грезах; твердо
стоящее движется, как вращается земля для того, у кого кружится голова,
и гора сдвигается с места, как в видении того, чей ум опьянен вином.


16–19. Ум, затуманенный собственными склонностями и представлениями, что воображает, то сразу же и воспринимает, даже если этого не существует.

Как только возникает невежество, состоящее из чувства «я» и прочих глупых понятий, сразу же появляется бесконечность заблуждения без начала, середины и конца.

Из-за одной только силы иллюзии все видится совершенно иначе: мгновение становится кальпой, а кальпа –мгновением.

Заблуждающийся человек может вообразить себя ягненком, а ягненок – ощутить себя львом силой собственных понятий.


20–22. Невежество, приводящее к ошибкам и заблуждениям, иллюзия,
чувство «я» и прочее – синонимы.

Все это появляется по причине
заблуждения ума. Благодаря силе желаний ума случайно, как ворона
и кокос, сами по себе смешиваются и взаимодействуют великие
и повседневные явления мира.

События, случившиеся ранее в деревне
чандалов с каким-то царем, будь они реальными или нереальными,
отразились в уме Лаваны.


23–27. Как человек забывает даже то, чему отдал много сил и размышлений, так же он может с точностью считать несделанным то, что он действительно делал.

Так глупец, насытившись, может ощущать в уме, во сне или уйдя в другое место, что он не ел.

Как во сне могут привидеться
прошлые события, так Лавана ощутил все то, что случилось в деревне чандалов в горах Виндхья.

Или же, наоборот, призрачное видение, которое наблюдал Лавана, осознал в уме дикарь с горы Виндхья. Или же в умах
чандалов с горы Виндхья появились видения Лаваны, а в уме царя возникло
знание чандалов Виндхьи.


28–31. Как сходные выражения приходят в разные умы, так даже во сне
возникают время, место и действие. Когда такие понятия становятся
общими для всех, они обретают существование в результате их ощущения.

Реальность всех объектов появляется только благодаря восприятию,
и ничему больше. Действительность объектов кажется отдельной от
восприятия, она наполняет собой прошлое, настоящее и будущее, как волна
кажется отдельной от массы воды и как дерево, скрытое в семени, – от
семени.

Их реальность и нереальность не реальны и не нереальны.

Они существуют, потому что ощущаются; без ощущения их нет.


32–34. Нет никакого невежества, как нет масла в песке и как нет ничего
в золотом браслете помимо золота.

Невежество и истина собственной
природы никак не объединяются друг с другом: из собственного опыта
очевидно, что отношения могут устанавливаться только между сходными
сущностями.

Возражение, что несходные сущности, такие как дерево и смола, могут взаимодействовать, неубедительно.

Дерево и смола едины в том, что являются порождениями одного невежества.


35–36. По причине того, что все наполнено бесконечным Сознанием,
камни и другие объекты воспринимаются сходными с сознанием в силу их
взаимосвязанности.

Когда все объекты во вселенной являются только Сознанием и потому реальны, тогда они осознают друг друга благодаря самовосприятию Сознания.


37–39. Совершенно различные объекты никогда не могут взаимодействовать друг с другом, и ввиду отсутствия взаимодействия они друг друга не осознают.

Сходные объекты быстро и безусильно
взаимодействуют, смешиваясь и расширяя собственные формы благодаря
общей природе, и никак иначе.

Понятие о видимой форме возникает при
взаимодействии сознания и осознаваемого, имеющих общую природу;
взаимодействие неосознаваемого с бессознательным порождает только
несознательное материальное, а взаимодействие сознания с объектом,
лишенным сознания, невозможно в силу их различной природы.


40–41. В разнообразии нет единства Сознания и материи, ибо они
никогда не смешиваются.

Благодаря тому, что все наполнено Сознанием, Сознание охватывает все, и в результате возникает знание объекта.

Между деревом и камнем нет существенных различий, ибо и то, и другое по природе своей является чистым Сознанием, а разными ощущаются лишь формы, меняющиеся от объекта к объекту.


42–45. Восприятие вкуса языком происходит в силу взаимодействия со
сходными с ним объектами.

Знай, что взаимодействие возможно между предметами, имеющими одну природу, и нет взаимодействия между
несходными сознанием и материальным объектом.

Поэтому камень и прочие объекты не являются бессознательными. Считается, что только само Сознание принимает форму камня, дерева и всего остального.

