Ночур Венкатараман

Только духовно незрелые говорят о санкхье как о чём-то отдельном от карма-йоги. Эта идея о непреодолимой пропасти между жизнью и Богом является причиной страданий.

Те, кто так мыслит, — незрелые умы. Когда человек вступает на путь санкхьи — путь джнаны (Знания) — он познаёт, что карма (действие) неизбежна. Тело и ум должны исчерпать свою предначертанную деятельность — цель, ради которой они пришли в этот мир.

Позволяя им действовать в мире, мудрый остаётся непривязанным, полностью свободным в своей подлинной природе.

Тот, кто вступает на путь кармы как йоги и предлагает все действия Господу, также обнаруживает, что Атман непричастен к действию, свободен от понятий деятеля и плода. Это знание Атмана приведёт его к состоянию равновесия и безмятежности. Это то же самое, что и санкхья.

Состояние, достигнутое Джнани, который познал Атман как отличный от тела и осознал Его как Бесконечную Реальность, — то же самое состояние достигается и карма-йогом, человеком, чьи действия в мире являются служением.

Внутренний центр для обоих един; лишь тот, кто воспринимает эту суть, является истинным зрящим Реальность.

Следовательно, входим ли мы через врата карма-йоги или Джнаны, центр один и тот же. Ты и есть этот Центр — «Тат Твам Аси» (Ты есть То). Плод обоих путей есть покой, равновесие.

ПОЗВОЛЯЯ ТЕЛУ-УМУ ДЕЙСТВОВАТЬ В МИРУ, МУДРЫЙ ОСТАЁТСЯ НЕПРИВЯЗАННЫМ, СВОБОДНЫМ В СВОЕЙ ИСТИННОЙ ПРИРОДЕ.

Совершенного, мудрого человека называют пандитом. Он обладает панда́ — его интуитивная сила совершенна. О таком человеке Бхагаван уже сказал: «они не подвластны скорби».

Для Познавшего сама жизнь есть Бог; бытие божественно. Чтобы жить, нужно действовать. Чтобы реализовать Бога, нужно служить Ему. Для Познавшего работа и есть великое служение.

Когда такой человек вовлекается в деятельность, всё в нём — от самой глубины его личности до грубого физического тела — выражает Божественность. Это и есть санкхья, выраженная как йога.

ВНУТРЕННЕЕ СОСТОЯНИЕ — ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ

Мы можем видеть это в жизни мудрецов. Многие просветлённые мудрецы пребывали невозмутимыми в своей Самости.

Великие мудрецы, подобные Шукачарье, свободно странствовали как авадхуты (святые, превзошедшие условности).

Такие мудрецы, как Даттатрейя, Садашива Брахмендра и Шри Рамана Махарши, также принадлежат к этой категории.

Эти великие души вовсе не были вовлечены в мир и пребывали в непрерывном погружении во внутреннее блаженство. Их жизнь была очень простой, а само их существование было благословением для всего мира. Такие мудрецы здесь именуются санкхьями.

С другой стороны, многие просветлённые существа были постоянно активны в мире и выполняли самую разнообразную работу.

Некоторые были царями, как Джанака, некоторые активно действовали в обществе, а другие трудились над утверждением обрядовой части Вед.

Некоторые, как мудрец Васиштха, были царскими гуру. Сам Кришна был созидателем царей, политиком, кшатрием, процветающим человеком, весёлым, ценителем искусств — и всё что угодно!

Но посреди всего этого Он всегда оставался спокойным, умиротворённым и непривязанным. Хотя внешне их жизни были наполнены разнообразной работой и деятельностью в миру, внутренне они всегда были укоренены в Атмане. Такие махатмы здесь именуются йогами.

В недавние времена у нас был Качи Свами, Чандрасекхарендра Сарасвати, который был защитником всего ортодоксального в индуизме. Он жил в тот же период, что и Шри Рамана Махарши.

Мы слышали, как некоторые ученики Махарши отмечали, что не видят никакой разницы между присутствием Махарши и Махасвами. Эти слова, высказанные одним из прямых преданных Бхагавана, поразительны, поскольку Бхагаван Рамана и Махасвами очень различались своими путями.

Один пребывал в абсолютном покое, подобно великой горе безмолвия и Знания Атмана, тогда как другой был полностью вовлечён в деятельность и ритуалы.

Та почтенная женщина, которая рассказала мне это, сама была человеком высокого духовного достижения.

Мудрец может быть подобен Свами из Канчи, Бхагавану Шри Рамане, Шри Рамакришне, Джанаке или даже Шри Кришне. В этом и заключается тайна состояния дживанмукты (освобождённого при жизни).

СЕКРЕТ ПОЗНАВШЕГО — НЕ В МЕДИТАЦИИ, НЕ ВО ВНЕШНЕМ ОТРЕЧЕНИИ И НЕ В ЕГО ВНЕШНЕМ ОБЛИКЕ. ОН — ВО ВНУТРЕННЕМ УЗНАВАНИИ АТМАНА.

