"Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа"

Природа сознания и проявленного мира

Когда Махарадж просит нас рассматривать сознание как высшего Бога и молиться о руководстве с его стороны, он, конечно, подразумевает то, что мы по-прежнему отождествляем себя со своими телами и считаем себя обособленными сущностями, обладающими независимостью и свободой выбора действия.

Но при таком подходе, основанном на индивидуальности и свободе выбора, проявленная вселенная не может раскрыть свою тайну.

«Так что со всей искренностью и рвением молитесь сознанию, источнику всей чувствительности, – говорит Махарадж, – так, чтобы эта хватка „сущностификации“ постепенно ослабла и позволила очищенной психике получить от сознания, Садгуру, тайну своей истинной природы.»


Привязанность человека, как обособленного существа, к телу в полной мере вызывается той обусловленностью, которую он получает от родителей и взрослых с самых первых моментов обретения им понимания.

Она состоит в том, что он является конкретным телом с конкретным именем. И уже очень скоро он убежден вне всякого сомнения, что он есть это тело, наделенное жизненной силой дыхания, постоянно вдыхающее и выдыхающее, а также имеющее сознание (или чувствительность), которое возникает и исчезает вместе с состояниями бодрствования и сна.

Все, что на самом деле произошло, – это то, что ноумен объективизировал себя в миллионы форм (включая человеческие формы) как феноменальные объекты, составляющие тотальное проявление и его функционирование.

Эти феноменальные объекты в процессе проявления постоянно создаются и уничтожаются, и ни один из них не имеет никакой свободы выбора действия.

Следовательно, не человеческие существа обладают сознанием, а Сознание обладает миллионами форм, через которые ноумен может себя объективизировать.


Если есть ясное понимание и глубокая убежденность относительно того, как происходит этот процесс постоянного появления и исчезновения проявленного мира (как это бывает в случае с Джняни), тогда сознание видится совсем в ином свете.

Тогда сознание в действии, то есть феноменальные объекты, видится как бренные инструменты, необходимые для того, чтобы произошло проявление;

хотя, конечно, проявление не отлично от ноумена, а является лишь объективным аспектом ноумена, единственного субъекта.

Сущностная тождественность

На этом этапе остается еще один момент, который необходимо обсудить, чтобы медитация была завершенной.

Это вопрос о сущностной тождественности непроявленного и проявленного, ноумена и феноменальных объектов, Абсолютного и относительного, присутствия и отсутствия, а также всех взаимосвязанных противоположностей.

Все эти наборы понятий представляют различные аспекты ума (ум – это хранилище сознания), составляющие дуализм, который является основой всего проявления: наблюдающий и наблюдаемое, познающий и познаваемое.


По словам Махараджа,
постижение основополагающей тождественности взаимосвязанных противоположностей означает «освобождение»,

поскольку в этом случае будет достигнуто осознавание того, что

сам ищущий – это искомое,

что все различия существуют лишь в дуальности и что, если бы различные взаимосвязанные противоположности наложились друг на друга, это привело бы их к уничтожению и тем самым – к уничтожению самого состояния дуальности, и, таким образом, результатом было бы основополагающее единство.

Наверное, здесь нужно повторить, что

сознание – это проявление, а проявление происходит в дуальности, но эта

дуальность создается в рамках единства и целостности непроявленного Абсолюта.


Тотальность проявленного мира – это
не нечто, проецируемое сознанием, когда оно начинает приходить в движение и действовать;

различные объекты, составляющие проявленный мир, не имеют собственной субстанции, или природы, отличной от природы сознания, которое само является восприятием и познанием феноменальных объектов.


Факт заключается в том, что весь проявленный мир, все феноменальные объекты представляют собой видимые проявления в сознании, воспринимаемые сознанием, познаваемые сознанием посредством интерпретации со стороны ума.


Если этот факт ясно понят, то будет достигнуто и осознавание того, что

сознание – это и происходящее функционирование, и восприятие этого функционирования – и мы (не индивидуумы, а вечное «Я») есть восприятие.

Сознание в действии не может быть отличным от Сознания в покое, Абсолютного Осознавания, представляющего собой тотальность всей потенциальности.


Другими словами,

Сознание – проявленный мир является объективным аспектом субъективного Осознавания.


Как только Сознание пришло в движение и началась его деятельность, проявление и функционирование может иметь место лишь в состоянии дуальности.


