Жан Кляйн

СЛУШАНИЕ
Том 8
1994


Вне политики

(1993)

Раскрыть Спойлер Свернуть Спойлер

Жан Кляйн: Говоря о единой Европе, нужно прежде всего понять, что значит быть единым. Изначальная реальность всех людей едина — это сознание, проявляющееся очень схожим образом. Черные мы, белые, желтые, красные или британцы, немцы, бельгийцы, французы — у всех нас одинаковое строение тела, одинаковая печень, одинаковая дыхательная система, и на них одинаково воздействуют страх, гнев, ненависть, ревность, сексуальные импульсы, тревоги и так далее.

Тело можно лечить универсальными методами, психику и душу — исцелять универсальными способами. Человечество глубоко едино. Мы и так уже объединены. Нам лишь нужно осознать это. Без ощущения этой целостности мы никогда не придем к единой Европе.

Единство, о котором я говорю, имеет два аспекта: фактическую целостность и множественность в единстве.

Самое важное — признать, что наша основа, наш исток един. Это не составленное единство, а изначальное. Его называют разными именами: сознание, тишина, наша истинная природа. Оно присутствует, когда все аспекты индивидуальности отсутствуют. Когда нет больше объекта, оно остается как присутствие. Присутствие в отсутствии чего бы то ни было.

Однако нас приучили считать отсутствие объектов отсутствием осознания. Это глубокая ошибка. Мы отождествили себя с миром отсылок и знаем себя только в отношении к объектам.

Мы знаем лишь квалифицированное «я»: «я — англичанин», «я — француз», «я — юрист», «я — мужчина», «я — женщина» и так далее. Но наша истинная природа, общая для всех, — это «я» без всяких определений. Это неопределенное «я» и есть присутствие, сознание. Это наша основа, из которой возникает весь феноменальный мир и в которую он возвращается.

Прежде чем мы сможем объединиться или даже по-настоящему взаимодействовать, мы должны интеллектуально принять (даже до живого переживания этого), что наша основа едина.

Это единственное априорное убеждение, способное разрешить конфликты в нашем мировом сообществе. Это единственно возможная структура, потому что это единственная истина. Из этой истины рождается авторитет.

Истина — единственный суверен. Истина этична, функциональна и эстетична. Это фундаментальное знание о том, что сознание без объектов — наша изначальная природа, а принятие себя за отдельных персонажей — единственная причина конфликтов и страданий.

Любое человеческое начинание должно иметь в основе то, что объединяет всех, что у всех общее, что поддерживает феноменальный мир — сознание. Выражением этого глубокого убеждения являются любовь, открытость, смирение и видение фактов такими, какие они есть, а не видение плодов желаемого мышления и иллюзий, основанных на заблуждении о существовании личностной сущности.

Истинное мышление рождается из немышления, из Тишины, из покоя, из этой основы. Мышление, рожденное из мышления, очевидно, основано на памяти, на прошлом обусловливании. А любое творческое мышление должно быть свежим, новым и свободным от предвзятости. Не мышление может изменить общество, а отворот от мышления.

На уровне объектов и идей не может быть решения ни для какой ситуации. Мы крутимся в порочном круге разделенного ума, погрязшего в бесконечном выборе и произвольном принятии решений — произвольном, потому что сама предпосылка о существовании выбирающего, того, кто решает, произвольна. Не может быть авторитета, основанного на произволе.

Когда мы принимаем себя за индивидуумов, мы принимаем себя за часть. Ни одну ситуацию нельзя ясно увидеть с частичной точки зрения. Никакие факты нельзя ясно изложить, если они затуманены идеей личности. В отсутствие личностной сущности ситуация раскрывается во всех своих возможностях, и факты предстают как есть. Личность никогда не принесет решения. Это сама ситуация приносит свое решение, правильное решение. Оно может быть неприятным для эго, но будет этичным, функциональным и эстетичным. Истина никогда не личностна.

Правильное мышление, правильное действие и правильное чувствование не принадлежат личности. Это безличное видение — основа всей гармонии.

Гармоничное общество должно строиться на внутреннем состоянии каждого человека. Это внутреннее состояние — не присвоение моральных, духовных и функциональных правил, а построение внутреннего фундамента, основанного на знании и любви.

Наблюдая за семенем истины, единство неизбежно разовьется — не как нечто сконструированное умом произвольным образом, а как органическое событие. Единая Европа неизбежна.

В 1928 году студенты в Берлине, включая меня, выходили на улицы с лозунгами за пан-Европу, за единство. Наше глубочайшее желание — быть едиными. Если не сегодня, то завтра, потому что объединение, единение в любви — это вопрос выживания человеческого рода. Поэтому прежде чем приступать к объединению Европы, перспектива должна быть ясна.

Перспектива единой Европы не может проясниться за один вечер! Это своего рода совместное проживание, жизнь с вопросом, неизбежным вопросом. Когда перспектива ясна, все практические вопросы разрешатся. Экономическое и политическое объединение не может предшествовать, а является результатом ясной перспективы, основанной на единстве человечества.

Второй аспект единства — множественность в единстве. Очевидно, что когда мы осознаем (в отсутствие идеи индивидуума), что изначальная основа всего феноменального существования — сознание и что мы все по сути едины, причина конфликта исчезает. Подавляющее большинство конфликтов вызвано психологическим выживанием, попыткой защитить свое эго или национальное эго в его многообразных формах и проявлениях. В отсутствие личности как выбирающего, судящего, сравнивающего, возникает приятие жизни и всего, что она приносит.

Это приятие и открытость и есть любовь. Только в любви бесконечное разнообразие проявлений жизни может сосуществовать гармонично. Любовь нельзя принять или достичь. Это то, чем мы являемся по своей сути. Каждый человек и каждая нация должны прийти к пониманию этой лежащей в основе принципа, который мы называем любовью. Это переживание без переживающего. Когда переживающий отсутствует, конфликта больше нет. Различия воспринимаются чисто функционально, без психологического вовлечения. Различия уважаются. Когда одна нация встречает другую нацию с исторической (а не психологической) памятью, она обращается к ее величию, богатству культуры, языка, традиций и так далее. И сила единой Европы заключается в сохранении различных традиций, культур, языков, мифов каждой страны. Это динамизм страны, который делает ее живой, сильной, мощной; в противном случае она закостеневает и теряет всякую жизненную силу и интерес. В любом случае, истинная культура не принадлежит никому и принадлежит всем. Это, как мы сказали, одно и то же человечество во многих аспектах. Будь то выраженное в религии, искусстве или языке, все происходит из одного источника. Оркестры, картины и так далее уже давно стали межкультурными. Необходимо собраться избранным людям, чтобы раскрыть семена культуры в каждой стране. Но отождествление с культурными традициями — это начало объединения. Изучая и уважая великих мыслителей и художников своей страны, можно научиться восхищаться культурами других наций.

Строить единство на экономике обречено на провал, потому что это подчеркивает объект, а не его источник. В обществе, основанном на acquisitiveness, жадности и потребительстве, рождается вид конкуренции, не имеющий ничего общего с творческим производством и красотой. Но когда мы живем разумно, без ожиданий и стремления к результату, корни нашего общества изменятся. Объект больше не будет приоритетом, акцент сместится на основу, из которой он возникает.

Новое Возрождение возможно только тогда, когда искусство и наука, культура являются приношением Абсолюту. Без чувства Абсолюта невозможно создать культурное и счастливое общество. И никакое общество не может быть счастливым, если оно культурно застоялось, если ему нечего предложить, нечем гордиться, нечем восхищаться. В поклонении есть единство. В слушании музыки есть единство. В созерцании живописи или танца есть единство. В акте восхищения мы едины без восхищающегося и восхищаемого.

Под Абсолютом я не имею в виду личностного или концептуального Бога. Хотя в эпоху Возрождения это был прекрасный повод для творчества и приношения, сегодня богословский язык чисто концептуален, это досадная помеха, препятствующая новому знанию и новым открытиям. Бога можно только открыть, но не достичь. Европейский Бог — это сонная персона, ответственная за две великие войны. Сегодня мы должны найти то, что находится за пределами объектов, а чтобы найти это, нужно смотреть туда, где мышление невозможно.