Нисаргадатта Махарадж был Джнани, жившим в Мумбаи. Он был местным производителем биди (сигарет), вёл простую жизнь домохозяина со всеми видами семейных уз. Он жил не в прекрасном ашраме или Гималаях, а в трущобах. Его профессия также не была благородной. И всё же люди искали его встречи. Такова была сила его Джнаны!

В тех трущобах они находили этого Джнани, излагающего кристально ясное учение на маратхи. Его слова приходилось переводить на английский, и всё же многие западные искатели стремились к нему, чтобы получить эту ясность учения от того, кто пережил Истину.

С одной стороны, у нас есть Рамана Махарши, которого легко было признать Джнани. С другой стороны, у нас есть Нисаргадатта Махарадж, семьянин, полностью связанный внешне, живший со своими детьми и внуками. Но Джнана — ясность внутренней мудрости — оставалась той же в обоих.

Ади Шанкарачарья совершил невероятный объём работы к тридцати двум годам! К тридцати девяти годам Свами Вивекананда сжёг своё тело колоссальной работой.

Посреди такой деятельности Свамиджи говорит: «Даже в Америке, в лоне роскоши, прохладный мир струился над моей головой, подобно течению Ганги».

Эти слова дают нам намёк на внутреннее состояние освобождённой души. Многие ученики Вивекананды, как, например, сестра Кристина, писали: «Чем больше он работал, тем больше он сиял тапасом (духовным горением)».

Внешние различия в упа́дхи (оболочках, атрибутах) не имеют значения; важно лишь внутреннее состояние.

Все подобные различия между этими мудрецами — лишь в их внешних проявлениях и обстоятельствах, но их Реализация едина; их внутреннее узнавание Атмана одно.

Тот, кто знает это внутреннее состояние, один знает Истину.

Многие задаются вопросом: «В чём секрет Познавшего?» Секрет Познавшего — не в медитации, не во внешнем отречении и не в его внешнем виде. Он — во внутреннем узнавании Атмана. Только это и есть сила Джнани.

Бхагаван говорит: «Те, кто познаёт Внутреннее как единственно истинное, только они и знают».

Те, кто делает выводы, основываясь на внешности Махатмы, что «этот Махатма, живущий без всякой деятельности, выше того, кто вовлечён в мирские связи», — заблуждаются.

На начальных стадиях духовной жизни такие заблуждения обычны. Внимание искателя может отвлекаться внешней формой и действиями Гуру. И подражание, и сравнение банальны, но со временем, по мере углубления вовнутрь, они обретают больше ясности и проницательности.

Вскоре они обнаруживают, что внешнее не имеет никакого значения; важным является только внутренний опыт.

Шанкарачарья говорит:

"Находит ли он радость в йоге или наслаждении,
Кажется ли он полным привязанностей или свободным от них —
Тот, чей ум находит отраду в Брахмане,
Тот один ликует, ликует, ликует!"

РЕАЛИЗАЦИЯ — ЭТО НЕ ПРОСТО ВНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ, А ПРИОБЩЕНИЕ К ТОМУ НАЧАЛУ, ЧТО ВНЕ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА; ВНЕ ДЕЙСТВИЯ И МЫСЛИ; ТОМУ ЧИСТОМУ АТМАНУ, ЧИСТОМУ СОЗНАНИЮ, БОЖЕСТВЕННОЙ ОСНОВЕ В СЕРДЦЕ.

Те, у кого мало проницательности, могут полагать, что Махатма должен вести себя определённым образом, например, оставаться в уединении от общественной жизни.

Те, кто общался с великими святыми, знают, что Махатм можно найти и в пещерах, и во дворцах, на рынке и в джунглях. Одно лишь удаление в пещеру не делает человека святым.

Святая Мирабаи пела: «Если жизнь в пещере дарует мне Хари, я буду поклоняться лисам и тиграм. Если жизнь под водой дарует мне Хари, я буду поклоняться рыбам. Если, питаясь лишь фруктами, можно достичь Хари, то обезьяны — величайшие святые».

Святые говорили так, потому что обнаружили, что Реализация — это не просто внешнее состояние, а приобщение к тому Началу, что вне времени и пространства; вне действия и мысли; тому чистому Атману, чистому Сознанию, божественной основе в Сердце. Стоит лишь прикоснуться к Нему, и неважно, санкхья-йог ты или карма-йог, — всё едино.

ЕСТЕСТВЕННАЯ САННЬЯСА

Бхагаван Рамана Махарши часто говорил, что все существа, кроме человека, являются естественными санньясинами.

Понаблюдайте за ними. Они не делают запасов на завтра. Они живут там, где их поместила природа, и как только их детёныши вырастают, они естественно отстраняются от них.

Из-за своего сильного эго люди становятся сильно привязанными. Люди думают, что грихастха-ашрам (уклад домохозяина) естественен.

Если наблюдать внимательно, мы придём к поразительному открытию: непривязанность и отречение обычны в природе. Непривязанность естественна; санньяса естественна.

Обретение вновь утраченного чувства свободы — это вновь обретённое открытие своей истинной природы. Это и есть санньяса.

