Игорь Губерман

Душа отпылала, погасла,
состарилась, влезла в халат,
но ей, как и прежде, неясно,
что делать и кто виноват.

...

Я оттого люблю лежать
и в потолок плюю,
что не хочу судьбе мешать
кроить судьбу мою.

....

Ничем в герои не гожусь —
ни духом, ни анфасом;
и лишь одним слегка горжусь,
что крест несу с приплясом.

...

Умру за рубежом или в отчизне,
с диагнозом не справятся врачи;
я умер от злокачественной жизни,
какую с наслаждением влачил.

...

В последний путь немногое несут:
тюрьму души, вознесшейся высоко,
желаний и надежд пустой сосуд,
посуду из-под жизненного сока.

Кишат стареющие дети,
у всех трагедия и драма,
а я гляжу спектакли эти
и одинок, как хер Адама.

...

Непросто — думать о высоком,
паря душой в мирах межзвездных,
когда вокруг под самым боком
сопят, грызут и портят воздух.

...

С успехами наук несообразно,
а ноет — и попробуй заглуши —
моя неоперабельная язва
на дне несуществующей души.

...

Прожив полвека день за днем
и поумнев со дня рождения,
теперь я легок на подъем
лишь для совместного падения.

...

Красив, умен, слегка сутул,
набит мировоззрением,
вчера в себя я заглянул
и вышел с омерзением.

Лишь перед смертью человек
соображает, кончив путь,
что слишком короток наш век,
чтобы спешить куда-нибудь.

...

Снегом порошит моя усталость,
жизнь уже не книга, а страница,
в сердце — нарастающая жалость
к тем, кто мельтешит и суетится.

...

Живи, покуда жив. Среди потопа,
которому вот-вот наступит срок,
поверь — наверняка мелькнет и жопа,
которую напрасно ты берег.

...

Человек - это тайна, в которой
замыкается мира картина,
совмещается фауна с флорой,
сочетаются дуб и скотина.

...

Толпа естествоиспытателей
на тайны жизни пялит взоры,
а жизнь их шлет к ебене матери
сквозь их могучие приборы.

Как сдоба пышет злоба дня,
и нет ее прекрасней;
а год спустя глядишь — херня,
притом на постном масле.

...

Вновь закат разметался пожаром —
это ангел на Божьем дворе
жжет охапку дневных наших жалоб.
А ночные он жжет на заре.

...

Дымись, покуда не погас,
и пусть волнуются придурки,
когда судьба докурит нас,
куда швырнет она окурки.

...

Надо жить наобум, напролом,
наугад и на ощупь во мгле,
ибо нынче сидим за столом,
а назавтра лежим на столе.

...

Гори огнем, покуда молод,
подругу грей и пей за двух,
незримо лижет вечный холод
и тленный член, и пленный дух.

Деньгами, славой и могуществом
пренебрегал сей прах и тлен;
из недвижимого имущества
имел покойник только член.

...

Не тужи, дружок, что прожил
ты свой век не в лучшем виде:
все про всех одно и то же
говорят на панихиде.

...

Совсем на жизнь я не в обиде,
ничуть свой жребий не кляну;
как все, в гавне по шею сидя,
усердно делаю волну.

...

Люблю эту пьесу: восторги, печали,
случайности, встречи, звонки;
на нас возлагают надежды в начале,
в конце — возлагают венки.

...

Увы, я слаб весьма по этой части,
в душе есть уязвимый уголок:
я так люблю хвалу, что был бы счастлив
при случае прочесть мой некролог.

Умрет он от страха и смуты,
боится он всех и всего,
испуган с той самой минуты,
в какую зачали его.

...

От желчи мир изнемогает,
планета печенью больна,
гавно гавном гавно ругает,
не вылезая из гавна.

...

Раньше каждый бежал на подмогу,
если колокол звал вечевой;
отзовется сейчас на тревогу
только каждый пузырь мочевой.

...

Творец, никому не подсудный,
со скуки пустил и приветил
гигантскую пьесу абсурда,
идущую много столетий.

...

С пеленок вырос до пальто,
в пальто провел года,
и снова сделался никто,
нигде и никогда.

Строки вяжутся в стишок,
море лижет сушу.
Дети какают в горшок,
а большие — в душу.

...

Из-за того, что бедный мозг
распахнут всем текущим слухам,
ужасно засран этот мост
между материей и духом.

...