Недвойственное бесконечное Сознание по причине непонимания неверно
разделяется на видящего, видимое и прочее; потому что дерево, камень и все
остальные объекты являются только чистым бесконечным Сознанием.

Будучи Сознанием, из-за восприятия появляется иллюзорное видимое,
взаимодействующее с Сознанием. Все проявленное усилием видеть в виде
разнообразных форм является только бесконечной реальностью.


46–49. Знай, о лучший из ведающих истину, что весь этот мир есть только реальность, чистое существование.

Если решительно оставить
нереальность мира, вся вселенная, наполненная сотнями тысяч иллюзий,
видится изумительным проявлением Сознания, не наполненным ничем.

Как жители приснившегося города не взаимодействуют и не противостоят
нашему времени и пространству, так же обстоит дело в творениях.

При появлении идеи о разделении рождается иллюзия творения, чувства «я» и всего прочего, как при оставлении осознания золота появляется иллюзия
браслета и прочих украшений.

Как видимость браслета в золоте, возникают и другие заблуждения, такие как путешествия из страны в страну
и повторяющиеся рождения.


50–52. Когда отбрасывается разделение на видящего и видимое ,перестает существовать заблуждение об отдельности, как при отказе от
иллюзии разделения на браслеты и прочие украшения остается одно только
чистое золото.

При осознании единства это творение становится нереальным, как при осознании глины многочисленная глиняная армия осознаётся как только лишь глина.

Тогда возникает понимание, что волны,
пена и брызги – это только вода, деревянные куклы – дерево, глиняные
горшки и посуда – лишь глина, и иллюзия всех трех миров – единый неделимый Брахман.


53–55. Между видением и видимым есть видящий; когда пропадает разделение между видимым, видением и видящим, остается высшее состояние.

Когда ум путешествует из одного места в другое, между ними повсюду – чистое нематериальное Сознание.

Будь всегда этим Сознанием.

Твоя неизменная природа отлична от состояний бодрствования, сновидения
и глубокого сна, она вне сознания и бессознательности. Будь всегда этим!


56–58. Откажись от глупости и твердо пребывай в единстве. Будь всегда
этой истиной, в действии или неподвижности.

Ничто ни для кого никогда не появляется и не пропадает, потому в действии или в его отсутствии оставайся счастливым в своей природе.

Без стремлений и ненависти пребывает в теле Сознание. Без волнений и страха оставайся самим собой, не погружаясь в действия тела.


59–61. Как ты не заботишься о повседневных делах будущей деревни,
так же не погружайся в мысли ума, пребывая всегда в истине своей
природы.

Смотри на свой ум только как на человека в далекой стране, как на
кусок дерева или камень, ибо по своей природе чистого Сознания ты не имеешь ума.

Как в камне нет воды, а в воде нет огня, так же в ограниченном сознании нет никакого ума. Как он может присутствовать в высочайшем чистом Сознании?


62–65. Что при исследовании осознано как несуществующее, то не может ничего делать, и совершенное им тоже не существует.

Поняв это, превзойди ум.

Тому, кто потакает своему уму, который им самим вовсе не является, почему бы не следовать обычаям варвара из диких мест?

Всегда держи на расстоянии этого варвара ума, не обращая на него внимания. Без сомнений оставайся в своей природе, храня неподвижность, как фигура из глины.

Твердо понявший: «Ум не существует для меня» или «Он уже мертв», – становится недвижным, подобно скале.


66–69. В результате тщательного исследования ум оказывается
несуществующим. На самом деле у тебя нет ума, поэтому к чему тебе этот
бесполезный разрушительный ум?

Глупцы, позволяющие этому
воображаемому монстру ума управлять собой, воистину обладают слабым
пониманием и думают, что молния появляется с луны! Потому отбрось
понятие о реальности ума подальше.

Ты есть то, что остается в итоге; будь
тверд, понимая это. Стань свободным с помощью верного размышления
и сосредоточения, обрети высшее.

Те, кто следует нереальному
несуществующему уму, тратят все свое время в бесполезном избивании
воздуха палкой. Увы им!


70. Отбросив несуществующий ум, превзойди ощущение мира
высочайшим непосредственным пониманием истины и будь чистым Сознанием!

Воистину, благодаря усилиям и долгим размышлениям в чистом Сознании не обнаруживается никакой нечистоты ума!


Такова сарга сто двадцать первая «О несуществовании ума» книги третьей «О создании»

Сарга 122. Исследование собственной природы.

