КНИГА ТОТА

.

VI. Основы учения о силе вообще

О силовых линиях магнитного поля.
О том, что передача энергии возможна лишь через посредство магнитного поля.
Понятия об энергетическом атоме, высоте тона, вибрации и мощности вибраций.
Строение энергетивного атома.​

Под силой или объективным динамическим состоянием энергии я понимаю то, при котором эта энергия, при встрече с соответствующей воспринимающей пассивностью, оказывает на нее некоторое давление, понимаемое в самом широком смысле этого слова, т.е., что она способна вызвать изменение состояния, в котором эта пассивность до того времени находилась.

Отдельная силовая линия магнитного поля представляет из себя геометрическое место точек или траекторию движения абсолютной единицы массы, подверженной действию сил поля.

Известно, что если в поле помещен объект, в нем начнет индуцироваться сила, приводящая этот объект в движение по направлению силовых линий поля.

Воспринятая объектом энергия есть энергия электрическая, и получается она за счет первоначального заряда индуктора.

Отсюда и вытекает величайшей важности закон:

Всякое магнитное поле способно передавать электрическую энергию;
без наличия поля передача на расстояние электрической энергии невозможна;
интенсивность передачи электрической энергии есть показатель мощности магнитного поля, и обратно.
Динамические силы вообще в принципе возможны лишь в области магнитного поля;
через абсолютную пустоту передача динамической энергии есть non sens.


Из этого общего закона непосредственно вытекает, что
в абсолютно пустом пространстве одно какое-либо тело в принципе движения иметь не может.

Мы можем рассматривать космос, как совокупность мириадов туманностей, за одно тело высшего порядка, и это последнее, согласно приведенному закону, должно быть в своем целом недвижно.

Из этого же общего закона при помощи простых построений могут быть выведены все теоремы о неизменяемости положения или траектории центра тяжести системы под влиянием внутренних усилий.

Перейдем теперь к исследованию процесса передачи полем электрической энергии.

Если магнитное поле способно передать энергию индуктора в какую-либо точку, подверженную действию сил поля, то это показывает,
исходя из общего принципа непрерывности вселенной,
что каждая силовая линия поля есть тот путь, по которому может скользить абсолютная единица энергии, находящейся в стационарном состоянии.

Такой перенос энергии совершается во времени, а посему некоторое количество мгновений каждая такая единица энергии будет предоставлена себе самой, а посему она необходимо должна быть в это время замкнутым вихрем.

Будучи таковым, единица энергии обладает, вместе с тем, пульсацией, а посему геометрическое место точек круговых сечений, проходящих через центр тяжести вихря и перпендикулярных линий тока, и представляет собой поверхность, получаемую вращением синусоиды вокруг своей продольной оси.

Индуктор эманирует одну единицу энергии за другой через промежуток времени, равный половине периода пульсации, благодаря чему порождаемый единицами энергии синусоидальные поверхности совпадают, т.е. в пространстве возникают непрерывно следующие друг за другом волны, имеющие одинаковые μ (амплитуда колебания) и λ (длина волны).

Каждый отдельный, эманируемый индуктором энергетический вихрь является вполне определенной величиной: это есть наименьшее количество энергии, которое индуктор способен эманировать во вне при помещении в его силовое поле наименьшего количества массы.

Эта единица энергии является атомом энергии, определение которого таково:
энергический атом есть минимальное количество энергии, которое может эманировать во вне данный индуктор и которое находится в устойчивом, замкнутом и самообусловливающем состоянии и имеет определенные: длину волны, амплитуду колебания и период пульсации.


Всякая объективная познаваемая нами модификация энергии имеет атомное строение.551
Это и есть основной закон учения о космической энергии.


Под высотой тона какой-либо модификации энергии я понимаю количество атомных пульсаций, отнесенных к единице времени.

Под вибрацией данной объективной энергии я понимаю амплитуду колебания ее пульсирующих атомов.

Под мощностью вибрации я понимаю отношение вибрации данной объективной энергии к вибрациям солнечным.

Каждый индуктор при появлении объекта в его силовом поле начинает как бы бомбардировать его своими дифференциально малыми энергетическими атомами, чем и насыщает его и сообщает ему кинетическую энергию.

Каждый такой отдельный энергетический атом представляет собой чрезвычайно своеобразную систему. Он имеет вид дифференциально маленькой сферы, внутри которой имеется темное ядро, которое гармонично пульсирует с внешней световой сферой.
Темная часть атома является как бы его управляющим началом и имеет самодовлеющее значение, в то время как внешняя сфера является как бы световым ореолом и внешним отзвуком основного темного света.
Этот последний, в свою очередь, представляется как бы порождением и внешним проявлением еще более высшей сущности, недоступной сознательному восприятию.



Оглавление
.

АРКАН XII

I. ТРАДИЦИОННЫЕ НАИМЕНОВАНИЯ:

Messier, Caritas; Zodiacus; Повешенный

II. БУКВА ЕВРЕЙСКОГО АЛФАВИТА:

ל (Ламед)

III. ЧИСЛОВОЕ ОБОЗНАЧЕНИЕ:

Тридцать​

IV. СИМВОЛИЧЕСКОЕ НАЧЕРТАНИЕ:​

Жуткая, неприветливая, песчаная равнина, кое-где поросшая жалким, согбенным к земле кустарником. Заброшенная дорога вьется с одного края горизонта на другой; все следы занесены на ней песком.
Вечер; быстро сгущаются сумерки; высокий холм кажется как бы врезанным в небо, - так резко выделяются его очертания на западном небе, освещенном вечерней зарей. Солнце опускается к горизонту; огненный диск уже не жжет глаза, на него можно смотреть. Он только что коснулся вершины холма и кажется огромной, искрящейся, только что пролитой лужей крови.
На фоне этого кровавого диска резко выделяется темная фигура.
Два обуглившихся ствола дерева, некогда сожженные молнией, с шестью коротко обрубленными сучьями на каждом из них, поддерживают жердь в виде перекладины, на которой висит привязанный за левую ногу Повешенный.
Правая нога его заложена за левую так, что они образуют крест. Руки связаны за спиной и вместе с откинутой головой они образуют треугольник вершиной вниз.
И чудилось мне, что жизнь еще не отлетела от Страдальца, чуть заметная дрожь потрясала Его тело, а ясные и бездонные глаза были устремлены на равнину и встречали каждого, кто дерзнул пойти по дороге. Море бездонное горя и скорби бесконечной прочел я в тех глазах, и всем своим существом почувствовал, что не о Себе скорбит Страдалец, что я сам есть виновник, причина и цель Его мук...





Оглавление
.

.

§1. ОБ ОТОЖДЕСТВЛЕНИИ И РАСТВОРЕНИИ

О формуле: "разделяй, соединяя и соединяй, разделяя".
О поверхности соприкасания и тональностях.
О технике процесса познавания: отражение, очерчивание
и растворение через переориентировку состава.
О том, что каждый человек развивается независимо от других.
Об относительном мышлении и эластичности сознания.
О многосторонности Совершенного Человека.
Разум как орудие переработки восприятий.​

В момент своей эманации Атман человека, хотя и заключал в себе все грандиозное величие будущих возможностей, но все это лежало лишь в области абстрактных потенциальных принципов,
и цель его жизни – это переведение их в область конкретных и реальных достижений.

Человек, подобно Богу творит самого себя, творит свой собственный мир,
и лишь достигнув полного в нем самопознания, начинает воистину объединять единый чистый дух с бесконечностью дифференциальных манифестаций.


На пути своей жизни человек непрерывно расчленяет себя;
двигаясь во времени, существующем абсолютно лишь для него, он встречается со вневременным миром и потому динамически на него действует.


Всякая активность рождает равную и противоположную себе пассивность,
вот почему человек неустанно всякому своему действию создает равное ему противодействие, бинер которых и осуществляет верховное назначение человека – «разделяй, соединяя и соединяй, разделяя», доктрину Аркана I.


Дух человека бесконечен, а потому в каждой отдельной работе участвует лишь часть человеческого существа и двигательной силой является лишь частный аспект его духа.


Будучи подобен многогранному кристаллу, человек в каждом отдельном случае соприкасается со вне его лежащим миром лишь одной какой-либо своей частной гранью; другие грани остаются в это время инертными.

Это соприкасание происходит во времени и, кроме того, самая такая грань представляет собой не плоскость, а поверхность, имеющую свои собственные дифференциальные грани – её элементы.

По отношению к целостному существу человека эти элементарные грани, как дифференциально малые величины низшего порядка, обращаются в нуль,
но при действии одной грани они вполне обнаруживают свое существование.

Эти дифференциальные грани суть не что иное, как тональности данной грани существа человека.



Состав человека пассивен, активным началом служит Атман.
Он является первоисточником как самого принципа всех взаимоотношений вообще, так и каждого из них в отдельном частном случае.





Переводя состав из одного положения в другое, Атман постоянно вводит его в соприкосновение со все новыми и новыми факторами.
Каждый из них вызывает как бы раздражение в существе человека, выливающееся в такой импульс, который в полной мере этому фактору соответствует.

«Я вижу дерево, и в этот момент я в праве сказать, что дерево как таковое (т.е. член растительного мира) и дерево, живущее в моем сознании (т.е. мое представление о нем) для моего сознания – вполне тождественны».

После того как такой импульс создан, человек, переходя к другой мысли от данного конкретного представления, тем самым как бы очерчивает его, делает его совершенным и законченным (как бы приписывает к нему Хе")
и этим отмежевывает аспект реально существующего фактора от слепка с него,
взошедшего в состав единичным аспектом монады, как некоторая объективированная совокупность ее потенций,
а потому уже независящего от фактора природы.


Таким образом, воздействие внешних факторов на человека выражается лишь в том, что
в существе его происходит некоторая переориентировка,
но потребные для этого силы, закономерность последовательности и самый материал для осуществления этого акта целиком заимствуются из существа самого человека.

«Я отошел от дерева, его уничтожили, но в моем сознании оно точно такое же, как я его некогда видел».


Этими двумя этапами и исчерпываются сношения человека с внешним миром.

Сначала идет создание импульса, как бы слепка с фактора,
а затем разрыв этого слепка с оригиналом.

Таким путем человек и переводит фактор из макрокосма в микрокосм.


«Когда силы души приходят в соприкосновение с тварью, они берут и создают ее образ и подобие, и вбирают это в себя.
Так познают они тварь. Дальше этого тварь не может войти в душу,
а душа приближается к твари лишь тем, что она сперва всецело принимает в себя ее образ.
Только посредством осуществленного в воображении образа она приближается к творениям,
ибо образ есть нечто, что душа создает с помощью сил.
Будь то камень, человек, роза или еще что другое, что она хочет познать, она всегда воспринимает образ, который она прежде получила от них, и, таким путем, она может с ними соединиться». — Мейстер Экхарт.552

«Все существует для нас через науку. Знать – значит быть. Наука и ее объект объединяются в интеллектуальной жизни того, кто знает. Сомневаться – значит не ведать.
Таким образом, то, чего мы не знаем, не существует еще для нас.» — Элифас Леви.553​

«Познание есть реальное выхождение познающего из себя, или, что то же,
реальное вхождение познаваемого в познающего – реальное единение познающего и познаваемого». — Свящ. Павел Флоренский.554



Оглавление
.

Второй цикл познавания лежит уже целиком внутри человека.

Наступает внутренняя работа, которая есть не что иное, как
пресуществление воспринятого вновь в плоть и кровь существа человека.


В первый момент этого второго цикла человек ставит перед собой дилемму:

Полный состав человека как синтез и комплекс всего дотоле воспринятого
и новое познавание, вполне обособленное, независимое, но в силу общего принципа тяготения, начинающее активно и динамически тяготеть к целостному составу человека.

Это последнее восприятие становится активным и, начав использовать свою динамичность,
вызывает брожение во всем составе человека, которое более сильно в тех элементах состава, с которыми оно имеет большую связь.

Попутно происходит как выявление самоотрицания, так и нанесение всему целому состава, нового окрашивающего его оттенка,
который, распространяясь на все отдельные элементы может вызвать и частичные переориентировки.

«Познание основано лишь на сравнении с прежде познанным;
следовательно, познания не может быть там, где нет больше возможности приобщить вновь воспринятое к прежде познанному и обобщенному». — Герберт Спенсер.555​

Итак, всякий процесс познавания человека состоит из двух этапов:
– временное отождествление с фактором, вне сознания лежащим
– и затем растворение его в общей экономии сознания.

Это и есть то поглощение общим частного,
которое является отражением частного в общем.


Из всего изложенного следует, что так называемое растворение человеком всего встречающегося на его пути вовсе не есть уничтожение его собственного существования,
но лишь восприятие его слепка, каковой процесс не оказывает никакого влияния на существование этой отдельной частности как таковой.


Развитие человека состоит не только из растворения инертных факторов природы.

На пути своей жизни, сталкиваясь с самыми многоразличными людьми, человек постоянно уносит от них те или иные воспоминания, те или иные данные их опыта, их характера и их индивидуальных особенностей.
Эти воспоминания и представляют собой те именно слепки, о которых только что говорилось.