«Пространство» – это статический аспект концепции функционирования:

если бы не было пространства, никакие феноменальные объекты, обладающие трехмерным объемом, не могли бы быть восприняты.


А «время» (длительность) – это активный аспект концепции функционирования: если бы не было длительности, воспринимаемые объекты не были бы познаваемы.


При отсутствии дуальной концепции пространства и времени, известной как «пространство-время», не может быть ни проявления, ни функционирования;

и эти два аспекта отдельны лишь как концепции, но они теряют свою отдельность, когда концептуализация прекращается.

В глубоком сне, например, и пространство и время исчезают, а вместе с ними – и весь проявленный мир, поскольку дуальность может существовать лишь в концептуализации.

Пусть мысли остановятся – и вся дуальность исчезает.


Другими словами,

феноменальные объекты не могут быть познаны без ноумена, а ноумен без феноменов.

(Сама идея ноумена, конечно, находится в пределах дуальности концептуализации.)

Когда концептуализация прекращается, вся дуальность подходит к концу. Когда концептуализация прекращается, нет ни феноменальных объектов, ни ноумена, поскольку остается чистая субъективность – никаких переживаний и никого, кто бы требовал каких-либо переживаний!

Говоря кратко, все взаимосвязанные противоположности являются неизбежно отдельными лишь как концепции, но по сути они неотделимы.

Игра единства в дуальности

Если ноумен желает взглянуть на себя – мы, конечно, сейчас концептуализируем – он не может сделать этого без объективизации себя в виде феноменальных объектов.

Следовательно,

феноменальное проявление – это не нечто, порожденное извне, «спроецированное» ноуменом, это объективизация в форме проявления в пределах себя.

Когда сознание в пределах ноумена приходит в движение и возникает

ощущение присутствия – я есть – одновременно с этим возникает и ощущение дуальности «познающий и познаваемое», «переживающий и переживаемое».

Но эта дуальность лишь видимая, не имеющая реальности, поскольку

сущностное единство не может быть разделено.

Эти два аспекта – Сознание в покое (ноумен) и сознание в действии (феноменальность) – ни разделяются, ни соединяются, ибо дуальный аспект возникает лишь как концепция.


Шива (ноумен) существует в движении Сознания, поскольку

такое действие не имеет никакого другого источника, кроме Шивы, и само действие – проявление и функционирование (Шакти) – происходит в пределах Шивы (ноумена).


Дуальность – это лишь иллюзия, концепция, которая не оказывает и не может оказывать воздействия на единство Абсолюта.

Не забывайте, что концептуальное сотворение вселенной – это лишь

«дитя бесплодной женщины»!

Если бы дуальность была действительно реальной, каждая из двух частей имела бы свою собственную природу.


Следовательно,

и возникновение, и исчезновение кажущейся дуальности – это все иллюзия, которая длится бесконечно, от мгновения к мгновению, без какого-либо перерыва.

В основе же лежит сущностная тождественность.

Ноумен и феноменальные объекты (или можно использовать другие слова, означающие относительные состояния) – это лишь названия, употребляемые для общения в дуалистическом состоянии после того, как произошло проявление.

Это лишь два слова, используемые для описания двух состояний на основе концептуализации, но

они не могут нарушить основополагающее единство, которое никоим образом не оказывается затронутым.

Волны могут вздыматься и опадать, но поверхность воды как таковая остается незатронутой.

В индийской традиции возникновение и исчезновение проявленных феноменов в Сознании рассматривается как игра Шивы (Лила).

Хотя для целей аналитического изучения Джняна и Бхакти могут трактоваться как обособленные друг от друга вещи, в действительности они представляют собой

два аспекта одного и того же фундаментального единства.


Поэтому в самом начале своего знаменитого трактата по философии Адвайты «Амританубхава» (Бессмертное переживание) Джнянешвара Махарадж – поэт-святой из Махараштры – «с глубочайшим смирением» выражает свое почтение этой кажущейся дуальности Шива-Шакти, способной раскрыть свою истинную природу.

(Здесь слово «смирение» явно означает не противоположность «гордости», а само отрицание обособленной сущности, которая не может ни гордиться, ни быть смиренной по той простой причине, что

истинное знание может быть впитано лишь при наличии абсолютной пустоты.)

