Бесстрашие является моей собственной природой, и оно становится возможным только тогда, когда я в чем-то абсолютно уверен. В глубокой медитации, когда медитирующий оставляет все объекты вовне, в определенный момент вместе с ними он оставляет и свое тело. И именно тут и возникает страх потери его. А страх потери тела, это одна из форм страха смерти. Но страх этот на самом деле необоснованный, потому что с телом мы расстаемся ежедневно, когда засыпаем. Но в этот момент наш ум не осознает что происходит, и поэтому он не боится. Чувство эго засыпает вместе с умом, и когда человек погружается в сон, то там просто не остается того, кому бояться. Тело должно оставляется точно так же, но наш ум при этом оставлении должен быть активным и осознанным. Когда ум активен, и пытается превзойти тело и понятия которые находятся в нем, у него может появиться ощущение выхода из физической оболочки. Ум не должен обращать внимания на объекты, в том числе и объекты ментальные. Так что если появляются ощущения выхода из тела, то обращать внимание на них не стоит. Нужно идти все глубже и глубже. В случае если этот процесс все же завладел вниманием практикующего, ему может стать страшно, и он забывает о цели своей медитации В отличии от искателя подготовленного, который с самого начала знает что не стоит обращать внимание на образы предлагаемые разумом и органами чувств. Он всегда помнит о цели своей практики, он помнит что он идет к Богу, и он надеется на него. В таком случае его поддерживают тотальные силы которые ответственны за сотворение мира. И опираясь на свою веру, он с легкостью проходит сквозь подобные страхи, понимая, что бояться на самом деле совершенно нечего. Если ты полагаешься на Бога, то у тебя нет необходимости бояться потерять свое тело, тем более что его потеря, не более чем просто обманчивое ощущение Чем больше мы замечаем участие тотальных сил в нашей жизни, тем больше мы можем себе позволить положиться на них, и тем больше бесстрашия будет у искателя. Как только внимание сосредотачивается на эго, страх и помехи приходят сами собой, лавинообразно. Нужно относиться к этому как к стадии, как к уровню, который важно пройти и прожить. Нужно научиться не обращать внимания на попытки эго отвлечь тебя от понимания своей иллюзорности. Оно будет отчаянно сопротивляться тому чтобы ты смог обнаружить его несостоятельность. Наличие страха в медитации, кстати, указывает на то что ты идешь в правильном направлении. Это значит, что ты затронул струны эго, и оно почувствовало себя в опасности. Значит именно туда тебе и надо! Эго - мастер проекций, и если твоя вера и твое понимание недостаточно крепки, то эти проекции победят. Но в случае верного понимания цели своей жизни и слов учителя, побеждает цель, и страх преодолевается. Каждый искатель пройдет это, и каждый искатель должен помнить, что абсолютно никакие образы, встреченные в медитации, никак не могут навредить мне до тех пор, пока ты им этого не позволишь. Обращая на них внимание, ты даешь им разрешение и подтверждаешь для себя их реальность. И тогда они пугают тебя. У кого-то этот страх меньше, у кого-то больше. Размеры страха, прямо пропорциональны размеру чувства эго. Чем больше страх, тем больше эго. Но помимо страхов на пути могут возникать и достаточно приятные вещи.... .<...> Страх в этой шлоке упоминается потому что индивидуальные проекции у каждого свои, а страх смерти у всех один. Страх смерти — это то, через что медитатор должен будет обязательно пройти. Точно так же, как и через любые другие всевозможные образы, которые эго подберет специально для него. Нужно помнить, что каждый день, абсолютно тем же самым путем ты ночью впадаешь в глубокий сон. Единственная разница между сном и медитацией в том, что в медитации ты стараешься остаться осознанным. На самом деле с тобой никогда ничего страшного не случается, ведь ты каждую ночь засыпаешь, и проходишь по этому пути. Такое понимание нужно всегда держать в поле зрения, потому что оно может быть той опорой, которая даст тебе силы пройти сквозь любой проецируемый образ, и идти дальше, не обращая внимание на фантазии своего эго. Тело совершенно спокойно дождется твоего возвращения, оно не умирает, и с ним ничего не случается. Страх его потери — это только иллюзия. Единственно что умирает при окончательном узнавании, это иллюзорное чувство эго, ощущающее себя деятелем. И момент, когда ты видишь его как объект, для него это равносилен смерти. Его разоблачили. Оно больше не может притворяться тобой, потому что ты его увидел, и ты отличен от него. После этого оно осознается как Атман, как чистое сознание, и фальшь эго как отдельного деятеля, пропадает. А когда ограниченность теряет свои границы, она перестает быть ограниченностью, и вместе с этим растворяется и твоя смертность. Потому что смерть реальна только для ограниченного чувства эго. ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ Свамини Видьянанда Сарасвати