После встречи с каждым человеком мы всегда так или иначе обсуждаем его поступки, разбираемся в его душе, стараемся проникнуть в его побуждения, выяснить себе его стремления.
Но что все это и представляет из себя, как не пресуществление внешнего опыта в наш собственный внутренний состав?





Итак, жизнь людей есть постоянное растворение каждого из них взаимно друг в друге.

Именно путем этого постепенного растворения человек и расширяет рамки своего микрокосма до беспредельности макрокосма, у которого нет ни границ, ни очертаний.

Каждый человек на этом пути своем вполне независим от каждого другого человека, ибо даже всецело растворившись друг в друге, всякий из них продолжает оставаться тем, что он есть.

Вот почему каждый человек может, стать Богом, может расширить свое "Я" до мировой всеобъемлемости, нисколько не нарушив этим независимости существования других.


«Мы называем (относительно) универсальным такое существо, которое содержит в себе большее, сравнительно с другими, количество различных особенных элементов. Понятно, что чем более элементов в организме, чем больше особенных существ входит в его состав, тем в большем числе сочетаний находится каждый из этих элементов, тем больше каждый из них обусловлен другими, и, вследствие этого, тем неразрывнее и сильнее связь всех этих элементов, тем неразрывнее и сильнее единство всего организма». — Владимир Соловьев.556

«Чем шире познание, тем глубже самоанализ. Человек должен вмещать в своей личности как можно более разнородных элементов. Гений, истинный мировой гений, быть может просто необычайно сложная натура, необычайно богатая составными частями, обнимающая и сочетающая в себе больше других. Идеал человека – Эолова арфа, чуткая к малейшей вибрации, дающая отзвук на все в мире». — Юрий Николаев.557​

«Любовь есть сокращение мира до единичного существа и распространение единичного существа даже до Бога». — Бальзак



Оглавление
.

Человек по природе своей весьма консервативен, а потому в огромном большинстве случаев при различных встречах воспринимает лишь малую долю того, что он мог бы воспринять, умея более совершенно приспосабливаться к конкретным обстоятельствам и людям, с которыми ему приходится сталкиваться.

Только после того, как он научится вполне видоизменять технику своего сознания
согласно любым, теперь условно принятым законам восприятия, мышления и самой логики,
он постигнет великий дар умения жить и мыслить в той или иной плоскости относительности,
выбранной в данный момент волей из-за каких-нибудь высших соображений.





Самая ужасная и пагубная ошибка людей, столь бесконечно много приуготовлявшая страданий и разочарований, столь много толкавшая их на преступления, жестокость и насилия над другими людьми,
есть тяжкое заблуждение, что все люди мыслят одинаково и по одной логике.

Насколько трудно восторжествовать над этим заблуждением свидетельствует факт, что даже высокоразвитый человек, зная, что истина имеет бесчисленное множество граней, хотя и допускает разнствование мыслей, восприятий и логики у различных людей,
все же делает это чисто абстрактно, а на деле невольно стремится не объединить, а уничтожить эти противоречия.

В самом себе он продолжает быть инертно консервативным,
и если под влиянием новых восприятий, мыслей и идей и меняет свои взгляды, то все это, однако, всецело происходит лишь от причин, вне его лежащих.

Сам по себе он продолжает подчиняться определенной технике мышления и тем лишает свое сознание всякой эластичности.

Только истинный адепт обладает вполне великим искусством при всякой появившейся потребности перестраивать весь механизм своего сознания под влиянием одной своей воли.

Перестроив свое сознание до полного совпадения с сознанием другого человека, он тем самым
получает возможность пережить те же ощущения, получить те же восприятия, получить тот же опыт, что и этот человек.


«У великой Екатерины было свойство весьма немногих людей, являющееся в большинстве случаев одним из признаков гениальности и объясняющее необычайную плодотворность деятельности царицы – она умела заключить в себе целый мир самых противоположных интересов, не имеющих ровно никакого между собой отношения. Она умела отдаваться каждому из этих интересов всецело и с необыкновенной легкостью переходила от одного к другому, в течение нескольких часов производила смену самых разнородных занятий». — Всеволод Соловьев.558


Если человек не может вполне сродниться с данной идеей,
она проходит, не оставив в его душе никакого следа, как луч луны на ледяной поверхности;

но если, наоборот, он будет перестраивать свое сознание так, чтобы оно вполне обхватило эту идею,
она, как сильная кислота на металле, оставит раз навсегда отпечаток своего контура,
после чего уже человек своими собственными силами имеет возможность
изучать ее в деталях, углублять анализировать
и познавать ее связи и взаимоотношения со всей массой других идей.


«Только тогда можно изобразить и оценить поступки людей, когда все психологические предпосылки, вызвавшие тот или иной образ действий, известны нам из собственных переживаний.
Понять человека – значит носить его в себе. Надо уподобиться тому духовному миру, который хочешь постигнуть.
Поэтому плут великолепно понимает только плута, простодушный – простака же, но он никогда не в состоянии понять плута. Позер видит объяснение поступков людей только в позе и вернее поймет другого позера, чем наивный человек, существование которого кажется в свою очередь неправдоподобным. Словом, понять человека – значит быть этим человеком.

Понять человека – значит быть этим человеком и, вместе с тем, быть самим собой.
Но, как видно было из приведенных примеров, гений объемлет в своем понимании гораздо большее количество людей, чем средний человек.

Гете будто бы сказал о себе, что нет того порока и преступления, к которому он не питал бы некоторой склонности и которого он не мог бы вполне понять в какой-нибудь момент своей жизни.

Гениальный человек сложнее, богаче, он личность многогранная.
Чем больше людей человек вмещает в своем понимании, тем он гениальнее, и – следует прибавить – тем отчетливее, интенсивнее отражены в нем эти люди.

Слабое, лишенное яркости, отражение духовного мира окружающих людей не приведет его к созданию сильных, могучих образов, охваченных пламенным порывом; его образы будут бледны, без мозга и костей.

Творчество гения всегда направлено к тому, чтобы жить во всех людях, затеряться в них, исчезнуть в многообразии жизни;

в то время как философ стремится найти других людей в своем собственном духовном мире, свести их к единству, которое неизменно будет его собственным единством».

— Отто Вейнингер.559


Пресуществление в состав человека в противовес отождествлению, совершающемуся мгновенно,
происходит в течение более или менее долгого промежутка времени, простирающегося подчас на многие и многие годы, а иногда и вовсе не успевает завершиться до смерти человека.

Действительно, как много отдельных мыслей, идей и впечатлений, которые даже много времени спустя после их первоначального возникновения остаются странными, чуждыми и непонятными!

Огромное большинство людей только тем занимается, что спорит, а между тем, наличие спора есть прямое доказательство того, что ни тот, ни другой человек не понимают данного вопроса.

Вполне очевидно, что огромная масса восприятий человека не проникает в глубь его существа, носит вполне поверхностный характер и отнюдь не является сознанными потенциями его Атмана.


Разум человека служит передаточной инстанцией между непосредственными восприятиями и проявленной сущностью человека, которая есть его состав.





«В действительности мысль людей преобразуется не влиянием разума.
Идеи начинают оказывать свое действие только тогда,
когда они после очень медленной переработки преобразовались в чувства
и проникли, следовательно, в темную область бессознательного, где вырабатываются наши мысли». — Густав Лебон.560

«Поле интуитивных восприятий и впечатлений через чувствительность (impressions sensibles), о котором мы не можем иметь сознания,
есть поле, лишенное пределов:
ясные представления занимают лишь точки в бесконечно малом количестве, которые сознание освещает.
Отсюда выходит, что на бесконечной карте мира мысли лишь только некоторые редкие места освещены, и мы по ним только должны созерцать и сознавать нашу собственную природу». — Кант.561​

Мозг, как внешнее орудие разума, является непосредственным хранителем отдельных впечатлений, которые получает человек и которые он частью мог еще и не перевести в свое внутреннее сознание.

Со смертью человека, с разрушением мозга,
теряется навсегда все не пресуществленное в его внутреннюю сущность;
вот почему древними индусами за знанием чисто рассудочным, за "знанием ока", отрицалась реальность;

только внутреннее, вполне прочувствованное знание, которое строго проанализировано человеком во всех своих частях, истинная мудрость, "знание сердца", почиталось истинным и неотъемлемым богатством человека.



Оглавление
.

§2. О ПРИНЦИПЕ РАВНОВЕСИЯ

Начало д'Аламбера. О том, что движение человека во времени
есть следствие его общения с внешним миром.
О критической точке в процессе отождествления.
О естественном стремлении факторов мироздания к сохранению равновесия​

Сумма всех внешних усилий, действующих на всякий фактор или равна нулю в случае покоя,
или же сводится к некоторой равнодействующей, величина которой находится в функциональной зависимости с движением.

Действительно, по началу д'Аламбера, мы всегда можем привести движение к состоянию покоя путем добавления соответствующих сил.

Самый процесс возникновения движения может быть понимаем как непосредственный результат увеличения или уменьшения действующих на тело с некоторой стороны усилий, благодаря чему наступает нарушение равновесия, которое тело в силу принципа равновесия начинает исправлять путем создания некоторого движения, эквивалентного потерянной или приобретенной силе системы.





Принцип равновесия может быть сформулирован в простейшей форме в следующих словах:
«Каждое тело во вселенной находится в равновесии под влиянием действующих на него усилий;
как только это равновесие нарушается, возникает движение, эквивалентная сила которому дополняет до нуля геометрическую сумму всех других действующих на тело сил».

Эти элементарные вполне очевидные положения приводят нас к чрезвычайно важным выводам.


Известно, что понятие о времени представляет собой в своей абстрактной форме вполне реальный принцип, имеющий место во вселенной как некоторый вид протяжения,562 но в то же время его масштаб относителен и зависит от каждого отдельного индивидуума.

Из изложенного выше непосредственно явствует, что если человек движется во времени, то он постоянно теряет свое равновесие, но, вместе с тем, вечно его восстанавливает.

В чем же состоит эта потеря равновесия?
Разумеется, в получении впечатлений из внешнего мира
и приобретении все новых и новых элементов, входящих в человеческое сознание.

Это и показывает, что движение человека во времени есть следствие общения человека с внешним миром, а скорость этого движения есть непосредственная функция интенсивности этого общения.


Другой причиной относительности временных масштабов
является степень совершенства так называемого «мгновенного сознания».

Чем более человек развит, тем легче он ориентируется во всякой новой представшей перед ним проблеме, тем скорее осваивается с ней и приходит к возможности того или иного вывода.

Различие этой способности быстрого ориентирования и составляет важнейший атрибут понятия о мгновенном сознании, под которым я разумею
тот объем представлений и соотношений между ними, причинных и последовательных по времени или по месту в сознании,
которые человек в одно мгновение, т.е. в наименьшее, еще сознаваемое им количество времени, может одновременно обхватить.





Вполне понятно, что чем совершеннее у человека его мгновенное сознание, тем большее количество сведений он может почерпнуть в единицу времени, а потому оно и определяет относительный вообще, но абсолютный для данного человека временной масштаб.

Действительно, будучи лишены восприятий извне,
мы вовсе теряем представление о течении времени.563



Состав человека есть результат всех влияний и воздействий, имевших место между ним и вне его лежащим миром.

Всякая новая встреча, новое столкновение, а вследствие этого и новое отождествление
нарушают то равновесие, которое установилось перед этим между элементами в составе человека.

Это нарушение тотчас же вызывает соответствующее движение, вызывает развитие бинерных свойств и качеств, и, наконец, общую переориентировку элементов, благодаря чему равновесие вновь устанавливается на некоторое время – до новой встречи, до новых отождествлений, до новой переориентировки.

Итак, человек по отношению к внешнему миру всегда представляет из себя замкнутую систему, выведенную лишь на дифференциально малую часть из этого состояния.



Оглавление
.

Когда происходит какая-либо встреча, человек соприкасается с новым фактором не всем своим составом, а лишь только той сравнительно ничтожной его частью, которая наиболее с ним гармонирует.

Под действием объекта или непосредственно силой Атмана
в составе создается полный аналог этого объекта,

и вот здесь наступает критический миг:

с одной стороны мы имеем налицо объект,
с другой стороны – общий весьма сложный состав, в котором часть элементов ориентирована так, что их совокупное расположение с его связями и взаимоотношениями представляет из себя как бы полное отображение объекта.

Это явление подобно тому, как под действием магнита элементарные частицы железа ориентируются в определенном направлении, но после устранения магнита они вновь возвращаются в первобытное состояние.

Так и в рассматриваемом нами процессе отождествления и растворения
имеется некоторая критическая точка.

Если объект уйдет из сферы влияния на состав до достижения этой критической точки,
элементы сознания вновь раздифференцируются на инертные атомности,
никакого растворения не произойдет
и при повторном действии объекта процесс будет происходить точно так же, как если бы этот процесс имел действие только впервые.

Наоборот, если процесс переориентировки успеет достигнуть критической точки,
все совершенно изменяется.


Для того, чтобы понять какую-либо идею, необходимо выявить в своем сознании все ее составляющие отдельные элементы и соотношения.

Если хоть что-нибудь будет пропущено, идея как таковая не будет постигнута, а будут разобраны лишь отдельные частные группы элементов.


