Жан Кляйн

***

На следующий день старец Чэн вернулся и сказал следующее:

Бритые, полностью отдавшись воле и прихотям другого, которого вы вознесли до такой степени, что полагаетесь на него во всём, вы воображаете, что ваше отношение справедливо и что вы сами свободны от забот и желаний.

На самом деле вы ведёте себя как детёныши обезьян, которые ни на мгновение не отпускают мать, отчаянно цепляясь за неё из-за своего страха.

Со временем вы становитесь похожи на засохшие деревья, которые выглядят как другие деревья зимой, но когда приходят весна и лето, не имеют листьев и не приносят плодов. В такой пассивности как вы можете надеяться увидеть изначальный дух?

Гладкие башки, вы уже мертвы.

***

Каждый человек озарён изначальным духом. Одни видят его, другие не замечают — это единственное различие между ними.

Что касается вас, бритые головы, вы подобны пьяному, который, находясь снаружи ограды, цепляется за бамбуковые палки, крича, что его заперли, что он невиновен, и умоляя выпустить его.

Тупицы, никто, кроме вас самих, не держит каждого из вас в плену. Какое для вас несчастье!

***

Неспособные увидеть изначальный дух и тем самым жить самостоятельно, вы скрываете свою ничтожность, нося одежды, сброшенные другими, будь они мёртвы или живы.

Вы накапливаете взгляды и культивируете оттенки смысла, различия и совпадения. Так вы важничаете. Поскольку вы ослепляете глупцов своими фокусами, вы воображаете себя просветлёнными.

Болваны, вы всего лишь пустозвоны и дешёвые фокусники. Вы сами сбились с пути. Ваша болезнь неизлечима.

Вам не нужен никто, чтобы увидеть свет солнца. Всё, что другие могут сказать на эту тему, для вас бесполезно. Вы находитесь в свете. Он согревает ваше тело, и всё же вы не можете схватить его и положить в коробку.

Все попытки обладать им заранее обречены на провал. Вы не можете ни поймать его, ни избавиться от него. Это уже было сказано этим старым болтуном и другими до него.

Точно так же и с изначальным духом.
Он всегда присутствует, ясный, как солнечный свет. Вы не можете ни увеличить его, ни уменьшить.

Глупцы, если вы не можете увидеть его, это из-за хлама, которым вы забили свои головы. Вы не можете увидеть его, потому что поглощены своими попытками поймать его в свои мысли, поклонения и практики. Вы воображаете, что он далеко, а он здесь. Вы хотите схватить его, а он ускользает от вас.

Если бы вы были совершенно просты, вам нужно было бы только открыть глаза, чтобы увидеть его, так же как вы видите солнечный свет. Для этого не нужно вмешиваться.

Тот, кто видел песчинку, видел каждую песчинку на каждом берегу и дно каждого моря в мире. Если вы видите изначальный дух, то видите весь изначальный дух, и вы — Будда.

Я перед вами как кусок звучащего дерева. В этом нет ничего заслуживающего или важного, ибо никогда не было недостатка и до конца времён не будет недостатка в существах вроде старого Чэна, чтобы звучать так же.

Но, глупцы, к вашему несчастью, вы вечно озабочены лишь внешностью и видите здесь только кусок звучащего дерева. Из-за этого изначальный дух не находит в вас отзвука, который внезапно заставил бы вас осознать, что вы не есть и никогда не были ничем иным, кроме как им.

И старец Чэн удалился.


***

На следующий вечер старец Чэн вошёл и сказал:

Обритые черепа, считайте всех патриархов и всех болтунов вроде меня обманщиками, поскольку они говорят вам о том, что не могут ни показать вам, ни дать вам.

Единственная польза, которую, возможно, можно им приписать, — это то, что они сообщают нам, что каждое существо обладает природой Будды. Но каждому из вас следует искать это самостоятельно, не сбиваясь с пути ничем другим, чтобы вы могли увидеть это в великой вспышке реальности.

