Джеффри Рафф - Бракосочетание Софии. Божественная женственность в психоидной алхимии.

ВВЕДЕНИЕ

Тогда, как известно, Камень возрождается из одной вещи, из одной субстанции, из одного сосуда, четыре элемента составляют единую сущность и в ней есть один посредник, с помощью которого начинается и завершается вся работа; тебе же, человек, ничего не нужно делать, только добавь немного огня, а остальным пусть занимается твоя мудрость.
Жан де Мен, The Remonstrance of Nature

Несколько лет назад я проснулся среди ночи и увидел фигуру необычайной красоты, окруженную ярким солнечным светом, которая сидела на моей кровати. Она поведала мне, что ее зовут София, и предложила написать книгу о ней. Она тут же дала мне указания, какой должна быть эта книга, и мы несколько часов беседовали об этом. Как обычно во время таких переживаний, я не мог восстановить всего, что мне говорилось, потому что находился в измененном состоянии сознания и в другой реальности: в мире воображения. И я запомнил последнее из того, что мне говорила София и ее просьбу о книге. Она хотела, чтобы люди поверили в ее существование, и чтобы осознали, что все обитатели мира воображения тоже настоящие. В данной книге я постарался выполнить это желание моей собеседницы. Я решил объяснить вам реальность Софии на языке алхимии, поскольку изучаю это искусство уже много лет.

Был алхимик в недавнем прошлом, он жил 800 лет назад и также встречал Софию и старался рассказать о ней с помощью алхимической терминологии. Его имя неизвестно, и до наших дней дошла его книга Aurora Consurgens.Написав ее в виде притч с множеством ссылок на алхимические процессы, автор восторженно раскрывает в ней свою любовь к Софии и в конце описывает бракосочетание Софии с мужской стороной Бога и с самим алхимиком. Я думаю, Aurora Consurgens поможет мне передать вам мой собственный опыт восприятия Софии и ее свадьбы. Я предпочёл не анализировать весь текст и работал только с теми его аспектами, которые относятся к природе Софии и алхимическим процессам, связанным с ее бракосочетанием.
София, как она воспринималась в моём опыте, и как, по всей вероятности, знал ее автор Aurora Consurgens, не являлась частью моей психики, но была трансцендентным существом из того мира, который я в своих ранних работах определил, как «психоидный» (выделено переводчиком — А.П.).[1] Алхимию же, имеющую дело с обитателями психоидного мира, такими, как София, например, и всеми процессами, в которых они участвуют, я назвал «психоидная алхимия».

В психоидной алхимии, как и в обычной алхимии, мы используем различные термины и обозначения, но при этом говорим о единой мистической природе. Мы можем назвать ее Бог, или prima materia, или еще многими другими именами. Существо, о котором идет речь в этой книге, невозможно точно описать, но его можно прочувствовать и трансформировать. В ходе этого преобразования меняются, в свою очередь, и другие фигуры. Несмотря на то что София является жителем мира воображения, она, в тоже время, есть часть Единой Субстанции.
Любой процесс в алхимии и любая операция, связанная с подобной трансформацией, касается Единой Субстанции. Это — Философский Камень, тайна из тайн, чудо из чудес. Вначале Философский Камень находится в недифференцированном и хаотичном состоянии. Алхимик должен познать истинную природу первичной материи, подвергнуть ее некоторым процедурам и затем разделить на части. Эти компоненты состоят из пар противоположностей, обычно рассматриваемых как сера и ртуть или как Король и Королева. Последние две имеют для нас особое значение, поскольку во многих отношениях София как раз олицетворяет эту самую Королеву, обособляющуюся от Единой Субстанции и сочетающуюся браком с Королем, также появляющимся из Первичной Материи.