Под критической точкой в процессе отождествления высшего с низшим
я подразумеваю тот момент,
когда все элементы объекта вызвали свое отображение в массе состава,
и притом в той последовательности и при тех взаимных соотношениях, которые имеют место в объекте в действительности.





Как только критическая точка достигнута, совокупность ориентированных элементов состава как бы фиксируется и закрепляется точно так же, как если бы намагниченное железо было сразу превращено в сталь.

С этого момента в составе человека выявляется вполне отображение объекта познания,
которое и становится Адамом Кадмоном соответствующих элементов
и утверждается в независимом бытии.


Вполне понятно, что во время критической точки наступает полное равновесие
между составом и объектом, перейдя которое, объект впервые растворяется в составе.


Итак, будем ли мы рассматривать один какой-либо объект или целую систему,
будем ли мы их брать в состоянии покоя или в состоянии движения,
– всегда принцип равновесия имеет свою силу.


Мы пришли также к тому, что равновесие всегда предшествует каждому действию и сохраняется после его завершения.


Два фактора, входящие между собой в соприкосновение,
всегда помогают друг другу переориентировать свой состав так,
чтобы в частном аспекте, где происходит их взаимодействие, наступило равновесие.


Таким образом, принцип равновесия не только управляет каждым фактором мироздания в его собственной сущности, но и вызывает взаимоотношения с другими факторами, осуществляет процесс переориентировки элементов и совершает самое растворение через привлечение сил высших планов.



Оглавление
.

§3. ПЕРВОВЕРХОВНЫЙ ЗАКОН ЖЕРТВЫ

О том, что потеря уже приобретенного в принципе невозможна.
Познание синтеза через творчество осуществляется посредством жертвы.
Ограничение и сознательное неведение как жертва целостным сознанием.​

Путь эволюции человека – это путь непрерывного роста состава, как следствие непрерывного течения впечатлений.

Человек на пути своей жизни может только приобретать, потеря есть в принципе nonsense.

Падение есть лишь потеря власти над своими элементами,
утрата способности их одновременно обхватывать в своем сознании.

Атман человека, как аспект Божества,
должен постепенно собрать воедино все элементы свойственного ему относительного мира.


Развитие человека идет по закону пирамиды: чем большее количество элементов растворено в его составе, тем выше достоинство их общего синтеза, – совокупного самосознания человека.

Весь мир построен по общему эволютивно-синтетическому плану;
во всех гранях его, на всех ступенях сходственные элементы образуют группы, обобщающиеся в общем синтезе, который в свою очередь является элементом некоторой группы высшего порядка.

Как только состав какого-либо человека поглотил все элементы, исчерпывающие состав некоторой единичной группы общей экономии природы, – тем самым в составе человека появляется и этот частный, единичный, свойственный данной конкретной группе синтез.

Но как бы человек ни сознавал наличия в своем составе данного синтеза, он все равно в это время ощущает не самый синтез, как некоторую конкретную непосредственно познаваемую реальность, а чувствует лишь абстрактную возможность этой реальности.

И вот человек ставит своей целью оживить этот синтез, сделать его истинной реальностью: здесь-то и проявляется во всей своей мощи Первоверховный Закон Жертвы.


Создание мира есть Предвечная Вселенская Жертва Божества.
Она вылилась в создание воли частного,
в передачу сознания субстанциональности из Единого Абсолютного Синтеза
бесчисленным, бесконечным лишь относительно, частным синтезам.


Жертва человека – это временное отречение от своего целостного сознания и передача сознания некоторым отдельным им же самим выбранным элементам, обобщенным в некотором относительном синтезе.


Совершив акт жертвы, человек на время
делает реальным то, что существует в нем абстрактно,
и наоборот, делает абстрактностью свою единую абсолютную реальность.

Целостное сознание человека, свойственное ему по его развитию и по сумме работ им затраченных, в это время является для него совершенно недосягаемым синтезом;
он должен ограничиться узкими рамками им же самим созданного частного конкретного мира, в нем жить, в нем познавать и в нем осуществлять свою миссию.

Именно в это время человек впервые осуществляет синтезирование элементов в их групповом принципе.
Этот последний перестает быть для него лишь абстрактным метафизическим понятием,
он в полной мере становится живым существом, целостным и законченным, наделенным своим собственным сознанием и своей собственной индивидуальностью.

Завершив этот частный цикл своей жизни,
человек вновь растворяет синтез относительный в синтезе абсолютном
и соединяет вновь полученный опыт со всеми приобретенными ранее.


«В своей психической организации мы имеем всевозможные задатки характера, которым обстоятельства не всегда доставляют случай обнаруживаться. Раз они случайно получили применение, – тотчас же образуется более или менее эфемерная новая личность». — Густав Лебон.564


В полной гармонии с изложенным о действительной сущности причин, побуждающих Атмана к выбору определенной инкарнации, – человек и на пути отдельного воплощения неизменно следует Закону Жертвы.

Пользуясь методом «сознательного неведения»,
он всегда всецело сосредоточивает силу своей воли и все свои познавательные способности на одной какой-либо конкретной проблеме.

Углубляясь в нее все больше и больше,
человек целиком переносит свое сознание в плоскость ее доктрины, законов и факторов,
благодаря чему и получает возможность ввести ее в свой состав
и претворить все составляющие ее отдельные элементы в целостную систему.



Оглавление
.

§4. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЧАСТЬЮ И ЦЕЛЫМ.
ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ И ПРЕДНАЧЕРТАНИЕ

О том, что человек несет на себе бремя вселенской кармы.
О свободе проявления во вне единичного элемента состава.
О том, что мерилом совершенства человека является совершенство его сознания.
Предопределение и влияние случайностей.​

«Astra inclinant, non necessitant».565
«Звезды склоняют, но не заставляют» — Девиз астрологии


Человек является элементом по отношению к своему Адаму Кадмону;
в силу этого он имеет два аспекта:

с одной стороны он существует сам по себе,
с другой – он является частью целого.​

Будучи частью мироздания, человек тем самым подчиняется его общим законам;
эта мысль и выражается традиционной формулой, что человек несет на себе бремя вселенской Кармы, что над ним тяготеет первородный грех, т.е. обязанность нести последствия за решение, сделанное некогда Космическим Адамическим Элементом.566

Каждая связь, каждый вид взаимоотношений налагают на факторы новые обязанности и предначертывают подчинение новым видам законов.





Независимость – есть синоним отсутствия соприкосновения;
как только появляются взаимоотношения – появляются и оковы, ибо налагаются новые условия, приводящие к новым законам, которым эти факторы должны подчиняться.

Вот где лежит основание догмы, что: «узнав что-либо из своей кармы, человек должен нести все последствия, вытекающие из полученных им сведений».

Связанный со всем мирозданием, человек связан прежде всего с той группой элементов, составляющих высшую единицу, к которой человек непосредственно принадлежит.
В силу этого, человек несет на себе тяготу всей массы самостоятельных карм, следующих последовательно по порядку синтеза одна за другой групп общей экономии природы.


Свобода и независимость проявления во вне какого-либо элемента состава суть функции совершенства последнего, т.е. числа, качеств и тональностей его других элементов.
Эта зависимость выражается гиперболой, дающей бесконечную свободу при единичности элемента в составе и полное отсутствие ее при бесконечности числа его элементов.


Если бы человек был абсолютно независим, т.е. если бы, живя в самом себе, он не был связан со вне его лежащим миром, – его желания, решения и поступки происходили бы исключительно из его собственной внутренней сущности.

В этом случае его относительная свобода, как свобода единичного элемента, была бы бесконечной и являлась бы субстанцией в полном смысле этого слова.


В действительности человек связан со всем мирозданием,
и если бы он это вполне сознавал, он вовсе бы не имел свободы,
был бы абсолютно совершенен и являлся бы уже не человеком, а Богом.

Мерилом совершенства человека является
не совершенство его сущности, которое бесконечно,
а совершенство его сознания.


Человек занимает среднее место между
бессознательным атомом, свободно реющим в пространстве,
и Всесознающим Богом, все Содержащим в Себе, а потому Недвижным.





Человеческая свобода не бесконечна, но и не равна нулю;
она представляет некоторую конечную величину, являющуюся функцией развитости сознания.


Чем ниже стоит человек, чем меньше число элементов поглощено его сознанием, тем легче он под влиянием какой-либо эмоции может всецело отдаться частному стремлению.

С ростом сознания у человека как бы увеличивается масса, т.е. инерция, случайности все меньше и меньше начинают влиять на его движение по пути эволюции.

Когда недостаточность развития человека ставит его в уровень отдельного элемента, он способен силой своей собственной воли коренным образом ломать траекторию своего движения, но такое решение всегда является чисто случайным.

Будучи лишен определенных связей с внешним миром, такой человек, вместе с тем, не огражден от случайных столкновений с его факторами.

Таким образом, самый свободный человек есть полный раб случайностей.


По мере расширения сознания
на человека налагаются, благодаря приобретению новых связей, новые стеснения.

Свобода человека начинает падать; мощь его воли, хотя и растет абсолютно,
но степень ее влияния на вид пути уменьшается,

т.е. человек увеличивает способность воздействия на вне его лежащее,
но теряет власть изменять свой собственный путь.



Оглавление
.

Предопределение есть следствие предшествующих усилий и определитель последующих;
по мере роста человека увеличивается и предопределение,
которое, начавшись с нуля, растет до абсолютного решающего начала.

Отсюда следует, что с ростом человека растет и его устойчивость на пути движения.

В течение своей жизни человек постепенно связывает между собой множество отдельных факторов,
каждый его поступок делается следствием столь бесчисленных причин,
что элемент случайности все более и более падает.


Человек может дать объяснение только тем факторам,
которые спроектированы в его сознание.

Лишь непосредственно ощущая причины и желательность данного следствия по тем или иным основаниям,
человек может вынести сознательное волевое решение.

Наряду с этим, до его сознания доходят и другие побуждения, неведомо где зарождающиеся и формулируемые и выливающиеся в склонности, тяготения и стремления, причины которых он не знает, не может даже точно их формулировать, но, тем не менее, не только с ними считается, но и в большинстве случаев подчиняется им целиком.

Эти тяготения, идущие из внесознательной части существа человека, несмотря на всю их нежность полновластно царствуют над его поступками.

Чем тоньше, чем эластичнее нити какой-либо связи,
тем мощь ее сильнее, тем труднее от нее освободиться.

«Цепь из цветов труднее порвать, чем цепь из железа», – и эта формула традиции есть действительно один из основных законов всякой душевной деятельности.


Эволюция человека сказывается прежде всего в том, что
он создает себе путем опыта начало, поддерживающее его равновесие.

Все высшее проектируется во все низшее,
и в силу этого задача низшего и состоит в том, чтобы сознать себя,
сознать свое место в общей экономии природы,
а посему и правильно выяснить себе свое назначение.


И вот, воплощенное сознание начинает прислушиваться к тем отзвукам, которые неизменно и беспрестанно доносятся из внутренних тайников души.

Сделав это и всем своим существом почувствовав непреложность их существования,
человек начинает руководствоваться именно ими.

В начале человек в своем воплощенном сознании еще ставит свою личность вовне от этих внутренних веяний, но эта обособленность также начинает мало-помалу таять и, в конце концов, человек находит, что его истинное "Я" лежит именно по направлению, откуда исходят эти веяния.

Как только это случится окончательно, человек сразу уничтожает бурю внутренних раздоров и противоречий и становится вполне гармоничным существом.


«И нищету понимает он как полное совлечение с себя всего отъединенного, отдание своего "Я", уничтожение его в слиянии с Единой Центральной Мировой Волей». — Мейстер Экхарт.567


Это слияние с Космическим Безначальным Бытием
представляет собой конечную цель человека.

До той поры в нем вечно враждуют два начала:
одно проистекает из воплощенного сознания и представляет собой чувство обособленности,
другое создается высшими центрами и является прообразом будущего Космического или Божественного Сознания.

«Чем больше человек отрекается ради Бога от самого себя
и становится единым с Богом,
тем больше он Бог и тем меньше он творение». — Мейстер Экхарт.568​

Постольку, поскольку человек чувствует себя обособленным
– он является существом свободным с несвязанной волей
и посему подвержен всем видам последствий случайностей;

постольку, поскольку человек чувствует себя частью Единого Целого
– он идет уверенным шагом по своему руслу,
строго намеченному его же собственной высшей стороной.


Чем больше развивается приоритет космического сознания над чувством обособленности,
тем больше увеличивается связь со вне лежащим миром,
тем определеннее становится жизненный путь человека,
тем яснее и отчетливее очерчиваются границы тех последствий, которые могут быть вызваны случайностями.


Все изложенное и приводит нас к следующим результативным выводам:

I. Степень предопределения жизни человека и устойчивости на пути ее от возможных случайностей являются непосредственными функциями общей развитости человека и увеличиваются в строгой гармонии с его ростом.

II. Источник случайностей – это свободная воля воплощенного сознания;
равновесие на пути есть следствие совокупности всего предшествовавшего опыта;
посему задача человека заключается в осуществлении гармонии личной частной воли с космическими законами.



Оглавление
.