Каждый из нас должен найти свою истинную природу, не основанную на надуманной морали и убеждениях. Эта истинная природа — единственный суверен. Суверенитет, основанный на самоимидже, религиозном, политическом или любом другом, полностью гипотетичен, это иллюзия. Он неизбежно приведет к конфликту. Ни одна нация в современном мире не может жить в изоляции. Истинный суверенитет основан не на конкуренции и самоимидже, а на знании и любви. Это превосходство не над другими, а над самим собой. Существует только духовный авторитет. Временная власть проистекает из этого знания, этой любви.

Есть только один авторитет, и он не авторитарен. Нам нужна своего рода Академия людей, укорененных в этом духовном авторитете, образованных и культурных, способных видеть факты такими, какие они есть, свободными от интерпретаций и желаемого мышления.

Необходим обмен между компетентными людьми, обладающими знанием и опытом во всех аспектах культуры. Обсуждаемая сегодня единая Европа — чисто интеллектуальная конструкция, не имеющая основы в реальном знании, в реальности. Гёте сказал Линнею: «У тебя в руках части, но, увы, нет духовной связи». Нынешнее правление бюрократии, где так называемые лидеры лишены культуры, авторитарны без авторитета и действуют с личностной точки зрения, никогда не принесет гармонии. Нельзя построить единство на феноменальном уровне. Нет ментального или феноменального выхода из ситуации, в которой мы находимся. Только единство, основанное на нефеноменальном принципе, последовательно. Есть только один суверенный авторитет, но он не авторитарен.

Любовь и отдача окружающему должны быть внеличностными, как это было в эпоху Возрождения. Академия, подходящая к вещам через знание, красоту, доброту и любовь — единственный путь к единой Европе. Ведь красота обладает собственной властью.

Тогда образование будет проистекать из любви. Человек учится, потому что любит это. Тогда мы сможем отдавать, делиться тем, что полюбили и познали, а это — наследие всего человечества. В конечном счете, когда мы начнем действовать в соответствии с принципом, объединяющим нас как людей, не станет наций, но культурные традиции сохранятся во всем своем богатстве. Когда наше ложное мышление, основанное на присвоении, исправится, мы будем жить в состоянии даяния и открытости. Новое Возрождение будет основано на действительном, на истинном знании, а не на накоплении разрозненных фактов. Когда мы перестанем принимать себя за образ, неизбежно конфликтующий с другими образами, исчезнут разговоры о соединении практического с духовным, ибо духовное — единственно практический путь. Ничто другое не работает.

Вопрос: Вы говорите, что конкуренция по сути негативна, но она кажется неотъемлемой частью современного общества. Следует ли избегать всякой конкуренции, или существует конструктивная конкуренция?

Ж.К.: Общество может измениться только через каждого из нас, ведь оно состоит из нас. Конкуренция основана на количестве, а не на качестве. Количество — это война. Когда производство будет основано на качестве, а не количестве, всё изменится.



Вопрос: Трудно представить общество без конкуренции — ни экономического соперничества, ни Олимпийских игр, ни командных видов спорта. Или возможно достигать этого с другим человеческим чувством?

Ж.К.: Когда работа строится на качестве, требуются интеллект и творчество. Акцент на качестве способствует росту самого производителя. Это подчеркивает саттвичное состояние, и в результате продукт раскрывает лучшее в потребителе.

Жизнь в количестве полностью деградирует общество. Когда общество основано на качестве, оно растет в любви, красоте, искусстве, культуре, совершенствовании и так далее.



Вопрос: Как должно строиться образование?

Ж.К.: Дети внимательно наблюдают за родителями и обществом. Нам нужно глубоко понимать природу ребенка и обучать его в соответствии с его возрастом, а не навязывать чуждые этапы.

Нельзя подталкивать ребенка к достижениям и завершениям — это лишь продолжение родительского эго. С раннего возраста ребенка следует знакомить с искусством, музыкой, живописью и танцами — это гармонизирует.

Спорт должен быть организован по-новому. Обычно спорт — это насилие, как и пресловутый «соревновательный дух». Нужно показывать собственные возможности, а не сравнивать себя с другими.



Вопрос: Считаете ли вы, что господство количества ответственно за рост проблем в обществе — насилие, скуку и т. д.? Возможно, из-за глубокой неудовлетворенности.

Ж.К.: Безусловно. Многие факторы современного общества способствуют насилию, особенно шум, телевидение, полное обесценивание психологического и физического пространства, а также объективация отношений между мужчиной и женщиной.

Это вызывает глубокую реакцию и фрустрацию, ищущую выход. Новое общество начинается с образования. Оно начинается с наших детей. Как можно давать детям игрушечные пистолеты, солдатиков и танки?

Современные игрушки слишком конкретны. Отсутствие нарратива стимулирует воображение. Ребенок может завершить игру, подобно тому, как художник или поэт оставляет в работе недосказанность, давая зрителю возможность включиться в творческий процесс. Сейчас создатели игрушек не оставляют места воображению, а жестокие игрушки следует запретить, поскольку они провоцируют насилие.



Вопрос: Но разве чрезмерно развитое воображение не склонно к мечтательности, которую вы называете препятствием к видению фактов?

Ж.К.: В творческой игре ребенок выходит за пределы физической формы, очевидного. Это важно — уметь выходить за феноменальное. Видение фактов — это другой аспект образования.



Вопрос: Какая часть образования принадлежит родителям, а какая — школе?

Ж.К.: В основном родителям. Если родители живут в свободе и красоте, они — лучшие учителя. Но большая часть нашего так называемого образования основана на конкуренции и насилии. А телевидение — мощный генератор насилия. Оно пробуждает в нас агрессивные реакции.

Даже простое сидение перед экраном нарушает нашу тонкую организацию. Насилие на ТВ во многом ответственно за общее принятие жестокости, поскольку чаще всего оно подается как героическое.

Мы не можем устранить телевидение, но его следует использовать для культуры, образования, изучения языков и т. д. Новости угнетают. Они уводят от реального ощущения жизни.



Вопрос: Многие утверждают, что агрессия заложена в нашей природе, а ТВ лишь незначительно ее усиливает. Они говорят, что новости и даже жестокие фильмы отражают реальность, жизнь на планете, помогают понять глобальную ситуацию.

Ж.К.: Но телевидение в первую очередь развлекает скучающих. Конечно, многие скучающие души любят рассуждать о войне. Это преимущественно мужское занятие, но должны ли мы жить, подчиняясь инстинктам, или нам следует руководствоваться более благородными человеческими качествами?

Люди обусловлены языком, эндокринной системой, пищей, верованиями, традициями, суевериями, привычками, образованием, идеями и т. д.

Некоторые биологические факторы мы изменить не можем, но можем осознавать их через биполярный подход — наблюдая их и их влияние на нас.

Однако приобретенную обусловленность можно изменить. Идея независимой сущности, которая верит, что действует по своему выбору и так называемой «свободной воле» — одна из таких обусловленностей. Все правила общества основаны на этой идее.

Вопрос: Вы говорили, что обществу нужны правила поведения, пока оно не созреет. Сегодня царит путаница в вопросе о том, сколько свободы следует иметь или давать. Родители часто не знают, как направлять детей, боясь подавить их. Какова мера родительского руководства?

Ж.К.: Должен быть авторитет без авторитарности. Такой авторитет возникает, когда эго отсутствует и не окрашивает мышление. Сегодня поведение — это мода.

Ребенок должен открыть ценность красоты. Советуя ребенку, родитель должен быть убежден, что однажды тот поступит правильно. Ребенку нужно различать, что правильно и что нет, что функционально и нефункционально. Должна быть мораль, но очень тонкая.



Вопрос: Слово «функциональный» можно трактовать бесконечно. В одних странах допустимо то, что в других неприемлемо. Всегда ли поведение относительно, или есть абсолютные, универсальные нормы?

Ж.К.: Функциональное поведение относительно в своих проявлениях, меняясь в зависимости от ситуации, но основа, из которой оно исходит, не относительна.

Под «функциональным» я подразумеваю экономию жеста, энергии. Действие совершается наиболее разумным способом.

Наша система наказаний должна исчезнуть. Мы не избраны карать. Мы вправе защищаться, но не осуждать. Разве мы знаем, почему человек поступает так, а не иначе? Нужно прилагать все усилия, чтобы понять. Мы все ответственны за общество, в котором живем.



Вопрос: Вы сказали, что кодифицированная мораль безнравственна. Поясните.

