Цитаты из книги Джаммария "Эта неизвестная Алхимия"

«Читая и перечитывая тексты алхимического Герметизма, ты сможешь научиться, говоря «я», не отождествлять себя со своей анаграфической персоной. Постепенно, через книги,[7] в тебе начнёт прорастать осознание себя как Нумена, как внутреннего божества. И когда наступит твоя физическая смерть, окончание биографии, в тебе просто умрёт та марионетка, которой ты был в миру, – каковой являюсь и я, и все мы здесь...»


"человеческое существо представляет собой поле, где герметический Меркурий отражается, живёт, грезит и думает с целью познать себя… хватаясь за собственный хвост (вспомним Уробороса). Алхимия родилась и существует как инициатический Путь, чисто духовный (в современном смысле слова как антитезы современного же понимания материального) и чуждый любых химико-металлургических импликаций – кроме символических, – хотя и сохраняющий при этом определённую гибкость жестикуляции.[17]"


"Если ты спросишь меня,
в чём состоит Великое Делание,
лучшим ответом будет, если я скажу,
что оно заключается в деидентификаци
Я от анаграфического,
в отождествлении Единого со Всем и Всего с Единым,
или, если хочешь,
в аннулировании биографического
путём осознания
универсального архетипического в человеке...
Но, быть может, ещё труднее
познать себя".

I. ГЕРМЕТИЗМ

"Принцип (всех принципов), который есть Единая Вещь, Res Simplex,[18] Unicum,[19] если пользоваться алхимическими выражениями для той Единой Вещи, из которой происходят все вещи, включая Человека, может быть представлен иначе, если прибегнуть к языку, принятому в современной научной среде; этот Принцип может быть представлен как Единое Поле или как все взаимосвязи за пределами времени и пространства, которые изначально определяют пространство и время и которые порождают всякую структуру и всякую функцию, и за чьим порогом утрачивает реальность любая дихотомия (материя – энергия, корпускула – волна и т.д.).

Само по себе это Пустота (Алхимический Вакуум), обладающая возможностью всей полноты, причём Вселенная является её манифестацией, определяемой взаимными влияниями связей между субполями, понимаемыми как пертурбации данного единого всеобъемлющего поля манифестаций или, если угодно, как линии напряжённости в пространстве-времени.
Такая Пустота или Единое Поле, к которому, как к Принципу, сводятся все взаимодействия и законы Вселенной (включая Человека), и которая служит опорой для Вселенной, поскольку последняя состоит из этой пустоты, сама по себе очевидным образом является неопределимой и, соответственно, неописуемой, то есть, – выражаясь исключительно в апофатических терминах или негативно, – она безлична и бессознательна, но выступает в качестве творца всякого индивидуального сознания. С другой стороны, вполне можно принять, что Принцип находит наиболее совершенный способ выражения в человеческом существе, говоря языком алхимиков, посредством cerebrum,[20] каковой не идентифицируется с мозгом в повседневном понимании, но в определённом смысле предвосхищает «влажный мозг»[21] современной науки.
Мозг, как обычно принято считать, в подобной перспективе является подлинным оплотом эффективности или же носителем, рупором и главным процессором силы (способности к действию) и знания (обладания информацией), берущих начало в Едином Поле.

Это Единое Поле, если продолжить дальше пользоваться данной фигурой речи, фактически диффундирует во все структуры, как Первопринцип обеспечивая их субстанциональность в точном смысле сего слова (от sub = под и stare = оставаться неизменным), каковая субстанциональность определяет возможность осуществления функций.
Указанное осуществление имеет место не только в порядке взаимодействий, но также ещё и в порядке сообщений, передаваемых этими взаимодействиями, так что порядок всеобщей манифестации оказывается связан со специфическими сообщениями, которые несут информацию о составляющих всякой вещи, почему она такова, какова она есть, и почему она не другая. В конечном итоге, это Сила, проницающая Природу, единый диффузный Интеллект, называемый в Алхимии Lumen Naturae,[22] высшей точкой какового в человеческом существе является Lumen de Lumine,[23] или сознание, – завершение Единого Поля, также понимаемого как Единый Ум.

