О нём Мы не должны чувствовать себя счастливыми и окрылёнными все время. Мы не должны быть радостными и полными энергии все время. Мы не должны все время быть успешными. Подсознательное не заинтересовано в том, чтобы быть успешным. Ему нужна только Истина. Наши сердца так необъятны, они могут вместить в себя так много жизни, так много печали, одиночества и радости. Мы должны иногда чувствовать себя подавленными! Мы предназначены для того, чтобы иногда прикоснуться к глубинам человеческой скорби. Нам суждено чувствовать себя оторванными, потерянными и без ответов. Это также священные переживания. И порталы в сострадание. Ибо чем глубже мы соприкасаемся с нашей собственной болью, тем больше мы можем понять боль наших братьев и сестер. Необходимо освободить место для так называемых «негативных» аспектов психики. Если мы чувствуем себя подавленными, давайте чувствовать себя подавленными полностью! Если мы чувствуем себя одинокими, давайте научимся погружаться в одиночество. Если мы чувствуем себя потерянными, давайте позволим «потерянности» войти к нам, вернуться домой. Вместо того, чтобы быстро что-то исправить, решить и на что-то отвлечься, давайте откроем наши сердца для «нелюбимых» частей внутри себя. Давление двигаться постоянно «вверх» буквально делает людей больными. Желание быть «вдохновлёнными, позитивными и энергичными 24 часа в сутки 7 дней в неделю» убивает души. Притормози сегодня, дружище. Сейчас наберись мужества прикоснуться к темным местам внутри тебя. К одиночеству, ярости, скуке, к «негативной» и «нежелательной» энергии. Ты обнаружишь, что они в действительности наполнены разумностью, красотой, творчеством – и полны Света!
Зов депрессии Депрессия — совсем не то, что вы думаете. Это весьма необходимый распад всего второстепенного, секонд-хенда в твоей жизни, всего непрожитого (непроверенного на твоем опыте), принятого на веру. Это приглашение коснуться Нового! Рисковать. Жить. Любить так, как ты знаешь, возможность любить! Перестать наконец притворяться! Депрессия — это возможность перестать верить во все данные определения(в том смысле, что их кто то дал до тебя). Во второстепенные ценности, во все эти верования, которыми ты защищался от полного, первостепенного проживания жизни. Депрессия — это смерть защищенности! Это приглашение встретить жизнь обнаженным, незащищенным. Это готовность потерять все. Такие слова как «преданность», «близость», «почтение», «любовь», «просветление», даже «счастье» вдруг стали такими пустыми, слова далеки от переживаемого опыта. И они всегда были далеки, вот в чем секрет. Ты всегда жил НА СЛОВАХ, слова были твоими богами и твоими целями и, на самом деле, никогда не касался жизни так, как это возможно. Это и была «депрессия» — воображаемое отделение от того «живого» в твоем сердце. ЖИЗНЬ- она до слов! Мир слов, мир мыслей, мир значений «должен» рухнуть. Это ложный, дуальный мир. Пустой мир. Мир без любви. И он никогда не был твоим Домом. Скорби по этому утраченному миру! Оплакивай уход твоего ложного дома! Но знай, что с тобой все нормально — это всего лишь мечты, которые умирают, всего лишь фантазии, сгорающие в огне истины. Это появляется новая, более созидательная жизнь, возрождающаяся из пепла старого. Депрессия это не патология, и не нечто негативное и, уж точно, не что-то неправильное, ведь жизнь не знает ошибок! Депрессия это неверно истолкованный путь отважных!!!. Это духовный путь, который спрашивает с нас все. Путь, который требует, чтобы мы остановились, по настоящему остановились и посмотрели жизни в лицо; требует поставить под сомнение абсолютно все, и не верить ни чему неживому в нас; требует узнать, кто мы есть на самом деле, вне всех историй; требует остановить эту пугающую привязанность к внешним авторитетам и,прежде всего, доверять себе. Помнить нашу истинную природу, и, перестать извиняться за то, ЧТО живет в нас! Давайте не будем «залечивать» депрессию медикаментами, и становиться еще более черствыми и зависящими, чем мы есть. Мы не рабы! Давайте раскроемся нараспашку, пусть рухнет ваше статус-кво! давайте впустим весь жизненный опыт, в полном объеме, даже, если он причиняет боль!. Давайте примем радость и боль существования, уверенность и сомнения, блаженство и СКУКУ!. Давайте отдохнем от этой изнурительной, изматывающей игры в поиск того, что мы никогда не найдем во времени и пространстве. Давайте перестанем делать вид, что депрессия это нечто большее, чем определенный способ общения с жизнью. Давайте поймем глубинный зов депрессии, и, перестанем ее страшиться, раз и навсегда!