Ж.К.: Кодифицированная мораль абстрактна. Всё, что кодифицировано, оторвано от момента, от фактов ситуации. Это навязанный код.

Когда вы свободны от кода, вы внимательны, бдительны и соответствуете ситуации. Вы находитесь в универсальной основе всякого правильного действия, обращаясь к своему разуму и творчеству.

Кодифицированная мораль имеет ценность для ребенка до определенного возраста, пока он не осознает последствия своих поступков. Нужно учить ребенка не давить паука, потому что это живое существо.



Вопрос: Как вы относитесь к мнению, что ребенку трудно уважать животных, если он знает, что их убивают ради еды?

Ж.К.: Но мы не должны есть животных. Если ребенок ест утку или рыбу, вы не сможете объяснить ему, почему нужно уважать, любить и понимать живых существ.

Природа не учит высокой морали — она нисходит свыше. Всё инстинктивное — от природы. То, что крокодил ест других животных, не означает, что человек должен поступать так же.

Это не соответствует человеческой природе и разрушает тонкую гармонию жизни на Земле. Поэтому мы даем кодифицированную мораль, чтобы подвести к внутренней нравственности.



Вопрос: А как насчет ношения кожи коровы? Дети спрашивают и об этом.

Ж.К.: Если человек стал вегетарианцем из моральных соображений, логично отказаться от любых продуктов животного происхождения. Но пища влияет и на тонкое тело, и очевидно, что мясо не способствует ясности ума.



Вопрос: Для детского сознания срубить дерево не сильно отличается от убийства животного.

Ж.К.: В обществе, основанном на качестве, деревья не вырубали бы бесконтрольно, а животных не убивали бы массово. Это вопрос чувствительности, даяния. Кто знает, может, дерево само предлагает себя, чтобы помочь прекрасному человеку.



Вопрос: Эта «внутренняя мораль» — то, что называют «совестью»?

Ж.К.: Возможно.



Вопрос: В каком возрасте она формируется?

Ж.К.: Около четырнадцати лет появляется определенное различение.



Вопрос: То есть десятилетние не несут ответственности за свои поступки?

Ж.К.: Нет, в семь-восемь лет они уже понимают разницу между правильным и неправильным.



Вопрос: Но в четырнадцать — осознают глубже, а к двадцати одному — полностью.

Вопрос: Значит, можно сказать, что в восемь ребенок различает добро и зло, но это понимание еще зависит от окружения — родителей, друзей. К четырнадцати он начинает осознавать более широкий контекст, закладываются основы самостоятельной совести. А к двадцати одному (при здоровом развитии) приходит полная независимость от обусловленности. То есть до четырнадцати нет истинного самостоятельного понимания.

Ж.К.: Абсолютно согласен, но возрастные рамки условны, ведь биологический возраст у всех разный. В любом возрасте не должно быть просто наказания.



Вопрос: А как быть с организованной преступностью?

Ж.К.: Ее нужно публично осуждать.



Вопрос: Некоторые считают, что запреты — будь то порнография, насилие или секс в кино — нарушают свободу личности.

Ж.К.: Но для демократии нужно быть зрелым — морально и функционально. Люди незрелы. Свобода требует разума. Нельзя давать полную свободу ребенку, пока он не готов ею пользоваться. Пользователь свободы должен быть за нее ответственен.



Вопрос: Пока общество незрело, сколько свободы допустимо? Или дать полную свободу и учиться на ошибках?

Ж.К.: Свобода слова необходима, но когда лидеры и интеллигенция видят ее злоупотребление, должно быть образование — образование в красоте.



Вопрос: Но разве обнаженное тело для одного — не порнография для другого?

Ж.К.: Да, но нужно различать моду и красоту, которая вне времени и пространства. Это разница между радостью и удовольствием. Когда общество будет образовано, эти вопросы исчезнут.



Вопрос: Как можно просвещать общество?

Ж.К.: Есть образованные люди, но их часто игнорируют. Большинство ресурсов должно идти на образование, а не на оборону. Невоинственные страны должны объединиться и показать новый путь жизни.



Вопрос: Философию, включая адвайту, критикуют как наивную, утопическую, нереалистичную. Как акцент на высшем благе поможет решению повседневных проблем?

Ж.К.: Нет разделения на практическое и высшее. Есть только один уровень. Нужно понять принцип и применять его во всех действиях. Тогда станет ясно, поняли мы его или нет. Всё, что есть, происходит из частичного видения. Прекрасное, благородное, доброе — из целостного.



Вопрос: Верите ли вы, что однажды наступит утопия?

Ж.К.: Да! Убежденность помогает воплотить ее в реальность. Неверие — нездоровое состояние ума, потому что в конце концов всё свершится.



Вопрос: Значит, пессимист живет во времени и памяти, а верящий в утопию видит ее в каждом моменте?

Ж.К.: Да, ведь в реальности каждый момент совершенен. Когда живешь осознанно в своей красоте, в сознании, нет недостатка. Когда живешь в уме, в мышлении — всегда есть нехватка.



Вопрос: Даже если мы верим, что биосфера обречена, мы можем быть наполненными?

Ж.К.: Именно. Жизнь нельзя уничтожить. Она — высший принцип, объединяющий все противоположности.



Вопрос: И если жить из этого принципа, возможно, еще не поздно для утопии?

Ж.К.: Утопия не ограничена временем.



Вопрос: Так думать об эволюции утопии бесполезно...

Ж.К.: Это жизнь умом. Но я убежден: одна день мир изменится, ведь мы естественно движемся к позитивному.



Вопрос: Многие скажут, что всё наоборот — за исключением немногих.

Ж.К.: Адвайта не для избранных, это универсальная истина. Она принадлежит всем. Ощущение этой истины создаст новое общество. Новый принцип должен войти в поведение и образование.

Садхана

Жан Кляйн: В течение всего дня не ссылайся на свое «Я» при мышлении и действии, и сохраняй это отсутствие отсылки к образу-Я в своих отношениях с другими.



Песнь о человеческом действии
"Сокровище Дох" из "Королевских Дох"

Я склоняюсь перед благородным Манджушри.
Я склоняюсь перед Тем, кто победил конечное.

1

Как спокойная вода, взбитая ветром,
Превращается в волны и валы,
Так король думает о Сарахе
По-разному, хотя он один человек.

2

Для глупца, который коси́т,
Одна лампа— это как две;
Где видимое и видящий не два, ах! ум
Работает над вещественностью их обоих.

3

Хотя домашние лампы были зажжены,
Слепые продолжают жить во тьме.
Хотя спонтанность всеобъемлюща и близка,
Для заблудшего она всегда остается далекой.

4

Хотя может быть много рек, они едины в море,
Хотя может быть много лжи, одна истина победит все.
Когда появляется одно солнце, тьма,
Какой бы глубокой она ни была, исчезнет.

5

Как облако, которое поднимается из моря,
Впитывая дождь, который объемлет земля,
Так, подобно небу, море остается
Без увеличения или уменьшения.

6

Так из уникальной спонтанности,
Наполненной совершенствами Будды,
Рождаются все чувствующие существа и в ней же приходят к покою.
Но она ни конкретна, ни абстрактна.

7

Они идут другими путями и потому оставляют истинное блаженство,
Ища удовольствий, которые производят возбуждающие средства.
Мед во рту их, и им так близкий,
Исчезнет, если сразу они не выпьют его.

8

Звери не понимают, что мир —
Это печальное место.
Но мудрые не такие,
Они пьют небесный нектар,
В то время как звери голодают по чувственному.

9

Для мухи, которой нравится запах гниющего мяса,
Благоухание сандалового дерева отвратительно.
Существа, которые отвергают Нирвану,
Жаждут мира грубой Самсары.

10

Следы вола, наполненные водой,
Вскоре высохнут; так же с умом, который тверд,
Но полон качеств, которые не совершенны;
Эти несовершенства со временем высохнут.

11

Как соленая морская вода, которая становится
Сладкой, когда выпита облаками,
Так твердый ум, который работает на других, превращает
Яд объектов чувств в нектар.

12

Если невыразимо, никогда не бываешь неудовлетворенным,
Если немыслимо, это должно быть само блаженство.
Хотя от облака боятся грома,
Урожай созревает, когда из него льется дождь.