§5. МЕССИАНСТВО

Различные виды миссии.
О необходимости согласования интуиции с деятельностью разума.
О том, что мировая история делится на периоды накапливания фактов
и на периоды их обобщения и синтеза.
О явлениях Мессий. Тождественность их учений.
Абсолютный и относительный синтезы. Доктрина об аватарах.
Учение Мессии как абсолютный синтез.
О разрыве сознания и падении человека.
О нравственности и ответственности человека за свои поступки.​

«Я прославил Тебя на земле, совершив дело, которое Ты поручил Мне исполнить. И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел Тебя прежде бытия мира». — Евангелие от Иоанна, 17:4-5.

«Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине». — Там же, 18:37.​

Понятие о предопределении непосредственно выливается в общую проблему о мессианстве.

Каждый человек, воплощаясь на земле, должен исполнить ту или иную очередную работу, выполнить те или иные задачи;
эта миссия носит различный характер в зависимости от степени развития человека.

Если человек развит мало, его миссия еще весьма смутно очерчивается предопределением и касается почти исключительно его личности, ибо встречи и столкновения его с людьми являются для них чисто эпизодическими.

С ростом человека его жизнь начинает терять исключительность личного характера, ибо она затрагивает уже целую группу лиц, а посему миссия им исполняемая становится групповой миссией.

Развиваясь еще выше, человек безмерно расширяет свои связи, тяготения и взаимоотношения.

Появление на земле такого человека есть уже целое событие мировой жизни, ибо он томлением своего духа, своими стремлениями и вожделениями создает столь мощные аккорды вибрации, что они распространяются повсюду и все заставляют трепетать.

Таков характер крупной исторической миссии человека;
в мощном течении, возбужденном мессией, его собственная личная жизнь совершенно уже тонет и отходит на второстепенное место.

Миссия и ее последствия отождествляются лишь с именем автора, она становится не принадлежностью данного человека, а страницей мировой истории.

Этот последний вид миссии в своем максимальном развитии и представляет из себя то, что понимается, собственно говоря, под мессианством, как Миссии космической и Божественной.

В этом высочайшем развитии миссии личность автора уже совершенно отождествляется с его учением, становится уже вселенским идеалом, становится целью конечной, которая одинаково влечет всех людей, кто бы они ни были.

Мессия перестает быть человеком, ибо он выше людей, он сразу обхватывает все их движения и стремления.

Его собственная жизнь по отношению к нему самому навек для других недоступна и каждый человек, всматриваясь в него, лишь отражается в его бесконечности и видит в нем лишь свой собственный идеализированный облик, видит свою конечную цель.

Перестав быть человеком и своей всеобъемлемостью вознесясь над ней, Мессия, вместе с тем, близок каждому человеку, каждому говорит нечто, ибо в нем есть все ритмы и все гармонии.


«Очень трудная задача учить других.
Человек может стать истинным духовным учителем только, когда он ощутил Бога и когда Бог поручил ему учить людей». — Шри Рамакришна Парамахамса.569



Всякая работа человека по самому существу своему синтетична.

Хотя человек всегда черпает силу сверху, все же самое это восприятие становится бесцельным и даже невозможным, если
он затем не перестраивает весь механизм своего сознания в обратном порядке
и, опираясь на факты, даваемые непосредственным опытом, не доходит до обратного слияния с синтезом.

Вся трудность развития и заключается именно в том, что
во всяком постижении человек должен уметь
соединять данные интуиции с данными опыта низших сторон
согласно общим законам разума.

Это показывает, что всякий познающий должен иметь развитыми не только самые разнообразные, но даже с первого взгляда исключающие друг друга стороны своего сознания.

Действительно, ограничиваясь интуицией, человек становится беспочвенным идеалистом, рано или поздно осужденным на крах, когда настанет неотвратимая необходимость согласовать интуитивные выводы с непреложными объективными фактами;

наоборот, считая интуицию простым беспочвенным мечтанием и отдавшись всецело области объективного мышления, человек тем самым осуждает себя на невозможность увидеть и создать что-либо, кроме объектов и форм собственного мышления.


Если развитие отдельного человека идет одновременно и сверху и снизу,
то тем паче жизнь более высшего существа, каким является человечество,
должна подчиняться этому общему закону.

И действительно, достаточно заглянуть в анналы Клио, чтобы убедиться, что мировая история всегда делилась, как будет делиться впредь, на периоды накапливания фактов и на периоды их обобщения и синтеза.

В первых периодах мощь духа и разума в целостном человечестве не менее велика, чем во вторых, но сила их распределена на многие и многие миллионы людей, из которых каждый в отдельности является в лучшем случае совершенно исполненной частью гигантского механизма.

Каждый из отдельных людей не сознает, не может сознавать и не должен сознавать истинного и абсолютного значения своей работы, так как дарование ему этого сознания противоречило бы мировому закону экономии природы, который сводится к тому, что минимальная затрата энергии должна давать максимальные результаты.

«Воистину человечество подобно ткачу, работающему на станке времен с изнанки» - как сказал еще Ламартин.

Но, в то же время, вглядываясь в жизнь человечества, мы невольно приходим к признанию, что человечество в целом своем всегда и неизменно имеет ясное представление о цели и смысле своей работы.

В такие периоды наблюдается необыкновенное обилие утопических учений, которые с быстротой молнии передаются и воспринимаются;
они являются верованиями, но верованиями чисто политическими и социальными.570

Они имеют свое оправдание и право на существование, так как они создают иллюзию, бесспорно облегчающую труд;
с другой стороны, уводя работу сознания отдельных индивидуумов целиком на земную плоскость, они раз навсегда отнимают у них в принципе возможность понять то, чему еще не настало время.

Периоды перелома всегда сопровождаются большими волнениями, войнами и т.п., проистекающими из напряжения духовного, равно как катастрофами и необычайно усиленной деятельностью факторов природы, обыкновенно спящих.

И вот, наконец, наступает момент полного истомления, какого-то жуткого затишья, которое неизменно предшествует урагану.



Оглавление
.

Приходит день, и неожиданно является человек, открыто и громко провозглашающий то, что уже давно назрело, что уже смутно чувствовалось всеми его окружающими.

Его учение с необыкновенной быстротой охватывает мир, оно потрясает его до самых корней, потрясает до судорожных болей, и в этих болях мир преобразовывается и как бы вновь из себя самого рождается.

Этот человек всегда бывает один, но как крик неосторожного путника в горах может вызвать горный обвал, землетрясение и целое народное бедствие, так и здесь, в этом периоде истории, голос даже простого человека, одушевленного сознанием правоты и необходимости его дела, уже может создать чудеса.

Но такой человек не бывает простым; вся духовная сила в мире сосредоточивается в нем, он становится могучим центром, и всякая душа, какова бы она ни была, звучит с ним в унисон, потому что в нем есть все ритмы, все гармонии.

Его голос грохочет, он воспринимает мольбы миллионов исстрадавшихся душ, он черпает силу в их страданиях, в их опыте, он чувствует себя в каждой из них, проходит с каждым запутанный клубок его жизни и удесятеряет силу каждого.

Вот почему такой пророк перестает быть человеком, он становится естественным олицетворением души всей планеты, он связан со всеми неразрывными узами, он живет во всех мирах, он является Богом.

И вот Божественный Посланец дает миру свое учение, и сразу все чувствуют, что это есть венец, результат и синтез всей работы предшествовавшего цикла, который, вместе с тем, намечает контуры будущего;
перед человечеством открываются новые горизонты, ему дается новое поле деятельности, ставятся на очередь новые проблемы.


В явлении Мессии его собственная личность уже не является его индивидуальной принадлежностью, а представляет из себя лишь олицетворение суммарного комплекса тех тональностей, синтезом которого является учение Мессии.571

Каждый Мессия индивидуален, но эта индивидуальность безгранично многосложнее и многограннее, чем индивидуальность отдельного человека.

Как ни близки между собой два мессианских учения, как бы ни сходились они своими отдельными следствиями, все равно они всегда остаются разделенными пропастью, навек не переступаемой.

Та же самая частная идея, как бы проста она ни была, в различных учениях всегда имеет различный характер по той простой причине, что ее собственное место среди других подобных же элементарных идей различно.

С другой стороны, даже взятая сама в себе отдельная конкретная идея при различных порядке и последовательности синтезирования составляющих ее элементов приобретает различные тональности.

Чем выше по степени своего синтеза данная идея,
тем в большем числе конкретных полярностей она может быть выражена.

Развивая эту мысль, мы естественно приходим к тому, что
истинная наука о Боге, человеке и вселенной может быть вообще говоря выражена в бесконечном множестве аспектов,
но это однако справедливо лишь по отношению ко всему космосу.

В самом деле, никакой синтез взятый сам по себе без наличия соответствующих ему и его утверждающих элементов, немыслим;
он делается реальным лишь при полной выявленности всей совокупности его единичных потенций.

Иначе говоря, явления Мессий и течение мировой жизни между собой неразрывны.
Столько, сколько жизнь вырабатывает подлежащих синтезированию аспективных комплексов элементов,
и только столько, может быть синтезов, а следовательно Мессий.

Планетная история человечества в силу этого и делится на отдельные циклы, каждый из которых независимо от других познает в свойственном ему аспекте Абсолютное Синтетическое Учение, а потому имеет своего собственного Мессию;572

каждый Мессия, как синтез исканий, стремлений и томлений духа всех поколений людских целого цикла, является по отношению к ним Адамом Кадмоном.



Всякий синтез сам по себе может быть абсолютным и относительным.

Под абсолютным синтезом я понимаю такой, когда все дифференциальные частности полностью им исчерпываются, как по величине и градациям, так и по тональностям.

Под относительным синтезом я понимаю лишь частичное обобщение дифференциальных частей, т.е. что этот последний синтез исчерпывает лишь часть тональностей, а потому он не может вместить полную глубину всех факторов группы.

Постепенно создаваясь, относительный синтез следует вверх по линиям аналогии и, захватывая все новые и новые гармонические аналоги, приближается к синтезу абсолютному.

В это время группа элементов и их относительный синтез, хотя и являются факторами мироздания, а потому и принадлежат к общей его экономии, но в то же время эта связь с целостным космосом носит еще чисто абстрактный характер;

в это время мир элементов группы является относительным; он замкнут в себе самом и может иметь общение с вне лежащим лишь через посредство своего относительного синтеза.

Когда, развиваясь, относительный синтез доходит до абсолютного, то этот момент не есть только простое достижение эволюционирующего деятеля своего конечного состояния, но является глубочайшим перерождением, как всей группы в ее целом, так и каждого отдельного элемента, входящего в этот синтез.

Каждая отдельная частность получает возможность иметь единение со всем вне ее группы лежащим.

До этой поры каждый элемент мог развиваться лишь до вполне определенной черты, теперь же его свобода стала безграничной.

Вот почему абсолютный синтез действительно наполняет каждый элемент могучей силой, раскрывает ему путь, дает новые возможности.


Обращаясь к нашей проблеме, мы видим, что Мессия, как истинный и абсолютный синтез, есть не только абстрактный идеал, но и та могучая сила, которая раскрывает каждому элементу его группы полноту свободы достижения.

Вот почему Мессия есть действительно Спаситель Мира, ибо Он сбрасывает и уничтожает оковы, дотоле непреодолимо тяготевшие.

Отсюда становится понятным мысль Данте в его Божественной Комедии, выраженная со слов всего сонма как средневековых мистиков, так и апологетов первых времен христианства, что Аристотель, Платон, Вергилий и другие великие мужи древнего мира, даже сделав все для спасения, его получить не могли и должны были ожидать в Чистилище пришествия Спасителя.

Сюда же относится, конечно, и повествование Евангелия, что после смерти Своей Христос сошел во ад и освободил всех чаявших спасения.


Абсолютный синтез группы элементов представляется в сознании каждого из них, в полном смысле слова, Абсолютной Первоверховной Субстанцией;
в то же время сознание, лежащее выше этого кадмического узла, будет воспринимать сказанный синтез лишь как частный аспект Абсолюта.

Вот почему на пути всей мировой истории, у всех народов явление Мессии считалось воплощением Божества на земле.

«Хотя по существу и не подвержен
Ни смерти, ни рожденью Я, Властитель
Существ всех сотворенных и живущих.
Но Естеством Своим повелевая,
Я видимым на время становлюсь.
Когда на свете правда убывает,
Когда порок и злоба восстают,
Тогда в сем мире тени Я являюсь
Для праведных защиты и спасенья,
Для истребленья зла и нечестивых,
Для возрожденья правды на земле». — Бхагавадгита, IV, 6-8​

«Когда чистая доктрина угрожает совершенно исчезнуть и люди снова впадают в чувственные вожделения и в умственный мрак, тогда новый Будда рождается». — Гаутама (Будда)

«Один и тот же Аватар, поднявшись в одном месте, считается людьми Кришной, и спустившись и снова поднявшись уже в другом месте, считается ими Христом». — Шри Рамакришна Парамахамса.573​

«Нет ни одной выдающейся индивидуальности во всех летописях священной или обыкновенной истории, прототипа которой мы не могли бы найти в полу-фантастических, полу-реальных преданиях древних религий и мифологий. Как звезда, сверкая на неизмеримом расстоянии от земли в безграничной необъятности неба, отражается в тихой воде озера, так образ людей доисторических времен отражается в периодах, охватываемых нашей историей». — Е.П.Блаватская.574


Следуя один за другим, Великие Посвященные влекут людей к достижению одного и того же Высочайшего Идеала - к познанию Истины, Божества и нашего места в Нем.