Теперь мы можем понять, почему Махарадж называет «сознание» высшим Богом, которого следует умилостивлять посредством Бхакти и молитв, с тем

чтобы сознание раскрыло свою истинную природу:

связанную временем – в своем относительном концептуальном аспекте в контексте рассмотрения индивидуума,

но независимую от пространства и времени и, следовательно, безграничную и вечную – при отсутствии восприятия.

Полное постижение этой истинной природы должно

устранить самого ищущего и заставить его слиться с вечным покоем Сознания,

не пребывающего в движении – с чистой субъективностью, с Этим.


Весь проявленный мир и его функционирование в сознании (то, чем мы являемся в дуальности) – это лишь видимость, Лила, что подобно отражению солнца в капле росы.

Уничтожение отражения не оказывает никакого влияния на солнце.

Сознание в действии – это связанная временем «Лила», которая по окончании отведенного ей периода времени сливается с Сознанием в покое, с безграничным, необусловленным Осознаванием, не осознающим само себя.

Приложение III.
Бхакти, Джняна и индивидуум

Некоторые посетители Махараджа (особенно это относится к ученым из других стран) не понимают того, что он не является «ученым» человеком в общепринятом смысле этого слова. Они ожидают от него академических дискурсов по различным философским темам. Одна из таких тем – предпочтительность Бхакти или Джняны как духовного пути.


Когда Махарадж слышит такой вопрос, он начинает смеяться и спрашивает, как можно ожидать от такого далекого от учености человека, как он, ответа на такой вопрос. Он может еще указать на кого-нибудь из присутствующих и представить его как ученого со степенью магистра индийской философии, который, конечно же, более компетентен в этих вопросах и может просветить слушателей. Затем он может (иногда, тихим голосом) спросить задающего вопрос: «кто» хочет получить эту информацию и с какой целью.

Посетитель смотрит на Махараджа, пытаясь понять, не шутит ли он, но видит, что он задает вопрос со всей серьезностью: «Кто желает знать ответ?» И этот вопрос Махараджа скоро заставляет посетителя ощутить, что его поиск заманил его в такие глубины, какие он еще никогда не исследовал.

Понимая его затруднительное положение, Мастер облегчает ему участь, объясняя, что

именно концептуализация поднимает все эти различные, ненужные вопросы, опутывает индивидуум своей сетью и заставляет его забыть

основополагающий вопрос – «кто» же на самом деле этот спрашивающий?

Является ли задающий вопрос человеком, которым он себя считает? Есть ли вообще такая вещь, как «человек», индивидуальная сущность, обладающая независимой свободой выбора действия и могущая таким образом выбрать определенный духовный путь?


Главное положение учения Махараджа заключается в том, что

мы не снящиеся персонажи, которыми мы себя считаем, мы – это сновидящий,

и именно наше ошибочное отождествление со снящимся персонажем как с обособленной независимой сущностью, действующей в качестве «исполнителя», вызывает иллюзию «связанности, рабства».

По той же причине снящийся персонаж, простое видимое проявление, не может быть «пробуждено» или «освобождено».

«Пробуждение» на самом деле заключается в растворении «видимого проявления»,

а освобождение – в полном уничтожении псевдосущности, с которой мы по ошибке себя отождествляли.

И освобождение или пробуждение не может быть «достигнуто» посредством каких-либо усилий.

Кто будет совершать усилие – феноменальный объект, простая видимость?

Пробуждение может только случиться, и оно может случиться только тогда, когда

есть полная убежденность (основанная на интуитивном постижении) в том, что мы являемся субъективным сновидящим, а не снящимися объектами, исчезающими с окончанием сновидения.


Для того чтобы довести данную тему до ее логического завершения, окончательный вопрос должен быть таким: «Как возникает, или случается, это интуитивное постижение?»

Но в этом то все и дело. Если бы этот процесс происходил в рамках интеллектуального понимания, как бы он мог быть «интуитивным»?

Интеллект крайне необходим для понимания определенных основных моментов, но существуют строгие пределы, в которых интеллект может действовать, поэтому

лишь после того, как интеллект отказывается от всех усилий и признает полную капитуляцию, наступает время интуиции.

Так что должно быть ясно, что,

прежде чем пробуждение или просветление сможет произойти, отождествление с воображаемой, независимой, обособленной сущностью должно полностью исчезнуть.

Прежде чем истинная природа будет достигнута, должно быть устранено ошибочное представление о себе.