13

Оно в начале, в середине и
В конце; однако конца и начала нигде больше нет.
Все те, чьи умы омрачены интерпретирующими мыслями, пребывают
В сомнении и потому обсуждают пустоту и сострадание как две разные вещи.

14

Пчелы знают, что в цветах
Мед можно найти.
Что Самсара и Нирвана не два,
Как поймут когда-либо заблудшие?

15

Когда заблудшие смотрят в зеркало,
Они видят лицо, а не отражение.
Так ум, которому отказали в истине, Полагается на то, что не является истинным.

16

Хотя благоухание цветка нельзя потрогать,
Оно всепроникающе и сразу воспринимаемо.
Так по непроявленному бытию-в-себе
Узнай круг мистических кругов.

17

Когда неподвижная вода взволнована ветром,
Она принимает форму и текстуру скалы.
Когда заблудшие взбудоражены интерпретирующими мыслями,
То, что еще не проявлено, становится очень твердым и плотным.

18

Ум, незапятнанный в самом своем бытии, никогда не может быть
Загрязнен нечистотами Самсары или Нирваны.
Драгоценный камень глубоко в грязи
Не будет сиять, хотя у него есть блеск.

19

Знание не светит в темноте, но когда тьма
Озарена, страдание исчезает [сразу].
Побеги растут из семени
И листья из побегов.

20

Тот, кто думает об уме в терминах одного
Или многих, отбрасывает свет и входит в мир.
В [бушующий] огонь он идет с открытыми глазами —
Кто может быть более достойным сострадания?

21

Заблудшие жаждут наслаждений поцелуя,
Провозглашая его предельно реальным—
Подобно человеку, который, выйдя из дома и стоя у двери,
Расспрашивает о чувственных наслаждениях.

22

Возбуждение жизненных сил в доме пустоты
Породило искусственные удовольствия множеством способов.
Такие йоги падают в обморок от аффектов, ибо пали
С небесных высот, совращенные пороком.

23

Как брамин, который из риса и масла
Совершает всесожжение на пылающем огне
Создает сосуд для нектара из небесного пространства, принимая желаемое за действительное как высшее.

24

Люди, которые разожгли внутренний огонь и подняли его к темени,
Ласкают языком нёбо в подобии соития и путают
То, что связывает, с тем, что освобождает, И в гордыне своей называют себя йогами.

25

Как высшее осознание они преподают то, что переживают внутри.
То, что их сковывает, они называют освобождением.
Стеклянную безделушку, окрашенную в зеленое, они принимают за изумруд; Заблудшие, они не отличают самоцвет от того, каким он должен быть по их мнению.

26

Они принимают медь за золото.
Связанные рассудочной мыслью,
Они думают, что эти мысли — предельная реальность.
Они жаждут удовольствий, испытанных во снах.
Они называют бренный тело-ум вечным высшим блаженством.

27

С помощью символа EV AM, по их мнению, достигается ясность в отношении самих себя,
С помощью различных ситуаций, требующих четырех печатей,
Они называют то, что им кажется спонтанностью,
Но это все равно что смотреть на отражения в зеркале.

28

Как под властью заблуждения стадо оленей помчится
К воде в мираж, который не узнан,
Так и заблудшие не утоляют свою жажду, скованы цепями
И находят в них удовольствие, говоря, что все это предельно реально.

29

Невоспоминание — это общепринятая истина;
А разум, который стал не-умом, -
Это реализация, это высшее благо. Друзья, осознайте это высшее благо.

30

В невоспоминании ум поглощен; именно в этом эмоциональность совершенна и чиста.
Она не запятнана добром или злом мирской суеты, как лотос, не тронутый грязью, из которой он растет.

31

Тем не менее, на все вещи нужно смотреть с уверенностью, как на волшебное заклинание.
Если вы можете без различия принимать или отвергать Сансару или Нирвану, ваш разум непоколебим и свободен от пелены тьмы.
В вас будет самобытие, неподвластное мыслям и возникшее само по себе.

32

Этот кажущийся мир с самого своего лучезарного начала никогда не существовал; не имеющий структуры, он отбросил шаблонность.
Как таковая, это непрерывная и уникальная медитация; это не-мышление, безупречное созерцание и не-ум.

33

Разум, интеллект и сформированное содержимое этого разума - это Оно,
Так же как и мир и все, что кажется
Отличным от Него,
Все вещи, которые можно ощутить, и тот, кто их воспринимает,
А также тупость, отвращение, желание и просветление.

34

Подобно лампе, которая сияет во тьме духовного Неведения,
Она устраняет помрачения ума
Насколько это возможно для фрагментации интеллекта.
Кто может представить себе само-бытие без желаний?

35

Здесь нет ничего, что можно было бы отрицать, нечему быть
Подтверждено или схвачено, ибо
Оно никогда не может быть понято.
Фрагментарность интеллекта сковывает заблуждающихся; неразделенной и чистой остается спонтанность.

36

Если вы подвергаете сомнению конечность,
Исходя из постулатов о множестве и единстве,
Единство не дается, ибо благодаря трансцендентному знанию
Живые существа освобождаются.
Сияющее есть потенция, сокрытая в интеллекте, и это
Показано как медитация; непоколебимый ум есть наша истинная сущность.

37

Оказавшись в царстве, полном радости
Видящий ум обогащается и
Тем самым становится наиболее полезным для того или иного дела;
Даже когда он гонится за объектами,
Он не отчуждается от самого себя.


38

Распускаются бутоны радости и наслаждения
И прорастают листья славы.
Если нигде ничего не прорастет,
Несказанное блаженство принесет плоды.

39

То, что было сделано, и где, и во что это превратится,
Само по себе ничего не значит,
Но тем не менее это было полезно для того или иного дела.
Будь то страсть или нет
Шаблон - это ничто.

40

Если я подобен свинье, которая жаждет мирской грязи
Вы должны сказать мне, какой недостаток кроется в безупречном уме.
Тем, что на одного не влияет,
Как может быть скован другой?

перевод Герберта В. Гюнтера

Ваш вопрос

В. Когда я впервые встретил вас, это оказало на меня огромное воздействие, но после того, как я стал приходить слушать и видеть вас очень часто, во мне растет тревога, что, возможно, я упустил момент. Мое приход к вам теперь больше из привязанности и нужды в «дозе Жана Клейна», чем тот настоятельный зов, которым это было в начале.

Я понимаю, что время уходит для меня, и я еще не освобожден даже после стольких лет самоисследования. Я чувствую, что немного застрял на одном месте. Можете ли вы прокомментировать?

Жан Кляйн: Первое впечатление, которое у вас возникает, когда вы встречаетесь с учителем, не имеет никаких ссылок, и учитель встречает вас без каких-либо ссылок. Можно сказать, что это "великое собрание", где нет предвзятости, нет памяти.

Есть момент в этой уникальной встрече, когда нет ожидания и нет мысли. Это момент, когда учитель не дает вам никакой опоры для чего-то, и вы открыты ничему.

В этот момент, когда ваша личность отсутствует, все качества, надежды и ожидания, которые у вас были, разрушаются. Присутствие учителя пусто от всех качеств и стимулирует вашу собственную пустоту, ваше собственное отсутствие. В этом отсутствии есть присутствие того, кем вы являетесь по своей сути.

Вы можете не осознавать этот момент, но вы невольно являетесь свидетелем его, и он всплывает позже.

Будьте едины с этими отголосками, побуждениями, которые являются ароматом вашего безусловного присутствия. Держите живым первое впечатление, как художник, который должен оставить свой холст, но когда возвращается к нему, снова вспоминает, снова переживает воздействие видения, данного ему.

Если вы подчеркиваете личный аспект в первой встрече, вы упускаете принцип, который привел вас к этой самой важной встрече в вашей жизни. Вот почему нужно быть зрелым, чтобы встретить гуру.

Зрелость — это открытость, доступность. Учитель не дает вам ничего. Он или она только делает возможным то, чем вы уже являетесь. Учитель подчеркивает не вашу личность, а предельное в вас, и это освещает, пробуждает ваше собственное предельное существо, вашу собственную истинную природу.

Каждый раз, когда вы встречаете своего учителя, позволяйте возникать тому же чувству, которое присутствовало при вашей первой встрече. Тогда вы избежите повторения, и в открытости вы будете расти в своей укорененности.



Осознавание через ощущение тела

В. Доктор Кляйн, ранее на этой неделе вы направляли нашу совместную медитацию и говорили о дыхании и выдохе. Не могли бы вы сказать больше о дыхании и медитации?