«В доме Отца Моего обителей много». — Евангелие от Иоанна, 14:2



Оглавление
.

Настанет время, наступит новая страница мировой истории, закончится наш цикл, появятся новые стремления, раскроются новые достижения.

Последние две тысячи лет человечество закаляло себя в междоусобной борьбе, вырабатывались страсти, развивались наклонности, складывались характеры. В этом горниле испытаний, в борении мятежном духа, отбирались избранные, создавались отдельные деятели, способные к совершению могучих усилий. Близок день, когда будет подводиться итог всем этим стремлениям, вновь возникнут светочи и рассадники знания, вновь раскроет свою мощь Таящаяся Наука и затрепещет людское сердце, ибо каждый из нас уже давно таит смертельную жажду познания.


Учение каждого Мессии есть целостный аспект Абсолютной Истины,
а потому Аркан XII является аналогом Аркана II.

Мессия как запечатленная Изида есть единый источник, откуда можем мы черпать истинное знание.


«Птица, пролетая над океаном, села отдохнуть на верхушке мачты корабля, посидела, отдохнула и улетела прочь в надежде, что она найдет еще место, где отдохнуть. Но, увы, она ничего не нашла и усталая, измученная, снова возвращается на мачту. Так и люди! Они скоро утомляются на том трудном и, как им кажется, однообразном пути, который указали им Великие Учителя, и они покидают Их в надежде, что найдут что-нибудь другое, менее трудное. Но ничего не находят они в мире и после долгих и бесплодных поисков они снова возвращаются к Великим Учителям человечества, и в их полном раскаянии сердце загорается к Учителям этим любовь большая, чем прежде». — Шри Рамакришна Парамахамса.575

«Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня». — Евангелие от Иоанна, 14:6​

«Вы ищите Истины и Премудрости: поверьте ж, что одна только дорога ведет к оным. Все мудрые в древности, все посвященные в истинные и вышние таинства искали сего пути; но немногие на нем оставались и достигали великой цели человеческого предопределения. Сей путь есть путь Избранных, путь Пророков и Святых». — Эккартсгаузен.576


Но, вместе с тем, как ни велик Мессия, он светит лишь отраженным светом.

Его учение есть лишь часть Вселенского Знания,
его слова - лишь передача Высшей Мудрости.


«Мое учение - не Мое, но Пославшего Меня; кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении - от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю». — Евангелие от Иоанна, 7:16-17


Эволюция есть синтез, и потому назначение человека - это собирать расчлененную природу в Единство Целого.

На этом пути он должен вечно сохранять равновесие среди уже утвержденных групп элементов,
ибо если один или несколько из них не будут гармонировать с целым состава,
его общим характером и результативными стремлениями,
неминуемо произойдет разрыв между ними
и проявленное существо человека автоматически временно распадется на две части.

Одна из них, уже сгармонированная предыдущей работой человека, на время теряет возможность пользования его динамической волей для дальнейшего развития по пути эволюционирующего синтеза, - а потому впадает в недвижное состояние;

другая часть хотя и становится исчерпывающим средоточием активной воли, в то же время оказывается совершенно лишенной представления об истинном характере цели ее бытия и деятельности.

Таким образом, результатом разрыва состава является распадение человеческого существа на две части, каждая из которых теряет представление о другой:
одна вполне сознает что нужно для того, чтобы выйти из наступившего состояния, но не имеет динамической воли,
другая обладает ей, но не имеет представления, что нужно для этого сделать.

Это и есть классический случай падения человека.

Само собой разумеется, что в действительности, de facto,
расчленения не происходит,
ибо дух человека един и неразделен;
все эти процессы лежат в Мире Майи,
но в это время воспринимаются сознанием как реальность.577

Таким образом, мы приходим к выводу, что мало еще двигаться вверх,
необходимо кроме сего все время сохранять твердую устойчивость движения,
сохранять общий масштаб развития, следя за тем,
чтобы каждая отдельная часть существа человека не слишком бы уходила вперед,
но и не отставала бы от общего развития целого.


«Господь открыл мне, что изрекают души при восхождении на небеса и что каждая из них должна ответить Высшим Силам: Я себя познала и собрала свое отовсюду и Мировому Началу не породила детей, но корни его вырвала и собирала разрозненные члены, и знаю ныне, кто Ты, ибо сама принадлежу к высшим". И так освобождается она (душа), а если бы она заявила, что породила сына, то была бы задержана внизу, доколе не оказалась бы в состоянии привлечь детей своих к себе и возвыситься вместе с ними». — Евангелие от Филиппа.578


Явление Мессии, раскрывая путь и давая средства к достижению, вместе с тем накладывает и новые обязанности, устанавливает новые градации греха.

Грех - это поступок, бесцельность и негармоничность которого человек сам чувствует.

Для разных людей все различно, различны самые принципы понятий о добре и зле, об истине и заблуждении.
В силу этого закона единой нравственности для различных людей нет и быть не может.
Вот почему ни один Посвященный не давал конкретной нравственности, а полагал лишь принципы всякой нравственности вообще.

Единственным критерием, нравственен ли данный поступок, хорош ли он или дурен, т.е. содействует он или препятствует движению человека по пути эволюции, является сознание духа самого человека, которое в этом аспекте и есть то, что люди называют совестью.

Если дух развит, человек всецело сам отвечает за свои поступки, он сам для себя свой закон, свой судья и свой палач.

Если дух еще спит и голос совести еще не заговорил в человеке, законы, которые он должен исполнять, ему даются извне.

Общие принципы этих законов и дает Мессия, он кладет абсолютное им основание, вытекающее из его собственного опыта, и утверждает их силой своего авторитета.

До той поры человек мог делать, что хотел, не понимая истинной ценности своих поступков, он не мог нести за них и последствий.


«Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха, а теперь не имеете извинения во грехе своем». — Евангелие от Иоанна, 15:22


Отдельные люди, в которых уже начало просыпаться истинное самосознание, не нуждаются во внешних законах, ибо их дух сам пролагает путь, намечает цели и утверждает законы.


«Раз соединившись с Богом, человек покидает добродетель, как входящий в святилище оставляет изображение богов позади, в преддверии храма». — Из древних мистерий


Эти люди уже сознательно начинают осуществлять призвание человека на земле, перестают быть рабами, влачащими свои дни под гнетом рока, восстанавливают чистоту своего первородного существа, которое было создано Богом существом свободным.


«Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего». — Евангелие от Иоанна, 15:15


Каждый человек должен исполнять свою собственную задачу, стремиться к осуществлению своей личной цели.

Явление Мессии и разрывает все связи, дотоле препятствовавшие человеку развиваться; с этого мига каждый получает свободу, падают все ограничения, все путы, которые мешали ему стать независимым.

Именно в этом смысле и сказано:

«Не думайте, что Я пришел принести мир на землю;
не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его». — Евангелие от Матфея, 10:34-36



Оглавление
.

.

§6. О ВЕЛИКОМ ПОСВЯЩЕНИИ

О стадиях эволюции человека.
Цикл выработки элементов и цикл познавания.
О стремлении к Абсолютному.
Верховное назначение индивидуальности.
Об единстве высшего познания. Мудрость и глупость.
О предвосхищении конечных достижений.
Место Посвящения на пути эволюции человека.
Мистерия Посвящения. Посвящение и смерть.
Слияние с Божеством через обретение Космического Сознания.​

«Да дарует Осирис твоей жаждущей душе освежающую воду». — Надгробная надпись


Громадное большинство людей, которых мы видим вокруг себя, находятся в стадии развития, наилучшим определением которой будет то, что она представляет из себя период выработки элементов. Человек тут еще настолько слаб, что он так же легко и беспомощно подчиняется внешним силам, как насекомое, несомое ураганом. Эта эпоха жизни человека есть период полного неведения, отсутствия всякой сознательности и рабства пред случайностями, ибо в это время он может плыть только по течению и самые желания его - лишь рефлексы окружающей обстановки.

Приуготовив на пути веков потенциальную возможность познания через приобретение отрывочных единичных сведений, человек естественно приходит к началу новой эры. Этот переворот есть зарождение чувства синтеза, есть период стремления соединить в единое целое разрозненные и разбросанные части.

Он сказывается в человеке прежде всего в том, что в нем постепенно распыляется чувство обособленности и оторванности от внешней жизни.

Кроме личных непосредственных интересов у него появляются другие, он начинает прислушиваться и всматриваться во все происходящее вокруг него, в нем рождается голос, требующий ответа на общие вопросы.

Под влиянием проснувшейся жажды познания человек начинает все силы свои направлять на раскрытие окружающих его мировых тайн.

Побеждая одни препятствия за другими, он постепенно делается из восторженного, но наивного и часто заблуждающегося искателя - сознательным работником, адептом, уверенно идущим к далекой, но определенной цели вполне продуманным путем.

Шаг за шагом он воссоздает в своей душе целостный аспект Синтетического Знания, провозглашает новую идею или доктрину.
Свершение этой задачи и есть тот миг, который именуется в традиции малым или Первым Посвящением - заключительным венцом цикла познавания.


Несмотря на обширность познаний и рост глубины мысли, человек еще всецело подчиняется власти своей личной индивидуальности.

На всем долгом пути эволюции он оставался все время совершенно замкнутым в границах относительного мира, присущего его монаде.

Как бы он ни стремился черпать из мировой безбрежности, он всегда убеждался, что извне ничто к нему пройти не может, непреодолимая стена преграждает путь всему, живущему вокруг.

С другой стороны, он на каждом шагу чувствовал, что, невзирая на всю мощь своих познаний, он совершенно не в силах не только оказывать воздействия на других людей, но и передавать им свои ощущения и мысли даже при наличии полной готовности к этому с их стороны.


«Лишь только человек выходит из обычного круга идей среды, в которой ему приходится жить, он должен заранее отказаться от всякого влияния и довольствоваться узким кругом читателей, самостоятельно пришедших к идеям, аналогичным с теми, которые он защищает.
Одни только убежденные апостолы обладают властью заставить себя слушать, плыть против течения, изменять идеал целого поколения». — Густав Лебон.579


И вот человек начинает мучаться новой и страшной болезнью.
Относительное знание уже не силах приковывать всецело его дух, не может утолить жгучую жажду души его, её пламенное тяготение к Истине Непреложной.

Мир бесконечен, но куда бы ни устремлялся человек, он повсюду видит, что
он (мир) есть лишь царство майи, есть отзвук Истинного Бытия,
а потому не в нем человек может найти себя.


«Велик мир, но не ему наполнить вместилище духа». — Солонович.580

«Обратя взор ваш, любезный друг, на мир, увидите вы, что ничто в нем удовлетворить нас не может». — Эккартсгаузен.581​

Лишь в области чистого синтеза человек подходит к Области Абсолютного.

Наука о Всемирном Синтезе, философия, бросает взор свой во все перипетии мышления человеческого, во все уголки его сознания, и дает критерий реальности каждого вывода, каждого положения, каждой из наук; вот почему воистину: "философия есть наука наук".582


Всякая философия, как наука о вселенском синтезе, всегда и неизменно сводится к изучению следующих основных проблем:

1. Существование и атрибуты Бога
2. Начало и цель мира
3. Сущность человеческой души
4. Возможность критерия Истины 583

Индивидуальность человека сказывается тем сильнее, чем выше синтез конечных выводов, чем выше и совершеннее элементы мышления.

Приходя к одним и тем же основным проблемам, разные люди дают не только различные решения по форме или по существу, но, и что самое главное, при тождественности внешнего запечатления каждый из них воспринимает различное.

В силу этого, индивидуальность человека в самом корне обуславливает весь ход его развития, весь процесс его постижения.

Но в то же время по закону, что всякая идея в своем максимуме носит свое отрицание,
- и в данном случае индивидуальность человека, резкой гранью отмежевывающая его от вне лежащего мира,
вместе с тем, в своем высшем развитии и является тем именно звеном,
которое соединяет отдельного человека с общностью мироздания.


Углубляясь в недра самого себя, стараясь взойти своим испытующим духом в наиболее затаённейшие тайники существа своего, человек, постепенно
откидывая как таковые одни объективные элементы своего состава за другими и воспринимая лишь сущность их,
приходит ко все более и более углубляющемуся познанию своего "Я".


«Если откладывать в сторону каждое явление этого мира, становящееся объектом познания,
остается нечто, что есть истинная сущность познания;
знание того, что это истинное "Я" и есть истинное познание этого "Я"». — Panchadasi



Оглавление
.

По мере этого процесса человек как бы находит в своей собственной индивидуальности другую новую и высшую сторону.

Индивидуальность определяет самое существо Атмана
с одной стороны как часть Мирового Целого,.
а с другой - как абсолютный синтез дифференциальных элементов этой части..

Посему по отношению к человеку индивидуальность - это закон его самобытности,
по отношению к мирозданию - это закон единства.