Вемя льется, как вино,
сразу отовсюду,
но однажды видишь дно
и сдаешь посуду.

...

Создатель дал нам две руки,
бутыль, чтоб руки зря не висли,
а также ум, чтоб мудаки
воображали им, что мыслят.

“Нам жить и умствовать дано,
искать дорогу в Божье царство
и пить прозрачное вино,
от жизни лучшее лекарство”.

...

“Весь путь наш – это времяпровожденье,
отмеченное пьянкой с двух сторон,
от пьянки, обещающей рожденье,
до пьянки после похорон».

...

“Да, да я был рожден в сорочке,
отлично помню я ее,
но вырос и, дойдя до точки,
пропил заветное белье”.

...

“Когда, замкнув теченье лет,
наступит страшный суд,
на нем предстанет мой скелет,
держа пивной сосуд”.

...

“Не будь на то Господня воля,
мы б не узнали алкоголя,
а значит, пьянство не порок,
а высшей благости урок”.

...

“Когда однажды ночью я умру,
то близкие, надев печаль на лица,
пускай на всякий случай поутру
мне все же поднесут опохмелиться”.

Сопливые беды, гнилые обиды,
Заботы пустой суеты -
Куда-то уходят под шум панихиды
От мысли, что скоро и ты.

***

Мой разум точат будничные хлопоты,
Долги над головой густеют грозно,
А в душу тихо ангел шепчет: жопа ты,
Что к этому относишься серьезно.

***

Снегом порошит моя усталость,
Жизнь уже не книга, а страница,
В сердце - нарастающая жалость
К тем кто мельтешит и суетится.


***


Когда в глазах темно от книг,
Сажусь делить бутыль с друзьями;
Блаженна жизнь - летящий миг
Между двумя небытиями.


***

Наш путь из ниоткуда в никуда -
Такое краткосрочное событие,
Что жизни остаётся лишь черта
Меж датами прибытия-убытия.

Не тужи, дружок, что прожил
Ты свой век не в лучшем виде:
Все про всех одно и тоже
Говорят на панихиде.

...

Год приходит, и год уходит,
Раздробляясь на брызги дней,
Раньше не было нас в природе,
И потом нас не будет в ней.

...

Деньгами, славой и могуществом
Пренебрегал сей прах и тлен;
Из недвижимого имущества
Имел покойник только член.

...

Час нашей смерти неминуем,
А потому не позабудь
Себя оставить в чём-нибудь
Умом, руками или хуем.

Мой разум честно сердцу служит,
всегда шепча, что повезло,
что все могло намного хуже,
еще херовей быть могло.

...

Мир нельзя изменить,
нет резона проклясть,
можно только принять и одобрить,
утолить бытия воспаленную страсть
и собой эту землю удобрить.

Жил на ветру или теплично,
жил, как бурьян, или полезно -
к земным заслугам безразлична
всеуравнительная бездна.

...

Каждый сам себе – глухие двери,
сам себе преступник и судья,
сам себе и Моцарт и Сальери,
сам себе и желудь и свинья.

...

Чтоб жизнь испепелилась не напрасно,
Не мешкай прожигать ее дотла;
Никто не знает час, когда пространство
Разделит наши души и тела.

...

Я живу — не придумаешь лучше,
сам себя подпирая плечом,
сам себе одинокий попутчик,
сам с собой не согласный ни в чем.

...

О жизни за гробом забота
совсем не терзает меня;
вливаясь в извечное что-то,
уже это буду не я.

...

Опять стою, понурив плечи,
не отводя застывших глаз:
как вкус у смерти безупречен
в отборе лучших среди нас.

...

А вдруг устроена в природе
совсем иная череда:
и не отсюда мы уходим,
а возвращаемся туда?

...

В игре творил Господь миры,
а в их числе - земной,
где смерть - условие игры
для входа в мир иной.

...

Маленький, но свой житейский опыт
мне милей ума с недавних пор,
потому что поротая жопа –
самый замечательный прибор.

...

Дивный возраст маячит вдали –
когда выцветет все, о чем думали,
когда утром нигде не болит
будет значить, что мы уже умерли.

...

Мы зря и глупо тратим силы,
кляня земную маету:
по эту сторону могилы
навряд ли хуже, чем по ту.

...

Будущее — вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне -
значит делать черным каждый день.

....

Вовсе не был по складу души
я монахом-аскетом-философом;
да, Господь, я немало грешил,
но учти, что естественным способом.