Жан Кляйн: Вдох и выдох — это более или менее наложения на то, что является постоянным. Так что тишина, промежуток после выдоха, — это не отсутствие активности, а отсутствие функции. Это присутствие.

В начале наше осознавание фокусируется на акте вдоха и выдоха. Но наступает момент, когда мы становимся безразличными к вдоху и выдоху.

Именно теперь тело берет на себя заботу о дыхании, и мы подчеркиваем тишину, промежуток между двумя активностями.

Это духовный способ использования контроля дыхания и самого дыхания, но контроль дыхания также может быть использован для направления, оркестровки энергии в нас. Я предпочитаю первый способ обращения с дыханием.

Когда есть реакция в определенной части тела, вы должны ощущать ее. Ощущая ее, реакция, сопротивление поглощаются ощущением. Другими словами, локализация рассеивается в ощущении.

Мы можем начать с ощущения всей позы и области вокруг сжатия, или мы можем сначала столкнуться с фрагментом.

В последнем случае мы ощущаем сжатую часть тела и постепенно акцент снимается с объекта, пока не произойдет внезапный сдвиг, и акцент теперь будет на осознании.

Опыт подскажет вам, какой способ обращения с напряжением является правильным. Мы должны ощущать каждую реакцию. Это настройка, как вы настраиваете виолончель или пианино. Вы должны взять свое тело как арфу.

Эта процедура в позах может быть также перенесена на уровень ума. Вы осознаете, что живете постоянно в предвкушении, в достижении цели.

В упражнениях для тела мы живем действительно в сейчас, от момента к моменту, от части к части. В каждый момент цель достигнута.



В. Не могли бы вы сказать что-нибудь о визуализации? Мне трудно визуализировать, как мое тело расширяется. Я могу думать это, но я не могу визуализировать это.

Ж.К. Очень часто визуальный образ тела мешает вам визуализировать его. Так что лучше закрыть глаза. Просто визуализируйте пустоту в определенной части вашего тела, например, в колене, которое очень часто сокращено; увидьте пустое пространство.

Затем посмотрите, как эта визуализация действует на физическую часть. Вы сразу чувствуете разделение в нижней части ног и расширение.

Таким образом, с помощью вашего представления вы можете привести ваше колено, вашу ногу или другие части вашего тела в определенное положение, которое анатомически возможно при условии, что вы сохраняете ощущение. Но вы должны практиковать.



В: Можно ли практиковать йогу слишком много?

Ж.К. Когда вы любите пианино, вы играете на нем и не чувствуете это рутиной, «практикой».

Если у вас есть побуждение делать движения, не отказывайтесь. Но никогда не позволяйте этому становиться привычкой. Вы поймете, что это привычка, если почувствуете, что в вашем дне чего-то не хватает, когда вы не «практиковали».



В. Выполняя позы, я часто обнаруживаю себя, наслаждаясь расслабленным телом или ощущением тела, которое легкое и кажется восхитительным.

Ж.К. Это достижение. Нужно видеть, что цель — не тело. Цель — владелец тела. Спросите себя: «Где воспринимающий?» Хорошее ощущение тела — лишь часть этого искусства йоги.

Каждый объект имеет миссию вернуть нас к своей основе. У объекта только две миссии: одна миссия — раскрыть предельное, а вторая — прославлять предельное многими способами.



В. Что в нас позволяет развертыванию происходить?

Ж.К. Когда субъект зафиксирован на объекте, тело находится в состоянии напряжения. В развертывании объекта тело приходит к великому отпусканию.

Только в глубоком расслаблении объект может раствориться в субъекте. Мы должны быть полностью доступны всем возможностям объекта, свободны от выбора, отбора, интерпретации и так далее.

Мы не должны схватывать его, но принимать его всей нашей телесной чувствительностью. Когда мы не направляем объект, он развертывается в нашем многомерном внимании.



В. Быть доступным — это пассивное или активное расслабленное состояние?

Ж.К. Это открытое, активно расслабленное состояние. При пассивном расслаблении вы открыты для объектов. При активном расслаблении вы открыты для себя.



В. Так при исследовании восприятия, следует ли сначала быть пассивно восприимчивым?

Ж.К. Да, позвольте объекту прийти к вам. Затем происходит своего рода переключение, когда вы переходите от пассивной к активной доступности, и, наконец, это растворяется, и что остается — это только сознание.


Эта статья взята из книги Жана Кляйна "За пределами знания"

СЛУШАНИЕ
Том 9
1994


День слушания

Санта-Барбара, 2 июля 1994 года

Жан Кляйн: Сегодня не такой же день, как другие дни. Это новый день. Не накладывайте вчерашний день на сегодняшний. Живите без выводов.

Это требует слушания. Нет слушающего, есть просто слушание, слушание как внутреннего, так и внешнего мира без сравнения, суждения и так далее. Мы приглашены.

(долгая тишина)

Это требует нового способа видения, свободного от человека, которым мы себя считаем.

Это биполярное видение, быть открытым как своему миру, так и внешнему миру, осознавая факты и, в то же время, осознавая, как видение действует на нас, освобождая нас от человека.

Это открытое видение — акт благодарности, благодарности за то, что нам позволили благодарить, за то, что нам позволили быть свободными благодарить, за то, что нам позволили быть.

Мы можем чувствовать это как дар. Это нечто грандиозное, за что мы благодарим за то, что нам позволили быть. В этот момент мы свободны, свободны от того, чем мы не являемся. Мы можем видеть только то, чем мы не являемся. То, чем мы являемся, мы никогда не сможем увидеть. Это сам видящий.

Благодарность, когда нечего благодарить, делает нас свободными, потому что в акте благодарности нет никого, кто благодарит, и никого, кого благодарят.

Теперь давайте поговорим о чем-то прекрасном — дружбе, человеческих отношениях, музыке, живописи, архитектуре, любви. О чем еще можно поговорить?



Вопрос: Вы сказали, что мы никогда не сможем увидеть, чем мы являемся, но возможно ли увидеть, чем мы не являемся?

ЖК: Да.



Вопрос: Видя, чем мы не являемся, возникает чувство, что мы не являемся этим, что это только видимость.

ЖК: Да. Вы освобождаетесь от отождествления с тем, чем вы не являетесь. Когда вы видите, чем вы не являетесь, вы являетесь тем, чем вы являетесь. Но то, чем вы являетесь, нельзя увидеть. Вы можете только быть этим.



Вопрос: Я пытаюсь понять ваше слово "благодарность". В нем есть ощущение радости и красоты. Но я не понимаю благодарности, потому что кто там, чтобы благодарить, что благодарить?

ЖК: Нет никого, чтобы благодарить. Есть только красота благодарности. Вы можете только быть этим, быть благодарностью, безусловным бытием.

Сначала вы чувствуете, что вам позволили быть, затем вы становитесь благодарностью. Никого не осталось, чтобы благодарить. Это просто благодарность ради благодарности. Благодарность ради благодарности, это немного похоже на Хайдеггера, не так ли? (смеется)



Вопрос: Можете ли вы рассказать об интуиции?

ЖК: Когда вы действительно чувствуете, что вы не тело, чувства и ум, происходит полное отречение. Это отречение — это момент, когда вы действительно свободны от того, чем вы не являетесь.

Это кажется вам как интуиция; это мгновенное. В этот момент вы чувствуете себя свободным, свободным от вашего тела, чувств и ума.



Вопрос: Нет никакой привязки ни к чему.

ЖК: Благодарность, когда нечего благодарить и никого, чтобы благодарить, для меня — это высшее чувство красоты.

(долгая тишина)

То, чем вы действительно являетесь, вы никогда не сможете найти объективно, вы никогда не сможете найти положительно. Вы не можете. Когда вы находите это положительно, вы объективируете это.

Только в конце, когда мы полностью свободны, мы можем сказать: "Я есть".

В противном случае мы делаем из этого объект. То, чем мы являемся по своей сути, — это высшая субъективность.

То, чем мы являемся, никогда нельзя воспринять утвердительным образом.

Это очень интересно, когда вы отдаете себя вечером сну, и вы откладываете все квалификации. Есть разница, когда вы говорите: "Я есть" и когда вы говорите: "Я не есть".