Исходя из этого, можно уяснить, почему Единый Ум не является вещью и не может служить объектом перцепции; его природа – познавать, а не быть познанным. Однако человек лишь в минимальной степени осознаёт возможности cerebrum, который в большей своей части остаётся пассивным и незадействованным (хотя по присущим ему природным потенциям выражает – в рамках Природы – Пустоту, чреватую любой полнотой), и, если его нельзя буквально назвать безголосым глашатаем и сломанным компьютером, то он, всё же, представляет собой весьма убогую версию их полноценного воплощения.
Итак, человек знания и человек силы, посредством соответственно различных оперативных приёмов, добиваются реализации определённой возможности, ясно осознавая, что люди субстанциально сделаны из той же глины, из той же Materia Prima,[24] из которой создана Вселенная, то есть из той Единой Вещи, коя снабжает субстанцией и ин-формирует человеческое существо и его мысли, каковые сами являются частью природного творения, повседневной реальности; они сами суть Природа. Иными словами, человек как субъект познания и субъект силы не находится за пределами Una Res;[25] напротив, он – дверь, посредством которой «волновые функции» приходят к коллапсу, или – в позитивном смысле, – посредством которой осуществляется возможность Единого Поля.
Учитывая вышесказанное, становится понятно, что говорить «Единое Поле» – то же, что говорить «Бог», или «Единый Ум», или «Великий Дух», или «Абстрактное».

Точно так же, как глаза не находятся за пределами мира, который видят, так и человек, то есть человеческий ум, не выходит за рамки реальности, каковую он воспринимает, притом я говорю «человеческий ум», поскольку Единый Ум – употребляя этот термин в наиболее типичном значении, как «первичная реальность», – выступает по отношению к феномену творения в такой же роли, что и сновидец по отношению к сновидению и населяющим его образам.
Проблематика оперативной деятельности в области алхимического герметизма и магического герметизма как инициатических путей, состоит в использовании nonplus ultra[26] природной манифестации, кое есть знание себя (или сознание), понимаемое как напряжённость Первопринципа в порядке той же манифестации, с целью придти к осознанию себя в микрокосме → осознанию себя как посредника, взаимодействующего с макросмом → осознанию себя как мира (читай Универсума)".

"необходимо отметить следующее:
а) в Герметике Принцип в момент акта вселенской манифестации называется Телесма и понимается как «мысль», однако не как мысль мыслимая, но, если так можно сказать, мысль мыслящая, то есть как таковая она неопределима, неописуема, непознаваема, поскольку выступает в качестве принципа всякого определения, описания и познания. В целом, она обладает характеристиками Единого Поля, а точнее, их отсутствием в силу природы «физического вакуума»; она такова, что позволяет некоторым учёным придти в результате философских рассуждений к выводу, что «всё есть мысль». Следовательно, субстанция каждой вещи заключается в бытии мыслимой, в то время как первая и последняя среди мыслимых вещей есть Мир (включая Человека), что, в конечном счёте, представляет собой феномен проявления себя как иного... в Мысли.
Телесма в процессе действия называется Великим Магическим Агентом.

б) в Алхимии Принцип называется «Первоматерией Делания» (не путать с Materia Prima),[27] что есть в самом прямом и точном смысле «Хаос» (как его часто и нарекают), каковой находится также в глубинах человека, почему ещё зовётся Mysterium Magnum.[28] По-другому его именуют Меркурием, поскольку это энергия в действии (сила), из которой и посредством которой осуществляется материальная манифестация, когда материи присущ – под именем Гермеса – Интеллект и, таким образом, осознанность (то есть способность принимать информацию).
В Меркурии как принципе то, что есть в потенции, имеет продолжение в действии; иными словами, Меркурий как «Может» продолжается как «Есть». Вот почему в герметическом, алхимическом или магическом Weltanschauung точка назначения манифестации Принципа, итог Принципа в его проявлении, есть обретение сознания «Единого во Всём и Всего в Едином», что в ряду герметических образов представлено Уроборосом или змеёй, пожирающей собственный хвост. Этот символ имеет своего предшественника в египетской иконографии (см. сходное изображение змеи во втором сундуке гробницы Тутанхамона); такой же смысл заключается в символе змеи Мехен со многими кольцами (см. Книга Ам-Дуат, О Запредельном, или Книга Преисподней).
Существует также вариант данной фигуры из двух змей, которые соединяются ртами и хвостами в виде окружности, что является символом ссылки на самоё себя".

II. АЛХИМИЯ

"Множественность «бессмертных» невозможна, поскольку Совершенное Единство состоит в осознании своего бытия как Единого".

"изначально лабораторная практика Алхимии, – если не считать различных искажений доктрины, – представляет собой надстройку (также и в материальном смысле), скрывающую под собой духовную инфраструктуру; в русле этой логики следует считать алхимической лабораторией самого оператора.
«Остерегайся физического в материальном», – постоянный рефрен Алхимического Делания, напоминающий, что не следует ничего в данном учении понимать буквально..."

"Проводить различие между Алхимией духовной, или внутренней, и материальной, или внешней, нет ни малейших оснований, поскольку исторически этих двух разновидностей никогда не существовало. В аутентичной практике, соответствующей египетской школе, можно от силы провести различие между двумя стилями подхода и проведения операций. Один может быть назван пуристическим – он заключается в чистом созерцании: в соответствии с ним Великое Делание, или трансмутация «свинца в золото», во всех своих составляющих и в ходе всего процесса осуществляется как символический путь; другой может быть назван смешанным, если выбрать нейтральный термин, так как он опирается ad actum или ad acta[37] на определённые жесты.