...

Терпя и легкомыслие и блядство,
судьбе я продолжаю доверять,
поскольку наше главное богатство –
готовность и умение терять.

...

Чувствуя добычу за версту,
по незримым зрением дорогам,
бесы наполняют пустоту
в личности, оставленной им Богом.

...

Поскольку жизнь, верша полет,
чуть воспарив — опять в навозе,
всерьез разумен только тот,
кто не избыточно серьезен.

....

Бороться за мир — всё равно, что трахаться за девственность.

...

Пути добра с путями зла
так перепутались веками,
что и чистейшие дела
творят грязнейшими руками.

....

Я уверен, что Бог мне простит
и азарт, и блаженную лень;
ведь неважно, чего я достиг,
а важнее, что жил каждый день.

...

Никто из самых близких поневоле
В мои переживания не вхож,
Храню свои душевные мозоли
От любящих участливых галош.

....

Власть и деньги, успех, революция,
Слава, месть и любви осязаемость -
Все мечты обо что-нибудь бьются,
И больнее всего — о сбываемость.

....

Творимое с умом и не шутя
безделье освежает наши души;
с утра я лодырь, вечером – лентяй,
и только в промежутке бью баклуши.

...

Среди немыслимых побед цивилизации
мы одиноки, как карась в канализации

Ушиб растает. Кровь подсохнет.
Остудит рану жгучий йод.
Обида схлынет. Боль заглохнет.
А там, глядишь, и жизнь пройдет.

---

Смешно, как люто гонит нас
в толкучку гомона и пира
боязнь остаться лишний раз
в пустыне собственного мира.

---

Куда кругом ни погляди
в любом из канувших столетий,
Бог так смеется над людьми,
как будто нет Его на свете.

----

По образу и духу своему
Создатель нас лепил, творя истоки,
а мы храним подобие Ему
и, может, потому так одиноки.

----

Вот человек. Он всем доволен.
И тут берет его в тиски
потребность горечи и боли,
и жажда грусти и тоски.

Покуда я у жизни – смысла
искал по книгам днем с огнем,
вино во мне слегка прокисло,
и стало меньше смысла в нем.

---

Любой из нас чертой неровной
на две личины разделен:
и каждый – Каин безусловный,
и в то же время – Авель он.

----

Сперва, резвясь на жизненном просторе,
мы глупы, словно молодость сама;
умнеем после первого же горя,
а после терпим горе от ума.

---

Увы, но счастье унеслось
и те года прошли,
когда считал я хер за ось
вращения земли.

---

С хорошими людьми я был знаком;
покуда в Лету замертво не кану,
ни сукою теперь, ни мудаком
я им благодаря уже не стану.

--

Пора! Теперь меня благослови
в путь осени, дождей и листопада,
от пламени цветенья и любви
до пепла увяданья и распада.

---

Из лет, надеждами богатых,
навстречу ветру и волне
мы выплываем на фрегатах,
а доплываем – на бревне.

Легко пророчествовал Ездра
и понимался без труда,
он говорил: “Поглотит бездна
того, кто свалится туда”.

...

Асклепий всех лечил отменно,
к нему толпились на приём,
хоть он больного непременно
предупреждал: “Мы все умрём”.

...

Пророк Нехемия когда-то
свёл утешительный баланс:
“Начало бед – рожденья дата,
а дата смерти – новый шанс”.

...

Нахум был мудрец, а не пророк,
но прогнозы делал без труда:
“Ежели кому приходит срок,
тут уже не деться никуда”.

Воспел философ Каллимах
азы мыслительной науки:
“Чрезмерный умственный замах
родит обычно только пуки”.

....

О личных судьбах Фукидид
гадал по катышкам дерьма
и всех учил: “Душе вредит
существование ума”.

....

Был рабби Зуся знаменит,
но жил, не слазя с чердака,
он говорил: “Меня тошнит,
когда я вижу мудака”.

....

Мудрейший грек Аполлодор
сказал в ответ на речь софиста:
“Излить полезно чушь и вздор,
яснеет ум, когда в нём чисто”.

.....

Всех наставлял мудрец Рамбам,
что жить обдуманно – удобней:
“Узнавши волка по зубам,
не убеждайся в том подробней”.

....

О людях рав Абарбанель
судил тепло и беспечально:
“Все те, кто вышел на панель,
там оказались не случайно”.