Ловил я кайф, легко играя Ту роль, какая выпадала, За что меня в воротах рая Ждет рослый ангел-вышибала.
С годами дни становятся короче, Несбывшееся вяжется узлом, И полнятся томительные ночи Пленительными снами о былом.
Я стандартен, обычен, вульгарен, Без надломов в изгибах души, И весьма я Творцу благодарен, Что на мне отдохнуть Он решил.
А жизнь продолжает вершить поединок со смертью во всех ее видах, и мавры по-прежнему душат блондинок свихнувшись на ложных обидах.
Нечто тайное в смерти сокрыто, ибо нету и нету вестей о рутине загробного быта и азарте загробных страстей.
Я так привык уже к перу, что после смерти - верю в чудо - Творец позволит мне игру словосмесительного блуда.
Решит, конечно, высшая инстанция - куда я после смерти попаду, но книги - безусловная квитанция на личную в аду сковороду.
В какую ни кидало круговерть, а чуял я и разумом и носом: серьёзна в этой жизни только смерть хотя пока и это под вопросом.
"Зачем добро хранить в копилке? Ведь после смерти жизни нет", - сказал мудрец пустой бутылке, продав ученым свой скелет.
Спасибо организму, корпус верный устойчив оказался на плаву, но все-таки я стал настолько нервный, что вряд ли свою смерть переживу.
Пришли ко мне, покой нарушив, раздумий тягостные муки: а вдруг по смерти наши души на небе мрут от смертной скуки?
А ночью небо раскололось, и свод небес раскрылся весь, и я услышал дальний голос: не бойся смерти, пьют и здесь.
А может быть, и к лучшему, мой друг, что мы идем к закату с пониманием, и смерть нам открывается не вдруг, а легким каждый день напоминанием.
Я ощущаю это кожей, умом, душой воспламененной: любовь и смерть меня тревожат своею связью потаенной.
Ни мыслей нет, ни сил, ни денег. И ночь, и с куревом беда. А после смерти душу денет Господь неведомо куда.