В "Я есть" все еще есть возможность, что вы делаете это положительным. Это очень тонко. Когда вы отдаете себя сну и говорите: "Я есть", это не то же самое чувство, что реальное "Я ЕСТЬ".

Но наступает момент, который вы не можете спровоцировать, когда внутреннее желание найти себя, свою внутреннюю сущность, в "Я не есть".

В этом "Я не есть" происходит полное растворение, и в то же время вы полностью свободны.

Когда вы говорите: "Я не есть", вы больше не можете сказать: "Я есть". Это просто спонтанно возникает как следствие.

Высший уровень бытия — это "Я не есть". Больше нет возможности сделать это положительным. Знать, что "Я не есть", требует способности, абсолютной зрелости.



Вопрос: Значит, нужно иметь способность абсолютной зрелости.

ЖК: Да. Вы чувствуете, не чувствуя этого, что больше нет возврата.



Вопрос: Я не совсем понимаю это.

ЖК: Это очень хорошо.

(все смеются)



Вопрос: Это знание, это знание, что "Я не есть", не принадлежит уму, не так ли? Оно принадлежит глобальности. Это способ сказать это?

ЖК: Да. Но когда вы говорите: "Я не есть", за "Я не есть" скрывается "Я есть". Поэтому вы должны прийти к двойному отсутствию. Только в последнем "Я не есть" "Я есть" обретает присутствие.



Вопрос: Мудрец, который осознает "Я есть" после того, как умирает, после того, как умирает тело, он вечно пробужденным образом, или это похоже на любого другого, чьё тело умирает?

ЖК: Конечно, я даю вам ответ, свободный от спекуляций. Когда происходит разделение между телом и "Я есть", вы переходите в "Я есть".



Вопрос: Значит, в "Я есть" есть некая пробужденность, которая всегда присутствует.

ЖК: Абсолютно. Ваша сущность там. Есть семя.



Вопрос: Значит, поэтому так важно, чтобы человек ясно понимал это, пока у него есть тело. Помимо того, чтобы сделать его жизнь счастливее на земле, если он осознает, чем он не является, есть также причина после смерти, почему это важно.

ЖК: То, что вы осознаете в этот период, это то, что тело, чувства и ум являются выражениями, выражениями Высшего.



Вопрос: Важно ли, чтобы человек умирал определенным образом, в открытом состоянии, в состоянии покоя?

ЖК: Абсолютно.



Вопрос: Значит, в момент, когда человек умирает, он находит себя в открытости.

ЖК: Человек больше не привязан ко времени, он находится в безвременном.



Вопрос: Как только мудрец находит себя в безвременном, он находится в безвременном... вечно, навсегда.

ЖК: Да.



Вопрос: Пробужденный в безвременном, навсегда. Поэтому так важно, чтобы сознание пробудилось и начало познавать себя, пока у него есть тело.

Вопрос: (Другой вопрошающий) Я не уверен, что понимаю хоть что-то из этого. Мне кажется, что сознание есть, а тело, ум, чувства — это просто наложения.

ЖК: Да.



Вопрос: Они приносят идею времени и пространства. Так что, если вы ясно видите, чем вы не являетесь, вопросы о том, что произойдет или что было, не имеют значения.

ЖК: Эти вопросы относятся только к телу-уму. Но вы никогда не меняетесь. На самом деле нет времени, в котором можно было бы измениться.

ЖК: Нет ни начала, ни становления. Абсолютно.



Вопрос: Но для мудреца есть нечто... семя немного более пробуждено. Семя немного более активно или менее пассивно.

ЖК: Нет. Активность и пассивность не имеют к этому никакого отношения.



Вопрос: Но это не то же самое для мудреца и обычного человека после смерти, не так ли?

ЖК: Когда вы переходите от "Я есть" к телу, чувствам и уму и остаетесь свободными — "Я ни это, ни то" — больше нет вопроса "Я есть" или "Я не есть".

Это уходит. Жизнь забирает это. Остается только жизнь. Когда вы отказываетесь от тела, чувств и ума, "Я ЕСТЬ" настолько грандиозно!



Вопрос: И эта грандиозность длится вечно, в определенном смысле.

ЖК: Да. Вы больше не можете игнорировать то, чем вы являетесь.



Вопрос: Даже если у вас нет тела.

ЖК: То, чем вы являетесь, не имеет ничего общего с телом.



Вопрос: Еще один вопрос, который относится к уму. Когда обычный человек умирает, сохраняется ли какая-либо часть его структуры ума, или она полностью реинтегрируется во все?

ЖК: Растворяется. Да. Полностью растворяется.



Вопрос: Значит, это не то, что что-то продолжается из жизни в жизнь.

ЖК: Нет.



Вопрос: Это как дождь. Он идет вниз и попадает в океан, и приходит другой новый дождь.

ЖК: Я не могу дать вам точный ответ, потому что я не знаю его. В любом случае, это не имеет отношения к нашей теме здесь. Это, скорее вопрос из любопытства, чем глубокое желание знать.



Вопрос: Это не относится к нашей теме, я понимаю это. Но могу ли я задать еще один вопрос? Многие люди описывали свой переход к жизни в сознании как очень насильственный и трудный. Я читал отчеты людей, которые прошли через это, и это не похоже на то, через что кто-то захотел бы пройти. Многие люди испытывали очень трудные времена с очень сильными последствиями и тому подобным. Это так для всех?

ЖК: Я не чувствую этого. В основном это патологические случаи.



Вопрос: Для вас это было насильственным?

ЖК: Нет. Абсолютно нет. Полон нежности. Полон нежности.



Вопрос: Это длилось год или это был один момент?

ЖК: Пробуждение происходит в один момент, но мы всегда живем вне времени.



Вопрос: Кажется, что единственная разница между реализованным и нереализованным человеком заключается в том, что процесс умирания разный. Но после смерти разницы нет. Это правда?

ЖК: Давайте сначала посмотрим на термины "реализованный" и "нереализованный".

В тот момент, когда кто-то реализован, он свободен от реализации. Реализованный человек знает, что нечего реализовывать. Независимая сущность не существует. Они свободны от реализации.

Откажитесь от этого, и посмотрите, как понимание действует на вас. Вы будете свободны.

(долгая тишина)

Задайте себе вопрос: "Кто там, чтобы реализовать?" Вы никогда не найдете "кого".




Вопрос: Психологический ум останавливается?

ЖК: Он полностью останавливается. Он останавливается немедленно, и возникает понимание. Только это высшее понимание делает все остальное понятным.



Вопрос: Значит, любопытство о смерти и умирании бессмысленно.

ЖК: Абсолютно.

Вопрос: Иногда ночью, когда у меня кошмар, ужасный сон, который просто невыносим, в тот момент, когда я просыпаюсь, я так полон благодарности, потому что я осознаю, что это был просто кошмар, что это вообще не происходило.

ЖК: Да. Это момент разделения.



Вопрос: Но это чувство благодарности, для меня, немного похоже на то, что вы говорите.

ЖК: Абсолютно.



Вопрос: Так радостно быть живым.

ЖК: Да. В этот момент происходит метаморфоза.



Вопрос: Когда вы говорили о благодарности ранее, вы использовали слово "позволить", что нам позволили благодарить.

ЖК: Да. Разрешение.



Вопрос: Не могли бы вы рассказать об этом — о том, каково значение этого слова?

ЖК: Что это значит для меня?



Вопрос: Почему вы используете именно это слово?

ЖК: В слове "позволить" нет остатка воли, личной воли.

Есть отказ от всей воли в том, чтобы позволить быть. Нет никого, чтобы просить, чтобы позволить.



Вопрос: И нет никого, чтобы заслужить.

ЖК: Именно.



Вопрос: Поэтому это слово... оно действительно так ощущается, всякий раз, когда ум останавливается и происходит сдвиг, возникает чувство, что тебе позволили. И все же это неправда.

ЖК: Это красивое слово.



Вопрос: Это так, но у него есть юридические коннотации и коннотации заслуг, и оно дуалистично в определенном смысле. Я знаю, что вы не имеете в виду это таким образом, но это так ощущается.

ЖК: Я не чувствую этого таким образом. Позволить быть для меня означает, что нет абсолютно никаких квалификаций. Позволить быть — это полная свобода. Это что-то красивое, не так ли? Позволить. Разве вы не чувствуете этого?



Вопрос: Благодарность.

