Шримад Бхагаватам. Избранное

От деяний богов смертные порой испытывают радость, порой горе.

Деяния же святых, вручивших себя всецело непогрешимому Богу, несут смертным одно лишь благо.

Кто поклоняется могучим богам, тот стяжает ими обещанное. Но, как все сильные мира сего, они воздают смертным лишь по заслугам.

Святые же даруют нам милость незаслуженную.

Душа имеет долг лишь пред Всевышним. Кто отправляет долг свой пред Богом, тот никому ничего не должен в здешнем мире.

Служение Всевышнему примечательно тем, что даже слушая, говоря или размышляя о нем, веруя в его благодатную силу или восторгаясь служением других, смертный искупает свои грехи, даже если презирает небожителей и не приносит им жертвы.

Взирай на мир с его одушевленными и неодушевленными предметами как на облик Бога и продолжение собственного «я».

Редко кому из живых существ выпадает удача воплотиться в человеческом облике, да и тех немногих счастливцев постоянно подстерегает внезапная смерть.

И уж вовсе единицами среди миллионов исчисляются те, кто встретит на жизненном пути своем непорочного возлюбленного раба Божьего.

Ибо богатство души измеряется мгновениями, проведенными в обществе рабов Божьих.

Святые царю:

Всякий, кто мнит себя деятелем зримого мира, может избавиться от сего наваждения и связанного с ним страха, предавшись лотосным стопам Непогрешимого.

Преданность Богу изгоняет из сердца любой страх.

Даже неразумное существо постигает Всевышнего, исполняя предначертанный Им закон.

Истина открывается тому, кто верен своему долгу, а для души нет выше долга, чем следовать Божьей воле.

Кто покорен воле Всевышнего, тот не обманется прелестью зримого мира.

Кто спешит к Богу, тот не споткнется даже с закрытыми глазами.

Обусловленная приобретенной природою, душа должна все дела свои, чувства, мысли, суждения и само бытие свое посвящать Всевышнему и каждое мгновение переживать для удовольствия Высшего Владыки.

Страх рождается от присвоения себе свойств зримой двойственной природы.

Кто очарован обманом, тот не способен видеть Прекрасного Обманщика.

Зримый мир есть ложь, коей Истина отгораживается от гордых.

Дабы узреть Истину, нужно смиренно предаться Ее посланнику, довериться поводырю, как своей душе.

Желание обладать и страх потерять создают двойственность в сознании наблюдателя. Двойственность мира не существует за границами ума.

Осязаемая действительность подобна сновидению, в котором одни предметы вызывают в уме наблюдателя вожделение, другие — отторжение.

Дабы пробудиться ото сна, душе нужно отвратить ум свой от предметов приятных и неприятных.

Дабы избавиться от страха, нужно не думать о вещах, которые можешь потерять.

Кто подчинил себе ум и тем победил страх, тот неминуемо должен будет оставить мир обывателей и, свободный от смущения, пуститься в странствие с именем Бога на устах и в сердце, Того Бога, Что держит в руке Своей колесо колесницы судьбы.

Внемля имени Божьему, душа пробуждается в любви к Нему. Тогда она сознает себя вечной Его рабою и служение Ему почитает высшим своим обетом.

По прошествии времени ей становятся особо милы отдельные имя и облик Всевышнего, вспоминая которые она порой восклицает бессвязные речи, порой разражается смехом, рыданиями или пускается в безумный пляс, пренебрегши мнением толпы.

Пространство, огонь, воздух, вода, земля и небесные светила, живые существа и стороны света, деревья и травы, реки и моря — все, что пребудет в зримом мироздании, слуга Божий принимает как плоть Всевышнего.

Сознавая, что ничто не существует отдельно от Бога, он почитает все и всех как божественное.

Кто в каждый миг свой уповает на Всевышнего, тот единовременно стяжает три драгоценнейших добродетели — отрешенность от внешнего мира, преданность Богу и созерцание Бога везде и во всем, подобно тому, как, глотая пищу, голодный одновременно испытывает удовольствие, избавление от голода и насыщение.

Кто снискал убежище подле лотосных стоп Непогрешимого Владыки, тот непоколебим в своей вере и верности, тот безразличен к прелестям мира и всюду созерцает облик Всевышнего. Потому раб Божий всегда и везде умиротворен....

.... Кто безусловно верит в Бога, тот во всех существах видит своего Владыку и каждое существо принимает как ипостась Всевышнего.

Таковой раб Господень не различает добро и зло: для него все сущее — лик Божий и все бытие пребудет в Боге.

Вера его — вера высшего разряда.

Чья вера в Меня несовершенна, тот почитает своим другом лишь праведников. Иных же презирает. Таковой раб Божий благоволит невеждам и ненавидит хулителей Бога.

Вера его — вера среднего разряда.

Чья вера в Бога слаба, тот чтит изваяние в храме, но в делах с людьми нечестен. Вера его вещественна, ибо он не видит дальше вещества.

Таковая вера низшего разряда.


Раб божий высшего разряда воспринимает осязаемые чувствами предметы как проявление Бога, потому он не радуется и не печалится, когда теряет и приобретает.

Плоть рождается и умирает. Жизненный воздух истощается жаждой и голодом, ум слабеет в тревогах, рассудок гибнет, оказавшись в сетях обмана, чувства притупляются от избытка ощущений.

Кто не печалится по сему поводу, принимая это как естественный ход вещей, и всегда памятует о лотосных стопах Всевышнего, тот имеет подлинную веру и по-настоящему предан Богу.

Кто принял убежище подле стоп Всевышнего, тот не вожделеет к плодам своих дел, а потому не связан их последствиями.

Кто отдался на волю Всевышнего, тот более не раб своих чувств. Такой слуга особенно близок Господу.

Всевышнему дорог всякий, кто не тщится своим происхождением, добрыми делами, подвигами в духовной жизни или принадлежностью к высшему обществу.

Кто не делит вещи на свои и чужие, не превозносит себя над другими существами и одинаково благорасположен ко всем тварям Божьим, тот доволен всегда и всегда умиротворен.

Даже бессмертные боги Брахма и Шива ищут прибежище у лотосных стоп Всевышнего, почитая Его своею душою.

Раб Божий памятует о своем Господе ежемгновенно, и таковой раб особо близок Господу.

Прекрасны дела Господа. Ногти Его светятся рубинами. Сияние Его стоп, точно лунный свет, гасит жар души. Страсть не иссушит сердца того, кто предан Всевышнему; горе обойдет стороной Божьего слугу.