В психоидной алхимии мы имеем дело с силами и существами, находящимися за пределами нашей психики — в другом измерении реальности, которая не может быть чисто физической или чисто психической, но представляет собою смесь из этих двух. Они населяют мир воображения, который находится между миром духовным и миром обыденным. Восприятие, с помощью которого мы чувствуем существ психоидного мира и работзем с ними, — это не обычное воображение, но совершенно специфическое, называемое суфиями «гностическое воображение*. Королева-София и ее супруг Король принадлежат психоидному миру и могут быть воспринимаемы только благодаря гностическому воображению, которое я опишу позднее
В духовном мире Бог неделим, поэтому я определяю его как божество или Единая Субстанция. Для того чтобы быть понятым, он разбивает свою монолитность, поэтому в мире воображения он имеет множество форм или Имей.В психоидной алхимии мы можем сказать, что божество — это prima materia, божественная сущность, с которой начинается работа. В алхимии это происходит при воплощении божественной природы. София — это образ божественного в психоидиом мире, и в этой роли она имеет много значений и функций, и может предоставить тем людям, которым посчастливится узнать ее, необыкновенные переживания. В то же время она есть женская сторона недифференцированного божества, поэтому, когда София показывает себя, ее вторая сторона, мужская, тоже становится заметной. Мы будем называть мужскую часть в этой книге «Бог*, но не станем ее детально описывать. Как образ божественного, София является первичной материей, субстратом для работы, а в процессе бракосочетания она участвует в изготовлении конечного продукта: Философского Камня.
Поскольку в алхимии противоположности сначала разделяются, а потом снова соединяются, то и София должна вступить в союз со своим мужским партнером. Это слияние рождает Философский Камень, а в результате этой свадьбы получается совершенное чудо. Начиная с божества, который сам по себе проявляется в психоидном мире через Имена, алхимия продолжает работать с этими противоположностями — сначала отдельно и затем уже во взаимодействии. Их бракосочетание создает Философский Камень, который воплощает в себе трансформированную и уникальную божественность. От непостижимой и обезличенной Единой Субстанции мы переходим к воплощению индивидуальных свойств Бога, уникальных для нас самих. И все это можно проследить во время бракосочетания Софии.

В своих ранних книгах я проводил аналогии между Камнем и Духом-Хранителем, психоидным существом, которое показывает нам совершенно уникальным и особым образом природу божественного. Дух-Хранитель — дитя Софии и Бога — известно алхимикам как filius. Есть множество психоидных фигур — таких, как София, — и все они являются отражениями божественного. Мы только начинаем погружаться в исследование психоидного мира, и я абсолютно уверен в том, что в нем есть множество энергий и существ, которые мы сможем однажды классифицировать. Высшими из них будут боги и богини — или, как их называли в суфизме и Каббале — Имена.
Я могу назвать множество причин, почему я решил в этой книге остановиться на изучении двух сторон Софии и психоидной алхимии; самая главная из них состоит в том, что София может управлять природой и что она способна к воплощению и трансформации. Для того чтобы разобраться в сути психоидной алхимии, необходимо уяснить себе принцип женственности, который лежит в ее основе. В AuroraConsurgensподробно и предельно точно иллюстрируется психоидная алхимия, там мы встречаем полное описание образа Мудрости, Богини Софии, и глубоко проникаем внутрь ее природы. Я выбрал эту книгу еще потому, что ее исследовала одна из первых моих учителей — доктор Мария-Луиза фон Франц.[2] Написанное как дополнение к главному труду К. Г. Юнга по алхимии Mysterium Coniunctionis3, ее произведение является прекрасным примером психологического изучения алхимии. Не отрицая комментарии фон Франц (а, наоборот, извлекая из них пользу), я рассмотрел AuroraConsurgensс помощью разных аспектов психоидной алхимии. И, наконец, я остановился на этой книге из-за ее названия, которое представляет собой новый рассвет Нового времени, когда духовные сущности занимают свое место в сердцах и умах многих людей.
Здесь я буду обсуждать мистические вещи, которые обычному человеку могут показаться очень странными. В своей предыдущей книге по алхимии я заложил основание для изучения психоидного мира, психоидных фигур и психоидной алхимии. Я смог доказать, что модель Юнга, по сути своей, духовна и дает нам новое осознание природы просветления и внутренних переживаний, соответствующих современной западной культуре. В той работе я обращал внимание на психоидный мир и реальность психоидных фигур, которые не принадлежат нашей собственной психике. В данной книге я планирую развить эти темы дальше и хочу представить алхимию как конфронтацию и трансформацию психоидных фигур, как серию встреч и процессов внутри психоидной алхимии. В этом ключе моей главной целью стало представить вам мою идею о том, что психоидные фигуры — это реальные существа, со своей собственной жизнью и сознанием, совершенно независимые от Человеческой Души. Более того, каждый из нас может не только познакомиться с этими фигурами поближе, но и вступить с ними в контакт — в отношения совместной трансформации.