Васиштха продолжил:

1–3. С самого рождения, как только немного разовьется понимание,
человек должен стремиться к обществу мудрых людей. Без изучения
писаний и окружения мудрых невозможно пересечь этот нескончаемый
поток невежества. Таким образом у человека появляется различение того,
к чему следует стремиться, и того, чего следует избегать.


4–7. Далее человек восходит на ступень различения, называемую чистым устремлением.

Затем, силой различения, он достигает ступени самоисследования.

Правильным пониманием отбрасываются неверные
склонности, и ум утончается, очищаясь от понятий сансары.

Таким путем человек поднимается на ступень различения, называемую очищением ума


8–10. Только когда искатель-йог обретает полное знание, он добирается
до четвертой ступени, именуемой обретением истины.

Когда благодаря этому утончаются васаны, тогда достигается ступень, называемая отсутствием привязанностей.

Пребывающий на этой стадии не затрагивается результатами действий. Затем, вследствие ослабления склонностей, нереальные внешние восприятия уменьшаются.


11. Достигший этого пребывает только в своей природе всегда – и когда
не действует, будучи в самадхи, и когда действует в мире среди нереальных
объектов сансары.

Избавившись от ума, силой практики осознав: «Я есть Брахман», – он не видит внешние объекты мира реальными, не ищет в них опоры и не помнит их.

Благодаря уменьшению склонностей он делает то, что должно быть сделано, побуждаемый другими, как если бы он был полным глупцом или спящим наяву.


12–14. С уменьшением восприятий ума человек поднимается на следующую ступень йоги, называемую невосприятием объектов.

Так ум растворяется в себе, и через несколько лет такой практики человек оставляет восприятия внешних объектов даже в действиях по поддержанию тела.

Он преодолевает все состояния, пребывая в турии. Такого называют дживанмуктой, освобожденным в этой жизни.

Он не воодушевляется от достигнутого и не печалится о недостигнутом. Без страха и сомнения он получает только то, что приходит само.


15–18. О Рагхава, ты тоже полностью познал то, что должно быть познано. Твои склонности ко всем действиям ослабли.

Пребывай в состоянии, превосходящем действия тела, или же оставайся в теле,
действуя, не будучи подверженным страданиям и радости.

Ты есть чистое Сознание, лишенное недостатков. Когда ты – истинное сияющее Сознание, вездесущее и вечное, откуда взяться счастью или страданию, о Рама? Откуда взяться рождению и смерти?

У тебя нет родственников, почему ты
печалишься о них? Какие родственники могут быть у Атмана, чистого
Сознания, в котором нет ничего помимо самого себя?


19–23. Это тело – только средоточие материальных частиц, меняющееся
во времени и пространстве.

Атман, Сознание, не появляется и не пропадает. Ты бессмертен. Почему тогда ты страдаешь оттого, что умрешь? Не существует разрушения в чистом бессмертном Сознании.

Когда разбивается горшок, пространство в нем не пропадает; так же, когда
прекращает существование тело, Сознание не умирает.

Как не исчезает жар пустыни, когда в нем улетучивается мираж реки, так же не разрушается Сознание, когда гибнет тело.

Почему у тебя возникает желание, являющееся бессмысленным заблуждением?

Когда Сознание недвойственно, что еще оно может пожелать?


24–29. В этом мире, о Рагхава, нет ничего слышимого, осязаемого, видимого, обоняемого или ощущаемого на вкус, что было бы отдельным от чистого Сознания!

Все силы и возможности пребывают в Атмане, всемогущем беспредельном Сознании, как пустота существует
в пространстве.

О Рагхава, из ума появляется актриса трех миров, иллюзорное создание, рожденное последовательным проявлением трех гун: саттвы, раджаса и тамаса.

Когда ум успокаивается, то есть скрытые
склонности и понятия прекращаются, пропадает иллюзия, называемая
прекращением действий.

На ужасной мельнице сансары веревки
склонностей и желаний вращают каменные жернова.

Обруби их усилием понимания, о Рагхава!

Пока эта иллюзия не осознана, она приводит к огромному заблуждению, но понимание ее приносит бесконечное
блаженство и дарует осознание Брахмана.


30–33. Эта иллюзия появляется из Брахмана, игриво наслаждается
сансарой и, снова вспомнив Брахмана, растворяется в нем. О Рама, все
существа порождены блаженным, непознаваемым, не имеющим формы,
неизменным Брахманом, как свет порожден пламенем.