Милосердный Господь откликается призывам страждущих душ, даже если те взывают к Его имени неосознанно.

Именем Бога душа омывает сердце свое от всяких грехов. Господь не покинет того, кто обязал себя узами любви с Ним. И нет у Господа Бога ближе слуги, чем та, что пленила Его своим сердцем....

....Выделив из Своей природы множественные стихии, Вседержитель облачил в них сознательных существ.

Так получились виды жизни — низшие и высшие, коим дано погрязать в делах мира ради мимолетных удовольствий или искать высшей свободы.

Господь в облике Мирового Духа присутствует во всех живых тварях, приводя в движение их ум и чувства и принуждая испытывать три состояния вещественной природы.

Когда сознательное существо потребляет свои чувства для испытания трех свойств вещества, оно неизбежно мнит себя частью вещества и облачается в плоть, коя есть великий обман.

Побуждаемое желанием обладать, сознательное существо трудится неустанно и скитается по просторам мироздания, дабы вкушать сладкие и горькие плоды своих дел.

Рождаясь во плоти, умирая и снова рождаясь, живое существо бежит от одних несчастий, дабы навлечь на себя новые.

Печаль и тревога — вот неизменные спутники души от сотворения мира до самого его конца.

Все созданное обречено быть порушенным. Неумолим Господь в Его облике времени.

В назначенный срок распадаются стихии, и мироздание переходит в непроявленность.

За сто лет пред концом света на Земле воцаряется засуха. Солнце жаром своим терзает обитателей всех трех миров.

Пламя, что вырывается из уст вселенского Змея Санкаршаны, охватывает низший ярус вселенной Паталу и, раздуваемое могучими ветрами, устремляется ввысь к вершинам мироздания, пожирая все и вся на своем пути.

Затем разверзаются небеса, и Индрова туча Самвартака изливается на Землю нескончаемым ливнем, струи которого толсты в обхвате, как вековые деревья.

Затем творец, кто есть сущность вселенной, оставляет свою плоть и переходит в непроявленный облик, подобно тому как огонь после пожара переходит в невидимое состояние.

Твердь, лишенная ветрами главного своего свойства — запаха, обращается в воду; вода, лишенная вкуса, становится огнем.

Огонь, лишенный жара, уходит во тьму и превращается в воздух. Воздух обездвиженный и потому, перестав быть осязаемым, сливается с пространством.

Пространство, лишенное времени в отсутствие предметов ощущения, растворяется в самости бездействующего Наблюдателя.

Самоощущение и рассудок исчезают в деятельной самости, из коей они некогда произошли; ум с силами природы исчезают в просветленной самости.

Затем самое самость с качествами природы растворяются в первичном единообразном веществе.

Я рассказал тебе, государь, об осязаемой обманчивой силе Всевышнего, сущей в трех состояниях — творчества, сохранения и разрушения. О чем еще ты желаешь слышать?

Царь:

— О мудрецы, расскажите, как простому мирянину найти спасение в море страстей, если даже стойкие затворники очаровываются зримым обманом?



Святой:

— Приняв мужские и женские обличия, души вступают друг с другом в соитие в надежде скрасить радостью тоску и печаль бытия. Но надеждам их не суждено сбываться.

Всякое обладание причиняет тревогу. В тревоге душа добывает имущество и в тревоге оберегает его от врага.

Дабы содержать при себе детей, родню, дом и скот, человек принужден трудиться до скончания дней своих.

Счастья нет даже в обители пресветлых богов, куда возносится душа, прожившая жизнь в набожности и самопожертвовании.

Даже в обители бессмертных богов душа мучается страхом потерять обретенное, как удельный правитель, хотя и обожествляемый подданными, принужден непрестанно защищать престол свой от завистливых соседей.

Кто жаждет подлинного блага себе, тот должен принять убежище у наставника, равнодушного к суете мира и обретшего пристанище в Вечном Духе.

Подчинив всего себя воле духовного воспитателя, душа способна исполнить свой долг пред Всевышним.

В воспитателе следует видеть Господа Бога, ибо Господь вручает себя тому, кто отдал себя Его рабу верному.

Искатель Вечного должен отрешиться от суеты мира и связать себя узами единственно с рабами Божьими.

Таковая душа должна сделаться милосердна к низшим, дружественна к равным и почтительна к старшим.

Каждому существу следует отводить в своей душе место, достойное ему.

Дабы служить наставнику, ученику должно держать себя в чистоте, хранить целомудрие и молчание, быть непритязательным в быту, довольствоваться тем, что посылает ему судьба, и не творить насилие над живыми существами.

Он должен стяжать от воспитателя знание о нетленном, отказаться от познания мира путем чувственного восприятия и истребить в себе двойственность добра и зла.

Он должен пребывать в состоянии самосозерцания и почитать Единую Душу мира. Жить в уединении от людей и не творить себе пристанища.

Он не должен украшать своего тела, а одеждой ему должна служить ветошь, более не нужная мирянам.

Он должен веровать в слово святых и чтить сказания о Боге. Ему непотребно хулить веру и писания других людей.

Добрыми должны быть мысли, слова и дела его. Говорить он должен всегда правду и никогда не давать волю страстям.

Он должен внимать, говорить и размышлять о чудных деяниях, свойствах и явлении Всевышнего; как подношение Богу отправлять свой земной долг, вершить жертву и покаяния, творить молитву и благодетельствовать нуждающимся; и всякое имущество свое, даже детей и жену, считать собственностью Бога.

Раб Божий должен быть со всеми приветлив — и с мирянами, и со святыми не от мира сего.

В обществе иных рабов Божьих он должен воспевать славу своего Господина. Пусть слуги Господни будут ему подлинной семьею, ибо только в их обществе возможно обрести душевный покой и счастье.

Преданные слуги Господни утешают себя сказаниями о своем Владыке. В беседах о Нем, Его нраве и играх они черпают свое счастье и вдохновение.

Преданностью единственно можно угодить Всевышнему, и когда Он удалит пред рабом Своим препятствия на пути к Нему, тот испытает своим существом все признаки восторга.

Порой, ощутив близость своего Господина, рабы Божьи разражаются громкими рыданиями, порой безудержным смехом.

Порой, взывая к небесам, пляшут и поют. Порой изображают забавы Всевышнего или с мыслями о Нем погружаются в молчаливое созерцание.

Служа Всевышнему верой и правдой, душа ступает в царствие беззаветной любви, где, предавшись Владыке сердца, избавляется от власти всесильного ворожащего обмана.