Алхимия рассказывает нам об интересных экспериментах, это одновременно и образ мышления, и совокупность духовных переживаний, настолько богатых и разнообразных, что никакое толкование не в силах их полностью объяснить. Нет ничего печальнее и комичнее этих лихорадочных попыток некоторых деятелей алхимии, в ходе которых они стремились показать правильность своей точки зрения. В действительности, это учение раскрывает загадочные и тайные стороны природы реальности, материи, духа и другие миры, находящиеся между этими последними двумя. Кроме того, алхимия просуществовала два тысячелетия, и множество великих ученых принимало участие в ее развитии. Есть люди, которые утверждают, что эти исследователи прекрасно осознавали суть написанного ими и все были единодушны в понимании истинной природы алхимии, хотя мне с трудом в это верится. Алхимики были большими индивидуалистами, поэтому в большинстве случаев при использовании одной и той же терминологии, их мотивы и толкования могли быть совершенно различными. Некоторые современные авторы пытаются разобраться в трудах ранних алхимиков путем выстраивания исторических проекций. Но передо мной стояла другая цель. Напротив, я старался подойти к пониманию алхимических символов со своей точки зрения и видел в них только мистерии, непосредственно меня касающиеся. Все, кто изучают алхимию не с позиции исторических проекций, просто-напросто находят в ее изображениях те загадки, которые особенно привлекают их. Я не вижу ничего плохого о таком подходе и не собираюсь устраивать бесполезных дискуссии по поводу истинной природы алхимии. Алхимия — это живая система, и ее символы и кто пытается увидеть в Софии возрождение Принципа женственности. Мне бы не хотелось снова обращать внимание на Софию как богиню, поскольку я совсем не собираюсь преклоняться перед ней, да и ей это тоже не нужно. Для психоидной алхимии важно вступить во взаимоотношение, которое трансформирует одновременно и человека, и саму Софию.
Алхимики говорят о философском Камне как о живом существе» имеющем много общего с Духом-Хранителем. Философский Камень уникален и соединяет в себе высший и низший миры, у него есть магическая власть над процессами сотворения, и он находится в любовных отношениях с алхимиком. Духа-Хранителя можно охарактеризовать теми же словами. Хотя София и Бог сливаются воедино внутри Духа-Хранителя, София не исчезает как индивидуальное существо, но становится частью Духа-Хранителя. Как и любой в присутствии Духа-Хранителя, София перестает быть универсальной богиней и развивает свои уникальные, индивидуальные особенности. Поэтому психоидная алхимия вместо того чтобы создавать коллективный образ женственности, олицетворяет сами переживания, связанные с ним.