Прежде чем проявится истинное, должно уйти ложное.


«Это может произойти, – говорит Махарадж, – несколькими путями.

Глубокая интеллектуальная концентрация Джняни на источнике сознания приводит нас к тому моменту, когда дуальность, основа интеллекта, внезапно исчезает и ее место занимает интуитивное ощущение единства.

Глубокая любовь Бхакты к Богу также может достичь такой интенсивности, когда, опять же, дуальность между Бхактой и Богом внезапно исчезает и наступает осознавание того, что Бхакта и Бог – это не двое, а одно целое.

Тот же результат может быть достигнут посредством длительной и упорной практики или даже поистине бескорыстного служения другим людям.

Однако конечной точкой взлета во всех случаях является полное уничтожение ошибочного отождествления с индивидуальностью.

И на этом конечном этапе происходит чудо.

В то мгновение, когда ложное отождествление устранено, не остается ничего, с чем можно было бы отождествляться, кроме тотальности! И в этом состоит переживание и Джняни, и Бхакты, и Йогина.»


Рассматривая этот вопрос поклонения и знания, Махарадж попадает прямо в точку, когда говорит, что эти два пути неразрывно связаны между собой и по сути представляют собой одно и то же.

Любовь к своему «Я» и любовь к Богу не отличны друг от друга.


Следующие слова, взятые из книги «Я есть То», дают истинное озарение.

«То, чем вы являетесь, – ваше истинное „Я“, вы любите его, и все, что бы вы ни делали, вы делаете для своего собственного счастья. Найти его, познать его, лелеять его – ваше основное побуждение.

С незапамятных времен вы любили себя, но любили не мудро. Используйте мудро свое тело и свой ум для служения своему „Я“, и это все.

Будьте верны своему собственному „Я“, пусть ваша любовь к своему „Я“ будет абсолютной. Не притворяйтесь, что вы любите других, как вы любите себя.

Если вы не достигли осознания своего единства с ними, вы не можете любить их.

Не притворяйтесь, что вы есть то, чем вы не являетесь, не отказывайтесь быть тем, чем вы являетесь.

Ваша любовь к другим – это результат самопознания, а не его причина. Без самореализации никакая добродетель не является истинной.

Когда вы будете знать вне всякого сомнения, что одна и та же жизнь течет через все сущее, и что этой жизнью являетесь вы сами, тогда вы будете любить естественно и спонтанно.

Когда вы осознаете глубину и полноту своей любви к себе, ваша любовь распространяется на каждое живое существо и на всю вселенную.

Когда же вы смотрите на какую-либо вещь как на отдельную от вас, вы не можете любить ее, поскольку вы испытываете перед ней страх.

Отчуждение вызывает страх, а страх углубляет отчуждение. Это порочный круг. И разорвать его может лишь самореализация. Стремитесь к ней со всей решимостью.»


Проблема, которую Махарадж так четко обозначил (то, что вы не можете любить то, что вы считаете обособленным от себя, поскольку в этом случае вы боитесь этого, и чем больше вы пытаетесь, тем труднее это сделать) – это тот тип проблемы, который современные психиатры-антропологи называют «двойным связыванием», когда человеку необходимо сделать что-либо, характеризующееся внутренней противоречивостью.

Например, чем больше вас просят расслабиться, тем более напряженным вы становитесь; чем дальше вы хотите послать мяч во время игры в гольф, тем более напряженным вы становитесь и тем меньшее расстояние он проходит!

Однажды один посетитель, приехавший из Европы, сказал Махараджу:

«Самая важная из заповедей гласит: „Возлюби Господа Бога своего“. Меня это крайне удручает, поскольку данная заповедь становится трудно выполнимой из-за того, что в нее добавлены слова: „всем сердцем своим, и всей душой своей, и всем умом своим“. Здесь ясно подразумевается, что простая благочестивая набожность недостаточна, поскольку дополнительные слова подчеркивают, что демонстрируемая любовь не должна лишь казаться любовью, это действительно должна быть любовь. Человек может действовать так, как будто он любит, но как он может сделать так, чтобы на самом деле любить? Как добиться спонтанности?»