Царь:

— О, премудрые мужи, опишите мне свойства Высшего Существа, что пребудет за гранью опытного восприятия.


Святой:

— Господь Вседержитель суть причина создания, сохранения и уничтожения наблюдаемой вселенной, Сам же Он не имеет причины.

Он присутствует во всех состояниях сознания — бодрствовании, сновидении и беспамятства, и Он существует и вне их пределов.

Он пребудет внутри всех сознательных существ, приводит в движение их тела, чувства, ум и жизненный воздух.

Он вездесущая Причина Бытия.
Он пребудет над всем сущим.

Ни мыслью, ни речью, ни оком, ни разумом, ни жизненной силою невозможно вторгнуться в область Первопричины, как невозможно искрами изменить свойства пламени, породившего их.

Даже мудрые Веды не способны описать Истину, что существует прежде всех причин.

Всякое слово, кое есть утверждение, ограничивает Истину и меж тем свидетельствует о существовании Безграничной Истины.

Единое предвечное Существо, Вечный Разум, являет Себя в зримом мире в трех качествах — просветлении, возбуждении и помрачении.

Потом Он преобразуется в силу движения, мышление и самость, которые, как оболочка, покрывают отдельное сознательное существо.

От их союза происходят знание, ощущение, предметы ощущения и плоды действия — радость и страдание.

Единое предвечное Существо, породившее все перечисленные явления, всегда остается вне их воздействия.

Сознательное существо (брахман) не рождается и не умирает, не прирастает в размерах и не уменьшается.

Оно осязает и сознает свою вещественную плоть и ее видоизменения. Сознание в чистом виде вечно и неуничтожимо.

Как колебание вещества ощущается разными чувствами по-разному, так частица сознания принимает разные виды в разных состояниях.

Сознание, явившись в зримый мир, предстает в разных видах жизни. Он появляется на свет то из яйца, то из семечка, то из личинки, то из зародыша.

Из тела в тело за ним неотступно следует жизненный воздух (прана).

Сознание непрерывно, хотя кажется, что оно исчезает во время беспамятства, лишившись мыслей и ощущений.

Свидетельством того, что сознание не прерывается во сне, служит самое память о сне.

Желание обладать есть подлинная причина рабства для души.

Лишь предавшись Господу Богу — поместив Его лотосные стопы в свое сердце, душа может истребить в себе бесчисленные желания, прирастающие от действия.

Кто истребил в себе хотение обладать, тот способен увидеть Всевышнего и самое себя в свете Его славы.

Подлинное восприятие мира есть восприятие внечувственное, подобно тому как подлинное восприятие света происходит вне кожи, носа, языка и ушей.

Царь:

— О премудрые мужи! Какими благодеяниями человек может омыться от прошлых грехов? Как должно поступать, дабы не воплотиться более в бренном мире и не пожинать плоды своих дел?



Святой:

— Понимание того, что есть злодеяние, благое дело или бездействие, происходит от откровения Вед, но не от рассуждения или опыта.

Господь Бог вещает словом Веды, потому Веда — безупречная истина.

Даже мудрецы, проникшие в тайны мироздания, не знают доподлинно, что есть действие, бездействие и злодейство.

Миряне, словно неразумные дети, вечно погружены в деятельность, не подозревая о том, что цель жизни — освободиться от оной.

Потому Веды велят человеку на пути к освобождению творить действия, что приносят приятные плоды.

Так заботливая мать облекает лекарство в сладкую оболочку, прежде чем дать его своему больному чаду.

Веды гласят, что в зримом мире есть добро и зло. Но кто не обуздал своих чувств, тот будет творить зло всегда, каким бы делом он ни занимался. Плодом таких деяний будет череда рождений и смертей.

Исполняя долг без привязанности к плодам труда и предлагая оные Всевышнему, душа освобождается от рабства перерождений.

Плоды добрых дел, обетованные в священных Ведах, не есть цель делания, они лишь побуждают человека к исполнению долга.

Кто ищет свободы от ложной самости, тот должен поклоняться Всевышнему, исповедуя обеты и воздержание (тантру), как того велит Священное Слово Вед.

Познав из откровения учителя, что есть долг и благодеяние, соискатель Истины должен творить поклонение образу Всевышнего, что наиболее мил его сердцу.

При воздаянии даров образу Всевышнего следует всегда помнить себя Его слугою и помнить Господа, пребывающего в твоем сердце.

По окончании таинства должно принять себе как милость Его жертвенные дары – цветы, воду и кушания.

Потому как Господь Бог вездесущ, почитать Его можно в образе огня, Солнца, воды и иных стихий, как гостя в доме и сущности своего сердца. Таков есть путь скорого освобождения.

Лишь неразумное дитя полагает, что можно сосчитать и описать воплощения, свойства и забавы Божьи.

Даже умудрившийся сосчитать все песчинки на морском берегу не сможет перечесть ипостаси Божьи и свойства Его Личности, из коей проистекают все силы бытия.

Первым делом сущий до творения Бог (Нараяна) исторгает из Себя пять стихий, из коих создает плоть вселенной.

Затем Он одушевляет ее Собою, войдя внутрь нее Своею ипостасью первичного Существа (Пуруши).

В теле вселенского Существа расположены три яруса жизни. Чувства Его дают начало деятельным и познавательным чувствам прочих существ.

Из сознания Его проистекает сознание живых существ.

Из Его могучего дыхания рождается жизненная сила живых тварей, острота их чувств и деятельность.

Он создает первое движение посредством трех свойств сознания – просветления, возбуждения и помрачения.

Он хранит, создает и разрушает вселенную.

Сначала Высшее существо являет Себя в образе создателя — Брахмы, чтобы осуществить вселенское разнообразие. Затем Он предстает в образе Вседержителя, Вишну, чтобы сохранять вселенский порядок, принимать жертвы и защищать служителей при жертвенниках.

Наконец, когда вселенной приходит срок, Высшее Существо в образе Рудры осуществляет всеобщее помрачение, и бытие погружается во тьму.

Живые твари, как и их Прародитель, творят, хранят и уничтожают, каждая свой собственный мир.

Царь:

— О премудрые мужи! Вы, постигшие тайну самосущего Духа, поведайте мне, какова судьба ожидает человека, что не чтит заветы Всевышнего, не сдержан в желаниях и потворствует страстям плоти?


Святой:

— Если человек, какого бы чина и сословия он ни был, не чтит закон Высшего Хранителя и Благодетеля, он мостит себе дорогу в юдоль адских страданий.

Не все способны постичь слово Божие и воспеть Его славу, к таковым несчастным относятся женщины и мужи подлого сословия (шудры). Тебе, государь, к ним должно иметь сострадание.