Если ты опустошён, отдохни. Если ты не хочешь начинать новый проект, не делай этого. Если ты не чувствуешь побуждения сделать что-то новое, просто отдыхай в красоте старого, знакомого, известного. Если тебе не хочется говорить, молчи. Если ты устал от новостей, выключи их. Если ты хочешь отложить что-то на завтра, отложи на завтра. Если ты хочешь ничего не делать, позволь себе сегодня ничего не делать. Почувствуй полноту пустоты, необъятность тишины, чистую жизнь в твои «непродуктивные» моменты. Время не всегда нужно заполнять. Тебя достаточно просто в твоём существовании.
Ты никого не можешь спасти. Ты сам не можешь быть спасен, если ты ищешь спасения. Нет «того» кого спасать, кого терять, кого защищать, кого «делать» идеальным или идеально счастливым. Отпусти любой невозможный идеал. Ты прекрасен в своем несовершенстве, возмутительно идеален в своих сомнениях, любим даже в своей неспособности любить. Все эти части тебя — данность, все они часть целого, и ты никогда не был меньше целого. Ты дышишь, ты знаешь, что ты живой. У тебя есть право быть, существовать, чувствовать то, что чувствуешь, думать то, что думаешь. У тебя есть право на твою радость, и право на твою печаль. И право на твои сомнения тоже. У тебя есть право идти собственным путем. Право быть правым и неправым, право на это гигантское счастье, которое ты знал, когда был маленький. Ты дышишь, и ты неотделим от жизненной силы, которая «оживляет» все, которая знает себя, как все существа, обнаруживает себя в каждом моменте этого невероятно чудесного, изумительного бытия. Твое «я» не привязано к тому, что другие думают о тебе. Оно связано с луной, с бескрайним космическим простором, с кометами, сверкающими в неизвестных направлениях, с «забыванием» времени и с любовью одиночества… И с этой невыразимой благодарностью перед каждым новым рассветом, непредвиденным, данным...
Отрывок из книги Джеффа Фостера «Необыкновенное отсутствие» ЭТО лежит за пределами существования и не-существования. ЭТО лежит за пределами «я» и «не-я». ЭТО находится вне субъекта и объекта, вне времени и пространства, вне прошлого и будущего. Все эти слова становятся лишними, когда вкус вашей чашки чая, или чириканье птицы, или рев уличного движения становятся самой очаровательной вещью в мире. Субъект и объект возникают вместе и распадаются вместе. И все же, по правде говоря, нет никакого субъекта, и нет никакого объекта. Есть только то, что случается. И даже этих слов слишком много. Что вы должны сделать со своей жизнью? Это всегда неправильный вопрос. Просто смотрите, что делает жизнь. “Но это приведет к бездействию и пассивности!” — говорите вы. Отлично, но что я обнаруживаю, так это то, что ДЕЙСТВИЕ СЛУЧАЕТСЯ. ЭТО дышит. ЭТО двигается. ЭТО встает с кровати. ЭТО чистит зубы. ЭТО что-то планирует, или не планирует. ЭТО говорит, или не говорит. ЭТО перемещается, или не перемещается. У Тайны есть свой собственный путь. Просто безумно влюбитесь во всё это. Или нет. Тайна остаётся Тайной в любом случае. Уж если кто и пассивен, так это ищущий. Раньше я думал, что очень важно иметь что-либо, называемое целью. Я провел годы, пытаясь найти эту цель. И, поступая так, я сделал себя очень несчастным. Все остальные, казалось, имели цель, но я не мог найти свою цель. Как замечательно видеть, что жизнь не нуждается ни в какой цели. Её цель — это бесцельное проявление здесь и сейчас. Есть ли цель у музыки? Есть ли цель у заката? Есть ли цель у танца? Их цель находится в слушании, в наблюдении, в танце. Жизнь одновременно является наполненной смыслом и бессмысленной. И то, и другое — и ничто из этого. Как замечательно видеть, что моя цель — если что-то такое вообще существует — состоит в том, чтобы просто быть этим сидением здесь, дыханием, сердцебиением, происходящими звуками. Какая удивительная свобода во всём этом. Почему мы ищем Бога, если он всегда смотрит нам прямо в лицо? В каждой форме, звуке и запахе. В деревьях, и цветах, и птицах, в шуме улицы, в биении сердца. В этих словах и за пределами них. В белоснежности бумаги и черноте чернил. В пространстве и в тишине. В промежутке. В невидимом, так же, как и в видимом. В пульсации жизни и в покое смерти. В крике ребенка, и в предсмертном хрипе старика. Во всём, в виде всего, поет Бог. Слово «вселенная» буквально означает «единая песня». Здесь могло бы ничего не быть. И все же, кажется, здесь что-то есть. Здесь могла бы быть тёмная, пустая пустота, в которой нет никого, кто мог бы знать о ней. И все же, кажется, здесь что-то происходит. Здесь видятся формы, звуки, запахи, цвета, движение. Тела, деревья, цветы, автомобили. Войны, рак, щенки. Здесь могло бы не быть ничего, и всё же кое-что есть. Это — единственное чудо. Не нужно делать ни одного движения в сторону от этого. Мы всегда видим, как чудо разворачивается прямо перед нашими глазами. Понимаем ли мы, как нам повезло? Это переход от человека, сидящего на стуле, к сидению на стуле, просто происходящему. Переход от человека, идущего вниз по улице — к движению вниз по улице, просто происходящему. От человека, проживающего свою жизнь — к жизни, просто случающейся. Этот переход не случается во времени. По правде говоря, ВСЁ УЖЕ ИМЕННО ТАК. ... Человек смотрит на мир и спрашивает: «В чём смысл всего этого? Каково значение жизни?” Если и есть какой-либо смысл в этом проявлении — то он заключается наблюдении всего этого. Всё существует чтобы быть увиденным. Это похоже на пробуждение ото сна и удивление: в чём был смысл сна? Ладно, изнутри сна мог бы быть миллион различных ответов на тот вопрос. Миллион различных значений, объяснений, теорий. Но когда ты выходишь из сна — конечно, это не что-то, что „ты“ можешь сделать — то видно, что сон всегда только приводил тебя к одному и тому же месту. Внутри сна о времени и пространстве, казалось, что „A“ всё-таки приводило к „B“. В пробуждении видно, что „A“ всегда приводит только к пробуждению. И таким образом, в действительности, это не вело никуда вообще, потому что за пределами сна нет времени, и таким образом нет никакой причинной обусловленности. Всё внутри сна указывает на возможность освобождения.
Корень зависимости. В последнее время я много общаюсь с людьми, которые называют себя «addicts» (сокр. от англ. addictive — зависимый, в основном алко- и наркозависимые). Давайте сразу проясним ситуацию — зависимыми являются не только «addicts». Мы все, по-своему, зависимые. Мы впадаем в зависимость от работы, от денег, от алкоголя, от порнографии, от азартных игр, от секса, от славы, от власти, от собственной правоты, от утверждения себя, от проверки мэйлов каждые 5 минут. И мы можем стать зависимыми даже от духовных учений, медитаций, гуру, ритритов, духовной литературы и сатсангов. Суть всех зависимостей одна — это зависимость от «себя», наша зависимость от удержания и совершенствования истории о «Я». А за всем этим стоит зависимость «избегать настоящего момента» и бежать от дискомфорта, в поисках облегчения. Наша зависимость от следующего момента… Помню, в детстве, иногда, я возвращался из школы грустным, чувствуя себя одиноким, непонятым, подавленным (скорей всего меня обзывали или высмеивали в школьном автобусе) и кидался к холодильнику или кладовке, и, пока никто не видел, объедался всем, чем попало. Благодаря еде грусть исчезала, по крайней мере мне так казалось. В течение этих нескольких драгоценных моментов я ощущал тепло, наполненность, удовлетворение — не было больше чувства пустоты и незавершенности. Получается, еда избавляла меня от «голода», заполняла «пустоту». И мой желудок… Конечно же, я хотел не еды, а любви и приятия. Я ел, чтобы ушла боль жизни. Уже в столь юном возрасте, я ел, чтобы жить! (Естественно, в то время я не мог это ясно выразить.) Я просто ощущал голод! Я ощущал необходимость кушать (есть)! Я хотел «съесть» не еду, а любовь, жизнь. Я хотел чувствовать себя живым. Я пытался (тщетно) «съесть» жизнь. Я пытался «съесть» самого себя. Это был космический голод — глубинная жажда быть понятым, принятым, замеченным, подтвержденным. И если это не удавалось (дать мне) другим людям, может быть это удалось бы плитке шоколада. Таким способом проявлялся глубинный, длиною в жизнь, голод вспомнить кто я есть на самом деле — бескрайний океан осознанности, в котором «позволено» приходить/уходить волнам мыслей, волнам ощущений и чувств. Я игнорировал свою настоящую (истинную) зависимость (вспомнить кто я есть), и впадал в зависимость от того, кем я не являлся. Мне понадобились годы, чтобы осознать это и начать «разворачиваться» в сторону боли, а не от