5.8-9 Познавший Истину, даже когда видит, слышит, прикасается, обоняет, ест, ходит, спит, дышит, говорит, испражняется, берёт предметы и открывает или закрывает глаза, — знает, что он вовсе не совершает ничего, но это чувства действуют в отношении объектов восприятия.

В этом стихе указаны признаки освобождённой души. Он — таттва-вит, познавший Истину (таттву).

Это означает, что он не просто пребывает в неком оцепенении, подобном медитации, но всегда осознаёт свою истинную Самость — бестелесную, безумную, бессмертную.

Он знает, что он есть Брахман. Он не тот, кто знает таттву лишь интеллектуально; он также утверждён в ней. Поэтому он — юкта (соединённый).

Когда такой человек движется в мире, каково его состояние? «Я ничего не делаю, я не активен» — таков его опыт.

Для стороннего наблюдателя он, казалось бы, видит, слушает, прикасается, обоняет, ест пищу, приходит и уходит, спит, дышит, говорит, испражняется; берёт и удерживает вещи, а также открывает и закрывает глаза.

Все обычные функции тела естественным образом присутствуют и у реализованной души.

«Бхагавата» так изображает славного преданного Прахладу: (Шримад Бхагаватам 7.4.38)

"Прахлада был очень естественным. Как и любой другой, его можно было видеть сидящим, стоящим, передвигающимся и лежащим во сне.

Он ел и пил, как все, но его осознавание никогда не осквернялось ни одним из этих действий тела. Его ум всегда пребывал в состоянии экстатического объятия с Говиндой.

Все духовные настроения проявлялись в нём естественно, как искры, вырывающиеся из огня. И всё же он всегда пребывал в глубоком покое Атмана".

Это прекраснейшее описание дживанмукты, данное самим мудрецом Вьясой в «Бхагавате».

Нет условия, что дживанмукта обязательно должен быть внешне монахом. Но да, само его знание есть суть санньясы — он вечно свободен.

Дживанмукту нельзя втиснуть в заранее заданные рамки. Мы можем найти его на духовно неблагоприятном поле деятельности.

Возьмём пример Кришны, совершенного дживанмукты. Его видят на поле битвы; Его видят танцующим с гопиками; Он играет на флейте; Он сострадателен, но порой и грозен. Он подобен зеркалу, отражающему всё, что перед ним возникает.

В духовной литературе мы находим многих просветлённых святых с различными характеристиками.

Шанкарачарья странствовал по всей стране, уча всех и ведя дебаты с учёными, чтобы утвердить истинное знание Вед.

Он также был непревзойдённым духовным поэтом, великим преданным и глубоким йогом — всё в одном лице.

В МГНОВЕНИЕ, КОГДА ЧЕЛОВЕК ПРОБУЖДАЕТСЯ К ДУХОВНОЙ ЦЕЛИ ЖИЗНИ, В МГНОВЕНИЕ, КОГДА ОН ПОСВЯЩАЕТСЯ САМИМ БОЖЕСТВОМ, ТЕЛО ВЫПОЛНЯЕТ СВОЮ СВАДХАРМУ С АБСОЛЮТНОЙ ЛЁГКОСТЬЮ, СВОБОДНОЕ ОТ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ЭГО.


Затем был святой из Дакшинешвара, Шри Рамакришна, который в своём поведении был подобен ребёнку. В нём можно было увидеть проявление всех настроений, которые разработала наука о духе. Его жизнь — это откровение всего, что возможно в области духовной практики.

Мы также можем встретить свободную душу, ведущую обычную семейную жизнь. В Махараштре было много святых, которые продолжали заниматься своими традиционными профессиями, кем бы они ни были.

Один был портным, другой — лавочником, третий — ювелиром, четвёртый — брахманом, совершающим обряды, и так далее.

На самом деле, здесь кроется духовная тайна, которую следует понять — в мгновение, когда человек пробуждается к духовной цели жизни, в мгновение, когда он посвящается самим Божеством, тело выполняет свою свадхарму (собственный долг) с абсолютной лёгкостью, свободное от вмешательства эго.

Только по Милости мы можем обрести интуитивную мудрость, чтобы распознать реализованную душу.

Реализованный человек остаётся таким, каким он всегда был. Чтобы изменить внешность и характеристики без какой-либо внешней причины, нужна воля, а эта воля рождена неведением.

Реализованный человек движется в мире, и всё, что должно произойти через его тело, произойдёт.

Его тело также ведёт себя как тело любого другого. Оно продолжает проявлять все естественные эмоции и ощущения.

Фактически, тело реализованного человека даже более естественно, более раскрепощено и более свободно, поскольку в нём нет сдерживания эго.

Интеллект становится блистательным,
а ум — высокоэнергичным и восприимчивым. Его сердце не знает границ. Его чувства свежи, ибо за ними стоит сила Атмана.

В этом состоянии, даже будучи активным в мире, он знает, что существует лишь одно, и это — Атман.

Упанишады говорят: «Всё, что воспринимается как мир, есть не что иное, как Брахман».

Это знание обожествляет весь его опыт. Такой человек и есть таттва-вит. Его знание Истины — это его самадхи.

И поскольку он никогда не выходит из этого состояния, он — утверждённый в мудрости.