В наше время речь идёт в большей степени об алхимическом Герметизме, нежели об Алхимии, поскольку характерный для этой науки конкретный строго химический символизм, ставший невразумительным, как невразумительными стали некоторые обороты речи (то есть, по сути, обороты мысли), постепенно замещается символизмом, соответствующим времени, – что наблюдается, впрочем, на протяжении всей истории Алхимии; однако тематика её остаётся неизменной, равно как и проблематика, каковая состоит, говоря кратко, в продолжении индивидуального существования, или исторического «я», после смерти, путём обретения сознания, соответствующего глубинной трансперсональной идентификации оператора (как сегодня называют artifex)[38] с Принципом Принципов в нём самом, воспринимаемым в качестве deus absconditus, т.е. «сокрытого божества». Также ясно, почему ни один алхимик (алхимический оператор) не завершил – и не мог завершить – Делание, иными словами, не пришёл к окончанию opus[39] в течение своей жизни, ведь его конечным этапом является преодоление порога смерти.[40] Лишь смерть служит последней печатью Алхимического Делания, Magnum Opus, успех которого может быть подтверждён исключительно субъективно... в случае, если он имеет место".

III. ИЗГОТОВЛЕНИЕ ЗОЛОТА

«Так же, как растворение манифестации знаменует переход в виртуальное состояние, так и коагуляция проявления означает переход в состояние «реальности»».

«возвращаясь к самой метафоре, сосуд является человеком, artifex, иногда называемым также opifex, каковой хрупок по своей природе и ещё более хрупок при выполнении алхимических операций, – действительно, как стекло, которое способно расколоться, и риск этого существует всякий день; может случиться нечто вроде «безумия Свинца», пользуясь жаргонным выражением, определяющим подобное сумасшествие, если не физическое самоубийство.
Далее. «Металлы», понимаемые как цветы человеческой почвы, играют роль валентностей, индивидуальных психологических модальностей, которые, под воздействием «огней», расцветают (или, по крайней мере, должны расцветать). В этом отношении следует заметить, что ещё в первые века алхимики эксплицитно использовали термин человек, говоря о «приготовленных» металлах, то есть, растворённых и трансмутированных путём «проекций» так, что данные «металлы» могли быть представлены людьми».

«Огни» заключаются в психическом заряде, который оператор вкладывает в opus, это натяжение лука для всего процесса, рассматриваемого как длинная дорога и фактически называемого iter,[44] в то время как действующее лицо называется путником»

««Грубое» суть личное биографическое, то есть то, что относительно в смысле его важности для личности (каковая говорит: «ты не знаешь, кто я»), и что естественным образом у всех людей обречено на распад после смерти; «тонкое» же представляет собой противоположность этому, по каковой причине гипотетически способно смерть пережить.
В оптике герметико-алхимического подхода Я представляет собой множество уровней, слоёв, планов, соприкасающихся плоскостей; оно подобно луковице – от внешней шелухи (грубое) к сердцевине (тонкое), где каждый уровень, слой, план, плоскость сами по себе, без анаграфических загрязнений, говоря герметическим языком, является Нуменом (некоторое представление об этом даёт идея Самости в психологии).
Кроме того, упомянутое путешествие трактуется как поиск, и наиболее важен именно сам процесс поиска, а не окончание пути, поскольку artifex (или артист),[45] в ходе поиска может достичь aurea apprehensio,[46] осознания себя как Нумена и, вместе с этим осознанием, преодолеть смерть».

«opifex действует так, будто в нём присутствует нечто большее, чем знак, – точка соединения, непрерывный контакт между временным и вечным, конечным и бесконечным, между личным индивидуализированным (как оно есть) и индивидуализирующим трансперсональным – которое по желанию может быть названо Богом, или Принципом, или иным соответствующим именем. Совершенно ясно, что, если есть Принцип (а его не может не быть), он присутствует везде и при любых условиях: в неорганической природе – в неорганическом состоянии, в растительной природе – в неорганическом и растительном состоянии, в животной природе – в неорганическом, растительном и животном состоянии, в человеке – во всех состояниях, то есть в состоянии, включающем в себя все остальные, в каковом происходит осознание собственного бытия. Как гласит герметическая максима: «Принцип в человеке познаёт, в животном ощущает, в растении живёт, в минерале пребывает».