нее; начать вспоминать себя; узнать, что то, кем я являюсь, не может, никогда, стать зависимым. Позже, по жизни, мои зависимости переключались на новые объекты/людей, пока все не закончилось поиском просветления. Просветление стало моим последним (окончательным) объектом зависимости. Я жил и дышал духовными учениями, до тех пор, пока, даже в них не стали появляться побочные эффекты. Но ничто не приносило удовлетворения, пока не разорвался круг (цикл), в самом его начале. Как индивидуумы, мы все зависимые. В том смысле, что все мы избегаем момента сейчас. Мы отталкиваем мысли и чувства, стараемся не чувствовать их, отвлекаемся (от них), прибегая к медикаментам, медитации, шопингу. На какое-то время кажется, что еда, алкоголь, секс, наркотики, гуру, слава обладают «силой» избавить нас от грусти, от боли, чувства одиночества, беспомощности и отделенности и, в конечном счете, от самой смерти. Нам кажется, что какой-либо человек/объект/вещество могут «задурманить» нашу жизнь. Само собой, вскоре, данный «эффект» пропадает, «кайф» улетучивается и наступает, своего рода, откат; накатывает чувство вины и все эти «нелюбимые», нежелательные волны «накрывают» сильнее, чем когда либо, и мы, снова, возвращаемся в жесткие отождествления. Затем мы жаждем следующего/нового освобождения /облегчения. И тогда, нам нужно «больше» человека/вещества. И круг (цикл) замыкается. Так что же сможет его разорвать? Как бы дико не звучало, разворачивание в сторону дискомфорта, а не от него, вот что может разорвать круг (цикл). Принять эти, не принимаемые прежде, волны — грусть, одиночество, страх, беспомощность — и увидеть, что все они обретают свой дом внутри нас. Будучи океаном осознанности, мы достаточно бескрайние, чтобы вместить их всех. Им всем «позволено» быть в нас, но они нас не определяют. Таким образом, механизм зависимости может начать рушиться, когда мы «повернемся» навстречу своим импульсам и найдем способ пребывать с собой, не убегая в «будущее». Часто, когда возникает импульс, мы, либо, пытаемся не чувствовать его, либо, поддаемся ему. Мы часто осуждаем этот импульс, считаем его плохим, неправильным, даже «нездоровым». Но есть «средний путь» — эта встреча, о которой я говорю, это глубинное приятие, это «побудьте с этим», не имея четкого плана (прогноза). «Посидите» с импульсом, «дайте» ему гореть, «допуская» любую его интенсивность, и затем, наблюдайте все эти мысли и образы, которые всплывают — ну, знаете, у кого то о большом куске шоколадного торта, у кого то о кружке пива, мысленный фильм о себе с удовольствием выпивающем/ кушающем, все ваши проблемы ушли… эти «фильмы» о приближающемся облегчении, спасении, любви и покое — «позвольте» быть и этим фильмам тоже. Пребывайте со всеми ощущениями, которые всплывают, даже с неприятными. Также «позвольте» быть страху (странному, первобытному предрассудку), что если мы «позволим» быть нашему импульсу, то мы, в итоге, «поддадимся» ему (сорвемся), или что он «прилипнет» и никогда не исчезнет или же он нас «порвет». «Позвольте» быть всем этим сомнениям, которые роятся; чувству, что нам срочно нужно что либо «сделать» с этим импульсом. И, помимо всего этого, помните, что вы — это необъятное пространство, бескрайний океан жизни, в котором, всем этим волнам уже «позволено» быть. То, чего вы так жаждете на глубинном уровне, уже здесь. Ты есть то, что ты ищешь, о чем нам твердят столетиями все подлинные (аутентичные) духовные учителя. Мы все ищем себя, миллионами разных способов, и шоколад/алкоголь/выигрыши в казино никогда не обладали «властью» (силой) привести нас домой. Наши гуру никогда не обладали этой силой, которую мы проецировали на них. Мы начинаем терять веру в гуру-сигарету, в гуру-алкоголь и возвращаемся к себе, вновь доверяя своим собственным глубинным переживаниям так, как мы не могли этого сделать, когда были детьми. Зависимости рушатся изнутри. Ведь То, что мы есть, изначально (по своей природе) в покое, изначально не-аддиктивно, изначально завершенно, и не нуждается в дополнениях извне (в людях/объектах). Вот здесь и может разорваться этот круг зависимости (а это круг «себя») в самом его начале. Вот то исследование, к которому призывают нас все виды зависимостей или страданий, и не важно, считаем мы себя зависимыми или нет.