ЖК: Да, это красиво. В этом есть святость, святость. Она возникает спонтанно после понимания. Наступает момент, когда больше нечего понимать; понимание полностью интегрировано.



Вопрос: Когда человек чувствует испуг, это происходит из спонтанности или больше из биологического страха?

ЖК: Психологический страх, возможно. Я не вижу, что это биологический страх.



Вопрос: Это защитная реакция.

ЖК: Да. Я думаю, что это психологический страх. Это эго-ум. Психологический страх — это эго-ум.



Вопрос: Биологически, однако, когда вы испуганы, это защитная реакция, которая полезна и адаптивна. Так что я вижу, что это может быть психологическим, но биологическая реакция имеет тенденцию быть очень спонтанной. Если вы посмотрите на животное, они постоянно пугаются.

ЖК: Да. Но все это становится ясно с глубоким пониманием. Это должно стать бытием понимания, где все, что относится к интеллектуальному пониманию, полностью поглощается.



Вопрос: Вы сказали, что открытие происходит в момент, без подготовки, без того, чтобы привести свой ум к этому. И все же вы говорите, что должна быть зрелость. Наличие зрелости подразумевает своего рода прогресс, своего рода накопление чего-то, приход к чему-то. Я не совсем понимаю, как эти два аспекта сочетаются. Или у человека просто есть или нет зрелости?

ЖК: Вы не можете исключить понимание. Это полное понимание. В этом понимании вы находитесь вне времени. Это мгновенно, резко. Вы чувствуете, что вами управляют. Но вы должны быть внимательны к тому факту, что вами управляют. Нет никого, кто бы вами управлял, но вы чувствуете себя свободным, как будто кто-то вами управляет.



Вопрос: Является ли внимательность зрелостью?

ЖК: Да. Быть управляемым в этот момент гораздо сильнее. Вы знаете, что вами управляют, но вы больше не знаете этого объективно. Вами управляет самость, я бы сказал. Но больше нет самости.



Вопрос: В терминах этой способности, можно ли прийти к знанию, что у вас есть способность к этому типу зрелости?

ЖК: В зрелости вы больше не находитесь в состоянии "я могу" или "я не могу".



Вопрос: Когда вы говорите о зрелости, вы имеете в виду саттву, чистоту, спокойный ум?

ЖК: Это за пределами саттвы. Вы чувствуете, что вы полностью в безопасности, что вы полностью управлямы.



Вопрос: Необходима ли саттвическая стадия?

ЖК: Саттвическая стадия относится к сущности. То, чем вы являетесь, не является сущностью.



Вопрос: Но зрелость тоже.

ЖК: Зрелость тоже относится к сущности.



Вопрос: Вы бы сказали, что зрелость — это саттва плюс понимание?

ЖК: В зрелости идея саттвы больше не приходит вам в голову. Вы чувствуете, что вами управляют. Нет никого, чтобы управлять.

Это важно, когда наступает момент, чтобы вы чувствовали себя полностью управляемыми, что сущность, которая обычно управляет, полностью исчезла.

У вас нет ни малейшего представления о том, чтобы быть кем-то. Сохраняйте это пустое чувство. Это не имеет ничего общего с памятью.



Вопрос: Какова роль учителя в этой зрелости, в этом ожидании без ожидания?

ЖК: Учитель сначала показывает вам, что вы не тело, чувства и ум. Вы не являетесь ими, потому что есть знающий.

Когда вы видите для себя, что вы не тело, чувства и ум, посмотрите, как это действует на вас, что это производит в вас.

Появится проблеск, когда вы скажете себе: "Я есть". Очень часто возникает своего рода пустое состояние. Хорошо сказать: "Я не тело, чувства и ум".

Но это может привести вас к пустому состоянию. Но затем вы приходите к моменту, когда вы действительно видите, чем вы не являетесь, возникает огромная сила в вас, огромная энергия, которая больше не используется для подчеркивания того, чем вы не являетесь, или того, чем вы являетесь.

Вы действительно находитесь в "Я не есть". Когда вы полностью находитесь в "Я не есть", тогда вы есть.



Вопрос: Эта энергия, которую вы чувствуете, происходит ли она от энергии, которая была удержана понятием личности, и теперь освобождена?

ЖК: Больше нет времени. Есть только энергия, одна энергия. Вы всегда живете, будучи готовым быть. Ваша индивидуальная энергия растворяется в общей энергии. Собственно говоря, больше нет независимой сущности.



Вопрос: Я понимаю из того, что вы говорите, что тело, чувства и ум продолжают существовать, но больше нет отождествления с ними как с тем, кто я есть. Они продолжают существовать как часть общего проявления. Проявление продолжается, но нет отождествления.

ЖК: Да. Единственный шанс, если можно говорить о шансе, — это после смерти. Очень опасно говорить о времени — о тридцати днях, о трех днях или пяти днях.

Традиционалисты любят это, но это опасно. В течение тридцати дней у вас может быть шанс, или в течение пяти дней. Это всего лишь пирожные для маленьких детей.



Вопрос: Дни, время, относятся к сущности, к воображаемому человеку. Это его способ функционирования. Но все это происходит в безвременном, которое никогда не меняется. Это не проблема.

ЖК: Происходит абсолютное растворение. Вы можете дойти только до определенного расстояния, до определенного момента. Но я говорю вам, это последний момент. Нет других моментов. Другие вещи — это более или менее логические выводы, а не истина.



Вопрос: В ваших книгах есть ощущение, читая их, что вы общаетесь с нами, предлагая открытость, доступность.

ЖК: Да.



Вопрос: Просто это. Вы делаете себя доступным для открытости, чтобы, если что-то может прийти, мы были взяты.

ЖК: Да.



Вопрос: И вы были взяты. Это то чувство, которое вы описываете.

ЖК: Да.



Вопрос: Очень красиво.

Вопрос: Значит, зрелость — это сказать "да" приглашению.

ЖК: Абсолютно. Ждите этого уже!



Вопрос: Ждать?

ЖК: Скажите: "Да!"



Вопрос: Ага! (смех)

Вопрос: (Другой вопрошающий) Значит, зрелость — это когда сущность видит, что она или он говорит "нет" всеми бесчисленными способами, которыми сущность отказывается от приглашения.

ЖК: Но когда приглашение отвергается, это означает, что у него нет оболочки.



Вопрос: Нет оболочки?

ЖК: Да. В противном случае вы не могли бы его отвергнуть. Вы бы его не отвергли.



Вопрос: Мне кажется, что у меня абсолютно нет выбора, когда наступит момент, и я почувствую эту интенсивную красоту или покой. Я чувствую, что у меня нет выбора, поскольку я не могу ничего сделать, чтобы способствовать этому. И я чувствую, что я искал или исследовал это долгое время — может быть, двадцать лет, — и все же у меня нет выбора. У меня нет выбора, слушая вас, пойму ли я хоть одно слово. Есть моменты, когда есть настоящее понимание.

ЖК: Пока есть человек, пока вы существуете как личная сущность, никогда не будет свободы или выбора.



Вопрос: Это то, что я нахожу очень трудным для жизни.

ЖК: Нет свободной воли. Нет ни свободной воли, ни судьбы. Но это высшее понимание, которое вы можете иметь, что нет ни свободной воли, ни судьбы. Они принадлежат личной сущности.

Без человека, где свободная воли? Где судьба? Понимая это, вы становитесь свободным. Не так ли?



Вопрос: Все эти вещи относятся к видимости. Вы сказали ранее: "Я не это".

ЖК: В чем разница во всем этом? Мы не можем ничего сделать. Но всегда перед нами есть шанс увидеть, чем я не являюсь. Это всегда есть. Это становится гуру, настоящим гуру. Шанс увидеть, чем я не являюсь.

Я искал так много лет всеми этими уловками — может быть, сорок лет, — но я никогда не был заинтересован в том, чтобы знать, чем я не являюсь. Я всегда хотел стать кем-то большим.

(тишина)



Вопрос: В последние несколько недель вы несколько раз упоминали об этом двойном отрицании. Я продолжаю поворачивать это, "Что это за двойное отрицание?" Итак, я вижу сейчас, что это вычитание ума, вычитание тела, вычитание чувств, пока вы не дойдете до нуля. И это просто способ говорить, но когда вы вычитаете два отрицания, вы получаете положительное, но когда вы вычитаете ноль из нуля, это как будто вы переходите в совершенно новую область.