Для начала я хотел бы рассмотреть Софию в качестве психоидной фигуры, потом в последующих главах я приступлю к анализу Aurora Consurgens.Моя идея состоит в том, чтобы раскрыть перед вами впечатления одного алхимика и его связь с Софией. В процессе сильного и мистического переживания, описанного в этом труде, мы проникаем в природу как психоидного ощущения, так и психоидной алхимии, поэтому книга завершается таинственным соединением Софии с Королем. Это одна из лучших работ для понимания глубинного преобразования, возникающего в психоидной алхимии. Как показала фон Франц, автор AuroraConsurgensдействительно имел большой духовный опыт. В этом тексте восторженно представлено его впечатление, и оно действительно уникально среди всех других алхимических трактатов того времени. Он не просто повторяет алхимические постулаты, известные для любой алхимической работы, но сообщает нам об очень личном и сокровенном переживании, которое он смог истолковать с помощью алхимических терминов. Я предполагаю, он выбрал для выражения алхимические символы не из-за того, что алхимия компенсирует ограниченную христианскую позицию, но еще и потому что его ощущения были по сути своей алхимическими. Если мы поймем смысл его впечатлений, то тем самым сможем глубже проникнуть в природу алхимии как таковой.

В алхимической литературе существует большое количество примеров такого восторженного описания. Вдохновение алхимиков нельзя объяснить, если оценивать их произведения с простой материалистической точки зрения, ведь оно всегда состоит из мистических переживаний, которые характерны именно для алхимии. Мы не можем также принять эти ощущения за вторжение бессознательного, поскольку это будет несправедливо по отношению к алхимикам. По мере тщательного исследования впечатлений автора Aurora Consurgens мы обнаружим, что экстатичная природа сочинений алхимиков опосредована взаимодействием с психоидом и фигурами, которые появляются из него.
Как я уже объяснил в самом начале, мы можем рассматривать алхимические сведения с различных сторон. Я не могу, конечно же, утверждать, что все алхимики имели дело с психоидом, я знаю только, что некоторые из них действительно контактировали с ним и что психоидные элементы нередко встречаются в алхимической литературе. Я обнаружил в своих собственных исследованиях, что включение концепции психоида в исследование алхимии может привести нас к новым открытиям в этой области и позволит нам глубже понять алхимию как духовную традицию. Многие ученые критиковали идею Юнга о том, что алхимики представляли бессознательное в виде мистической материи. Хотя такие обвинения вызваны зачастую простыми недоразумениями, все же в них есть доля правды. Я не отрицаю важность сознательного усилия со стороны алхимиков для возникновения специфического преобразования и духовного переживания. Это вовсе не значит, что алхимики всегда могли проникнуть в суть своих практик. Совершенно ясно, что многие из них блуждали в темноте, пытаясь как-то объяснить символы, которые они создавали. В своей работе я попытался одновременно следовать традициям, которых алхимики сознательно придерживались, и самостоятельно интерпретировать символы. Мое определение символов отражает мои собственные ощущения и внутреннее их понимание.
В своих истоках алхимия основывалась на гнозисе; на прямом и непосредственном восприятии реальности. В принципе любое хорошее объяснение должно опираться на гнозис. Я всегда старался сохранять баланс между моим внутренним пониманием и внешней формой алхимической традиции. Я не думаю, что алхимики просто занимались наукой, в таком случае мы забываем об алхимии как чисто мистической религии. И я не могу согласиться с тем, что алхимики были всегда правдивы в интерпретации своих личных переживаний. В своей работе я смог соединить толкование символов со своим собственным взглядом на гнозис. Я не собираюсь рассказывать о Софии, только пользуясь сведениями из алхимической литературы, я хочу также раскрыть ее перед вами с помощью гностического воображения.
Чтобы сохранить связь с алхимической традицией, я буду использовать алхимические трактаты, где это будет уместно, для подтверждения и описания идей, которые я стараюсь доказать, но помимо этого я дам вам мое собственное видение этих текстов. Я беру на себя ответственность за все ошибки, которые я могу допустить, и вместе с тем осознаю невозможность игнорирования других точек зрения. Эти ошибки трудно преодолеть, поэтому лучше признать их и предложить другим людям для обсуждения.