Судьба более благосклонна к тем, кто родился в семьях жреческих, царских и купеческих, ибо им дозволено возыметь второе рождение — от мудрости Вед.

Но им уготована иная опасность — обретя знание, они могут впасть в премудрствование и отвратиться от лотосных стоп Спасителя.

Пренебрегши трудами праведными, зачарованные красноречием Веды, мудрствующие гордецы вымаливают у небес тленные блага.

Вожделеющие к тленным благам, приверженцы Вед перестают сдерживать свои страсти.

Сердце их переполняется похотью, а гнев подобен гневу змеи. Лживые и надменные, они с легкостью творят злодейства и посмехаются над кроткими рабами Непорочного Владыки.

В конец отвратившись от Господа, алчные до земных даров поклонники Вед начинают боготворить своих жен, а домы свои обращают в храмы прелюбодеяния.

Они изощряются друг пред другом новыми удовольствиями. Набожность делают способом самоутверждения и обогащения.

Обряды Богу они проводят, не жертвуя бедным и не благодарствуя учителям. Не сознавая зла, они убивают животных и верят в то, что таковое злодейство угодно Богу.

Жестокость мутит разум, потому жестокие всегда надменны, жадны и глупы.

В ком нет милосердия, тот непременно гордится своими богатствами, ученостью, знатностью, благолепием, набожностью или отрешенностью.

В ком живет гордыня, тот отвращается от Бога и презирает слуг Божьих.

Господь вечно пребудет в сердце каждого чада Своего; Он, как небо, проникает во все предметы, но не связан ими. Он превыше всех, и все подвластно Его воле.

О Нем гласят святые предания Вед, и только лишенный разума не слышит этого.

Странствуя по просторам мироздания на колеснице ума, надменные глупцы дивятся игре прелестного обмана, отвратив взор от вечной Истины.

Соитие для продолжения рода и причащение к жертвенному вину и плоти животных нечестивцы обращают в прелюбодеяние, пьянство и чревоугодие.

Любое священнодействие алчный человек превращает в грех.

Знай, государь, что благосостояние — не цель жизни. Оно нужно для того лишь, чтобы человек мог исполнять свой долг.

Ибо лишь верность долгу открывает глаза на Истину. А узревший Истину освобождается от страданий.

Слепец всякий, кто пользует земные приобретения для обустройства семейного очага, ибо умрет в муках адовых и в муках родится снова.

Вино, что воздается в жертвоприношениях, человеку должно вдыхать, но не возлиять в себя.

Принесение животного в жертву должно быть священнодействием, но не убийством для чревоугодия.

Соитие с женою должно быть ради зачатия, но не для прелюбодеяния.

Дабы обрести спасение, каждый поступок свой человек обязан совершать из чувства долга и по необходимости, но не ради удовольствия.

Люди, что прикрываются показной добродетелью и вершат насилие над слабыми тварями, в следующей жизни будут съедены теми, кого нынче предают смерти ради чревоугодия.

Глупцы, что от любви к своей плоти и родичам чинят зло другим тварям Божьим, мостят себе дорогу в ад.

Набожные обыватели по неразумию полагают, что цель жизни человека в отправлении обрядов, богатении и чувственных удовольствиях.

Увы, кто не мыслит иной цели жизни, кроме обустройства себя в здешнем мире, тот губит свою вечную душу.

Кто губит свою душу в погоне за удовольствиями, тот вечно терзаем тревогами.

Воистину, время рушит надежды всякого, кто ищет счастья в зримом мире.

Кто, отвратив взор от Вседержителя, ищет убежище в зримом мире, тот в муках вынужден будет расставаться с жилищем своим, женою, детьми, друзьями, рабынями и прочими видениями.

Царь:

— О премудрые мужи, вы сказывали, что Всевышний нисходит в зримый мир во все века, и в каждом веке Он имеет разный облик, телесный цвет и имя. Каковы они и как должно человеку чтить образы Божии?


Святой:

— Действительно, в четыре века, Сатью, Трету, Двапару и Кали, чернокудрый Господь нисходит на Землю в разных обликах, под разными именами и с разным цветом тела. И почитать образы Его тоже следует по-разному.

В век Сатью Всевышний нисходит в четырехруком облике белого цвета. Спутанные пряди волос Его вьются до самых плеч, тело Его повязано шнуром через левое плечо, и одежду Он носит из древесной коры. В четырех руках Своих Владыка жизни держит шкуру антилопы, молитвенные четки, посох и сосуд для воды.

В век Сатья люди от роду миролюбивы, независтливы, дружелюбны и уравновешенны. Поклоняются они Господу как олицетворению Мудрости, творят для Него священные обеты, созерцают Его в мыслях и усмиряют желания плоти.

В век Сатья Всевышнего величают именами: Хамса, Супарна, Ваикунтха, Дхарма, Йогешвара, Амала, Ишвара, Пуруша, Авйакта и Параматма.


В век Трета Всевышний является в четырехруком облике красного цвета. Волосы Его вьются золотыми кудрями, стан Его опоясан лентой в три круга по числу трех Вед. И держит Он в руках ковш для жертвенного масла, цветочный венок и иные принадлежности для жертвоприношения.

В век Трета люди верны долгу, стяжают знание о Вечном и поклоняются Всевышнему как вместилищу всех богов, совершают для Него жертвенные таинства трех Вед.

В век Трета Всевышнего величают именами: Вишну, Йаджна, Пришнигарбха, Сарвадева, Урукрама, Вришакапи, Джайанта и Уругайа.


В век Двапара Всевышний является в облике темно-синего цвета, облаченный в желтые одежды. Грудь Его отмечена знаком удачи, и в руках Он держит Свое извечное оружие.

В век Двапара люди поклоняются Богу как Царю царствующих. Дабы достичь спасения, они живут по обрядам Вед и творят священные таинства.

В молитвах они величают Всевышнего именами: Васудева, Санкаршана, Прадьюмна и Анируддха. И преклоняются пред Высшим мужеским Существом, Творцом, Хранителем жизни и Душою всех душ. В век Двапара люди особо почитают божественного Мудреца Нара-Нараяну.

В век Двапару люди поклоняются Всевышнему как Владыке вселенной. В век Кали они почитают Его способом, особо указанным в Писании для этого века.


В век Кали всякий, кто наделен разумом, поклоняется Богу, воспевая вместе с Богом Его славу. В век Кали Кришна нисходит на Землю в нетемном облике и собственнолично воспевает Свою славу. В этом пришествии Его сопровождают те же спутники, слуги, оружие и свита, что и в иные века.