В первом случае индивидуальность с полной силой выливается в следующее определение:

«Principium individuationis idem est quod absolutae specifi-cationis, qua res ita sit determinata, ut ab alliis omnibus distingui possit».— Leibnitz.
(«Принцип индивидуальности есть синоним абсолютной спецификации, сущность чего сливается в строгое ограничение и оторванность каждой вещи от всех других». — Лейбниц)

Во втором случае индивидуальность, как всеобъемлющее единство, может быть выражена так:

«Это бесконечный атом, сначала, и до конца все это - Я; это - истина, это - "Я". О Шветакету! Ты - это». — Чхандогья упанишада


Живя и развиваясь в Мире Бытия под сенью микрокосмического аспекта индивидуальности,
человек, по мере углубления синтеза своих познаний,
достигает своей сущности, своего Атмана
и сливается с высшим макрокосмическим аспектом.

Всякое движение совершается постепенно
и всякий конечный результат выявляется на всем пути приближения к нему.

Вот почему и в данном случае, еще задолго до слияния со своим Атманом,
в человеке развивается сознание макрокосмическое,
создается в Горнем Мире его Божественная Душа, своим лучом достигающая низшего сознания и сообщающая этому последнему способность уже в настоящем его состоянии воспринимать целостность макрокосма во всем его величии.


«Источником и мотивом всего человеческого развития является живая индивидуальность, человеческий, вмещающий в себя весь мир, микрокосм.
В этой своей универсальности и глубине человеческая природа есть живая истина.
Познание истины есть познание Целого, познание же Целого можно черпать лишь из глубины индивидуальности, оно представляет собой вполне индивидуальное и потому темное самопознание - полную противоположность так называемому ясному, систематическому, умственному познанию, опирающемуся на логические принципы и доказательства. Последнее настолько же поверхностно и ограничено, насколько первое глубоко и всеобъемлюще». — Гаман.585


Макрокосмическое сознание - есть сознание Божественное и постольку, поскольку человек обладает им, он приобщается духом своим к Вселенской Правде, к Вечной Незыблемой Истине.

Вот почему справедлива мысль, что Истина обитает внутри каждого человека, что человек всегда на пути своем имеет в себе самом критерий Истины, и притом критерий абсолютный.

Обладая прообразом Совершенного Космического Сознания, человек имеет возможность оценивать свои деяния, предпринимать решения и совершать поступки не только при свете своего собственного индивидуального миросозерцания, но и при чувствовании их космической ценности.

Для того, чтобы прислушаться к этому голосу, человек должен лишь приблизиться к своей незыблемой сущности, все более и более углубляясь в недра самого себя и постепенно откидывая все то, что подвержено изменениям.


«Cum se mens novit, suam substantiam novit, et cum de se certa est, de substantia sua certa est.586 Не стремись выйти из себя самого, взойди в себя, правда обретается во внутреннем человеке (in interiore homine habitat Veritas) и если ты найдешь изменчивую душу, превзойдешь себя самого (et si animam mutabilem inveneris, transcende te ipsum».587 Блаженный Августин


Вся цель человека и состоит в искании этой внутренней правды и стремлении к истинному гению человека, обитающему в недрах его души.

Повсюду и всегда он должен стремиться отойти от внешнего хаоса,
замкнуться в себе,
напрячь все силы своего разума и духа на пламенное стремление к вечности
и ясно сознать, что для постижения высшего
нужно иметь соответственные высшие качества,
которые способны выносить Горний Свет,
все же остальное должно быть отодвинуто на задний план,
должно быть подчинено строгой дисциплине
и направлено исключительно на служение высшим сторонам.


«Изида сообщает Свое Священное Учение тем, кто стойкостью в жизни, скромный, умеренный, далекий от чувственных удовольствий, сладострастия и страстей, стремится к слиянию с Божественной Сущностью; тем, кто настойчиво упражняет свой дух строгими молитвами в храмах и суровым воздержанием, приводящими к познанию Первого и Высшего Существа, познать Которое можно лишь духом и искать Которое призывает нас Богиня в Ней Самой, в Святилище, где Она обитает». — Учение египетских жрецов по Геродоту.588


Научившись воспринимать великую мощь, исходящую из его же собственного духа, человек сразу перерождается.

Пред ним раскрываются совершенно новые горизонты, открывается доступ к достижению новых задач.

Космическое сознание, молниеносно быстро развиваясь, охватывает все существо человека, пронизывает все его многоразличные сферы, проникает во все самые затаённейшие уголки сознания.

Почувствовав свою общность с мирозданием, человек начинает совершенно иначе относиться ко всему тому, что он до сих пор видел и познавал.

Противоречия и несоответствия, оторванность и единичность отдельных элементов его состава начинают сразу претворяться в гармоническое целое.

Непонимание противоречий и препятствий
и происходящие вследствие этого болезненность жизни
постепенно исчезают бесследно,

океан бурь душевных выливается в спокойное чувство величавого бытия,
страдания духа сменяются ясным сознанием беспредельности красоты и совершенства творения.


«Пока человек находится далеко от рынка, он слышит только глухой шум его, но когда он приходит на базар, он перестает слышать этот шум, но отличает уже отдельные звуки: тот покупает картофель, тот хлеб и т.д.
До тех пор, пока человек далеко от Бога, он находится среди шума и смуты разума, доказательств, споров, но как только он приближается ко Всемогущему, все рассуждения эти, все споры прекращаются и он постигает все Тайны Божий живо и ясно». — Шри Рамакришна Парамахамса.589



Оглавление
.

«Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь», - сказал Екклезиаст.590

Это справедливо, но лишь до известного предела.

Счастье - это загадка, даже для тех людей, кто будто бы знает, что они ждут от него.

Чувство довольства есть наиболее относительное из всех чувств, и притом в каждом отдельном случае человек испытывает его лишь мгновение, ибо один лишь шаг отделяет его от пресыщения и разочарования.

Довольство - это игра случая и продукт мгновения, эта минута забытья, когда человек, достигнув одной цели, не видит дальнейших;

это миг, когда человек останавливается между прошедшим и будущим, подобно гробу Магомета, висящему меж небом и землей.


Истинное счастье - есть покой, есть сознательное удовлетворение, но этот покой отличен от обыденного счастья.

Тот - один лишь миг, а этот - вечность,
тот есть забвение, а этот - жизнь,
тот есть нирвана,591 есть уничтожение, а этот есть бытие, непреложное и истинное.

Покой - это отсутствие движения, когда в человеке нет борьбы и устремлений,
а посему покой возможен лишь тогда, когда человек лишен всего или все уже объемлет.

А потому покой способны дать лишь глупость совершенная и мудрость абсолютная.


«Не размышлять ни о чем - вот рецепт счастливой жизни». — Софокл.592

«Истинное счастье и блаженство человека состоят только в мудрости и познании Истины». — Спиноза.593​

Глупость не дает стремлений, она ничем не задается, ничего не требует, но ничего и не дает. Ее покой есть лишь отсутствие движения, есть пустота зияющая в сердце, есть ничто.

Мудрость истинная вне себя искать ничего не может, ни к чему не может тяготеть;
она есть истинный покой, но пустоты в покое нет том.


Постигнув все, все растворив и все объемля,
мудрец живет в себе самом и ничего во вне не ищет.

Раз нет стремлений, нет борьбы, нет встречи с внешними препятствиями,
нет и не может быть ни боли, ни страданий.

Вот почему как глупость, так и мудрость дарят покой,
одна как пустота, другая как полнота,
одна как мрак, где ни к чему движение,
другая же как свет, где все движения свершены давно.

Полный мрак и полный свет, глупость полную и мудрость совершенную,
человек здесь не может обрести.

Как та, так и другая, во всей чистоте своей живут лишь в Горнем Мире,
и, если бы человек смог постичь одну, он тем бы приобрел бы также и другую.


«Нет познания "Я" совершеннее моего,
нет неведения, превосходящего мое.
Кто познает таким образом, тот величайший последователь Брахмана». — Naishakarmyasiddhi


На всем пути своем человек не глуп лишь только и не только мудр;
как глупость, так и мудрость живут в нем, а посему покоя человек не зрит нигде.

Вот почему, желая горю и тоске предел найти, утолить пылающую жажду духа своего,
человек имеет лишь один исход - стремиться вечно дальше, все новым обладать,
затем его бросать и дальше все стремиться.


«Разум делает человека блаженным и счастливым и дает истинное спокойствие духа. Мудрые живут, сохраняя душевное спокойствие и постоянство, а не как нечестивцы, дух которых обуревается противоположными страстями и которые стало быть не имеют ни мира, ни покоя». — Спиноза

«Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум». — Притчи Соломона, 3:13​

«Сверхъестественные дары Богообщения, получаемые душой здесь, служат залогом небесных дар. Уже в настоящей жизни такой человек переживает блаженство и веселье, подобные вечной радости в ожидаемом веке». — Макарий Великий.594


Эволюция человека непрерывна,
но траектория его последовательного развития выражается зигзагообразной линией:
- на одних ее участках сознание и состав воспринимают элементы, т.е. утверждают единичные потенции Атмана,
- а на других претворяют их в свою плоть и кровь, объединяют в групповые девизы и соединяют со всем приобретенным на пути предшествовавшего опыта.

Чем выше идет человек, тем чаще и сознательнее он переходит от одного вида деятельности к другому.

Наряду с этим, по мере развития синтезирование единичных представлений не только становится все более и более трудным, но, рано или поздно, человек убеждается, что он, вообще говоря, может обобщать лишь до некоторого вполне определенного предела;

иначе говоря, он приходит к признанию возможности целого ряда отдельных мировоззрений, но объединить их в одно целое представляется ему недоступным.

Этот период развития есть эпоха расцвета пессимизма;
человек воочию начинает чувствовать условность всего, в нем зарождается сомнение в относительности всякой метафизики вообще.

Громадное большинство европейских мыслителей и философов и находятся именно в этом положении. Вот здесь-то и проявляется впервые во всей своей мощи сознание чистого духа.

Человек уходит вглубь себя, он действительно перестает искать опору во вне,
начинает ясно сознавать, что разрешение восставших вопросов и сомнений может воспоследовать лишь из его собственного субстанционального начала.

Когда человек дойдет до ясного сознания всего этого - это знаменует собой, что он достаточно созрел для восприятия посвящения.

Посвящение есть миг величайшего переворота эволюции человека;
оно кладет предел всему предшествовавшему циклу переломов и этапов познания, оно окончательно обрисовывает и выявляет полученные результаты во всей многогранности их тональностей и вкладывает дух, живый в их совокупность.

Оторванность от целого состава единичных наклонностей, обособленных течений и частичных синтезов прекращается окончательно, ибо все они становятся членами стройного гармонического существа человека.

Весь облик его видоизменяется: сомнения и разочарования, скептицизм и безнадежность, уныние и тоска бесследно исчезают, уступая место радостному сознанию своего достоинства, достигнутых успехов и беспредельности возможностей в будущем.

Этот миг смерти старого человека - раба случайностей и собственных заблуждений,
миг слияния с Безначальным Бытием в сознании себя Его самодовлеющей частицей,
миг просветления сознания и озарения его лучом истинной свободы и есть то,
что именуется посвящением.


«Меня во мраке и в пыли
Досель влачившего оковы,
Любови крылья вознесли
В Отчизну Пламени и Слова;
И посветлел мой темный взор,
И стал мне виден Мир Незримый,
И слышит ухо с этих пор,
Что для других неуловимо.
И с Горней Выси я сошел,
Проникнут весь Ее лучами,
И на волнующийся дол
Взираю новыми очами». — Алексей Толстой


Обряды и мистерии древних времен - это картинное поэтическое воспроизведение глубочайших процессов, совершающихся посвящением в душе человеческой. Вполне сознавая величие этого переворота существа искателя Истины, древние Учителя создавали обстановку, которая с наибольшим совершенством гармонировала с переживаниями человека.
Пред посвящением неофита вводили в склеп, клали в гроб, для того чтобы подчеркнуть, что прежняя жизнь с ее волнениями закончилась навсегда и безвозвратно, что начинается новая эра жизни и деятельности. Этот обряд свято сохранился во всех религиях древнего мира и всюду совершался почти в тех же формах, которые выработались опытом предыдущих веков.


«Переступив порог смерти, неофит внезапно возрождался (renatus quodam modo), и день его Посвящения был первым днем его действительной жизни (natalem sacrorum)». — Морэ.595



Оглавление
.

Мистерии посвящения неофита исходили из глубокого понимания полной аналогии этого перелома с тем, который отделяет одну жизнь от другой.

Видя смерть пред собой, человек всегда переживает с молниеносной быстротой всю свою жизнь, пред ним проходят все ее события, он заново переоценивает все свои поступки и решения и в своем сознании обхватывает все мельчайшие детали.

Точно также в минуты великого перелома человеческого существа - пред восприятием посвящения и наступлением новой эры жизни - человек переживает все свое прошлое, и не только то, что он получил в этой жизни, но неисповедимыми путями начинает воспоминать давно забытые страницы своей бессмертной жизни.

Древний мир с совершенством знал это, и все его мистерии запечатлевали в душе неофита огненными знаками его переживания в этот великий момент.