В видении реализованного человека нет ничего, кроме "Я". По сравнению с этой реальностью все, что появляется, не что иное как мимолетное представление. Отсутствие страха приходит от знания того, что то, чем вы являетесь, не погибнет. Вот почему Махарадж привел пример: если кто-то придет и приставит револьвер к вашей голове, вы должны быть в состоянии сказать: "Все в порядке. Умирают только имя и форма. Я не умираю." Это может показаться экстремальным, но это утверждение указывает на то, какова ваша конечная цель. До тех пор, пока вы являетесь ищущим, конечно, было бы естественно, если бы в такой ситуации возник страх, потому что уверенности в том, что вы не являетесь телом, нет. Уверенность означает, что вы вне всякого сомнения знаете ответ на вопрос "Кто я?". Таким образом, страх смерти является четким признаком того, что вам все еще предстоит найти ответ. Ранджит Махарадж
Страх смерти - желание смерти, стремление к смерти. Страх смерти - признак того, что вам ещё предстоит найти смерть (встретиться со смертью). По сути, только смерть есть. Страх смерти у кого? У смерти. Смерть боится самой себя - боится (=желает) смерти. Страх смерти - желание (неосознанной?) смертью смерти. Осознанная смерть смерти не желает. У осознанной смерти страха смерти нет (?). Порядок - смерть. Все в порядке - все в смерти. Я (смерть, порядок) не умираю. Смерть бессмертна. Поскольку я знаю, что я - смерть, постольку у меня нет страха смерти. Смерть не погибает, не умирает. "Дважды не умирают".
Ключ к проблеме (и поиску) – это самое глубочайшее понимание, что никакой индивид как таковой не может выдернуть себя из вечного течения жизни, что он составляет неотъемлемую часть всего проявления, и что смерть и жизнь представляют собой неразделимую и взаимосвязанную двойственность лежащего в их основе целого. Как никогда не уставал напоминать своим посетителям Нисаргадатта Махарадж, индивидуальный ум – эго – естественно страшится самой идеи неизбежности смерти, поскольку она означает его собственное уничтожение. Этот страх принимает различные формы: эго может решать, что жизнь коротка и скоротечна, и потому следует брать от нее все, что можно – в виде вина, секса и веселья; или оно может решать в пользу частичного уничтожения путем «достижения» столь многого в этой жизни, что оно обессмертит себя – возможно навсегда – своей славой в будущих поколениях. И, тем не менее, глубоко в душе человек всегда знает с интуитивной убежденностью, что он бессмертен, и именно по этой причине он всегда ищет – сознательно или бессознательно – свою истинную природу. И такой поиск обречен быть тщетным до тех пор, пока не происходит осознание того, что это иллюзорное, выдуманное эго ищет свой собственный источник. Но эго – разделенный ум – не может найти ответ, пока не откажется от самого себя в полной капитуляции и не пожертвует собой; ум не может превзойти ум, глаз может видеть все, кроме самого себя. Это была интуитивная убежденность, которая не зависела от мысли, рассудка или логики. Тем, что оставалось совершенно отдельным от тела, полностью превосходя его, было вневременное, внепространственное бытийствование – то, что Махарши впоследствии называл «Я-Я». С того момента страх смерти полностью покинул юного Раману, и «Я» (не эго – «я») с той поры оставалось непрерывно сосредоточенным на Себе. В этом повествовании о действительном эпизоде особенно важна позиция юного Раманы – позиция безусловного приятия неизбежного события смерти, полной капитуляции перед тем, что происходило, без малейшего сопротивления или реакции на происходящее, только осознание – свидетельствование – события окончания того, что именуется жизнью, без возражения, без конфликта. Такого рода позиция абсолютной самоотдачи совершенно естественному происшествию должна иметь дополнительное преимущество в том, что касается действительного процесса смерти, поскольку расслабление, присущее такой позиции, делало бы процесс более легким и более переносимым физически, тогда как напряжение, присущее позиции сопротивления и ответной реакции, делало бы процесс настолько же более трудным и более болезненным. Позиция расслабленного сотрудничества с тем, что происходит (и чего нельзя избежать) может быть лишь результатом глубокого понимания человеком своей истинной природы. Такую позицию делала бы возможной только убежденность в том, что мы – вневременной, внепространственный ноумен, а не временная и конечная видимость, которую представляет собой тело. Знание нашей истинной природы разотождествляло бы нас с нашими телами и давало бы нам возможность без всякого напряжения или вовлечения свидетельствовать, пожалуй, с некоторым удивленным любопытством, действительный процесс смерти – исчезновения того, что представало в сознании как феномен. Балсекар "Исследование Вечного"