Лысые, если вы позволяете словам и магическим трюкам патриархов влиять на вас, тогда вы потеряны.

Болваны, в надежде увидеть изначальный дух вы накопили много знаний в своих маленьких умах, как складывают и хранят рис.

Поступая так, вы лишь прикрыли своё невежество учёными словами, чтобы обсуждать истинное и ложное, добро и зло, вечное и преходящее, небо и землю, все тонкие и грубые элементы, составляющие человека, достоинства различных путей и практик, степень Просветления того или иного и множество бесполезных вещей, что лишь показывает вашу неспособность найти правильное отношение.

Тупоголовые, ваш порок заключается в высокомерном притворстве, будто вы хотите измерить неизмеримое.

Если среди вас есть те, кто, слушая меня, поражены чем-то большим и глубже моих слов, и это не то благочестивое оцепенение, в котором многие находят удовольствие, воображая, что они едины с изначальным духом, но видят его как простой, ясный и активный свет, тогда я могу лишь указать им верное направление и показать путь.

Их собственные мутные очертания однажды развалятся, разом отпадут, и они увидят сияющую красоту драгоценности изначального духа.

В этом деле я лично не вмешиваюсь.
Я всего лишь способ передачи изначального духа, присутствие которого некоторые могут почувствовать через меня, старого Чэна, который для других также является засохшей грязью вокруг драгоценного камня.

Пока меня спрашивают об изначальном духе, я могу только молчать или отвечать: нет.

Что же касается того, кто видит изначальный дух, ему не нужен старый Чэн.


***

Если бы вы были истинными людьми, ваши мысли и поступки были бы справедливы, и каждый момент соответствовал бы их цели или объекту.

Но поскольку вы не способны увидеть свою природу Будды, вы заполняете своё невежество, копируя мысли, поведение и поступки тех, кого вы вознесли на пьедестал.

Ваша озабоченность обезьяньим подражанием тому, что думают и делают другие, — это облако, которое мешает вам увидеть изначальный дух. Глупцы, вы не что иное, как воры и грабители. Для вас нет надежды.

Лысые, ваша фундаментальная природа ничем не отличается от природы Будды. Вам не хватает только ясного знания этого, и только этого.

Это то, чего вам не хватает, и это то, что побуждает вас стремиться стать тем, чем вы никогда не переставали быть.

Быть ясно в изначальном духе — единственный смысл вашего существования. Если вы хоть немного отклоняетесь от этого, вы сразу же впадаете в заблуждение и бесконечный водоворот причин и следствий. Только этому учит старый Чэн.

И старец Чэн вышел из комнаты.


***


Старец Чэн провозгласил:

Голые черепа, мысль об изначальном духе — всего лишь отражение этого духа в конкретном уме, как изображение луны, видимое в воде пруда, — всего лишь отражение луны.

Изначальный дух остаётся присутствующим, неизменным и незатронутым суетой ваших мыслей и поступков, как луна остаётся неизменной и незатронутой, будь вода в пруду чистой или мутной, спокойной или взволнованной, полным или пустым.

Только изображение луны изменяется или отсутствует в таком случае. В пруду нет луны.

Лысые головы, вы должны понять, что со всеми вашими изобретениями чистоты, которую нужно достичь, непривязанности и свободы, которые нужно обрести, остановки мыслей каждые три часа и всех прочих практик, которые вы выполняете с целью схватить изначальный дух, вас затягивает ваш собственный ум, как рыбу в сеть, и вы действуете так же глупо, как если бы, чтобы увидеть луну напрямую, вы чистили воду в пруду, убирали растения, покрывающие его, строили бамбуковый забор, чтобы ветер не тревожил поверхность воды, или вычерпывали пруд.

Тупые, просто поймите, что вы сами позволяете себе быть скованными своими собственными мыслями и жалкими действиями.


***

Глупцы, именно из-за вашей слепоты старый Чэн говорит с вами об изначальном духе и об индивидуальном уме, как если бы он ссылался на разные вещи.