«Душа в минуты смерти испытывает то же, что испытывают те, кто посвящается в великие таинства. Слова, выражающие эти понятия, сходны: говорят τελευταί (умереть) и τελείσδαί (быть посвященным). Сначала это блуждание наугад, извилистый путь, тревожное и бесконечное шествие в потемках. Перед последней минутой страх достигает крайнего предела: мороз по коже, дрожь, холодный пот, ужас. И вдруг взорам открывается волшебный свет. Переходят к местам открытым и лугам, где звучат голоса и происходят танцы; священные слова, божественные видения внушают священное благоговение». — Плутарх.596


Оставшись наедине с самим собой в холодной тишине и жутком мраке погребального склепа, забыв о суете людской, неофит скоро исполнялся тягостным томлением. Леденящая жуть пронизывала все его существо, он слышал множество различных голосов в душе своей, он слушал их, и чередой неслось пред взором внутренним его все то, что когда-либо было с ним связано. Мысль цепенела, сознание проваливалось куда-то вглубь, дух трепетно вибрировал и все существо его горело как в огне. Чувства таяли, образы неслись, сменяясь странно как-то друг за другом, и каждое видение былое с жуткой ясностью вставало перед ним; он видел прошлое, но что-то уже иное оно будило в нем.

Хаос страстей его уже не тревожил; из глубины бездонной нового сознания он воспринимал отзвуки минувшего, но, вместе с тем, видел ныне в них лишь дымку бледную тумана; они неслись, и в их хороводе бесконечном он вспоминал и дружбу и любовь, зрил ненависть и тяготу вражды, но все это безжизненным, лишенным света пред ним являлось. Он вновь переживал свой долгий путь, он жил былой жизнью, но ныне все чужим ему казалось.

И свет и тьма, борьба и вожделенья, разлуки горечь, боль тоски,
веленья сердца, радость ласки, стремлений высь, печаль и скорбь,
победы счастье, жуть разочарованья, надежда, страх, боль и радость,
все сплелось между собой, все отошло, все замерло, все погрузилось в бездну.
Простор великий, новая свобода, стремленьям высь, хотеньям цель, - другими стали,
новое пришло и пустота, и жуть, и страх пред неизвестным проникли в душу.

Тьма вокруг глухая, тусклая и пустота в душе исполнили все существо его томленьем...
Во мраке черном светоч дивный, искрящий пламень духа в нем трепетать стал,
и жуткое томление, надежда смутная, отчаяние и скорбь зажгли в нем вновь сознание.
Оно воспрянуло и в мраке безысходном, средь мертвой тишины,
оно постигло дар неоценимый надежды твердой, пламя веры в грядущее, великое...

Средь тишины немой, средь жуткой пустоты Могучий Светоч вдруг возжегся,
- то с Горних Высей Дух Великий своим лучом проник дух страждущий в смятении.
И белый свет, холодный как кристалл, могучий и победный, зарею новой все осветил.
Покой, покой живой, могучий, сладостный до самозабвения, проник в сознанье.
И вновь все озарилось, вновь из тишины восстали отблески былого,
и жизнь могучею струей из Духа Сильного к ним потекла.

И быстро, в длинном хороводе, купаясь в свете новой жизни,
они прониклись мощью силы и стали ясными, светлыми, живыми.
И оглянулся человек, увидел вновь он жизнь свою и радость тихая в нем засветилась.
Он новое постиг, постиг свой новый гений и крылья мощные сознание развернуло вширь,
и в царственном полете узрело вновь все до сих пор закрытое.
Поднявшись ввысь и новые познавши связи, найдя мир новый в существе своем,
все старое тем озарил он и мощь великую отовсюду восприял.


«И случилось с ней тут, что забыла она все, что когда-либо носило имя, и так далеко отошла от себя и от всякого творения, что должны были ее вынести из церкви, и лежала она до третьего дня, и не сомневались, что она умерла. И не будь духовника, ее похоронили бы. И когда она приходит в себя, и духовник просил сообщить ему, что она узнала, она отвечает: "Что я нашла, того никто не выразит словами". "Все ли есть у тебя, чего ты желаешь?" - "Да, я была утверждена"». — Мейстер Экхарт.597


Посвящение есть великий миг перехода сознания в высшую плоскость.
Выполнив свое назначение в высшем мире, выявив и сознав себя в низинах, человек гордым духом своим возносится в заоблачную высь, где обретает связи с новым миром, получает возможность чувствовать иными чувствами, переживать иные переживания.

Сознание есть дыхание Атмана, этого высшего и абсолютного Эго, сознание само по себе координирует Эго относительное.

Переход сознания в высший мир есть изменение Эго,
есть слияние его с высшим центром,
есть объединение с новым безмерно более могучим источником мощи.

Это великое таинство и есть Посвящение.

В нем именно человек завязывает связи с новым миром,
проникается его величием и объединяется с высшим центром.

Эта высшая сила отдает свою мощь в низины, полноту своего сознания претворяет в рамки низшего сознания и этим осуществляет Первоверховный Закон Жертвы.


«Я поднимался к небесам, и навстречу мне из Высшего Неба спустился Дух Отца... Я чувствовал, как Он проник в меня, воплощаясь... Подобно смерчу из вод океанских бездн и облачных вихрей далекого неба, я превратился в крутящийся ураган, ибо Отец проникал в сына, и совершалось величайшее в этом мире таинство жертвы и воплощения - слияния двух Я в одно неизмеримое величие любви». — Солонович.598


Посвящение с могучей силой преобразовывает все существо человека. Его сознание становится иным, он воспринимает дар синтетического мышления, становится вполне сознательным служителем Абсолютного Знания.

Сомнения и неуверенность исчезают бесследно, он с полной ясностью сознает свою миссию
и начинает напрягать все свои усилия к наилучшему ее исполнению,
не считаясь ни с какими препятствиями, с радостью терпя все лишения и невзгоды,
спокойно встречая как лицемерную преданность, так и открытую ненависть со стороны людей.

Будучи посвященным, такой человек спокойно радуется счастьем лицезрения правды и видит ее царство на земле сквозь тьму внешних противоречий.


«Разумей Бога как имеющего в Себе Самом все Свои Мысли, весь мир в целом.
Если ты не можешь стать подобным Богу, ты не можешь Его понять.
Подобное понимает подобное.
Возвысь себя на высоту бесконечную, возвышающуюся над всеми телами, проходящую через все времена, сделайся вечностью - и ты поймешь Бога.
Ничто не мешает тебе сознать себя бессмертным и знающим все: искусство, науки и чувства всего живого. Возвысься над всеми высотами, снизойди ниже всех глубин, сделайся подобным в себе всем чувствованиям всех вещей сотворенных: воде, огню, сухому и влажному.
Представь себе, что ты сразу повсюду, на земле, в море, в небе, что ты никогда не родился, что ты еще эмбрион, что ты молод, стар, мертв и по ту сторону смерти.
Познай все сразу: времена, разделения, вещи, качества, количества и ты познаешь Бога». — Гермес Трисмегист

«Тогда человек совершенный и посвященный отныне, ставши свободным и чувствуя себя непринужденно, празднует мистерии с венцом на голове. Он живет в обществе людей, чистых и живых, он видит, как на земле толпа непосвященных и неочищенных погружается, давя друг друга, в тину и во мрак и из страха смерти медлит во зле, по неверию в блаженство на том свете». — Плутарх.599​

Такой человек начинает понимать, что истинная задача и призвание его состоит в том,
чтобы, не осуждая и даже не судя других людей,
исполнять свой собственный долг -
по мере сил своих приближаться к познанию Вселенской Правды,
проникаться Ею и исполнять Ее повеления.


«Творить истинное, которое угодно Богу - приносить Богу жертву праведности». — Текст VI династии Египта


В гармонии с изложенным человек познает также и то, что
хотя он сам по себе и есть призванный цезарь мира сего,
но, тем не менее, он является таковым лишь постольку,
поскольку он связан с высшими сферами.

Оторванный от Всеобщего Источника, замкнутый в своем собственном узком сознании, человек не способен был бы ничего постичь,
если бы он вечно не воспринимал высшей помощи.

Источник Вселенской Правды и Абсолютной Истины лежит в недрах человека,
лишь из глубины себя самого он может Ее постичь,
но сам по себе он есть лишь путь, есть канал, по которому эта Вселенская Правда проникает во внешний мир, ибо Она выше человека и живет в безграничности океана миров.

Лишь через откровения этих высших сфер, лишь через их небесную помощь он возносится, в эту высь, где он может духом своим черпать Нерушимую Правду.


«Познать Богов по Их Откровению - это владеть Истиной». — Надпись на Дельфийском храме


Такова есть истинная цель и назначение человеческой жизни.



Оглавление
.

.

§7. О ГЕНИАЛЬНОСТИ И ЕЕ ДВУХ ВИДАХ

Гениальность и талант. Гений и толпа.
Самобытность и индивидуальность гения. О двух видах гениальности.
О том, что гений несет критерий в себе самом.
О ценности достижений. Гениальность как миссия.
Гений как олицетворение синтеза. Гениальность и мученичество.
Гений как порождение Демиурга.​

Развивая самосознание своей индивидуальности, человек приближается к общности мироздания, начинает понимать, что разные люди всегда видят разную правду и разную истину;
в гармонии с этим происходит и обратный процесс: развивая космическое сознание и сближаясь с другими людьми, человек этим самым утверждает свое собственное, присущее только ему одному индивидуальное бытие.

Эволюционируя на своем пути, человек автоматически выходит из рамок ближайших местных условий и все более приобщается к вселенской карме.

Постепенно воспринимая в свое существо всю сумму работ предыдущих поколений, он начинает безмерно превосходить окружающих его людей и, в силу этого, представляется оторванным от их жизни.

Такой человек как бы лежит вовне течения причин и следствий окружающей среды,
он целиком живет сам по себе,
не только не подчиняется ее частным законам, но, наоборот, сам их создает
- это и есть истинное определение гения.

Гениальность - это предвосхищение величия человека, это - прообраз его космического господства и творческой мощи.

Если талант есть порождение народа, ближайшей среды, окружающей человека, и представляет собой высшую степень развития некоторых ее свойств,
то явление гения, наоборот, есть следствие высших причин, и его образ на фоне истории всегда был подобен внезапно возжегшемуся солнцу.


«Универсальность является характерным признаком гения. Гений это тот человек, который знает все, не изучив ничего». — Отто Вейнингер.600


Гениальность есть истинная аристократия духа, это именно то состояние, когда, встретившись с низшей средой, высшая сила развертывает в ней все свое величие.

Всякая среда, какова бы она ни была, представляет из себя лишь материал, которому гений дает ту или иную форму.

Жизнь человеческих обществ не является следствием суммарных стремлений толпы, ибо они всегда противоречивы и сами себя обессиливают;
наоборот, все они как в целом, так и в отдельных случаях управляются тем высшим центром, который есть душа народа.


«Жизнь народа, его учреждения, его верования и искусства суть только видимые продукты его невидимой души. Для того чтобы какой-либо народ преобразовал свои учреждения, свои верования и свое искусство, он должен сначала переделать свою душу; для того, чтобы он мог передать другому свою цивилизацию, нужно, чтобы он был в состоянии передать ему свою душу». — Густав Лебон.601


Эти изменения, хотя и совершаются в действительности целостностью народной души, вместе с тем с внешней стороны осуществляются через посредство единичных людей.

Именно эти избранники собирают, как в фокусе, всю народную мощь, накопленную иногда на пути целых веков и, направляя ее туда, куда хотят, вызывают то или иное изменение народной деятельности.

Вот почему, хотя течение мировой жизни совершается совокупностью всей массы усилий всех отдельных людей, но в то же время этот процесс остается непосредственно скрытым от глаз историка,
и пред его взором восстают, как активные деятели, лишь отдельные титаны человеческой мысли, духа или чувства.

Именно эти гении управляют ходом мировой истории, поддерживая его в том или ином направлении, и вызывают те или иные изменения.

Вот, почему явление каждого гения - это конец старой эры и начало новой.


«Кто замечает, воспринимает, созерцает, ощущает, мыслит, говорит, действует, создает, сочиняет, выражает, творит, сравнивает, разделяет, соединяет, рассуждает, угадывает, передает, думает так, как будто все это ему диктует или внушает некий дух, невидимое существо высшего рода, тот обладает гением;
если же он делает все это так, как будто он сам существо высшего рода, то он есть гений.
Отличительный признак гения и всех дел его есть появление; как небесное видение не приходит, а является, не уходит, а исчезает, так и творения и деяния гения.
Невыученное, незаимствованное, чего нельзя выучить, нельзя заимствовать, внутренне-особенное, неподражаемое, Божественное - есть гений;
вдохновение есть гений, называется гением у всех народов, во все времена и будет называться, пока люди мыслят, чувствуют и говорят.
Гений блещет, гений творит, не воспроизводит, а творит, равно как и сам он не может быть воспроизведен, а существует.
Неподражаемость есть отличительный признак гения, мгновенность, откровение, явление, данность; что дается не людьми, а Богом или сатаной». — Иоанн Каспар Лафатер.602


Основным признаком гениальности является самобытность, оригинальность, независимость и невозможность ему подражания.
Эти свойства налагают на весь облик гения по сравнению с обыденным человеком совершенно особенную окраску.