Безличное есть личное. Чем бы не являлось безличное, оно, на самом деле проявляет себя как личное, и т.о. настоящая свобода не наступит через отказ или отрицание личной истории. Свобода как раз там, в самом сердце этой истории, в самом сердце бардака (беспорядка) человеческого существования. Именно здесь сияет Милость (Благодать). Вспомните Иисуса на кресте. Посреди этих жутких, невыносимых личных страданий, в самой «сердцевине» переломанных костей, содранной кожи, порванных мышц сияла Божественность, такая безличная и такая свободная. Христос безусловно был человеком, и в этой человечности, абсолютно божественен. Он не обрел свободу через избегание креста, через отрицание личного. Ни свободы, ни Бога, ни целостности, не было на том самом кресте, где Жизнь и «моя» жизнь пересекаются и уничтожают друг друга. Свобода, была и есть, сама жизнь. Все мы, каждый из нас, живем в этой сердцевине пересечения, где вертикаль (все что вне времени и пространства) встречается с горизонталью (время и пространство), где истинно безличное (открытое пространство, в котором проявляется эта история) встречается с личным (история «меня»). Таким образом, мы доходим до точки, где мы не можем больше использовать слова «личный» и «безличный», потому что, прежде всего, у нас не остается способов их разделять. Где начинается одно и заканчивается другое? Возможно нет никакой границы, возможно в центре пересечения есть только Единость. Может, то чем я являюсь на самом деле, не отделимо от жизни. Может я всегда был тем к чему стремился больше всего. Может… В своей «истории» я годами отталкивал личное, пытаясь избавиться от своей личной истории, пытаясь раствориться в Абсолюте, распрощаться со своим «меня» и стать «никто». Джэфф был врагом, и я должен был избавиться от него. Личность была Дьяволом, и только уничтожив Дьявола, я мог встретить Бога. Эго было ложью, которую нужно было аннигилировать. По крайней мере, тогда, мне так казалось. Я прочитал кучу духовной литературы, и сделал много умозаключений по поводу реальности — не осознавая, что мои выводы, на самом деле, были моими личными верованиями. Человеческие существа удивительные создания. Нам кажется, мы нашли объективную истину, когда на самом деле мы нашли покой в субъективной вере, и забыли об этом. На какое-то время, безличностное стало для меня свободой, т.к. в личностном жить стало невыносимо. Моя личная история (относительный опыт) стала адом — я ненавидел свою жизнь, у меня была жуткая социофобия, я не видел смысла в существовании, совсем — поэтому, в то время, имело смысл «свалить» в небеса безличного, обещанные учениями Адвайты. «Нет никакого меня, нет тебя, нет мира, нет других, страдания не существует, нет никакой ответственности» — вот это «комфорт» для измочаленного ищущего. Билет в один конец в свободу от мирских проблем- Аллелуйя! Никакой тебе ответственности, никакого прошлого, никакого выбора — какое спасение! Я мог делать что заблагорассудится, говорить, что взбредет в голову, я даже намеренно причинял людям боль и мне было пофиг, ведь все есть Единство и у меня, по любому, не было выбора. Или так мне казалось. Мне казалось, я свободен, а тем временем, «ищущий» продолжал кормить сам себя, пресыщаясь этими новыми адвайтическими концепциями. Я думал., что я «никто», в то время как моя личная история процветала на очень личной идее, что я «выше» или «вне» личного. Я думал, что освободился от всех разделений, в то время как «двойственность» и «недвойственность» воевали, «личное» и «безличное» сцепились рогами. Я отрицал все духовные пути и практики, для меня, все они были двойственными и укоренившимися в невежестве. Я воевал (сражался) с любым учителем, который предлагал, как мне казалось, личностный путь. Я смотрел на таких учителей, как на «двойственных» потому как, разговаривая с человеком (личностью) и предлагая им хоть малейшую надежду, тем самым они «подкармливали» поиск и люди продолжали оставаться в ловушке своей истории. Безличные учения — учения, которые не обращались к «личности» и не предлагали несуществующему ищущему какой-либо надежды и комфорта — были единственно верными (истинными). Это был следующий логичный шаг. И я наслаждался тем, что предостерегал людей от недвойственных учителей, которые «удерживали» людей в ловушке невежества — хотя, когда мне кидали вызов, говоря «Джэфф, скажите, это не слишком критично называть всех других учителей «недвойственными»», если нет никаких «других», и дуальность иллюзорна?» я ретировался, заявляя что нет никого у кого могло-бы быть некое мнение касательно чего-либо, и что все идеально так, как есть. О да, я стал очень искусным (в использовании слов). Вам приходится стать таковым, если вы защищаете позицию, пытаясь при этом делать вид, что у вас нет никакой позиции, которую нужно защищать. Вот так рождаются гуру! Я называю это «ловушкой Адвайты» — но, в то время, я не видел, что сам был в этой ловушке — я считал, что я свободен. Часто, когда вам кажется, что вы свободны, на самом деле, вы еще больше находитесь в ловушке, чем когда либо! И так, я жил в своем безличном замке, уверенный в своей свободе от всего личного, но, я воевал с личностным (тайком). Я боялся всего личного, оно ужасало меня — мы атакуем то, чего боимся больше всего. Настоящее, честное, подлинное (аутентичное) человеческое взаимодействие? Это страшно. Открыться жизни, признав, что в чем-то заблуждался, отпустить свои самые заветные отождествления и убеждения? Это ужасно. Рискнуть раскрыться перед другими и быть отверженным? Нет, уж лучше притвориться, что нет никаких других с кем взаимодействовать. Личный опыт — это для невежественных спящих. Безличное намного реальнее. Я заявлял, что свободен от всего личного, но на самом деле, «за кулисами», я по- прежнему сильно страдал — по- прежнему были отношения, которые казались недостаточно «чистыми»; моменты, когда я знал, что был нечестен; моменты, где я сторонился жизни; где поиск все еще имел место быть. Я, все еще, чувствовал себя оторванным от других, заблокированным, незавершенным по многим параметрам — но с тех пор, как я уверовал, что освободился, или что я был «никто», я не мог себе в этом признаться, и оставить других в покое. В этом смысле, учения радикальной Адвайты стали отличной «зоной комфорта" — было комфортно знать что «после освобождения, страдание может быть, по-прежнему, но теперь оно принадлежит «никто». Круто! Страдать это нормально — и мне ничего не нужно было с этим делать, и в любом случае, я ничего не мог с этим поделать, поскольку не было никого, кто мог-бы что-либо сделать. « Я, по-прежнему жалок — убогость все еще появляется — но теперь жалок «никто». «Месседж» радикальной Адвайты приносил огромное утешение. Несмотря на «страдает «никто» или «кто-то» страдает», страдание по-прежнему было здесь, и страдание было в поиске. Я по-прежнему искал, пребывая на войне с жизнью, но утверждая, что был свободен от поиска, чтобы продвигать себя как «бывшего ищущего». Фух! Удержание этого просветленного фасада, было таким утомительным. Но, любой фасад, любая крепость, любой замок, в конце концов должны рухнуть. Никакая философская или убежденческая система, сколь радикальной, бескомпромиссной или изощренной она ни была, не сможет защитить тебя от жизни. Жизнь и есть авторитет, и все системы верований, в итоге, осыпаются перед жизнью. Мой замок радикальной Адвайты был возведен на очень хлипком фундаменте… «Я никто (ничто) — не существует.» Да, в этом есть своя красивая правда. Но, в то-же время, это совсем не так — до тех пор, пока оно не будет сбалансировано своей противоположностью, внутри сна. Ни одна концепция не в состоянии охватить (вместить) жизнь, поскольку жизнь есть до всех концепций (включая и эти). Концепции всегда двойственные — мир концепций это мир двоих. «Я» и «не-Я» всегда появляются и исчезают вместе. «Кто-то» и «никто» всегда приходят и уходят одновременно. Во сне, все идеально сбалансировано своим собственным отражением (противоположностью) — не будет одного без другого. «Ничто существует» сбалансировано «нечто существует» и т.д. Жизнь, однако, всегда, вне всех этих противоположностей. Она вне «я»/«не-я», «личное»/«безличное», «путь»/ «отсутствие пути», «время »/«отсутствие времени». Жизнь так, как есть, полностью за гранью осмысления, точно так же, как волна никогда не поймет океан, поскольку она уже и ЕСТЬ океан…
Однажды духовный учитель, глядя мне в глаза, сказал (его жена сидела рядом с ним и слушала): «Джефф, это учение Адвайты не имеет НИКАКОГО отношения к отношениям». О, я глубоко и со всем уважением с этим не согласен, сэр. Это учение имеет самое непосредственное отношение к отношениям. Отношения с нашим глубочайшим «я», с грёбаной землей, на которой стоим. С нашими гениталиями, нашими внутренностями, ногами. С сердцами, взывающими к другим сердцам, с одиночеством и тоской триллиона существ, с Тем, кто стоит перед нами, умоляя о соединении. Осознание не может отделиться от всего, что возникает. Множество есть Одно. Мы воздух, но мы также и огонь. Да, на каком-то невыразимом и таинственном уровне мы все одно и то же Осознание. Но, мы также великолепно неряшливые человеческие существа, несовершенные, незавершённые, сильно травмированные; и тот факт, что мы — Осознание, этого не меняет. На самом деле, это осознание заставляет нас лучше, чем когда-либо, осознавать тонкости нашей мягкой, плотской, уязвимой человечности! Признать желания быть грубым, уязвимым, обнаженным. Признать наше незнание, ошибки, признать, что мы постоянно учимся: плакать, трястись, говорить нашу ужасающую человеческую правду, раскрывать наш нескончаемый хаос. Когда защиты меньше,мы можем установить более тесную связь, чем когда-либо. Когда учения Осознанности отрываются от здорового стыда: то есть, от наших человеческих несовершенств, уязвимости, благоговения и удивления; от