Молитва праведника века Кали гласит:

— Господи, Повелитель моей природы! Я склоняюсь к Твоим стопам, жаждая обрести подле них конечное убежище!

У лотосных стоп Твоих заканчиваются скитания моей души. Подле них душа моя обретает любовь. К стопам Твоим склоняются боги мира.

Посреди бурного моря несчастий лотосные стопы Твои — единственная ладья мне во спасение.

Ради сошествия на Землю Ты отрекаешься от богини Удачи, коей милости домогаются все властители мира.

По слову брахмана Ты покидаешь царствие Твое и скитаешься в лесах, верный священным обетам.

Из милосердия к чадам Твоим, опутанным вязью самообмана, Ты нисходишь к ним и указуешь Истину Любви, кою Сам ищешь в Свое сошествие.



В разные века Высший Благодетель нисходит в мир в разных образах и величаем разными именами. И люди поклоняются Ему соответственно.

Просвещенные люди в век Кали славят имена Всевышнего и этим лишь обретают все, что в иные века достигается путем великих усилий.

Для воплощенной души нет большего блага, чем славить Всевышнего. Ибо в именах Господа заключены успокоение души, ее свобода и счастье.

О государь! Порой те, кто появился на свет в три благодатных века, умоляют судьбу дать им возможность воплотиться в темный век Кали, ибо в этот век на Земле в стране Дравидов рождаются великие учители, указующие на преданное служение Богу как на путь к спасению.

В благословенном том краю, где люди утоляют жажду водою рек Тамрапарни, Критамалы, Паяшвини, Кавери, Пратичи и Маханади, рабы Божие хранят и исповедуют учение о любви к Вседержителю.

Кто, оставив суету мира, снискал убежище у лотосных стоп Спасителя, тот не должен более ничего никому из смертных — ни царям земным, ни богам, ни светилам небесным, ни родичам, ни друзьям, ни прародителям.

Кто оставил долг пред миром и укрылся под сенью лотосных стоп Вседержителя, тому не страшны никакие несчастья.

Господь оберегает всякого, кто во всем уповает на Него.

Если преданной душе случится согрешить против закона, Господь, пребудущий в сердцах Своих тварей, не примет такового греха.

Брахма Кришне:

В век Кали праведником становится всякий, кто внемлет сказаниям о Твоих играх. Кто воспоет Твою славу в мрачный век лжи, обретет вечную свободу от смерти.

УДДХАВА-ГИТА

Боги Кришне:

Господи Неодолимый! Волею Твоей Ты творишь, хранишь и рушишь образы тройственной природы, что составляют осязаемую действительность и вечно пребывают в Твоем существе.

Обладая всей природою, Ты не подвержен ее свойствам. Потому как Ты вечно окружен Блаженством, зло не может коснуться Тебя.

Обман, коим Ты скрываешь Себя, невозможно одолеть ни набожностью и мудрствованием, ни добрыми делами, ни воздержанием, ни жертвоприношением, ни знанием обрядов.

Лишь беззаветной верою в Твою добродетель возможно омыть сердце от скверны зла и узреть Тебя во всей Твоей славе.

Не может быть у живой твари ничего дороже, чем сердце, таящее от любви к Тебе.

Презрев богатства мира, рабы Твои молятся на Твои лотосные
стопы каждый миг своего бытия.

Никакие блага не затмят образ Твоих Ипостасей. Лотосные стопы Твои суть благодатный огонь, что выжигает из сердца жажду к тленным дарам мира.

Всякий приверженец трех Вед, творящий огненное жертвоприношение, размышляет о Твоих лотосных стопах.

Всякий отшельник, стяжающий тайные силы над природой, склоняется к Твоим лотосным стопам.

Дабы преодолеть зримый обман и узреть запредельную Истину, к Твоим стопам припадают мудрые мира сего.

Господи Милосердный, мы молим о том, чтобы лотосные стопы Твои пламенем выжгли в наших сердцах скверну недобрых желаний.

Лотосные стопы Твои повергают в страх злодеев и даруют бесстрашие праведникам. Мы склоняемся пред Тобою, Господи, и молим Тебя спасти нас от наших грехов.

Ты пребудешь вне природы. Влекомые временем, как быки веревкою в носу, воплощенные твари состязаются друг с другом за блага природы, не ведая, что Ты обладаешь ею безраздельно и что высшую благодать душа обретает лишь под сенью Твоих лотосных стоп.

Ты Причина творения, сохранения и уничтожения вселенной. Силою времени Ты изменяешь состояния природы и подчиняешь Себе всякую живую тварь. Вращая незримо колесо времени, Ты разрушаешь все сотворенное.

Из Тебя черпает животворящую силу высшее существо, что, оплодотворив природу, хранит произошедший из нее мир образов.

Природа, наделенная Твоею силою, принимает образ золотого вселенского яйца, покрытого многослойной скорлупою осязаемых стихий.

Ты первичный Творец вселенной и Владыка движимых и недвижимых существ.

Высший Повелитель чувств, Ты, осязая все и вся в Твоем мироздании, не соприкасаешься с его образами и явлениями, в отличие от прочих существ, даже просветленных, что приходят в возбуждение при мысли об отвергнутых предметах.

Речи о Тебе, что медовым потоком струятся из уст святых, смывают с души человеческой всякую скверну. Все три мира искупаются от грехов в водах, что омывают Твои стопы.

УДДХАВА-ГИТА

Кришна:

Некогда, вняв молитвам Брахмы, Я низошел в зримый мир вместе с Моей неотъемлемой Ипостасью и вершил справедливость в угоду богам. Ныне путь Мой земной окончен.

Очень скоро брахманским проклятием будет истреблен род Ядавов. Родичи Мои изобьют друг друга в жестокой брани, а на седьмой день, начиная с сегодняшнего, океан выйдет из берегов и затопит Двараку.

О Уддхава, добрая душа! Когда Я покину Землю, она погрузится во тьму злого века Кали и лишится благодати.

Тебе, любезный Мой друг, тоже следует покинуть земную юдоль, ибо в сей порочный век на Земле не останется места праведникам.

Люди злого века развратят свои души грехом, и зло заполонит Землю.

Отврати ум твой от друзей, родных и близких, погрузись мыслями в Меня. Сделайся для мира неприкаянным странником.

Будь равнодушен к зримым вещам. Ни о чем не грусти и ничем не восторгайся.

Друг мой, все, что осязаешь ты умом, глазами, ушами и прочими чувствами, есть наваждение.