Для старого Чэна изначальный дух и индивидуальный ум, вечное и преходящее, мудрость и невежество, просветление и слепота, нирвана, сутры, система закона, все тела преобразования и сам Будда — не что иное, как вихрь мыслей, подобный множеству мёртвых листьев, которые производят впечатление живых, когда зимний ветер поднимает их, но в следующий момент снова мертвы.

Болваны, истинная природа существ и вещей не велика для того, кто видит её, и не мала для того, кто её не замечает. Она остаётся незатронутой тем, известна она или неизвестна, и всем, что вы на неё взваливаете.

Вы свободны, бритые, продолжать блуждать к погибели путём различий, оттенков смысла и тонкостей. Вот, я сказал всё.


***

Лысые головы, Будда сначала искал изначальный дух через индивидуальный ум. Он обнаружил, что это тщетно.

Затем Будда искал изначальный дух через дисциплины и практики. И снова он увидел, что это тщетно.

Под деревом Бодхи он всё ещё не нашёл изначального духа, но он знал, что индивидуальный ум и действие не способны дать ему видение его истинной природы.

Тогда Будда перестал использовать индивидуальный ум и действие, он принял своё невежество и признал своё бессилие положить ему конец.

Будда тогда был не более чем незнанием и ожиданием, незатронутым ничем, неподвижным, как кусок мёртвого дерева, когда при виде утренней звезды изначальный дух озарил его светом.

Таков опыт Будды. Таков пример и таково первоначальное учение, которое он оставил.

Но все вы, ученики Будды, что вы сделали? Вы завладели Буддой, чтобы сделать из его жизни легенду, которой можно восхищаться, и из его личности — идола для вашего поклонения;

вы ухватились за изречения Будды, чтобы сделать из них священную вещь, достойную бесконечного заучивания, повторения и переписывания.

Относительно жизни и слов Будды вы основали множество различных школ, написали бесчисленные трактаты и никогда не переставали болтать и пустословить.

Вы построили храмы и воздвигли статуи. Вы зажигали благовония и сжигали камфору. Вы искореняли одни верования и устанавливали догмы, правила, дисциплины и практики.

Болваны, вы попали в ловушку и соблазн всего того, что Будда признал заблуждением, способным только сбить с пути. Таким образом, вы построили стену высотой до неба, отгораживая себя от изначального духа, который так жаждете увидеть.

Бритые черепа, если вы будете упорствовать в своих заблуждениях, какой полной неудачей окажется ваша жизнь!


***

Теперь, лысые, слушайте меня с величайшим вниманием. Я открою вам великую тайну изначального духа. Это самое важное, что когда-либо было сказано о нём...

Вот она: В изначальном духе нет никакой тайны.

С изящным пируэтом старец Чэн исчез, и с тех пор о нём никто не слышал.

Вопросы

Вопрос:

Я пишу художественную литературу, романы. Недавно я открыл для себя ваши книги и был глубоко поражен тем, что вы говорите. Я осознал, как всю жизнь принимал себя за кого-то и позволял этому «кому-то» управлять моей жизнью. Сейчас у меня возникла проблема, связанная с писательством.

Как вам известно, романы создаются через взаимодействие персонажей, их мысли и действия. Я погружаюсь в мощный поток воображения, мечтаний и блужданий по коридорам разума. Я проживаю тысячи ситуаций через своих героев. Писательство подразумевает умственную игру, как вы выразились в своей книге «Кто я?». Я люблю язык, и его оформление доставляет мне удовольствие. Но язык — это мысль, а мысль исходит из эго. Получается, что, занимаясь писательством, я укрепляю собственное эго и эго читателя, даже если роман может раскрыть, как мы живем, обманываем себя и устроены социальные структуры. Но, возможно, часы, проведенные в иллюзии, лишь усилят ее.