Как прожилки существуют в листе, волны – в воде, браслеты и другие украшения –
в золоте, и как жар и искры существуют в огне, так этот тройственный мир
пребывает в Брахмане в виде восприятия.

Рождаясь из него и всегда оставаясь только в нем, мир является только им самим.


34–36. Эта природа всех существ называется Брахманом. Когда он
постигнут, познан весь мир. Он есть знающий во всех трех мирах.

Познавшие свою природу называют его безграничность разными именами:
Сознание, Брахман, Атман, – делая это единственно для понимания писаний
и ради взаимодействия с ищущим.

Он есть чистое восприятие, лишенное
радости и отвращения при контакте чувств с объектами; он есть Атман,
чистое неизменное Сознание.


37–40. В этом Атмане, чистом Сознании, наслаждающемся собой в себе, которое прозрачнее чистого пространства, мир отражается как отдельность.

Понятие о мире, желание, заблуждение и прочее возникают в этом Атмане
по причине нереального разделения, как отражения в зеркале.

С точки зрения высшего Сознания они являются только самим Атманом.

Откуда у тебя, не имеющего тела воплощения неизменного Сознания, может возникнуть заблуждение стыда, страха или страдания?

Почему ты, не обладающее телом Сознание, изводишься, как глупец, от нереальных дурных понятий стыда, страха и прочих, относящихся лишь к телу?


41–45. Когда тело разорвано на куски, нераздельное Сознание не разрушается. Это так даже для того, кто не обладает совершенным знанием, и тем более это очевидно для имеющего понимание.

Воистину только ум, который может без труда достигнуть даже пути солнца, является человеком, а не тело!

Независимо от того, есть ли тело, в этих трех мирах человек, является он знающим или нет, не умирает, когда разрушено тело, о Рама.

Всевозможные несчастья, которые ты видишь, относятся только к телу и никак не затрагивают чистое Сознание.

Воистину, как чистое Сознание, превосходящее пути ума и потому подобное пустоте, может быть
затронуто страданиями или радостями?


46–48. Отдельное сознание, избавившееся от склонностей, возвращается в свою обитель чистого Сознания из разрушенной клетки тела, как пчела улетает в небо из цветка лотоса.

И даже если реальности Сознания
не существует, тогда что может быть сокрушено при разрушении этой
тюрьмы твоего тела?

О Рама, к чему страдания? Поэтому размышляй об истине и не впадай в заблуждения. Нет никаких желаний в бесстрастном Атмане, не загрязненном грехом.


49–52. В равном сияющем сознающем неизменном чистом Сознании без желания и намерения, как в зеркале, отражаются миры.

В сияющем неизменном чистом Сознании сами собой осознаются миры, как видится игра лучей солнца в драгоценном камне.

Как непроизвольно устанавливается связь между зеркалом и отражением, так же здесь соотносятся друг с другом Атман и мир; различие же между ними и есть, и нет.

Как при свете солнца оживает мир, так же в присутствии реальности Сознания проявляется эта вселенная.


53–57. О Рама, понятие о материальности мира теперь разрушено, и чистое пространство Сознания утвердилось в уме слушающих.

Как в природе лампы – распространение света, так в природе Сознания –
проявление состояния этой вселенной.

Сначала в реальности высочайшего
Атмана возникает ум, который раскидывается сетью своих собственных
понятий, как этот мир; так пустотой пространства создается несуществующая синева, кажущаяся прекрасной.

Когда благодаря уничтожению понятий растворяется ум, туманы заблуждений сансары рассеиваются. Тогда, как ясные осенние небеса, сияет чистое недвойственное нерожденное Сознание, не имеющее начала и конца.

Сначала появляется ум, склонный к действию, и своими понятиями обретает
природу Создателя Брахмы. Затем без всякой причины он создает этот мир
с различными именами и формами, подобно тому, как в воображении
ребенка появляется привидение-ветала.


58. Нереальный ум, кажущийся реальным, сам по себе разрастаясь в изначальном Сознании как разнообразный мир, проявляется, существует и разрушается вновь и вновь, подобно бесчисленным волнам,
поднимающимся и утихающим в огромном океане.


Такова сарга сто двадцать вторая «Исследование собственной природы»
книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей
к Освобождению, записанной божественным посланником Валмики.


Такова книга третья «О создании».

Книга Четвертая. Стхити Пракарана. О существовании.

Сарга 1. Об этом и будущем созданиях.

1. Вслед за повествованием о создании, О Рама, выслушай этот трактат о
существовании, понимание которого приводит к нирване.