Предметы лишь являются в твоем воображении и исчезают — им нет места в вечности.

Оказавшись в плену наваждений, сознание придает осязаемым предметам ценность и делит их по значимости на добро и зло.

В этой двойственности мнящий себя деятелем разделяет свое существование на действие, бездействие и злодейство.

Обуздав чувства, ты подчинишь себе ум и узришь, что зримый мир пребывает внутри тебя, а сам ты — внутри Меня, Всеобщего «Я».

Стяжав знание о вечной и недвижимой Истине, ты осознаешь подлинного себя и тогда обретешь конечный покой, который не смогут поколебать никакие существа.

Лишь тот, кто возвысился над двойственностью, знает, как должно действовать и как не творить зло.

Познавший свою подлинную суть действует в Истине непроизвольно. Он безгрешен всегда, как дитя, не ведающее добра и зла.

Кто добр ко всем живым существам, умиротворён и сознает вечное, тот видит Меня во всём. Такая душа не ввергнется уже в круговерть перерождений.

УДДХАВА ГИТА


Уддхава:

— Господин мой! В Твоих руках плоды усилий всех, кто ищет соития с Тобой! Ты милостиво вручаешь сей плод каждому, кто верен Тебе. Ты открываешь Себя в соитии с Тобою, и Ты даруешь силы на пути к Тебе.

Потому я почту высшим благом для себя отрешение от мира, к коему Ты меня призываешь.

Но, Господи милосердный, нелегко отрешиться от мира человеку, тянущемуся к чувственным удовольствиям, человеку, не вкусившему сладкий плод преданности Тебе. Таково моё мнение.

Я тот самый глупец, кто более всех нуждается в Твоих наставлениях, ибо живу понятиями «я» и «мое». Плененный игрой света и тени, что устраиваешь Ты, я плоть свою принимаю за самое себя, а родичей своей плоти полагаю своими близкими. Научи меня, как отречься от сего наваждения.

Господин мой! Ты незыблемая Истина, открывающая Себя Твоим преданным слугам. Лишь Ты способен просветлить душу подлинным знанием.

Боги и даже творец вселенной бессильны пред Твоим чарующим обманом. Даже владыки здешнего мира дорожат плотью своею и полагают зримые предметы значимой для себя ценностью.

Потому, Господи, я молю Тебя даровать мне убежище подле Твоих стоп. Изнуренный томлением, я предаю Тебе свою душу.

Ты мне Владыка и Наставник. Вездесущий Всеведущий Господь непорочного царства. Имя Тебе — Нараяна, Благодетель живущих.




Кришна:

— Кто видит суть вещей, тот равнодушен к чувственным наслаждениям.

Кто взирает на мир рассудком, тот стяжает подлинное богатство. Внемлющий голосу разума делается учителем и поводырем сам себе.

Умеющий разложить мир на считаемые стихии способен ясно видеть Мое присутствие во всем и Мои силы повсюду.

Здешний мир населен многими видами жизни — одноногими, двуногими, с тремя ногами и четырьмя. Есть многоногие, а есть вовсе без ног. Более всех Я ценю двуногих существ.

Хотя Меня, Высшую Причину, невозможно осязать чувствами, человек способен разумом по множеству признаков осознать Мое существование.

В этой связи ученые мужи приводят беседу, что состоялась в древние времена между юродивым странником [Авадхутой] и могущественным царем из рода Ядавов.

УДДХАВА ГИТА

Кришна:

Однажды царь Яду повстречал нищего странника, шедшего по дороге с отрешенным взглядом. Незнакомец был юн и производил впечатление образованного человека. Будучи сам знатоком закона, государь обратился к юноше с вопросом.

— О достойнейший, в глазах твоих читается ученость, но, судя по внешности, ты не занимаешь себя даже умственным трудом. Как удается тебе сохранять детскую непосредственность?

Обыкновенно смертные заняты тем, что приумножают свои богатства и знания, стяжают набожность и чувственный опыт, — и все ради того, чтобы пожить дольше, прославиться среди себе подобных и насладиться властью.

У тебя, как погляжу, уже есть все, что нужно смертному для счастья, — сила, молодость, ум и знания, но вместо того, чтобы пользоваться великими дарами судьбы, ты бредешь по миру неприкаянный и никому не нужный.

Люди сгорают в пожаре страстей — похоти и алчности, ты же спокоен, как слон, укрывшийся от огненной стихии в благодатных водах Ганги.

Ты сторонишься плотских удовольствий, чуждаешься родных, не заводишь друзей, грядешь по дороге без попутчиков. Скажи, божий человек, кто научил тебя спокойствию и бесстрастию и в чем находишь ты радость жизни?




Брахман:

— О государь, я стяжал знание от своих учителей, коих у меня две дюжины. После того, как их милостью я обрел свободу, я странствую по земле, никем не обижен и ничем не стеснен.

Учители мои — это Земля, воздух, небо, вода, огонь, Луна, Солнце, голубь, удав, Океан, мотылек, пчела, слон, сборщик меда, олень, рыба, блудница, коршун, ребёнок, дева на выданье, оружейник, змея, паук и оса. Наблюдая за ними, я постиг мир и себя.

Изволь, о тигр среди людей, я расскажу тебе, чему научился у моих наставников.

У Земли я научился постоянству. Что бы со мною ни творили иные создания Божьи, я должен оставаться неколебим, как Земля, ибо живые твари воздействуют на нас, подчиняясь высшим силам.

Жить во благо иных существ — вот чему я научился у горы — дочери Земли. У дерева я научился терпению и самопожертвованию во имя чужого благополучия.

Мудрому человеку должно довольствоваться движением своего жизненного воздуха и не искать удовлетворения для чувств.

О плоти своей следует заботиться лишь в той мере, в какой плоть не будет отвлекать от самопознания.

Ищущий убежище в духе — йогин — должен быть равнодушен к хорошим и дурным качествам вещей, как воздух, который не меняет своих свойств, прикасаясь к предметам.

Подобно воздуху, что переносит запахи, но не смешивается с ними, познавшая себя душа соприкасается со свойствами своего тела и окружающих предметов, но не перенимает оные.

Просветленный мудрец мыслит себя частицей сознания, облеченной в глазах окружающих в вещественную плоть.

Сквозь движимые и неподвижные образы он видит единое сознание, присущее всему. Сознание подобно небу, что пребудет всюду и вмещает в себя все, но не смешивается ни с чем и неделимо.

Как неба не касаются облака, так сознания не касается вещество, состоящее из огня, воды и земли.