Ответ Махараджа был прост и красив:

«Без самореализации никакая добродетель не является подлинной;

лишь когда вы достигаете глубочайшей убежденности в том, что одна и та же жизнь течет через все сущее, и этой жизнью являетесь вы, тогда вы начинаете любить все естественно и спонтанно. Конечно, такая убежденность может быть обретена посредством интуитивного постижения, и у Природы (Нисарга) будет свой собственный путь к этому интуитивному процессу.»


Относительно тождественности «Я» и Бога; интересно отметить очень близкую схожесть учений великих мистиков, принадлежавших к различным системам верований и различным эпохам.


Святой Иоанн Креста говорит в своей книге Песнь Песней:

«Нить любви так крепко связывает Бога и душу, и так объединяет их, что преобразует и делает их едиными, и хотя по сути они различны, но во славе душа кажется Богом, а Бог – душой». (Песнь Песней XXXI).

И далее:

«Позволь мне так преобразиться твоею красою, чтобы, глядя на другого, каждый мог видеть в нем свою собственную красу, и краса обоих – лишь Твоя краса, моя же – растворена в ней». (Песнь Песней XXXVI).


Великий Плотин также говорит нам:

«И если человек видит, что он стал един с Единым, он имеет в себе подобие Единого; и если он рассматривает себя как образ его архетипа, это значит, что он достиг конца своего пути. Это можно назвать полетом одного к Одному». (Эннеады, VI. 9. 9. 11.).


Мистики рассматривают отношение человеческого «я» и Бога как отношение образа и его прототипа, но не более чем подобие, не в полном отражении, хотя и как достаточно близкие явления, чтобы это можно было как-то выразить.

Бхакти и Джняни в действительности не отличны друг от друга. В обоих случаях отождествление с индивидуальной сущностью на конечных этапах исчезает, и Махарадж с характерным для него прямым и непосредственным подходом к этому вопросу просит нас сразу же принять эту истину за основу и полностью отвергнуть ложное представление.

Он не говорит, что это легко, но в то же время призывает нас прекратить погоню за тенью, как за идеалом.

Он желает, чтобы мы приняли свое истинное положение прямо сейчас, прочно, с уверенностью – и пусть тень растворится в том, что ее отбрасывает!

«Если вы будете продолжать гоняться за тенью как за идеалом, – говорит он, – идеал будет всегда ускользать от вас».


Господь Кришна указывает в Бхагавадгите (глава 10, стих 10):

«Тем, кто постоянно с любовью поклоняется Мне, Я даю Буддхи-Йогу, Йогу различения, посредством которой они приходят ко Мне».

По мере того как величие Бога начинает раскрываться перед поклоняющимся, и он все больше и больше погружается в свою любовь к Богу, Природа приводит его к тому, что необходимо для его дальнейшего продвижения.


Махарадж говорит, что Гуру всегда где-то рядом и готов помочь своей милостью; все, что требуется, – способность впитать, необходимая восприимчивость, чтобы принять ее.

Все, что необходимо, – искренность и решимость. Все остальное делает Природа в соответствии с потребностями и обстоятельствами каждого отдельного случая.


Интересно будет в данном контексте посмотреть, что говорят по этому вопросу два великих индийских мистика – Джнянешвара, Джняни по своей сути, и Тукарама, признанный одним из величайших Бхакт.

В своей книге Джнянешвари (XVIII 1130 – 1183), являющейся, наверное, величайшим комментарием к Бхагавадгите, который до сих пор был сделан, Джнянешвара говорит:

«Через зеркало знания и преданности он (мистик, наделенный интуицией) растворяется во Мне и становится единым со Мной... так же, как если зеркало помещается напротив зеркала, как можно сказать какое из зеркал и что будет отражать?.. Он предается восторгу во Мне, хотя и стал со мной одним...»

В Джнянешвари и особенно в Амританубхаве мы видим величие Джнянешвары как философа.

Но мы видим как в его произведениях, относящихся к литературе Абханги [Литература Абханги на языке маратхи содержит лирические излияния Бхакт во славу Бога], его сердце изливает любовь Бхакты.

Обычно считается, что Джнянешвара, который также известен как Джнянадева, будучи Джняни, не испытывал мучительных страданий отдельности от Бога, какие переживает Бхакта.

Но есть довольно много его ранних Абханг, которые свидетельствуют о том, что подобно Тукараме и другим Бхактам, Джнянешвара также тосковал по Богу, своему Возлюбленному.

Он изливает слезы, страдая от того, что хотя он и един с Богом, он не может видеть Его.