«Весь герметический opus – Великое Делание – заключается именно в трансмутации алхимика как обычного индивидуума, то есть «свинца», в «золото» путём транспозиции его сознания из индивидуализированного анаграфического в индивидуализирующее архетипическое, каковая транспозиция осуществляется благодаря специальному поведению, определяемому как «героическое безумие»,[49] отличному от экстатического поведения мистиков, хотя обе линии имеют целью опыт Единения с Принципом (для мистика – теозис, слияние с Богом). Так же, как для мистика вера (pistis), так для алхимика знание (gnosis) является насущной задачей всякий миг. Эта непрерывность исключает ритуальность, a fortiori обусловленную периодами работы, соблюдаемыми в той или иной степени, и требует стереть всякое различие между жизнью в рамках повседневной рутины и жизнью инициатической.

Оператор-алхимик должен проживать каждый день всем своим существом, в соответствии с максимой ars totum requiret hominem,[50] и «день» в этом случае означает сутки – 24 часа из двадцати четырёх, насколько это возможно... одним словом: безупречно».

IV. ГЕРМЕТИКО-АЛХИМИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ

«Если для христианина человеческое существо – это тело и душа, двоичное определение, исключающее всякое иное, для алхимика человеческое существо суть (равнозначно) либо Троица Субстанций (Сульфур = Душа, Меркурий = Дух, Соль = Тело), либо Троица Компонентов (Дух, Душа, Тело) с переменой мест между Духом и Душой по отношению к Троице Субстанций, либо Четверица Стихий (Огонь, Воздух, Вода, Земля), либо Седьмица Металлов (Свинец, Олово, Медь, Серебро, Ртуть, Железо, Золото; также и в других последовательностях), либо же, при унитарном взгляде, просто индивидуация Меркурия, поскольку, если сложить вместе всё упомянутое, индивидуум является эпифанией (проявлением) Принципа Принципов, Единой Вещи, то есть алхимического Меркурия, – не говоря уже о других часто употребляемых моделях, имеющих переносный смысл и предполагающих вводную фразу «как если бы» (например, «как если бы человек был смесью Субстанций... Компонентов... Стихий... рудником для добычи металлов... ртутью при возгонке» и т.д.).
В итоге алхимик не обуславливает себя моделью – что ограничило бы его интеллект – и не впадает в ошибку сведения Делания к одной-единственной формуле».

«Следует подчеркнуть, что в алхимическом видении, тело и дух, или материя и энергия, являются, так сказать, равновеликими, и все вещи суть структуры в движении, или, переворачивая фразу, движение в различных структурах; при этом Мир действительно понимается как зачатый от mens dei,[54] в каковой он заключён, таким же образом, как ум спящего порождает и объемлет в себе сновидение».

«В ходе opus, коий может быть оценён только субъективно в рамках собственных данных для референций (со всем отсюда вытекающим), алхимик обязан подчиняться и следовать (с необходимостью) двум правилам:
а) познай самого себя, чтобы быть самим собой;
б) будь (собой) в той мере, в которой знаешь себя».

«Древние греки говорили teleo, когда хотели выразить завершение в двух смыслах: «умираю» и «жертвую собой», что должно было определять скачок (по этой причине я и говорю о Великой Гипотезе), при котором субъект, объект и акт познания сливаются воедино. К данному состоянию или модусу бытия отсылает мистик, говоря о пробуждении ото сна, каковым является жизнь, двумя словами: docta ignorantia [57]».

V. АВТОРЫ

«Мария Пророчица в особенности известна своей философской – также и в герметическом смысле – аксиомой: «Одно становится Двумя, Двойка становится Тремя, а Тройка порождает Единицу как Четыре»».

«Уже у указанных авторов, настоящих и подлинных пионеров, в самом фундаменте их работы, в её несущих структурах, можно ясно увидеть алхимическую мысль, коя проницает века человеческой истории и коя нашла отражение в том великом тексте, каковым является Изумрудная Скрижаль, также известная как Кибалион и Солнечное Делание, – тексте, вероятно, доисламского происхождения, если судить по стилю, арабскую версию коего приводит в одной работе VII в. Джабир ибн Хайян.
Его перевод таков:

«Это истинно, не ложно, верно и подлинно:
то, что внизу, подобно тому, что вверху,
и то, что вверху, подобно тому, что внизу,
для совершения чудес одной единственной вещи.
Так же, как все вещи произошли из одной,
посредством отражения этой одной, так и всё произошло
от этой вещи путём приспособления.
Её отец – Солнце, её мать – Луна.
Ветер носил её в своём чреве,
земля вскормила её.
Эта вещь является прародительницей всех чудес мира.
Она обладает наибольшей силой, когда возвращается в землю.
Отдели землю от огня, тонкое – от грубого,
искусно и с великим умом.
То, что возносится с земли на небо, затем вновь возвращается в землю,
таким образом получая силу того, что вверху,
и того, что внизу.
Так ты обретёшь славу мира,
и всякая Тьма покинет тебя.
Эта вещь – сила над всеми силами,
поскольку побеждает тонкое
и проникает в твёрдое.
Так был создан мир.
Посредством её можно осуществить многие чудесные превращения.
Я называюсь Гермесом Триждывеликим,
Поскольку обладаю тремя частями всемирной философи.
Мной сказано всё, что должно быть сказано о Солнечном Делании»».