Как ветер не может поколебать небо, так перемены состояний природы не могут поколебать чистое сознание.

Подобно воде, мудрец чист и мягок, и речь его благозвучна, как журчание воды. От соприкосновения со славящим Господа мудрецом душа делается чиста, как тело от омовения водою.

Подлинно обретает соитие (йогу) со Всевышним тот, кто сияет огнем воздержания, кто непоколебим, кто ест ровно столько, сколько нужно для поддержания тела, и кто не оскверняется ни от какой пищи.

Святой мудрец будто огонь — то скрыт от взоров мира, то проявляет себя вовне.

Ради блага смертных он открывается в образе учителя и, подобно огню, сжигает дотла грехи почитателей, совершающих ему подношения.

Подобно тому, как огонь разным цветом и величиной являет себя в разных породах дерева, Высший Дух являет Себя по-разному в высших и низших видах жизни, сотворенных Его силою.

Тело непрерывно изменяет свой вид, от рождения до смертного сгорания, но перемены эти не касаются искры сознания, что пребудет внутри, как не касаются Луны изменения ее образов в воде.

Живое существо не замечает перемен в его теле, происходящих под влиянием быстрого, как ветер, времени, как не видит языков пламени человек внутри пожара.

Душа, обретшая соитие с высшим «Я», принимает чувствами внешние предметы и в должный срок оставляет их без сожаления, подобно тому как Солнце забирает лучами воду из земли, а потом дождем отдает обратно.

Отражаясь в предметах, Солнце не разделяется и не соединяется со своими отражениями.

Лишь глупец полагает, что Солнце обращается во множество. Так сознание, проявляясь во множестве тел, остается неделимым и неизменным.

Не следует отдаваться чему-то душой или тревожиться о чем-либо, иначе попадешь в беду, как незадачливый голубок из старинной притчи.

УДДХАВА ГИТА

Однажды голубь с голубкой свили себе уютное лесное гнездо, где прожили вместе много беззаботных дней.

Голубки не чаяли души друг в друге. Вместе хлопотали о своем общем доме, ворковали о любви, любовались друг другом и не расставались ни на мгновение.

Обретя друг в друге конечное убежище, они вместе ели и пили, порхали с ветки на ветку, резвились и предавались общим трудам.

Чего бы ни пожелала возлюбленная, голубок тотчас исполнял ее волю. Едва услышав ее ласковый голос, он терял власть над собою.

Вскоре добрая голубка отложила в гнезде яйца, и супруги стали дожидаться появления потомства.

Волею Божьей в должный срок из яиц вылупились птенцы, нежные пушистые малютки.

Супруги не чаяли души в своих отпрысках. Дни и ночи напролет они проводили в заботе о малышах, наслаждаясь их нескладным щебетанием.

Голубь с голубкой чистили детенышам перышки, ворковали над ними, любовались их робкими попытками взлететь.

Очарованные великим обманом, любящие создания не ведали горя и печали.

Однажды утром, когда родители по обыкновению улетели за пропитанием, малыши выпрыгнули из гнезда и принялись вместе петь и резвиться.

На беду мимо проходил лесной охотник. Увидев птенцов, он ловко расставил сеть и пленил их всех.

Воротившись домой, родители увидали птенцов, беспомощно мечущихся в охотничьих сетях.

Обезумев от отчаяния, голубка бросилась к своим чадам, и сама угодила в сети. Воистину, привязанность лишает нас свободы.

Поняв, что ничем не может помочь той, кто была ему дороже собственной жизни, голубь запричитал жалостно:

— О, горе мне, горе! Судьба отняла у меня мое сокровище! Мою голубку! Я лишился радостей любви, лишился богатства и не исполнил свой земной долг – я потерял вмиг все, ради чего живет на свете всякая тварь.

Вместе с любимой мы были сама добродетель. Она была преданна мне и послушна и боготворила меня. Теперь ее нет. Боги отобрали ее у меня. Вместе с нашими ангелами она упорхнула в райские кущи.

Опустел мой дом! Нет в нем больше моей милой, нет птенцов! Жить без любимых безрадостно и бессмысленно!

Пока голубь скорбел о своей несчастной доле, взирая на предсмертные мучения близких, он тоже попался в сеть.

А охотник собрал голубиное семейство в кузовок и, довольный уловом, отправился домой.

Так человек, обремененный семьею, вечно снедаем тревогами. Как птаха из притчи, он бьется в силках двойственности, неспособный осчастливить ни себя, ни своих близких.

Душе, воплощенной в человеческом облике, открываются врата освобождения. Но если она растрачивает жизнь на семью и земную суету, она как тот скалолаз, что, едва коснувшись вершины, сорвался в пропасть.

УДДХАВА ГИТА

Брахман продолжал:

— О государь, и в раю, и в аду беды настигают смертного против его воли. Счастье случается с ним тоже само собою. Потому как радости приходят сами по себе, разумный муж не прикладывает усилий для их поисков.

Мудрый человек, что лесной удав, не тратит силы на добывание пищи. Обильная и скудная, приятная и безвкусная, еда сама находит мудреца, и он довольствуется всяким пропитанием.

Если же пища не удосужилась посетить его, мудрец не ищет ее, но ждет в смиренном посте, полагаясь на волю Божью. И в час изобилия, и в час лишений мудрый человек одинаково спокоен и умиротворен. Он доволен тем, что достается ему без усилий. Даже обладая здоровым телом, остротой чувств и ясной памятью, мудрый не употребляет эти сокровища для обустройства своего благополучия в обреченном на смерть мироздании.

Мудрый в глубине души полон радости, но степенен видом. Его ви́дение безбрежно, как Океан. И, как безмерный Океан, он не подвержен буйству стихий.

Как Океан, что не выходит из берегов ни в пору полноводья, ни в засуху, мудрый остается спокоен в богатстве и нищете. Кто признал над собою власть Всевышнего, тот не радуется обретению и не печалится о потерях.

Видя женский образ, сотворенный Божьей ворожащей силою, человек, невоздержанный в чувствах, устремляется в адскую бездну, словно мотылек на пламя огня.

Глупец, ослепленный образами женщины, золота, пестрых самоцветов или изящного платья, гибнет в огне страсти, как мотылек в пламени костра.

Мудрец ест ровно столько пищи, сколько необходимо для поддержания жизни в теле. Как пчела, что в поисках пропитания перелетает с цветка на цветок, мудрый живет милостыней, шествуя от дома к дому мирян.

Как пчела собирает самую сладость цветов, больших и малых, так разумный человек извлекает самую суть святых Преданий.