Я понимаю, что хороший роман может показать пустоту того, что мы привыкли называть удовлетворением. Он может продемонстрировать, как утрачивается красота. Но любое художественное творчество связано с состояниями, играет с ними. Вопрос в том, возможно ли, чтобы художественное письмо было открыто глобальному пониманию и передавало его? Кажется, должен быть способ сделать писательство и духовный поиск совместимыми.

Жан Кляйн: Письмо, как музыка или любое другое искусство, — это способ встречи с читателем. Место, где автор и читатель соприкасаются. Произведение не создается «писателем». Оно рождается только в момент, когда читатель участвует в нем.

Другими словами, когда вы пишете, это не выражение эго, а дар читателю, предложение разделить творческий процесс. Читатель встречает собственное творческое начало и чувствует вдохновение и радость от этой встречи.

В творческом письме читатель вынужден завершить образ, дополнить то, что вы, автор, «оставили без внимания». То, что вы не говорите, жизненно важно для творческого соучастия. Как и в любых отношениях.

Когда вы свободны от роли «автора», вы естественным образом не говорите слишком много. Когда у вас нет скрытых мотивов, возникает спонтанная экономия языка.

Единственное, что мешает по-настоящему творческому письму, — память. Я говорю не о функциональной памяти, а о психологической.

Психологическая память и «писатель» — одно и то же, поэтому в процессе письма «писатель» должен быть забыт.

Когда вы свободны от личности, вы свободны от личной памяти, и тогда вы открыты универсальной памяти. И вас удивят направления, в которых вас понесет.

Ваша рука не будет успевать записывать! Когда вы свободны от того, чтобы быть «писателем», «автором», «умным, творческим человеком», вы создадите драму, в которой «я» будут приходить и уходить от момента к моменту. В конце концов, все эти «я» освободятся от «Я».

Другими словами, когда вы знаете свою свободу и обладаете талантом к письму, вы сможете писать, показывая, как функционируют «я» и как можно жить свободным от «Я». Но важно, чтобы разум, память не вмешивались, чтобы вы шли за потоком.



Работа с телом

Вопрос: Вы говорили, что тонкое, расширенное тело более восприимчиво к глобальному пониманию, и что это понимание может легче укорениться, когда тело открыто. Я знаю, что упражнения, которым вы учите, помогают расслабить и раскрепостить тело. Интересно, что еще мы можем делать на физическом уровне, чтобы поддерживать саттвичное состояние?

Жан Кляйн: Наше тело/ум состоит из пяти элементов, поэтому воздух, которым мы дышим, и то, как мы его вдыхаем, вода, которую мы пьем, и то, как мы ее пьем, пища, которую мы усваиваем, и то, как мы ее усваиваем, — все это поддерживает наше тело. Мы должны осознавать, как все элементы воздействуют на нас.

Усвоение пищи должно приводить к легкости, а не к тяжести.

Очень часто то, что называют едой, вовсе не является едой. Настоящая пища не подвергалась никакой трансформации. Ее едят в том виде, в каком она выросла из земли. Любой продукт, измененный химически, — не еда. Это включает сахар, кофе, чай, мясо, алкоголь и другие искусственные продукты.

Неправильное сочетание пищи требует огромного количества дополнительной энергии для переваривания. Эта энергия забирается из других источников энергии в нашем теле. Мы можем чувствовать умственную или физическую вялость, перевозбуждение, подавленность или нервозность. Может возникать импульсивный смех, болтливость или действия. Может появиться физический дискомфорт.

Невозможно чувствовать или осознавать более тонкие энергии, задействованные в духовном поиске, когда тело загрязнено неправильным усвоением.

Когда мы питаемся правильно, мы становимся саттвичными, легкими, восприимчивыми — в полной готовности. Серьезный искатель истины должен быть открыт всегда и на всех уровнях.



Вопрос: Это потому, что никогда не знаешь, когда наступит момент благодати?

Жан Кляйн: Да. Вы должны содержать храм Господа в готовности.