2. Знай, что этот видимый мир, «я» и все воспринимаемое - не имеют формы,
нереальны и являются порождением заблуждения.

3. Этот мир подобен нераскрашеной картине, возникшей в пустом пространстве, которую никто не создавал и никто не видит; она ощущается, подобно видению во сне того, кто не спит.

4. Он схож со строительством будущего города, возникшего в разуме, или кипе
красных цветов гунджа, которые обезьяны принимают за огонь и пытаются согреться рядом с ним!

5. Он существует в Брахмане как отличный от него, хотя и не отличен, подобно водовороту в воде, или солнечному свету в небе - реальному, и в то же время пустому и нематериальному.

6. Он словно отблеск драгоценного камня в пространстве - видимый, но лишенный материальности, или небесный город гандхарвов, который видится, но
в котором никогда не было стен!

7. Он - как несуществующая вода в мираже, которая кажется существующей, или воображаемый город, который ощущается, но не существует!

8. Он похож на события, рассказанные в истории, которые кажутся существующими, но нигде не случались, или как приснившаяся гора, которая
воспринимается плотной, но в которой нет материальности!

9. Этот мир - как пустое пространство, видимое, но являющееся пустотой; или
осенний туман, неразрушимой непрерывной завесой скрывающий собой все.

10. Он подобен синеве неба, которая видится, но не существует, или
бессмысленным удовольствиям, доставляемым приснившейся женщиной.

11. Он схож с нарисованным цветущим садом, лишенным соков, но кажущимся
живым и ароматным; он - словно изображение солнца, в котором нет света и которое не может согреть.

12. Это нереальность, воображенная и ощущаемая разумом, хотя она лишена
материальности, как нарисованный лотос, лишенный соков и ароматов
настоящего цветка.

13. Мир воспринимается как разнообразные цвета в пустом пространстве, как видимая разноцветная радуга, которую нельзя взять в руки.

14. Он подобен стволу бананового дерева - когда с него слой за слоем снимаются
листья, в середине не остается ничего!

15. Как картина, видимая слепцом, он абсолютно не существует, но кажется
существующим прямо перед глазами.

16. Наслаждения мира выглядят пеной на воде - пустые внутри, привлекательные
снаружи, кажущиеся несущими удовольствие, но лишенные вкуса, они постоянно то появляются, то пропадают.

17. Мир схож с туманом, который невозможно никак схватить; некоторые считают его несознательным, для других он пуст, для третьих он является Сознанием или собранием атомов.

18. Несуществующая пустота считает себя материальной, в то время как она не
отлична от несуществующего ночного привидения, которого невозможно коснуться.


19. Рама спросил:

После разрушения конца эпохи, видимое возвращается в зародышевое состояние
в высшем существе, и потом появляется снова. О отец, как это может быть?Расскажи мне об этом!

20. Мудры ли или невежественны считающие так, объясни мне, О бхагаван, для уничтожения всех моих сомнений!


21. Васиштха ответил:

Те, кто считают, что видимое, так же как росток в семени, пребывает в зародышевом состоянии после разрушения вселенной, воистину, невежественны как дети!

22. Слушай, как такое неверное непоследовательное и беспочвенное понимание обманывает и говорящего, и слушающего!

23. Только глупец лепечет, что мир пребывает в Брахмане как росток пребывает в семени! Слушай, почему это только пустая болтовня!

24. Семя видимо и доступно ощущениям и разуму, поэтому из него возможно
появление ростков и листьев овса, кориандра, риса или других растений.

25. Но то, что превосходит разум и все органы чувств, тончайший атом Сознания, как это может быть зародышем для само-появляющихся миров?

26. Как в высочайшем Атмане, который тоньше пространства и неописуем в
любых словах, может возникнуть семя вселенной?

27. То, что тонко и почти что несуществующе, что во всем отличается от мира, - как оно может стать семенем и как из него может что-то вырасти?

28. Как может мир с горой Меру, океанами, пространством и всем остальным возникнуть в высочайшем, которое более пусто и тонко, чем само пространство?

29. Как что-то может существовать в ничто? И если в нем есть что-то реальное,
почему его не видно?

30. Как ничто может стать чем-то? Разве может в пустом пространстве горшка
появиться гора?

31. Как могут сосуществовать противоположности? Разве может тень существовать на солнце, тьма на свету и снег в огне?

32. Как гора Меру может существовать в атоме? Как что-то может быть в ничто?
Единство противоположностей невозможно также, как существование тени на солнце!