VI. СВИДЕТЕЛЬСТВА И ЗАГАДКИ

«Абстрактное не имеет лица, однако, прячется за бесчисленными масками».

«Не требуется особой проницательности, чтобы заметить в упомянутых изображениях использование одних и тех же образов, имеющих глубокий смысл для психе оператора, как если бы алхимический символизм соответствовал некоему закону, координирующему образы внутри серии устойчивых глубинных репрезентаций, что предполагает архетипический характер этих образов.
С другой стороны, данный символизм всегда развёртывается на основе образов, обладающих мощным зарядом, мощным воздействием на эмоциональном плане, в то время как одни и те же символы неизменно встречаются на различных уровнях – то есть на профанном (экзотерическом) и на инициатическом (эзотерическом), что побуждает операторов выстраивать свои действия внутри в соответствии с внешними действиями по принципу определённого мимезиса, своеобразной пантомимы, фактически свидетельствующей, по аналогии с двумя указанными аспектами, о соответствии между «внутренним» и «внешним», слитности, гомогенности тела и духа, – короче говоря, о Единой Вещи».

«Как можно увидеть, два Искусства различаются двумя способами действовать – а значит, двумя модусами бытия алхимика, поскольку оператор:

а) в Долгом Искусстве, или «посредством влаги»:
– практикует тишину, чтобы услышать голос Нумена;
– пренебрегает миром, чтобы подняться до Неба;
– очищается, чтобы действовать;
– принижает всё личное, чтобы устремиться к трансперсональному;
– запоминает все тупики на пути;

б) в Кратком Искусстве, или «посредством жара»:
– слушает голос Нумена среди мирского шума;
– стремится к Небу посреди Мира;
– действует даже с риском для жизни и всякий раз ощущает, что становится чище;
– действует как Нумен, оторвавшись от своего биографического, отбросив его и преодолев тупики;
– затем... размышляет об этом».

VII. МАГИЧЕСКАЯ ДВЕРЬ

«Через естественную дверь Человек попадает в существование, через другую естественную дверь он его покидает; но через герметико-алхимическую дверь он может выйти в жизнь по обе стороны существования».

VIII. АЛХИМИЯ И ИСКУССТВО

«Поскольку художники извлекают форму из бесформенного, они осуществляют коагуляцию, но в обыденной жизни художником является алхимик, ибо он осуществляет коагуляцию внутри себя».

«Искусство, как и Алхимия, представляет собой творческую активность, выражающуюся в трудолюбивом и тщательном приведении бесформенной материи (текстуальной, изобразительной, пластической, строительной, звуковой и пр.) к форме. Отсюда восприятие Искусства и Алхимии как «подражания Природе» (данная концепция была теоретически разработана в период Ренессанса), не упрощенчески в смысле внешнего сходства, но в соответствии с тем, что за этим стоит, т.е. как воспроизведения творческих процессов, присущих Природе.
Кроме того, имеет место также личная вовлечённость в алхимическое Делание, превращающая художника в «невольного» интерпретатора такового, при том, что в контексте специфических техник возникают совпадения тематики кислот, растворителей, очистки, обжига, перемалывания, полировки и т.д.; на самом деле, в Искусстве всё это обычно служит инструментарием для создания художественных произведений, в то время как в Алхимии произведение есть итог трансмутации самого оператора. Таким образом, следует различать алхимиков, экзистенциально погружённых в Делание, которые также являются художниками, как Беккафуми и Пармиджанино (XV-XVI вв.), и художников, вовлечённых в Алхимию лишь в культурном и поэтическом аспекте…»

IX. БОГ И АЛХИМИЯ

«Принцип вездесущ: он присутствует в познающем субъекте, в познаваемом объекте и в самом акте познания.

Тематика Алхимии едина, она касается задач, которые стоят перед алхимиками, и представляет собой их наименьший общий знаменатель: это Unio Perfecta,[83] то есть всеобъемлющее единение с Принципом, – интеграция, являющаяся следствием Coincidentia Oppositorum,[84] если использовать философский термин; в этом случае роль противоположностей, притом в определённом смысле крайних, играют Человек и Мир. Таким образом, в рамках пути, понимаемого как Itinerarium adDeum,[85] Мир рассматривается не диалектически, как «не-я», но как alter ego,[86] в то время, как источником такого видения является Deus Absconditus.[87]
При этом каждый алхимик представляет собой отличный от других числитель, поскольку он по-иному, то есть так, как присуще лично ему, преодолевает сей путь. В результате однозначность тематики и проблематики Алхимии сочетается с многозначностью оперативной сферы.».