Мудрец не сберегает еду на потом и берет от благодетелей лишь столько еды, сколько поместится в пригоршне. Желудок ему служит единственным хранилищем для пищи. Ему чуждо накопительство пчелы.

Живущий на подаяние не копит запасов. Но, пренебрегши этой заповедью, он губит себя нещадно.

Отрешенный странник, живущий на подаяние, должен остерегаться женского тела. Не касаться женщины даже стопою. От прикосновения к женщине, хотя бы к ее изваянию, человек неизбежно падает жертвой колдовских чар, как могучий слон от прикосновения к телу слонихи.

Не следует обольщаться женскими образами. Ибо, возжелав предмет наслаждения, ты становишься смертельным врагом всех, кто также вожделеет его. Подобным образом губит себя молодой слон, возжелав подругу старших собратьев.

Человек, не тратящий накопленное, подобен пчеле, что тяжким трудом добывает мед, который потом достается бортнику. Жадный трудится во благо незнакомцев. Как бы надежно пчела ни упрятала мед, всегда найдется тот, кто опустошит ее улей.

Если мирянину, как той ненасытной пчеле, все одно суждено расстаться с богатствами, уж лучше пусть он дает их блаженным странникам, Божьей волей грядущим по земной стезе.

Отрешенному подвижнику должно отвратить слух свой от песен, что живописуют земные наслаждения. Иначе он, обольщенный сладкой музыкой, погибнет, как олень от стрелы охотника.

Даже суровый отшельник Ришья-Шринга, увлекшись музыкой, пляской и пением женщин, потерял власть над собою и свободу.

Всякий, кто жаждет наслаждать свой язык, попадется, как та прожорливая рыба на крючок рыбака.

Воздержанием от пищи можно обуздать все чувства, но не язык. При воздержании от пищи потребность в наслаждении языка лишь возрастает.

Бессмысленно обуздывать прочие чувства, покуда не подчинил себе язык. Чревоугодник не способен совладать ни с одной страстью. Напротив, обуздав чревоугодие, человек делается хозяином всех своих чувств.

О царственный отпрыск, в былые времена в городе Видехе жила блудница по имени Пингала. И я ее считаю одним из своих учителей.

Однажды она, по обыкновению, стояла у порога своего дома, полуоткрыв на обозрение свои округлости.

Всех проходящих мимо мужчин она оценивала на щедрость:

«О, если бы кто из них пожелал меня, — думала она, — я бы так обласкала его, что он отдал бы мне все свои монеты».

В этот день много мужчин прошествовало мимо нее, и ни один не захотел ее любви. Но Пингала не отчаивалась. Всякий раз, завидев прохожего, она с надеждой думала, выставляя свои прелести, что тот очаруется ею и щедро заплатит за ее любовь. Так в тревоге и ожидании простояла она у порога весь день, покуда ночная тьма не опустилась на город.

Тогда Пингала ушла в дом и печальная провела там остаток ночи. А когда землю вновь осветили лучи Солнца, ей вдруг стало безразлично все в здешнем мире, и неизъяснимой радостью прониклось все ее существо.

Как человек, не ведающий своей подлинной сути, не способен расстаться с чувством обладания, так неощутивший безразличия к суете мира не способен вырваться из рабства бренной плоти.

Меч безразличия будто рассек путы несбыточных надежд и суетных желаний, что связывали душу Пингалы. И с уст ее слетела песня о блаженной свободе.

— О, как жестоко я обманывала себя! Неспособная обуздать алчный ум, я вверяла себя похотливым мужчинам.

Я отвергла любовь своего прекрасного Господина, Кто вечно пребудет со мною в сердце, Кто любит меня и рад моей любви. Предала Его в угоду жалким ничтожествам, что оставляют самообольщенной душе моей лишь разочарование, горе, страх и тревогу.

Но что получаю я взамен, торгуя телом? Что остается мне после похотливых скряг? Только скорбь и презрение, что не возместить никакими монетами!

Как обманывается душа, полагая найти счастье в доме из бренной плоти! В доме о девяти вратах, что исторгают скверну и зловоние! В доме, держащемся на хребте и костях, обтянутом дряхлеющей шкурой, с ногтями и волосами, наполненном сверху донизу мочой и нечистотами!

Глупее меня не сыщется никого во всей Видехе! Я отвернулась от самого милостивого Благодетеля, от Того, Кто дарует нам счастье быть самими собою, и отдалась во власть алчным, бездушным мужчинам.

Мой безупречный Господин всегда пребудет со мною в глубине сердца. Лишь Ему предназначена моя любовь. За счастье быть подле Него я заплачу преданностью — самой звонкой монетой, что есть у души. И если Он примет мою цену, Он возьмет меня к Себе Своею супругою.

Какое наслаждение может дать женщине мужчина, будь он даже богом с небес, если все в здешнем мире конечно? Подлинное наслаждение не может иметь начала и конца, потому все жены здесь обречены быть печальными.

Должно быть, я чем-то угодила Всевышнему, если в ответ на мои старания наслаждаться в здешнем свете Он ниспослал мне отрешенность, что исполнила душу мою счастливым покоем.

Если душевные томления породили во мне отрешенность и мысли о моем Господе, стало быть, Он ниспослал мне все мои беды и страдания, дабы приблизить к Себе.

С великой верой я возрадуюсь всем испытаниям, коим подвергнет меня мой Благодетель. Не желая более наслаждать мою плоть, я принимаю прибежище подле стоп моего милосердного Господина.

Сердце мое упокоилось. Отныне я во всем уповаю на Всевышнего Владыку. Буду жить лишь тем, что Он ниспошлет мне, что само низойдет ко мне без моих усилий. Радости мои я доверяю Ему, ибо Он Источник всякого счастья.

Никто, кроме Всевышнего, не вызволит душу из змеиной пасти времени, в кою угодила она, ослепленная блеском суеты. Никто, кроме Господа, не освободит душу из круговерти перерождений.

Лишь осознав, что мир с самое своего сотворения гибнет в пасти змеи времени, душа способна отречься от услаждения плоти и тем уберечь себя от смерти.



Юродивый странник продолжал:

— Так, простившись навеки с похотливыми благодетелями, Пингала вознесла молитву благодарности Всевышнему и под утро уснула с миром в душе.

Желание обладать есть причина всех наших бедствий. Лишь расставшись с желаниями, душа обретает покой, свободу и счастье. Отринув в сердце всех, кого она домогалась и кто домогался ее, Пингала обрела душевный покой.