ЖК: Это положительно в этот момент.



Вопрос: Это положительно, но это не положительный ноль.

ЖК: Нет. Отсутствие выбора положительно. Оно должно быть. Оно должно прийти к двойному отсутствию выбора.



Вопрос: Вот что я сейчас переворачиваю, это двойное отсутствие выбора.

ЖК: Вы увидите это в свете. Можем ли мы оставаться в тишине?

(долгая тишина)

Нет локализации в области лба.

Зрительный нерв освобождает вас сзади.

(тишина...)

Ваш вопрос

Вопрос: Кажется, я зашёл в тупик. С одной стороны, я чувствую, что хорошо знаю ваше учение и понимаю его в меру своих возможностей. С другой стороны, ничего не происходит. Не было никаких глубоких прозрений, никаких устойчивых изменений в том, как я функционирую. Я чувствую себя застрявшим. Можете ли вы мне помочь?

Жан Кляйн: Будьте неподвижны. Прекратите пытаться. Вы всё ещё убеждены, что есть кто-то, кто может чего-то достичь. Это убеждение — глубоко укоренившаяся обусловленность. Ничего не может прийти из ума. Ваш тупик — это возможность.

Искатель — это искомое, а искомое — это искатель. Как только это становится истинным прозрением, происходит передача энергии от объектной части (того, что ищется) к субъекту (тому, кто ищет, или, скорее, к самому поиску).

Это мгновенное понимание, при котором все наши хватания, становление и стремление приходят к концу. Это момент в нашем мозге и в остальном нашем теле.

Это то же самое прозрение, как и внезапное понимание того, что всё, что вы можете видеть, делать, находить, является объектом в пространстве и времени.

Видя это, то, чем вы являетесь, сияет своей вневременностью. Вы обнаруживаете себя свободным от любых ссылок. Это ваша безобъектная необъятность.

Это чувство полной открытости ко всему, но открытости ни к чему конкретному, чувство полной доступности. Тогда вы открыты тому, чем вы являетесь, что является открытостью самой по себе.

Вы обнаруживаете себя в состоянии горячего гостеприимства без какой-либо идеи о том, что вы приветствуете.

Ум больше не играет роли, потому что он увидел свои пределы, или его заставили достичь своих пределов, как это может случиться после кризиса в жизни.

В гостеприимстве без приветствия вся энергия, которая когда-то была направлена вовне, теперь возвращается к вам, обратно к своему источнику.

Происходит имплозия, переключение, при котором само гостеприимство становится живым, полным энергии.

Оно приветствует своё собственное гостеприимство. Вы видите, что вы и есть это гостеприимство.

Знание, накопленное знание, никогда не очищает человека. Оно бесплодно. У него нет динамики, нет силы. Только этот высший принцип понимания приносит трансформацию на феноменальном уровне. Это понимание происходит в отсутствии всех стремлений к становлению. Стремление не становиться — это всё ещё стремление. Отказаться может быть трудно. Вот почему мы говорим здесь: приветствуйте, будьте открыты вашей открытости, которая является вашей истинной природой.

Подход на уровне тела

Жан Кляйн: Наше тело — это прекрасный музыкальный инструмент, как Страдивари, но его нужно настроить. Мы являемся настройщиками.

Чтобы настроить этот инструмент, который так чувствителен, так секретен, требуется полная метаморфоза себя, и это может произойти только тогда, когда мы едины со своим инструментом, с нашим телом.

Мы должны быть очень чувствительными, чтобы настроить наши тела. Мы должны найти именно нужный тон для настройки, потому что тон — это не только вибрация, это больше, чем вибрация.

Один тон содержит все тона. Один аккорд настраивает все остальные аккорды. Нам нужно иметь биполярное слушание, слушание внутри, настройку на внутреннее и на внешнее.

Мы должны слушать, что происходит внутри, в нашем теле, и что также приходит с так называемого внешнего. Собственно говоря, нет ни внешнего, ни внутреннего.

Этот прекрасный инструмент нужно ощущать. Именно в ощущении мы приходим к правильной настройке. Это требует очень высокого искусства слушания. Вся наша мышечная структура должна поддерживаться в настроении как в бездействии, так и в действии. Это биполярное слушание.

Мы должны стать способными слушать. Слышание этих тонких вибраций приходит сначала в медитации. Есть очень важный момент, когда вы слушаете внутри, когда вы слушаете само слушание.

Когда вы осознаёте в слушании, нет слушающего и ничего не слушается. Есть только слушание. (долгая пауза) Это потрясающе — обнаружить себя в слушании. Но сначала есть слушание объекта, затем приходит слушание самого себя.

Когда слушание — это тишина, наш музыкальный инструмент, наше тело, полностью пронизывается этим безобъектным слушанием. Тогда рождается нечто, что выходит за пределы человеческого существа.

Вы не тело, чувства и ум. Действительно живите в отсутствии того, чем вы не являетесь, и эта реальность будет фоном жизни. Живите в отсутствии себя. В отсутствии себя есть присутствие.

Мы должны использовать любую возможность, чтобы слушать себя без направления, без изменения или поиска чего-то нового. Когда мы слушаем себя и поддерживаем это слушание, происходит трансформация, своего рода метаморфоза.

Это слушание без направления не фиксируется ни в лбу, ни в сердце, ни в области живота. Слушание абсолютно безобъектно. Это действительно птица, которая летает повсюду. Смотрите, когда она приземляется.

В тот момент, когда вы осознаёте, что фиксируете её, в этом осознании появится пустота, и это станет открытостью. Не сажайте птицу в клетку. Откройте все двери.

Будьте осознанны утром, что прежде чем тело просыпается, есть другой вид пробуждения. Тогда вы чувствуете, как тело просыпается в этом уже пробуждённом состоянии.

Посмотрите, как тело появляется вам в этот момент. Вы почувствуете, как старое обусловленное тело пытается вернуться, старые мысли, чувства, привычки и так далее.

Перейдите к осязательным ощущениям. Они могут сначала появиться в руках. Вызовите это осязание, и вы почувствуете, как отпускаете. Ощутите это. Этого достаточно.

Станьте осознанны в плечах и также в области лба. Вы должны полностью отпустить в своей постели. Положите весь вес вашего тела, головы, плеч, лопаток, рук и ног на кровать, на землю, пока все части не станут тяжёлыми.

У вас должно быть ощущение, что энергия исходит от земли и приходит к человеческому телу, и тело пронизано этой энергией. Это что-то прекрасное.

Вы станете осознавать, что ваши напряжения — это защиты, которые являются реакциями. Пусть это станет для вас настолько ощутимым утром, что вы будете сохранять это знание в качестве фона на протяжении всего дня. Это своего рода внутреннее прикосновение.

Вы чувствуете себя намного более живым. Это возможно только тогда, когда вы выходите за пределы сжатия вашего тела, ощущая своё тело, будучи осознанным.

Когда приходит это расширение тела, вы освобождаетесь от лба, и вы чувствуете себя локализованным позади, в вашем старом мозге.

Не напрягайтесь, чтобы достичь этого, это принадлежит вам, это освобождает вас от тела, это освобождает вас от пространства, от направления. Я бы сказал, вы за пределами пространства.

Вы должны освободиться от медитирующего. Это очень глубокое высказывание. Сделайте его своим. Нет медитирующего, есть только медитация.

Ум может быть неподвижен без попыток быть неподвижным. Только в вашем отсутствии есть неподвижность, присутствие. В отсутствии того, что вы не являетесь, есть присутствие.

Но это не объективное присутствие, это присутствие. Это двойное отсутствие. И когда вы его имеете, не уходите от него. При малейшем движении вы уходите от него.

Откажитесь от всех остатков в области лба. Только тогда знание может стать бытием знания. Знание происходит в области лба, перед вами. Быть знанием нигде не локализовано. Но временно оно локализовано как будто позади вас.

Это чувство ухода назад очень важно, потому что оно уводит вас от фабрики мыслей в области лба. Когда вы локализованы позади у основания черепа, вы не можете думать. Даже импульс думать угасает.

Никакая формулировка не может возникнуть, когда вы локализованы позади. Но в конечном итоге даже эта тонкая локализация растворяется, и вы обнаруживаете себя нигде, живущим в нигде.

Сохраняйте вкус нашей встречи живым.


КОНЕЦ