«В любом случае, алхимический поиск не лежит в направлении бегства от мира с его обыденными смыслами, но принимает таковой в его герметическом значении – как «фабулу», в которой участвует сам алхимик и в которой он ищет слияния с рассказчиком, с deus enarrans ».

Х. АЛХИМИЯ И ПСИХОЛОГИЯ ГЛУБИН

«Абстрактное в человеке становится конкретным и называется Я».

«За пределами сознания, рассматриваемого психологией, находится Абстрактное философии, герметическая Бездна, точно так же, как за последним пределом (определяемым постоянной Планка в физике) [99] пребывает бесконечная Пустота вероятностей (волновые функции),[100] или герметико-алхимический Вакуум».

XI. СОН

«Поскольку процесс восприятия протекает в перцептивной структуре ума воспринимающего индивидуума и, таким образом, через посредство модулей взаимодействия, обыденный мир в состоянии бодрствования по существу определяется как мир сновидения. Более того, сама перцепция, в известном смысле, является сном (даже если глаза широко раскрыты), поскольку способ, которым cerebrum выстраивает мир, есть сновидение».

« Алхимия, в области воображения, представляется и толкуется как сновидческая активность, в которой инструментами искусства выступают четыре Стихии, три Принципа и семь Металлов, играющие роль энергетической отмычки единой Силы и единой Потенции – Меркурия – при помощи самой этой Потенции, посредством внимания в обыденном смысле, имеющего своим истоком осознание жизни как энергии. Непонимание этого – вне рамок буквального выражения – означает непонимание Алхимии».
«Для того, кто стал на Путь Знания, активность и осознанное присутствие в ходе онейрического сна весьма важны по причине связи, актуальной для идущего этим путём, между сновидческими состояниями и состояниями после смерти. Таким образом, совершенствование «ночной практики», упражнения в «искусстве естественного освещения», составляют йогу сновидения, имеющую смысл пропедевтики смерти; также и в Путях Спасения, которые являются путями Единения, присутствуют системы и упражнения для работы со сновидениями, направленные на развитие осознанности, хотя и не столь разработанные (при этом относящиеся ко внутренним, если не секретным, практикам)».

«В алхимическом Герметизме тема Искусства Сновидения составляет sub secretis,[108] в то время как в Герметизме магическом эксплицитно представлена идея, согласно которой состояние смерти определяется содержимым ума умершего человека, точно так же, как большая часть жизни определяется содержимым ума живущего, с той единственной разницей, что в post mortem[109] ум функционирует по инерции, пока не исчерпается энергетический заряд.
В определённом смысле каждый становится тем, о чём он думает. Без мыслей практически нет объективации, нет экзистенции (от ex – вне и sistere – оставаться), поскольку всякое существование (экзистенция) подобно отражению в зеркале, это мысленный образ
Так как Мир отражается в мыслящем его уме, объект и его зеркальный образ «совпадают»; в конечном итоге весь Мир – лишь идея, рождённая умом, который мыслит его подобно сновидению. Однако образ Мира – объект мышления – не включает в себя ум, каковой его мыслит, ибо такой образ не может содержать в себе то, частью чего является. Соответственно, человек и мир – суть объективный и субъективный аспекты той Единой Вещи, той Res Simplex, того Единства и Принципа (в себе и посредством себя Mysterium Magnum), коий является субъектом (поскольку воспринимает или познаёт), объектом (поскольку выступает как воспринимаемое) и познанием (в процессе восприятия).
Таким образом, сновидец, сон и видение сна – суть Единое.
Однако мысль не является вещью, сама по себе она не может быть объектом перцепции и не может познавать себя, поскольку не имеет формы, и её природа заключается в познании, но не в бытии познаваемым; таковы также аспекты Мысли-Принципа, ибо его возможные манифестации и сновидческие формы cоставляют одно.

Увидеть в формах сновидения, в их природе, одну из манифестаций Мысли-Принципа – означает обрести во сне возможность завершить Opus, перепрыгнув через все препятствия».

XII. СТРАЖ ПОРОГА

«Человек является стражем своих собственных пределов».

«Следует иметь в виду, что в Алхимии Делание называется также небесным земледелием, и алхимики, соответственно, – земледельцами, так что «поселянин» Кафки является никем иным, как несостоявшимся алхимиком (но не алхимиком-неудачником), то есть Человеком Знания, несостоявшимся по той причине, что он так никогда и не предпринял попытки противостоять экзистенциальной проблеме, – отчасти поскольку был верующим, но, в основном, из-за того, что отодвигал её во времени... впрочем, как и большинство людей».

XIII. СМЕРТЬ

«Смерть – обратная сторона медали существования, лицевая сторона которой – жизнь».