нашей склонности к ошибкам; когда они отрываются от нашего незнания и от наших нежных сердец — учения становятся только учениями насилия. Они становятся ядовитыми учениями, которые преподают ядовитые духовные учителя (м-м-м, многие из них мужчины, просто говоря...), которые пытаются избежать собственной боли, стыда и травм. Я говорю не для того, чтобы осудить отдельных людей, а для того, чтобы осветить коллективное непонимание. Однажды я видел, как к учителю Адвайты подошла смелая женщина, переживавшая глубокий жизненный период. Она сказала: «У меня в животе глубокая тревога». Он без сожаления ответил: «Нет. Вы все еще привязаны к своему телу, всё ещё отождествляете себя с отдельным «я». В своем стремлении стать экспертом, он полностью упустил ее сердце и живот. После этого взаимодействия она была подавленной, взволнованной, и более отстранённой, чем раньше. Я крепко обнял ее, и позволил рассказать свою историю. Она заплакала, ее тревога уменьшилась, и она снова почувствовала себя целой. Любить совсем не трудно. Уязвимость не постыдна - она может исцелить нас. Я увидел ужасную догму Адвайты. Очернение «отдельного я». Отрицание и стыд человеческой боли и травмы. Я видел, как самые блестящие и утонченные умы могут использовать учения Осознанности, чтобы сокрушить нашу человечность, притупить нашу уязвимость, заставить замолчать наши сладкие сомнения и уничтожить наш утончённый страх. Вот почему я много лет назад уволился с поста «учителя недвойственности». Лично я глубоко влюблен в это вкусное месиво человечества. Я нахожусь в глубоких отношениях — да, отношениях: с трепещущими сердцами, животами, тоской, смятением и беспокойством. Я не рассматриваю это как нечто отдельное от недвойственности. Ничего из этого не является как некий постыдный «признак» того, что мы терпим неудачу или ещё не «полностью осознаны». Я рассматриваю всю эту чёртову беспорядочность как нечто глубоко священное. И верю, что в этой обычной святости, мы можем обрести нашу истинную свободу. Джефф Фостер
Я отдаю себя тишине.... Я погружаюсь так глубоко в свое собственное Существование. Я наслаждаюсь этим. Я купаюсь в моей собственной Необъятности. Мне не стыдно так сильно любить себя. Я пробую себя на вкус. Я смотрю своими глазами, поражаюсь тому, что вижу и что не вижу. Я вдыхаю через ноздри живой день, его сладкие и удивительные запахи и новые ароматы. Я с удивлением наблюдаю, как чувства пронизывают мое тело, наполняя мою милую и уязвимую нервную систему. Радость, печаль, ясность и растерянность: все они любимы мной! Возникают волны самых глубоких сомнений, но и волны уверенности тоже! Гнев и страх, стыд и гордость: я смотрю на них и благословляю их всех, смеюсь и плачу, когда они сменяют друг друга. Когда я иду по городу, я отдыхаю здесь, в себе, я отдыхаю в своем собственном сердце, я всё глубже погружаюсь в свое собственное Существо. Я глубоко одинок и одновременно глубоко связан со всей жизнью. Я чувствую смерть, гниение и распад вещей вокруг себя, постоянное исчезновение формы и разрушение иллюзий. Я наблюдаю потери, разочарования, разбитые надежды и будущее! Я радуюсь темноте и растворяюсь в ней. Я позволил темноте прикоснуться к самому святому во мне. Я встречаю темноту как возлюбленный. Я мокрый от слёз сострадания к тем, кто был оскорблен, опозорен, брошен, потрёпан миром. Я отмечаю успехи мужчин и женщин, и я здесь, рядом с ними, когда они падают. Я один, и, в то же время, с человечеством. Я - ничто, и я проникаю во всё с любовью и любопытством. Я вдыхаю парадокс своего существования, выдыхаю противоречие и диссонанс, всё моё Существо вибрирует бесконечной тайной, и я счастлив в этом. Да, моё собственное Бытие является источником моего самого глубокого счастья. Если это мой последний день, если это моя последняя прогулка по этим улицам, позвольте мне пройти только с благодарностью на устах и только любовью в моём сердце, с одним лишь детским удивлением, наполняющим моё уязвимое «я». Я отдаю себя тишине...... Джефф Фостер
Счастье – это отсутствие необходимости быть счастливым. Покой – не пункт назначения, но отсутствие его искателя. Любовь – это смерть надежды на лучшее будущее, и полное принятие сегодняшнего дня, в его сладкой и нежной неустойчивости. Это путь безнадежности: больше нет поиска счастья во времени, зато есть готовность обрести благодать и благодарность в самых неожиданных местах. Жить без надежды – это удивительная вещь. Это жизнь с широко открытыми глазами, будучи глубоко укорененным в присутствии. Это жизнь с сердцем, распахнутым для даров сегодняшнего дня, и освещение светом своего осознания непроторенных путей просветления. Смерть надежды – это рождение новой, творческой энергии. Нужно просто оторвать глаза от цели, склонить голову в почтении перед непосредственностью момента, и получить прямо в руки этот живой день – самую ближайшую к нам вещь, самый величайший дар, самый настоящий подарок.