Человек озабочен безопасностью и непрерывностью своей собственной отдельной сущности и страшится самой идеи смерти как конца, поскольку она означает отказ от его отдельности в качестве индивидуальной сущности. Это действительно очень прискорбный факт – большая шутка, как говаривал Махарадж – поскольку, отказываясь от своей жалкой индивидуальности, человек не только отказывается от бедствий и страданий, которые ей присущи, но и становится не частью целого, а самим целым. Балсекар "Исследование Вечного"
В это мгновение или в мгновение смерти мы должны делать одно и то же: выходить за пределы иллюзий к истине, сливаться с Вечносияющим. «После смерти живут только ваши представления о себе». Принимая во внимание силу нашего отождествления с телом, разве мы вправе ожидать, что страх смерти и исчезновения тела прекращается в момент выхода из тела? Интересно отметить, что в навигационных текстах, которые существуют в различных культурах, говорится о том, что после смерти человек по-прежнему мотивируется страхом смерти. К вам приближается демон или тигр, и вы замечаете, что начинаете убегать от него, словно вам все еще нужно защищать от него свое тело. Ведь по какой другой причине вам нужно будет убегать от красноглазого демона, надвигающегося на вас с огромным топором? Все дело в том, что мы пытаемся отождествляться с телом даже в том случае, когда у нас нет больше тела. Тем, кто думает о себе как о теле, есть что защищать. Но тем, кто отождествляет себя с духом, нечего бояться тигра или красноглазого демона. Чистому бытию нечего бояться; страх нам причиняют только представления о себе, ведь нам приходится их защищать. В той мере, в которой, защищая свое имущество, вы способны убить, у вас есть основания бояться быть убитым. В той мере, в которой вожделение может лишить вас сострадания к другому существу, вы ожидаете, что другие окажутся столь же жестокими в отношении вас. Если вы постоянно ищете безопасности, как вы будете вести себя в незнакомой обстановке, в которой вас может поджидать любая опасность? В той мере, в которой вы отождествляетесь с состоянием сознания как всем, что вы сейчас имеете, вы испуганы или увлечены тем, что ум ожидает от следующего мгновения, когда бы это мгновение ни наступило. Поэт Кабир говорит: «То, что находят сейчас, находят тогда». Ваше самочувствие сейчас скорее всего будет похоже на ваше самочувствие в будущем. Будущее может наступить завтра, когда вы будете ехать с работы и вдруг выплывете из тела после визга тормозов и скрежета стали. Ваши бессознательные тенденции, ваши ментальные приобретения, существуют от мгновения к мгновению, и смерть не является для них препятствием. В той мере, в которой вы отождествляетесь с состоянием сознания как всем, что вы сейчас имеете, вы испуганы или увлечены тем, что ум ожидает от следующего мгновения, когда бы это мгновение ни наступило. До тех пор, пока есть привязанность к чему-то, воплощения будут продолжаться. В той мере, в которой иллюзия кажется реальной, она будет притягивать к себе осознание. Стивен Левин
Страх смерти полностью отличен от страха возможности болезненного процесса умирания: первый касается утраты индивидуальности человека, а второй – только физической боли, с которой может быть связан этот процесс. Страх смерти – это страх неизвестного и непознаваемого, в то время как страх возможной боли (в процессе умирания) известен и зафиксирован в памяти. Страх самой смерти – это, как правило, страх собственного уничтожения как индивида, и, следовательно, смерти боится именно эго. Единственный способ преодоления страха смерти – это принятие и неизбежности, и «непознаваемости» феномена смерти. Такое принятие полностью бесполезно, если оно основывается на беспомощной фрустрации, но действенно, если представляет собой результат ясного понимания механики феноменального появления и исчезновения, поскольку такое принятие способствует отказу от иллюзорного эго в пользу Реальности, от несущественного «меня» в пользу реального «Я» (отказу от несуществующей части и пребыванию в единственности целого). Нисаргадатта Махарадж, бывало, призывал своих посетителей видеть факты такими, какие они есть: простого взгляда на феноменальное проявление с правильной точки зрения было бы достаточно, чтобы ясно показать нам абсолютную нереальность процесса жизни и смерти. Балсекар "Исследование Вечного"
Даже если кто-то достиг Знания Себя, если он не испытывает чувства «единства со всем», бесстрашие не будет его уделом. «Полное блаженство» – это бесстрашие. Страх – индикатор двойственности. Страх – величайшая преграда на пути к «блаженству, возникающему от освобождения». Сиддхарамешвар Махарадж