В то время как всякий человек ищет подтверждений своим словам во вне себя и, убедившись в их, ценности, всегда стремится убедить других,

гений, наоборот, имеет критерий истинности в себе самом и не только не нуждается во внешних подтверждениях своих выводов, но, наоборот, чуждается общения с внешним миром.

Этот вывод и приводит нас к возможности дать следующие градации гениальности: гениальность может быть потенциальной и активной.


Гениальность - это прежде всего синоним громадного развития индивидуальности.
В силу этого, деятельность гения, его мышление и построения всегда чрезвычайно насыщены присущей ему индивидуальностью, а потому очень трудно доступны восприятию другими людьми.


Гений всегда выше современности, и не по форме, а по самому существу, вследствие чего, даже при отсутствии индивидуализации, его мышление было бы доступно лишь немногим избранным.


Наконец, имея самосознание, гений имеет пред самой такую бездну всевозможных проблем и вопросов, что он не чувствует себя вправе заняться учительством, как в силу естественной скромности, проистекающей из сознания наличия огромной массы неведомого, так из естественного стремления к его познанию.


Благодаря всему этому, всякий гений сознает сам с полной ясностью, что он не может быть понят людьми и что всякая проповедь, кроме отрыва от работы, принесет лишь новые страдания.

Вместе с тем, он понимает также и то, что трудность общения проистекает не из легкоустранимых препятствий, а из глубочайших и непреложных причин, изменить которые он не в силах.

Вот почему действительно справедлива мысль, что
естественная гениальность есть гениальность потенциальная,
т.е. скрываемая человеком и существующая лишь для него самого.

Таких гениев гораздо больше, чем можно думать, но, вполне понятно, история не может знать о них.

Примером сказанного вида гениальности является Гаман, облик которого прекрасно нарисован в следующих словах:

«Гаман никогда не доказывает, не говорит общепонятно, а всегда выражается своеобразно, словно оракул; форма объективного изложения совершенно противна его природе. Поэтому влияние Гамана распространялось лишь на очень небольшой круг людей». — Куно Фишер.603



Оглавление
.

Каждое истинное знание сказывается прежде всего в ясном и отчетливом самосознании своей ценности.

Вот почему всякий большой человек всегда ясно сознавал ценность даваемого им учения, не только с относительной точки зрения, но и даже в значительной степени и с абсолютной.

Вот почему, одним из главнейших признаков гения является
непреклонная убежденность в истинности и правоте своего учения.

Имея критерий в себе самом, и притом более строгий и возвышенный, чем предлагаемые людьми, такой гений вовсе не считался с встречавшей его критикой и излагал свое учение, как истинный посол Нерушимой Правды, который исполняет свое дело, не заботясь о результатах и последствиях, ибо они всецело в руках Всемирного Разума.

Таким гением, например, являлся Спиноза, вся жизнь которого была страдной и тернистой стезей между лютой ненавистью и безумием человеческих стад.


«Они всегда так будут говорить о нем. Чтобы понять Спинозу, для этого необходимо слишком долгое и упорное умственное напряжение. И его не понял никто, кому в его Этике осталась неясной хотя бы одна строка, никто, кто не постиг, каким образом этот человек мог быть так глубоко внутренне убежден в своей философии, как это он часто и решительно высказывал.
Еще в конце жизни он писал: "Я не предполагаю, что нашел лучшую философию, но я знаю, что я познал истинную философию. И если ты меня спросишь, как я могу быть в этом уверен, то я отвечаю: в силу той же уверенности, с которой ты познаешь, что три угла треугольника равны двум прямым, ибо истина уясняет одновременно и себя самое, и заблуждение"». — Фр.И.Якоби


Переходя ко второму виду гениальности, гениальности активной,
мы должны заключить a priori, что,
будучи внешним проявлением потенциальной гениальности,
активная должна иметь потенциальную возможность проявляться в некотором бинере.


Для того, чтобы гений решился выступить на арену истории, необходимо, чтобы существовал какой-либо импульс; этим импульсом и является сознание миссии,
т.е. ясное понимание необходимости исполнения того или иного конкретного предназначения.

Оба члена бинера активной гениальности одинаково зиждутся на этом основном принципе, но, вместе с тем, именно начиная с него они становятся между собой различными.


Чувство своей общности с мирозданием может быть у человека в двух видах.

Во-первых, человек может сознавать себя некоторым вполне определенным фактором общей экономии природы, который исполняет присущую ему работу исходя исключительно из своих собственных побуждений, конкретные свойства которой вытекают из его индивидуальности.

Конечный результат является автоматическим продуктом всех действий и противодействий, а потому каждый человек, раз он выполняет свою работу, может о результате не заботиться.

Во-вторых, человек может сознавать себя лишь орудием Высшей Воли и, в силу этого, относя свою индивидуальность на задний план, он может в каждом отдельном случае давать решения, выводя их не из своего сознаваемого существа, а из свойств тех переживаний, с которыми ему приходится встречаться.


Эти два вида активной гениальности, будучи близкими весьма друг к другу в этом своем исходном синтезе, затем быстро расходятся в противоположные стороны
и делаются полярными крайностями, создающими некоторый бинер.


Из определения первого вида активной гениальности непосредственно следует,
что, обладая ей, человек прежде всего направит все усилия к тому,
чтобы вполне выявить и оформить в своем сознании свое собственное существо и его границы.

Лишь став вполне определенной величиной, вполне разобравшись в своих свойствах и в своих стремлениях, человек может приступить к осуществлению своей миссии,
которая в этом случае и выльется в стремление утвердить и распространить влияние некоторого конкретного и вполне определенного идеала.

Поставив в своей душе некоторую цель, такой человек будет как сам стремиться к ней, так и привлекать к этому стремлению всех, кто только к его голосу прислушается.

Итак, основным признаком этого вида гениальности является узко конкретное, вполне выявленное, ясно оформленное сознание своей миссии.

Такой человек задается не вселенским идеалом, абсолютным и совершенным для всех людей и всех времен, но тяготеет лишь к частному его аспекту, стремится развить лишь некоторые его стороны.

Такой человек не слышит и даже не может слышать извне никакого иного противоречивого с ним голоса, ибо все, что не гармонирует с ним, вовсе не доходит до его сознания. От такого сознания до фанатизма один лишь шаг, и большинство гениев этого порядка были фанатиками отдельной и единичной идеи.


Из определения второго вида активной гениальности вытекает, что эти люди ставили в душе своей не идеал, а лишь стремление.
Они не предрешали, что именно будут преследовать в делах своих, к каким определенным целям будет тяготеть их дух, какие истины восхотят они воцарить в сердцах.

Гений этого рода являлся олицетворением чистого гордого духа, мятущегося и пламенеющего, тоскующего по Горней Стране, жаждущего лицезреть Вечную Правду, но никогда не предопределяющего, в чем именно она будет заключаться.

Явления таких людей были минутами высокого подъема, трепетного искания и томления душевного, бурного, изменчивого, непостоянного по форме, но непреклонного по сущности.

Являясь в мир, попадая в те или иные условия жизни, такой человек приспособлялся к тому, что он встречал, он ничего не изменял, ничего не переделывал, тем паче ничего не создавал и ничего не разрушал.

Своим пламенным стремлением он лишь вливал силу бесконечную в искания других людей, он сообщал им несокрушимость веры в свое дело, давал им сознание ясное, что они не одни на стезе искания.



Оглавление
.

Сравнивая между собой эти два вида гения, мы убеждаемся, что,
будучи в одном аспекте противоположными,
в другом они сливаются,
но, вместе с тем, как в том, так и в другом, первый утверждает бытие второго, и обратно.


Явление гения, каков бы он ни был, это результат жертвы Высокого Существа,
который приносит свое сознание для некоторой группы своих элементов в наш мир.


Каков бы гений ни был, он никогда не является продуктом среды,
а наоборот, служит естественным олицетворением какого-либо аспекта абсолютно совершенного синтеза, существующего для данной группы.


Будучи эманацией Высшего Центра, он безмерно возвышается над теми людьми, среди которых он живет, и его явление всегда единично, всегда независимо и преисполнено самодовлеющей силы, подобно лучезарному явлению сверкающего метеора.

Он недоступен пониманию людей, ибо только равный может познать равного.


«Только мудрый может узнать мудрого. Только тот, кто занимается бумажной пряжей, может сказать, какого качества и что стоит данный моток ее». — Шри Рамакришна Парамахамса.604

«Не познав ценою опыта Единого Я, никто не может оценить неописуемого величия познания другого». — Йогавасиштха​

Непонимание всегда рождает злобу и ненависть;
вот почему явление всякого гения - это взрыв лютой ненависти толпы.


«Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим, укоряет нас в грехах против закона и поносит нас за грехи нашего воспитания; объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа; он пред нами - обличение помыслов наших.
Тяжело нам и смотреть на него, ибо жизнь его не похожа на жизнь других и отличны пути его: он считает нас мерзостью и удаляется от путей наших, как от нечистот, ублажает кончину праведных и тщеславно называет Отцом своим Бога». — Книга Премудрости Соломона, 2:12-16


Путь гениев, как был всегда и вечно, так и впредь будет всегда стезей страдания.

Их свет всегда встречался лютой ненавистью, потому что люди не понимали его и не могли понять, и они их убивали, их мучили, чтобы с течением времени, ставить им памятники во славу рода человеческого.

Ignorance, violence, misère - вот вековечные причины того безумия людского, когда они в ослеплении своем вели на Голгофу своих истинных благодетелей.

Но каждый истинный гений знал, вместе с тем, что настанет иное время, когда перед тем, что люди проклинают сейчас, они будут плакать со слезами умиления и трепетного благоговения;

вот почему каждый гений носит в душе своей: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят»,
и чрез треск аутодафе он зрит свой запечатленный во мраморе облик с неизменной надписью, справедливой для всякого гения:
«от столетия, которое он провидел, на том месте, где был зажжен костер».605


«C'est un danger d'aimer les honimes,
Un malheur de les gouverner,
Les servir - un effort, que bientôt on oublie,
Les éclairer - une folie, quelle n'ont jamais su pardonner». — La Harpe.606


Высокое Существо (Демиург), порождающее гения в юдоли земной, ведает с полной ясностью, что предстоит ему перенести, а потому проявление гения в мире и выявляет во всем безмерном величии закон жертвы.


Будучи одинаково порождением высшей силы,
оба вида гения различаются между собой не только по форме, но и по всей глубине существа.


Первый вид гения есть выявление во вне некоторого аспекта Демиурга для утверждения и восприятия потенциально ему присущей индивидуальной сознательности.

До той поры, как бы ни была развита эта группа элементов и как бы ни гармонировали последние между собой, все равно она представляла из себя лишь абстрактное понятие.

Для претворения ее в реальность она и эманируется во вне и тогда представляется нашему взору в виде гения с конкретным идеалом, осуществляющим свою миссию.

На пути жизни гения страдания сковывают разрозненные возможности данного частного состава, который, таким образом, возвращается в целостное Существо Демиурга в виде вполне утвержденного относительного синтеза - аспекта Синтеза Абсолютного.


Второй вид гения есть выявление во вне Высоким Существом его полного аналога;

последний становится вполне самостоятельным существом, принимающим ту или иную форму в строгом соответствии с той средой, где ему быть надлежит.

Подобно каждому Эа - подобию Атмана,
этот аналог выявляет объективно лишь те свои потенции, которые вызываются индуктирующим действием по законам гармонии всех факторов среды,
а потому он делается естественным олицетворением их общего синтеза, спроектированного в плоскость бытия и деятельности элементов.


Стремясь к своему максимуму, обе формы гениальности подходят одна к другой и, в конце концов, сливаются.

В самом деле, если человек исполняет на пути своей жизни конкретную миссию,
то эта последняя будет носить узко личный характер лишь постольку, поскольку она несовершенна,
ибо по мере своего развития цель такой миссии обнимает собой все новые и новые комплексы факторов, а потому и будет воспринимать постепенно все величие абсолютности.

Точно также если человек является в мир лишь с чистым стремлением к небу без всяких предвзятых решений и выливается в облик, являющийся лишь отзвуком всех внешних тяготений данной среды,
то, в свою очередь, чем выше будет собственная мощь этого человека, тем многокрасочнее будет плод его миссии, тем более будет проникнута она вселенским величием.

Таким образом, оба вида гениальности ведут к развитию в человеке космического сознания и приуготовляют его ко вселенской миссии. Грань, где оба рода тотальности сливаются воедино, и определяет достоинство Великого Посвященного.


Великий Посвященный - это наивысшая степень развития человека, определяющая предел его бытия в том виде, когда ему еще может быть дано имя человека.

Он с полным и абсолютным совершенством объединяет в своем едином целом все полярности, каковы бы они ни были,
он становится действительно живым подобием Иерофанта Аркана V,
мужественного величием своего знания и женственного мягкостью его форм и нежностью применений.

Два вида гениальности - это все тот же вечный вопрос о Великом Бинере души человеческой.

Сын Солнца и Земли есть чистейший вид первого вида гения,
сын Воды и Воздуха - второго.

Объединяясь в синтезе, общем и абсолютном для них, эти два типа человека объединяют в цели и влекут к единению на пути все многоразличные аспекты дуализма человеческой души.



Оглавление
.