«Но если Смерть – порог восприятия (горизонт событий) между миром живых и миром мёртвых, в том смысле, что рождение в Мире – это приход в жизнь, а умирание – переход в смерть форм (волн) Принципа (Великого Моря Бытия), каковые в себе и для себя не рождаются и не умирают, а только «становятся», всегда сохраняя идентичность себе, то их становление в игре существования выражается посредством чередования жизни и смерти. Говоря в общем, Жизнь и Смерть – модусы Бытия Сущего, то есть Принципа.
В определённом смысле, смерть – плод жизни.
Конечно, «люди боятся смерти, как дети темноты», и Смерть, как лакмусовая бумажка, демонстрирует, насколько эфемерно всё их достояние.
Решение – если таковое существует – состоит не в «обладании», а в «бытии», поскольку подлинным успехом является (может быть) выживание после того, как истёк срок действия (время) пропуска в жизнь».

«Согласно герметико-алхимическому Weltanschauung (мировоззрению), поскольку в человеке и через человека Принцип стремится овладеть сознанием, осознать себя – как бог, который пустился на поиски себя самого, – только самоосознание, познание себя как Бога может выжить в том, кто направил процесс преобразования сознания (то есть Путь) «вдоль линии» напряжённости Принципа в себе, или, другими словами, кто обнаружил/проявил бога в природной тьме существования.
В этом же спектре идей находится и рассматривается мифологема «второй смерти» – или «второй ночи» – отсылающая к Двойнику (в герметическом смысле), когда «поиск» заканчивается неудачей или даже не начинается вообще.
Под Двойником понимается субъект-цель поиска...
Короче говоря, если хочешь избежать Орлиного Клюва (см. Кастанеда), сам стань Орлом».

XIV. ГЕРМЕТИЧЕСКАЯ КНИГА МЁРТВЫХ

«В Книгах Мёртвых смерть представлена как ритуал перехода.

На Путях Спасения Книги Мёртвых адресованы не мертвецам, но живым, и предназначены для будущей памяти или же для периода, непосредственно следующего за смертью, согласно предположению, что для покойного он протекает в соответствии с его действиями при жизни; другими словами каждый – кузнец собственного ухода из мира, каковой определяется ответом на экзистенциальную проблему, даваемым в течение всей жизни».

«По сути, сказанное подразумевает выполнение рекомендации «умри до того, как умер, и тогда ты не умрёшь, когда придёт время смерти»».

«Герметико-алхимический оператор имеет возможность практиковать Ритуал, пока он жив, для того, чтобы смочь повторить его согласно сценарию, будучи мёртвым, и использовать свой последний шанс, последнюю возможность перерождения, следуя герметическому девизу: «Если хочешь идти дальше, сам стань Путём»».

XV. АЛХИМИЯ И НАУКА

«В том смысле, в котором материя – дух, проявляющийся из самого себя, она есть реальность духа».

«алхимики не устают вновь и вновь повторять и переписывать в своих трудах высказывание «наше золото – не золото толпы»».

«В основании деятельности алхимика также лежит опыт, но опыт, пережитый лично, имеющий намного больше прав для принятия на веру и подтверждения другими операторами, ибо экспериментирование в этом случае не ограничено вышеупомянутыми физическими рамками, но вовлекает человека (opifex) глобальным образом, холистически, во всей его целостности – хотя и при глубоком осознании собственных пределов, поскольку рассматривается в перспективе «великой гипотезы», которая требует верификации».

XVI. АЛХИМИЯ НА ВОСТОКЕ

«Мир вещей – энергия как поток; вещи мира – потоки энергии.
Можно сказать, что оператор-спагирик становится алхимиком в тот момент, когда осознаёт, что химико-металлургические операции не следует рассматривать с точки зрения слов, из которых составлено их описание, – разве только в качестве возможной помощи чисто ритуального характера, а также в смысле определённого отождествления с действительными процессами трансформации, таким образом, чтобы верно ощущать растворение, разделение, коагуляцию и т.п. в ходе обновления.
Это отождествление artifex при совершении операций, даже если имеет место ab initio[122] в определённых случаях, служит лучшим подтверждением тому, что изначально действия, осуществляемые в алхимическом кабинете, не предполагают никакой протохимии; по крайней мере, насколько нас в этом убеждают тексты, современные первым историческим свидетельствам существования Алхимии в III-II вв. до н.э».

«Алхимия как «мистический» Путь (в том смысле, что она есть тайна для профана) заключается в процессе преобразования индивидуализированного, личного, испытуемого сознания, в сознание индивидуализирующее, трансперсональное и гипотетическое – с помощью «алхимического кабинета» или без оного, что следует понимать cum grano salis…»

XVII. АЛХИМИЯ И ЙОГА

«Мир не был создан однажды в прошлом, но всякий момент ум формирует его и проецирует образ внутрь самого себя – таким образом, что мир актуализируется в осознании космогонического разделения.