Вы никогда не достигнете точки в вашей жизни, где все разрешится, где все будет аккуратно перевязано бантиком. Это главное. Не будет «финальной сцены», только происходящий приключенческий фильм без финального завершения. Вы учитесь любить беспорядок вашей жизни, ее постоянно изменчивую природу, её непредсказуемость. И вы стоите, как неизменное молчание, в самом центре бури жизни, как большой открытый простор, в котором радость и боль, экстаз и агония, скука и блаженство, могут возникать и утихать, подобно волнам в океане. И нет проблем, когда вы знаете себя как пространство для всего этого.
Этот изысканно хрупкий мир, этот улётно непостоянный, радужный парад образов, звуков, запахов. Насколько непередаваемо отсутствие центра всего этого, тот факт, что центра просто нет, что всё плавает в ничём, непрерывно возникает и растворяется в обнажённой пустоте. Как хрупко это, как мимолётно. Как прекрасно. Как… неописуемо. И в то же время, как просто, насколько крайне очевидно. Когда наступает освобождение, и личности уже нет, это не бессодержательная пустота… вовсе нет!.. Это насыщенная какофония, ошеломляющая игра танцующих, поющих, мерцающих отражений других преломляющихся отражений первичного Одного, совершенно убедительная световая иллюзия… И всё это происходит ни-для-кого, и оно всегда освобождено от нужды быть чем-то иным, чем оно является. Да, оно является никому, случается с никем, но это не отстранённый мир, нет, вовсе нет… На самом деле всё это настолько близко, на самом деле это и есть сама близость… Просто потому что нет никакого «я», отдельного от «этого»… Только «Это», только Жизнь в своей полноте, Одна-единственная, в своих бесконечных и невероятно близких проявлениях… Это никогда нельзя будет описать. Оно за пределами всего этого, слишком велико для всего этого… И в то же время слишком просто. Только это – переливающееся, непостоянное, невыразимое. Меня спрашивают, почему я не называю себя учителем. Если бы я был учителем, мне пришлось бы быть отдельным от своих учеников, а как же я могу отделить себя от вас? Если бы я был учителем, мне нужно было бы иметь какое-то учение. Мне нужно было бы иметь что-то, обладать чем-то, знать что-то, чего вы не знаете. Мне нужно было бы давать что-то вам. Но что я могу дать вам, кроме ничего? Что у меня есть, кроме ничего? Я могу только указывать на это ничто, которое в итоге проявляется во всём и через всё. И вы можете называть это учением, можете говорить, что я просто делюсь, можете вообще никак это не называть, или можете называть это пустой тратой времени, это не имеет значения. Потому что на самом деле я не делаю ничего из этого. Это просто происходит, или не происходит. Никто делится ни с кем. Никто учит никого. Всё это заканчивается в абсолютной близости, в ощущении жизни за пределами любых слов. И при этом отношения учителя и ученика теряют всякий смысл. Видно только то, что всё учит об этом, потому что всё является этим! Цветок – это! Дерево – это! Кошачья какашка – это! Гора – это! Голод в желудке -тоже это! Жизнь уже выражает себя совершенным образом.Не существует вообще никого, кто мог бы быть учителем. Но если вы хотите называть меня учителем, это тоже прекрасно. Я бы не хотел ни у кого отнимать его историю. Истории – тоже часть этого. Учитель я или нет, я мог бы говорить об этом до конца своих дней, или я мог бы не проронить больше ни слова. Равенство. Слова приходят или нет. Сейчас они приходят.