«Я тоскую по Тебе, – говорит он, – как жаждущий человек мечтает о воде.» Затем, пребывая в глубоком отчаянии, он говорит: «Да будет воля Твоя, ибо тщетны все мои мольбы».

Джнянешвара воспаряет на крыльях поэзии, описывая блаженство, наступающее после слияния с Богом.

«Когда приблизился я к Богу, мой интеллект застыл и, узрев Его, я стал Им...» (Абханга 79).

И опять: «В течении всего своего переживания я преисполнен был безмолвием. Что мне делать, если я не могу вымолвить ни слова? Нивритти показал мне Бога в моем сердце, и каждый день я наслаждаюсь каким-то новым его аспектом» (Абханга 76).

И далее: «Исполнившись Богом, внутри и снаружи, пытаясь обнять Его, становишься с Ним единым. Отринуть Бога нельзя, если даже этого желаешь. Самость твоя подходит к концу. Когда желание устремляется за Богом, Бог тщательно скрывается. Однако как только все желания утихают, Он тут же являет Себя.»

Джнянешвара символизирует собой единство не только Джняны и Бхакти, но также Йоги во всех ее различных аспектах.

Полностью осознавая тот факт, что невозможно понять природу Бога (или свою собственную природу) на интеллектуальном уровне, он говорит:

«Нельзя заставить прохладный южный ветер по каплям стечь, подобно воде с влажной ткани; благоухание цветов нельзя связать бечевкой... сияньем жемчуга нельзя кувшин наполнить, и небо не огородить» (Абханга 93).

Божественное видится ему как единство мужчины и женщины; оба – и Шива, и Шакти – находятся в слиянии с Ним.

Истинное блаженство, как говорит Джнянешвара, можно найти лишь в видении себя самого, и он описывает это следующим образом:

«Он видит отражение формы без формы. Видящий исчезает, повсюду лишь Бог. Есть лишь один Бог, и он наслаждается Своим счастьем в Своем переживании единства. Невидимый муж пребывает в бодрствовании в постели своей, и нет никого, кто бы в этом участвовал» (Абханга 91).

Как указывает доктор Р. Д. Ранад:

«Философия Днянадевы сохраняет как единство, так и разнообразие переживания. Его духовный мистицизм примиряет монизм и плюрализм.»

Он цитирует следующие важные слова Макникола:

«Ни в монизме Шанкарачарьи, ни в дуализме, довольствующемся тем, чтобы оставаться двумя, но в духовном переживании, выходящим за рамки и включающем их обоих, можно обрести покой».

По контрасту с Джнянешварой, мистический путь Тукарамы дает нам типичный пример чистой Бхакти.

Он проходит через невероятные страдания и переживания, пока в конце концов – внезапно – не обретает видение Бога, или видение своего «Я», которое преобразует его тяжелую жизнь в жизнь, полную света, свободы и полной гармонии.

Он так описывет свои глубинные переживания в лирических строках:

«Весь мир вдруг озарился, и темнота ушла... Невозможно описать блаженство бескрайнего света... Бог и самость покоятся сейчас на одном ложе... Весь мир наполнен божественной музыкой... Внутри и снаружи исполнен я божественным блаженством...»


И наконец, дается описание высшего переживания этого мистика:

«Я дал рождение себе самому, я вышел из собственного чрева; все мои желания исчезли, и цель моя достигнута... Все вещи растворились и исчезли в едином...

Я не вижу ничего, и в то же время вижу все. „Я“ и „мое“ были из меня устранены.

Я говорю, не говоря. Я ем, не принимая пищи... Мне нет нужды рождаться и умирать. Я есть как я есть.

Нет для меня ни имени, ни формы, и я вне действия и вне бездействия...

Поклонение Тебе становится невозможным, поскольку Ты и все средства поклонения – одно.

И если пожелаю воспевать (хвалу Тебе), Ты будешь этой песней. И если я играю на цимбалах, цимбалы – это Ты.»


Абханги Тукарамы пронизаны мистицизмом. Он говорит о том, что не желал бы, чтобы его Бог был лишенным формы:

«Бесформенным будь для тех, кто желает, чтобы Ты был таковым, но для меня же прими форму и имя, которые я мог бы любить...»