«Безупречный» алхимик проживает свой день в соответствии с сакральным алхимическим видением мира, в согласии с этикой, которая требует превращения повседневной рутины в образец оперативной практики, а значит, призывает к неустанному прилежанию, в конечном итоге направленному на продвижение (iter) по пути преобразования сознания, венцом какового является раскрытие Принципа, таким образом, что внутри оператора вместо deus obscurus[125] он становится deus revelatus.[126]
В терминах металлургической метафоры это процесс трансмутации алхимика из «свинца» в «золото», поскольку упомянутое преобразование сознания само по себе обладает трансмутирующим эффектом».

«С другой стороны, говоря примитивно, на что ещё можно потратить энергию, каковую по ходу жизни обычно вкладывают в некое «имущество», которое нельзя унести с собой в смерть, поскольку это невозможно? Если есть какое-то «ещё»... И всё же, тот, кто инвестирует свою энергию в перспективу post mortem, по крайней мере, располагает значительной возможностью успеха – если существует успех. Следует говорить «если», помня о том, что на Земле мы не знаем ни одного человека, пережившего смерть. Это упрощенческий подход, разумеется, но мне хотелось бы не вдаваться в философскую аргументацию (равно как и ни в какую другую), а всего лишь в иной словесной форме подтвердить идею, согласно которой герметико-алхимическое знание в определённом аспекте является искусством жизни (ars vivendi), и, поскольку, если угодно, мы живём, чтобы умереть, это также искусство умирания (ars moriendi), кое не исключает возможности умереть хорошо; а умереть хорошо означает пережить смерть.
В русле этой системы идей, – естественно, в качестве гипотезы, не исключённой возможности, – Алхимия представляет собой средство и Путь Спасения или Освобождения, как и йога и другие «пути спасения-освобождения», которые человек должен пройти собственными ногами, чтобы придти к осознанию того «места», каковым является он сам. С учётом этого, не будет ошибочным высказывание, что Алхимия – это западная йога; и одна, и другая (по крайней мере, определённые школы йоги) суть пути, кои предлагают надёжный выход из круговорота Мира при полном сознании – как пробуждение от кошмара».

XVIII. ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА И ИНИЦИАТИЧЕСКИЕ ОРДЕНА

«Инициат может добыть воду только в своём собственном колодце и нигде больше; всякие иные обещания суть голоса сирен».

«Уместно будет подчеркнуть, что в Алхимии практически нет ритуалов, в ней есть «службы», а именно, естественные действия, проживаемые «сакрально» во всей их механической полноте и согласии с общими принципами экономии. Это абсолютно соответствует стилю жизни оператора-алхимика, каковой стиль во всех проявлениях повседневности когерентен алхимическому Weltanschaaung, и лейтмотивом которого служит рекомендация «побеждать Природу, следуя Природе».

Также необходимо подчеркнуть, что никакое сообщество и никакой орден, даже если таковые в некоторых случаях оказываются связаны с реальным последователем Алхимии, не может выступать в качестве аутентичного центра алхимической практики, в точном соответствии с максимой: «лампада освещает только того, кто её несёт»».

XXI. ЖЕНЩИНА И АЛХИМИЯ

"Дама и кавалер...
Мужчина и женщина...
Каждому – своё
на пути Делания.

«Ева (герметически), или Anima (психологически), и Адам (герметически), или Animus (психологически), суть гендерные (половые) антиподы в мужчине и женщине, присутствующие и в одном, и в другом как гении противоположных полов, которые можно упрощённо представить как доступный инфраличностный потенциал.
Всё это хорошо известно в Алхимии и представлено образами Царя и Царицы, или, в перспективе «брака», метафорами Супруга и Супруги.
«Также как тень обычно следует за телами тех, кто идёт по направлению к Солнцу, так и наш Адам-гермафродит, хотя имеет вид мужчины, всегда несёт с собой Еву – свою супругу – в собственном теле» (Д. Гносий)».

«Тема андрогинного союза поднимается в ходе всякого Пути Единства, опираясь на идею, согласно коей любовь может быть Сознанием, и в алхимических текстах постоянно используются метафоры «сексуального» характера в качестве её репрезентации, отсюда «любовники», которые «обнимаются и соединяются, порождая Свет» (С. Сириак), поскольку не поверхностное, но глубинное соотнесение себя с другим определяет эквивалентное взаимоотношение с самим собой и даёт возможность самопознания.
С другой стороны, взаимоотношения с самими собой суть мера всяких отношений с другими, постольку, поскольку каждая сторона может быть только тем, чем она проявлена. По этой причине представляется весьма проблематичным, чтобы мужчина смог открыть в себе Еву-Аниму, а женщина со своей стороны смогла открыть в себе Адама-Анимуса вне условий неформальных парных взаимоотношений».