33. В материальном семени, имеющем форму, возможно существование побегов,
но в бесформенном и нематериальном невозможно существование этого
огромного мира.

34. Видимое в разных местах и в самом человеке известно с помощью силы всех
органов чувств, интеллекта и прочего; когда что-то недоступно для понимания,
это называется «ничем».

35. Нельзя сказать, что мир и Брахман связаны между собой причинно-следственной связью, это было бы неверным пониманием; как в нераздельном Брахмане может возникнуть следствие или причина?

36. Отбрось подальше неверное представление о причинно-следственной связи между миром и Брахманом, и знай, что мир есть только Брахман, безначальная и бесконечная реальность.


Этим заканчивается сарга первая «Об этом и будущих созданиях»

Сарга 2. Рассуждение о зародыше существования.

1. Васиштха сказал:

О лучший из знающих то, что должно знать! Я говорю, что если бы в высочайшем и чистейшем пространстве Сознания, превосходящем все рассуждения,

2. Существовали миры и вселенные, подобно росткам в семени, для их
прорастания понадобилась бы изначальная причина и сопутствующие причины!

3. Без существования таких благоприятных причин для появления ростка из семени невозможно прорастание, как никто и никогда не видел дочери бесплодной женщины!

4. При отсутствии сопутствующих благоприятных причин изначальной причиной возникновения мира надо считать саму истинную сущность высшего существа.

5. С самого начала творения Брахман сам пребывает в себе в виде творения; он не
имеет формы и между ним и творением нет причинно-следственной связи.

6. Если бы земля и прочее были бы сопутствующей причиной, они должны были существовать до творения, что было бы логическим противоречием.

7. Утверждать, что мир пребывает в зародышевом состоянии в Сознании Брахмана вместе с сопутствующими причинами для появления - детские представления, но не представления мудрого.

8. Потому, О Рама, этот мир не существовал, не существует и никогда не будет существовать, он есть только чистое пространство Сознания, как будто
проявляющееся само в себе.

9. О Рама, когда понято бесконечное несуществование этого мира, осознается, что он весь - только бесконечный Брахман, и ничто иное.

10. То, что разрушено из-за разрушения его частей, не исчезает в разуме, - оно
более не существует, но остается видимым в разуме!

11. Даже при полном отсутствии этого мира со всеми его ощущениями, он не
пропадает в существующем разуме, - как может полностью пропасть его
видимость?

12. Потому нет другого метода, помимо понимания абсолютного несуществования этого мира, для избавления от заблуждения!

13. Этот мир появляется как понятие в пространстве Сознания, и я являюсь этим Сознанием, а не видимым телом в мире, которое похоже на картинку в книге.

14. Эти горы, земля, и все прочее видимое, года, эпохи и мгновения, смерть и рождение,

15. Разрушение и начало вселенных и великих эпох, начало творения, и
последовательность существования и несуществования,

16. Проходящие эпохи и миллионы вселенных, которые были ранее и будут потом,

17. Звездные системы, пространство и время с его делениями - все это является
бескрайним нераздельным величайшим пространством великого Сознания,

18. Которое извечно пребывает в спокойствии и неподвижности и проявляет само по себе миллионы пылинок вселенных в собственном свете бесконечного Сознания.

19. В самом Сознании само по себе возникает удивительное видение, кажущееся существующим вовне и проявляющееся как это творение, не имеющее ни формы, ни материальности.

20. Творения не появляются и не разрушаются, не приходят и не уходят, они существуют в Сознании подобно переливающимся прожилкам в огромном кристалле в горах.

21. Эти творения проявляются сами по себе в своей собственной чистой сущности Сознания, подобно пространству в несозданном и не имеющем формы пространстве,

22. Это сходно с текучестью воды и с движением ветра, с волнением в океане и с качествам во всех предметах.

23. Весь этот мир с появлением, существованием и разрушением - только единое нераздельное Сознание, раскинувшееся в своей бесконечной неподвижности.

24. Только глупец может утверждать, что мир появился сам по себе из пустоты в
отсутствии причин и сопутствующих благоприятных факторов!

25. О Рама! Уничтожь всю нечистоту разума, отбрось без остатка все сомнения, откажись от долгого сна невежества, укрась себя бесстрашием и проснись, наконец!


Этим заканчивается сарга вторая «Рассуждение о зародыше существования»

Сарга 3. О бесконечности вселенной.