Позже, однако, Тукарама приходит к утверждению единства Бога и преданного:

«Теперь познали мы Твою истинную природу. Нет ни святого, ни Бога. Нет никакого семени, как может плод быть? Все есть иллюзия.»

Мы увидели в действии и Бхакти, и Джняни, и то, что это не отдельные пути для «достижения» Конечного, более чем очевидно. В действительности нет вопроса о «выборе» того или другого.

В мистическом переживании «индивидуум» полностью уничтожается, каковы бы ни были обстоятельства – то есть, был ли достигнут «этап взлета» посредством преданности и поклонения или посредством знания, или же посредством сочетания обоих этих путей.

Можно сделать ясное заключение, что

до тех пор пока остается идея обособленной сущности, обладающей независимостью и свободой выбора действия, мистическое переживание того, что вселенная – это иллюзия, произойти не может.

Поэтому мы должны принять тот факт, что

никогда не было и быть не может никакой обособленной сущности, то ли связанной, то ли свободной.


В мире существуют миллионы человеческих существ, и психика каждого из них определяется темпераментом, который задает его физическая структура (особое сочетание определенного оттенка каждого из пяти элементов и трех атрибутов – Саттвы, Раджаса и Тамаса).

Если иметь этот факт в виду, мы можем легко понять огромные различия в способностях людей, желающих познать свою истинную природу.

Есть существа, психика которых (как говорил Рамана Махариши) подобна сухой древесной стружке или пороху, и ей нужна лишь одна искра знания из уст гуру, чтобы зажечь их. А есть и другие, настолько «сырые», что неспособны быстро отреагировать даже на сверкающее пламя. И конечно, между этими двумя крайними категориями существует все населяющее наш мир человечество.

Не будет ли смешным при таком положении дел говорить о различии между Бхакти и Джняни и о том, какой «путь» лучше «выбрать»?

Когда Махарадж спросил европейца-посетителя, который хотел узнать разницу между преданностью и знанием, о том, «кто» задает этот вопрос, он действовал как раз в этом контексте.

Весь процесс, известный как «жизнь», начиная с «рождения» физической формы и заканчивая ее «смертью», является частью тотального функционирования сознания, относительного проявления Абсолютного Непроявленного.

Мистические переживания, которые происходят спонтанно и довольно редко, также являются частью этого тотального функционирования. Поэтому основополагающий вопрос заключается в следующем: может ли индивидуум, иллюзорная сущность, выразить решимость, основанную на независимой свободе выбора, что он желает стать «освобожденным», что он должен выбрать метод (Бхакти или Джняну) и что он будет прилагать определенные усилия в этом направлении? Нет, не может.

Не будет ли для него более мудрым и, кстати, более практичным, пассивно

принять то, что есть, как часть тотального функционирования и смотреть на все происходящее с изумленным восторгом от действий Природы?

Быстрая, но необдуманная реакция на это предложение часто такова: если все примут такой «фаталистический подход», никто не будет работать или продвигаться вперед.

Немедленный ответ Махараджа на такую реакцию таков:

ну, попробуйте и увидите, действует ли Природа таким образом. Как долго вы сможете просидеть неподвижно, ничего не делая – десять минут?

Вот здесь и проявляется физическая и ментальная структура каждого психосоматического механизма –

он будет действовать в соответствии со своим строением, в материальной и духовной области.


Есть чрезвычайно важный, хотя и довольно тонкий аспект этого вопроса, который часто упускается из виду:

духовное развитие в каждом отдельном случае, в зависимости от структуры психики, происходит спонтанно, и любые намеренные усилия со стороны псевдосущности лишь создадут опасности и препятствия.

Когда этот факт постоянно учитывается, человек автоматически ограждается от величайшей духовной опасности, то есть от раздувания эго.


Без прочного закрепления ума в осознавании не-существования независимой сущности следующие по пути Джняны или Бхакти невольно могут начать считать себя привилегированными личностями,

занимающими более высокое положение не только по отношению к тем, кто по их мнению является средненькими заблудшими индивидуумами, но также и по отношению друг к другу.


Каждый будет считать свой «путь» высшим по сравнению с путем других. Но в действительности не существует никакого различия между Бхакти и Джняни.

Подвижник, следующий по пути Джняны, слушая слова своего Джняни-гуру, обнаруживает, что его глаза затуманиваются, а сознание почти приостанавливается, когда стрела слов гуру попадает в цель.

