Илья Воробьёв /Кисычев/

вот тут зудит, а там кольнуло,
и бесят все, и я — не я.
а это в гости заглянуло
несовершенство бытия.

где тонет ночь в пропущенных звонках
и запахе разлитого глинтвейна,
ты сладостно дрожишь в моих руках,
как дробовик у темени Кобейна.

завтра нет, его не существует,
а вчера — сгоревшие мосты.
я сегодня понял вещь простую:
есть лишь эта комната и ты.

экзистенциальное

если прибавлять больное «я»
к жизни, что нам дарит свет звезды, —
в сумме будет ровно нихуя,
а звезде всё будет до пизды.

когда введут запрет на счастье
я выйду в погрустневший мир
чтоб незаконно улыбаться
любовью сеять экстремизм

нас лето встречает засухой,
но в мире полно местечек,
где, как у Христа за пазухой,
устроился человечек.

он вечно за чем-то гонится:
и дни, как рубцы засечек,
и ночи томят бессонницей.
расстроился человечек.

и пьётся ему, и курится,
и каждый ему — советчик.
сегодня уснул на улице —
замучился человечек.

и люди под муки совести
наставят ему сердечек,
хорошие сложат повести.
отмучился человечек.

и будут фестивали мёда,
и фильмы про Олимпиаду,
и достижения завода,
которому вручат награду,
и будет гордость, будет слава,
и песни грустные про павших,
и туристические сплавы
во имя доблестно пропавших,
и будут новые герои,
и будут старые заветы,
плащей кровавые подбои
и комсомольские приветы,
и будет будущее близко,
и настоящая свобода,
и будет колбаса по спискам,
и списки моего народа,
и будет шёпотом на кухнях,
и будет молча между делом,
и будет миг, когда всё рухнет,
и вечность нарисует мелом
по памяти пломбир тот самый,
здоровье, молодость и силы,
большое солнце, небо, маму,
меня на дне сырой могилы.
и на обломках там чего-то
нас закопают безымянных,
у вечности одна забота —
нас упокоить окаянных,
и, в горсть зажав судьбу народа,
она проводит нас до ада.
начнутся фестивали мёда
и фильмы про Олимпиаду.

всё думаешь, как не отъехать
и боль побороть внутри?
не ври самому ты себе хоть.
себе-то, давай, не ври.

мы запретили сатанистов
господь готовь для них напалм
бог закурил вздохнул и молвил
фейспалм

спрятались собачки
спрятались коты
лишь один под солнцем
ебанутый ты

как же я хочу на море:
плавить солнце под волнами,
слушать август на повторе,
верить в то, что это с нами,

и тянуть ночные тени
по бамбуковым аллеям,
лёжа на твоих коленях,
знать, что мы не постареем.

помнишь, как переполняют
на краю скалы рассветы?
мне так не хватает края,
а в крови нехватка лета.

я стою с пакетом «Дикси»,
сняв ботинки в коридоре, —
одинокий битый пиксель.

как же я хочу на море.