1. Рама сказал:

О отец, я думаю, что после разрушения вселенной, в начале творения,
изначальный творец Праджапати вспомнил свое прошлое существование, и этот мир подобен его воспоминанию!


2. Васиштха сказал:

После космического разрушения, в начале творения, О потомок Рагху, возникает первый создатель вселенной, Праджапати, до этого бывший только
воспоминанием.

3. Возникающие из этого воспоминания мысли составляют этот мир,
существующий в изначальном Создателе как воображаемый воздушный замок.

4. Но само воспоминание о творении тоже не существует в высочайшем Сознании!

Откуда ему взяться, если сам Создатель не рождался, подобно огромному
воображаемому дереву в небе!


5. Рама спросил:

О брамин, почему вначале творения не существует прошлых воспоминаний? Как
пропадают прошлые воспоминания в бессознательности великого разрушения
вселенной?


6. Васиштха ответил:

После разрушения вселенной мудрые божества (создатель Брахма и остальные), погрузились в нирвану и, несомненно, обрели освобождение в высочайшем Брахмане.

7. Скажи, О безгрешный, как может существовать воспоминание, если тот, кто помнит, достиг освобождения и его воспоминания пропали вместе с ним?

8. Когда не существует тот, кто помнит, как могут возникнуть воспоминания?
Несомненно, после разрушения вселенной, когда все боги достигают
Освобождения,

9. Мир появляется из мысли о случившемся или не случившемся в собственном пространстве Сознания; воистину, все видимое есть только сияние самого Сознания.

10. Светом осознания сияет это бесконечное и безначальное проявление
видимого, и этот самопроявившийся сам по себе мир есть только Сознание.

11. Это безначальное нерожденное сияние Брахмана становится тонким эфирным телом космического существа, которое и есть форма этого мира.

12. В мельчайшем атоме Сознания содержатся все три мира с лесами, облаками и небесами, пространством, временем, действиями, объектами и
последовательностью дней и ночей.

13. И в них тоже есть такие же атомы, в которых также видятся формы горных
пиков и всего остального.

14. И в них тоже есть подобные атомы, и так продолжается и далее.

Видимое проявляется как свет Сознания, и само по себе нереально.

15. Эта последовательность не имеет конца, как для видящего истину, так и для не видящего; но для мудрого это - истинное восприятие, для глупца - нереальная фантазия, О безгрешный!

16. Для мудрого это все - только неподвижный неизменный Брахман, а для глупца- постоянно меняющийся мир!

17. В каждой крошечной части этих атомов видятся бессчетные тысячи других вселенных, подобных этому видимому миру.

18. Как в каменной глыбе существуют невырезанные скульптуры, и в их частях -
другие скульптуры и так далее до бесконечности, также существуют и эти три мира.

19. Как бессчетные крошечные атомы пребывают в горе нераздельно от нее, так в Брахмане, как в огромной горе Меру, подобно песчинкам пребывают все три
мира.

20. Посчитать атомы трех миров, возникающих в свете Сознания, также
невозможно, как невозможно счесть лучи солнца.

21. Как танцуют пылинки в лучах солнечного света и в водных потоках, так
существуют пылинки тройных миров в пространстве чистого Сознания.

22. Как только пустота ощущается как материальное пространство, так
пространство Сознания ощущается как творение.

23. Но если под словом «творение» понимается отдельное творение, это
понимание ведет во тьму невежества, но если смысл «творения» понимается как
Брахман, то это ведет к высочайшему благу.

24. И индивидуум, и вселенский Создатель являются только Брахманом,
пространством самого Сознания, потому что порождаемое имеет природу того,
что его породило; и чистый Брахман осознается только пониманием своей
собственной природы.


Этим заканчивается сарга третья «О бесконечности вселенной» книги четвертой

Сарга 4. О причинах появления существования.

1. Васиштха продолжил:

Единственным мостом для пересечения этого бескрайнего океана кажущегося
мира является победа над многочисленными чувствами, и нет другого метода.

2. Победа над чувствами достигается практикой различения и изучения писаний и пребыванием в компании мудрых и хороших людей, - тогда осознается бесконечное несуществование всего видимого.

3. О прекрасный Рама! Я рассказал тебе все о природе этого безграничного океана сансары, где миры появляются и пропадают подобно волнам.

4. Что еще сказать об этом?
Разум является стволом дерева с побегами действий, и если обрубить его корень, засыхают ветви мира и пропадают желания и необходимость действовать.