Много лет назад я начал работать с переживаниями, которые показали мне, что есть пространство за пределами человеческой психики, где проявляются духовные силы и энергии. Тогда я стал изучать ранние учения для того, чтобы понять свои впечатления и как-то оценить эти традиции. В большинстве этих течений таких, как гностицизм, шаманизм, суфизм, каббала и алхимия, я нашел информацию, указывающую на существование промежуточного мира, который лежит между небесами и нашей обычной реальностью. Я был совершенно поражен этим и теми открытиями, которые дают возможность увидеть, как обыденную жизнь, так и духовную. Более того, меня заинтересовало то представление о воображении, которое описано во многих этих традициях. Мы не сможем узнать природу алхимии или психоидного мира без понимания значимости воображения. В своей ранней работе я написал об алхимическом воображении и рассказал о важности его в процессе индивидуации. В данной книге я фокусирую свое внимание на роли воображения в психоидном переживании, а также в процессе индивидуации.
Мое понимание психоидной алхимии подразумевает, что любой человек, который пользуется им, может продвинуться дальше по дороге к индивидуации. Алхимики замечали, что те, кто следовал их учению, особенно преуспевали в личной этике и моральной ответственности. Я же со своей стороны увидел, что проникновение в суть психоидной алхимии невозможно без создания контакта с бессознательным. Ведь оно требует развития самопознания и самосознания. Я не ожидаю, что вы можете прийти к индивидуации, но я предупреждаю вас, что такого рода ощущения нуждаются в понимании, поскольку большинство из того, о чем я говорю, можно постигнуть только через само переживание. С другой стороны, если впечатление раскрывается с помощью нашего разума, то и сам мыслительный процесс может создать это переживание. Я надеюсь, в этой книге я смогу прояснить для вас природу промежуточного мира, который я назвал психоидным, и реальность духов, обитающих в нем. Если вы вдруг осознаете для себя существование этого пространства и истинность тех, впечатлений, которые вы почувствуете внутри него, то вам будет легче испытывать эти переживания. Это важно для нас, поскольку мы живем в такое время, когда человек отделен не только от самого себя, но и от духовного мира, который может питать и обновлять нас. Целостность, здоровье и гармония в человеческой жизни подразумевает не только самоосознание, но и изучение Другого, и не только познание Другого, но и взаимодействие с ним. Этот союз раскрывается через воображение.
Когда вы будете читать мою книгу, помните, что я использую термины «мужской» и «женский» для обозначения противоположных сторон Бога. В этом тексте «Бог» это божественное во всех своих проявлениях. София отражает женскую сторону Бога. К сожалению, английский язык очень ограничен в терминах для гендера. «Мужское» и «женское» — это два простых слова, благодаря которым мы сможем описать свойства, ничего общего не имеющие с полом как таковым, но скорее показывающие взаимоотношение психики и души человека с окружающим миром. В отличие от инуитов, у которых есть множество понятий для снега, или от индийцев, у которых есть большое количество слов, означающих любовь, у нас есть только два термина «мужское» и «женское» для определения этих, казалось бы, бесконечных энергий. Мы должны научиться как-то определять в своих мыслях «бракосочетание» алхимика с Софией и связь Софии с «мужской» стороной Бога; ведь мы говорим об энергиях, которые содержат «мужские» и ««женские» характеристики.
В принципе не важно, к какому полу, расе или сексуальной ориентации относится алхимик или человек, увлеченный психоидной алхимией. Помните, что термины «мужской», «женский», «анима», «filius» и «свадьба» — это всего лишь символы и понятия для объяснения концепций, которые гораздо шире всего, что нам может предложить наш словарь. Эта книга о воображении. Она направляет вас к тому, чтобы сохранить эти идеи в вашем воображении, помогает избежать опасных ограничений среди пола, сексуальности и мышления.