Так и Бхакти оказывается полностью поглощенным песнопением и танцем гуру и его учеников. Может ли в действительности быть какое-либо различие между этими двумя путями?

Похоже, мы дошли до рабочей формулы по нашей теме. Что же делать индивидууму?

Единственное, что можно делать, – это постоянно помнить о том, что

никакая независимая сущность существовать не может,

а также о том, что весь проявленный мир представляет собой функционирование сознания, в котором каждый из нас должен играть отведенную ему роль и, наконец, принимать все, что бы ни происходило в этом тотальном функционировании, с чувством изумления и восхищения.


Единственное, что остается после этого,

– не выполнять какую-либо практику как намеренное усилие, а

позволить нашему истинному пониманию наполнить все наше бытие, пассивно и терпеливо, с тем чтобы все иллюзии и препятствия постепенно отпали сами собой.

Приложение IV. Вся истина

В этом состоянии совершенства, полного Осознавания

ЭТО не осознает своего осознавания;

Затем сознание начинает движение в протяжном Аум,

И сновидение-творение начинается.

ЭТО сознает свое бытие,

ЭТО ликует в этом бытии.

Погруженное в любовь «Я есть»

ЭТО выражает себя в дуальности.

Посредством соединения двух аспектов – мужского и женского,

Посредством пяти элементов – пространства, воздуха, огня, воды и земли,

Посредством трех гун – Саттвы, Раджаса и Тамаса,

ЭТО проявляет себя в длительности.

В снящемся пространстве-времени

ЭТО проявляется в виде феноменальных объектов,

Создавая миллионы форм, вдыхая в них жизненную силу

И все пронизывающее имманентное сознание;

И посредством этих форм, в радостной любви к себе

Сознание функционирует в форме Праджни.

Чувствующие существа, простые образы,

Будучи таковыми – о, чудо из чудес! –

Воспринимают друг друга как объекты, принимая на себя субъективность,

И каждое, в великой иллюзии,

Видит себя как отдельную сущность,

Обладающую независимостью суждений и свободой волеизъявления.

Каждый из них забывает свой безграничный потенциал

Как потенциал ноуменального Абсолюта, и принимает

За свою ограниченную индивидуальность видимое проявление,

Простой феноменальный объект;

Принимая таким образом ответственность за функционирование Праджни,

Как за свои собственные, личные действия,

Обрекая себя на иллюзорное рабство

И «переживая» боль и удовольствие!

И тогда является милосердный Гуру,

Исполненный благости и божественного Света,

И показывает ему то, что на самом деле есть.

То же, что он считает сущим –

Ничего более, чем капля спермы,

Которая совершила оплодотворение в чреве матери

И в которой в латентном состоянии пребывает свет чувствительности,

Состояние «Я есть», Сознание, которым он и является.

Ему дают тысячи имен –

Рама, Кришна, Ишвара, Брахман –

Но это все одно и то же состояние «Я есть»;

Свет сознания, Махамайя

Посредством великой иллюзии

Вводит в заблуждение свою собственную природу,

Заставляя себя же сбиться с пути.

Пока Гуру не скажет: Стоп!

Познай себя таким, как ты есть, во всей своей славе.

На твоем изначальном состоянии безвременной,

Абсолютной ноуменальности возникло,

Подобно временной болезни, тело в союзе с сознанием,

Спонтанно, без какой-либо на то причины, как часть функционирования Праджни.

Оно отработает отведенный ему срок,

Пока так же спонтанно оно не исчезнет –

И сознание, больше не осознавая себя,

Не сольется с Осознавание – никто не рождается, никто не умирает.

Нисаргадатта Махарадж говорит

Просто и прямо:

«Чем вы были прежде, чем обрели тело?

Вернитесь к источнику; пребывайте в покое, и тогда

Ищущий исчезнет и

Растворится в поиске.

Не осознавая более осознавания,

Пребывая в целостности, в единстве, без дуальности «я есть».

Исполненное интуитивной мудрости, глубокой убежденности, простое для постижения

То-Что-Есть находится вне пределов интеллекта.

Интеллект способен понять

Лишь объективное и феноменальное – присутствие или отсутствие.

Но то-что-Я-есть – это не присутствие и не отсутствие;

Отсутствие присутствия присутствия,

Отсутствие присутствия отсутствия –

Вот, что-Я-есть.»


КОНЕЦ