5. Разум является всем здесь, О Рама! И когда разум излечен, излечиваются и все
иллюзии этого мира.

6. Все появляющееся в этом мире представляет собой только множество мыслей в разуме; и в отсутствии разума не видится и тело.

7. Демон разума успокаивается только пониманием абсолютной нереальности
видимых объектов, и ничем другим даже за сотни эпох.

8. Лучшим лекарством для излечения психологической болезни разума,
известной как восприятие реальности видимых объектов, является понимание
полного несуществования видимого.

9. Разум заблуждается, разум умирает и рождается; как результат собственных
понятий, он сам себя связывает и снова освобождает.

10. Весь этот мир вырастает в понятиях разума, подобно несуществующему
воздушному замку, видимому в огромном небе.

11. Весь этот мир видится и пребывает в разуме, подобно запаху цветка, но кажется существующим отдельно.

12. Этот мир пребывает в разуме, подобно маслу в семени кунжута, качеству объекта в самом объекте, или хорошим делам в хорошем человеке.

13. Этот мир пребывает в разуме, как солнечные лучи в солнце, как яркость в свете и как жар в огне.

14. Этот мир пребывает в разуме, как холод в снеге, пустота в небе и движение в ветре.

15. Разум является этим миром, и весь этот мир является разумом, они всегда
существуют нераздельно друг от друга;
но из них двоих разум неизменно
существует и в отсутствии мира, в то время как мир не существует без разума.


Этим заканчивается сарга четвертая «О причинах появления существования» книги четвертой

Сарга 5. История о сыне Бхригу: О Шукре.

1. Рама спросил:

О бхагаван, познавший дхарму, и лучший из знающих прошлое и будущее, как
весь мир сансары может пребывать в этом разуме?

2. О безгрешный, объясни мне просто с помощью примеров, как изменяющийся
мир пребывает в разуме?


3. Васиштха ответил:

Этот мир существует в разуме, как те плотные миры, созданные мудрыми
сыновьями Инду, и продолжавшие существование даже когда их тела
разрушились.

4. Этот мир пребывает в разуме, как детальные галлюцинации короля Лаваны, ставшего неприкасаемым чандалой в своем видении;

5. Как Шукра, сын Бхригу, пожелав райских наслаждений с нимфой, видел и
ощущал небесные миры

6. И наслаждался удовольствиями рая, также и этот мир пребывает в разуме.


Рама спросил:

О бхагаван, как Шукра, сын Бхригу, пожелав райских удовольствий,

7. Наслаждался разнообразными наслаждениями?


Васиштха ответил:

Слушай, О Рама, этот разговор между мудрецом Бхригу и Смертью, Божеством
Времени, произошедший в давние времена.

8. На вершинах гор Мандара, густо заросших деревьями тамала. Давно, на горе Мандара, среди цветов кусумы,

9. Мудрец Бхригу занимался суровой аскезой, и у него был сын Шукра, блистательный и разумный,

10. Сияющий светом, подобно полной луне. Бхригу всегда пребывал в глубоком
самадхи среди прекрасного леса,

11. Всегда неподвижный, подобно скале в лесу, в то время как Шукра среди
золотых цветочных полян

12. Свободно бродил в горах Мандара, развлекаясь своими играми; пребывая
рядом и с мудростью, и невежеством, Шукра достиг значительных высот.

13. Заботясь о своем отце, находящимся в нирвикальпа самадхи, Шукра был
подобен Тришанку, застрявшему между небом и землей.

14. Пребывая в незанятой рассеянности в своем одиночестве, подобно королю,
победившему всех своих врагов, он увидел нимфу-апсару, летящую по небу.

15. Ею, украшенную гирляндами цветов мандара, с локонами волос,
развивающихся по ветру, он был очарован, как Вишну был очарован богиней Лакшми, увидев ее в океане молока.

16. Со звенящими браслетами, наполнив небо прекрасным ароматом, она была
подобна прекрасной лиане с игривыми взглядами своих глаз.

17. Ее тело источало вокруг нектар, подобно свету луны. Увидев красавицу, разум Шукры возбудился и задрожал от желания.

18. Она тоже, увидев прекрасное лицо Шукры, почувствовала влечение к нему, как волна в океане при виде чистой полной луны.

19. Его разум был поражен стрелой любви и захвачен желанием, все другие мысли пропали, оставив только мысли об этой красавице.


Этим заканчивается сарга пятая «История о сыне Бхригу: О Шукре» книги четвертой