[1] Jeffrey Raff. Jung and the Alchemical Imagination. Berwick, ME: Nicolas-Hays, 2000 & Jeffrey Raff. Linda Bonnington Vocatura. Healing the Wounded God. Berwick, ME: Nlcolas-Hays, 2002
e
[2] Marie Louise von Franz. The Aurora Consurgens: A Document Attributed to Thomas Aquinas on the Problem of Opposites m Alchemy. Toronto: InnerCityPress, 2000

Глава 1
ВООБРАЖАЕМЫЕ РЕАЛЬНОСТИ И ВООБРАЖЕНИЕ

Великий суфийский мудрец Ибн Араби[1] был высокого мнения о человеке, он считал его подобием Бога. Он заявлял, что человек благороден, ведь внутри него/нее «Бог возродил все эти существа! Бог создал свой «облик», поскольку хотел, чтобы человек стал его Самым Совершенным Отражением»[2]. Такое восторженное представление о человеке характерно для всей эзотерической традиции. Гностики и алхимики, как и суфии, утверждали, что человечество занимает важное место во вселенной, и что люди выше ангелов. В «Герметическом Корпусе», как основе герметической философии, Поймандр[3] говорит Тоту[4], что невозможно познать Бога, пока «не сделаешь ты себя равным Богу... поднимись над временем и стань вечным... когда ты соединишь все это в один момент в своих мыслях, все времена и места, все субстанции, все качества и все параметры... тогда ты постигнешь Бога»[5]. Мы выше ангелов уже потому что через наш разум, который является частью нас самих, и нашего воображения, мы приближаемся к Богу. У человека есть врожденная способность к взаимодействию с божественным и к соединению в одно целое высших и низших миров.
Однако помимо Человека и Ангела существуют еще и другие психоидные фигуры во вселенной — это демоны и архонты. В «Герметическом Корпусе» Асклепий[6] предупреждает:

Солнце собирает в строй, или даже в группы, демонов, их много, они постоянно меняются под управлением звезд, и количество их всегда одинаково для каждой звезды. Расположенные таким образом, они следуют указаниям определенных звезд, они могут быть хорошими или плохими в зависимости от их природы — от их энергий. Поскольку энергия — это сущность демона.... Они властвуют над всеми делами и бедами на земле, они вызывают преобразования, чувственные волнения как коллективно для городов и наций, так и индивидуально для любого человека. Они перестраивают наши души по собственному усмотрению, они пробуждают их, они находятся в засаде внутри наших мышц и сердце, в наших венах и артериях, в нашем мозге, достигая самых наших глубин.​

Странное убеждение в том, что люди подобны Богу и чуть ли не являются рабами демонов, также относится к герметической традиции. Значит есть психоидные энергии и существа, которые могут контролировать нас, пока мы не найдем внутри себя силы, чтобы как-то влиять на них и защищать себя от их господства. В алхимических трактатах мы можем найти описание битвы за свободу и божественное, руководство по усмирению психоида. Сам Философский Камень начинается с хаотичного состояния, которое регулируется за счет других сил во вселенной. Однако благодаря стараниям алхимика он становится таким мощным, что способен привнести порядок в психоидный мир и избежать доминирования тех энергий, которые в нем содержатся.

В суфийской и каббалистической традициях психоидные стороны Бога, которые уравновешивают психоидные энергии, называются «Именами». Имя — это не просто слово или прозвище, это реальное существо, которое живет само по себе и, таким образом, показывает нам какой-то определенный аспект Бога. Ибн Араби так писал об этом: «Никто не может познать истинную природу Бога, и даже величайшие остановятся перед последней завесой, скрывающей его, ведь сущность его будет ярко просвечивать через все Имена и атрибуты»[7]. Другими словами, ни Бог, ни тонкий духовны мир, не могут быть ясно различимы. Мы бы ничего не знали о Боге, если бы он не показал себя посредством Имен.
Имя может проявиться как Милосердие, Беспредельность, Мудрость. Ибн Араби считает, что человек — это сосредоточие духовности, поскольку человеческая душа, как отражение Бога, вмещает в себя все его Имена. Есть Имена для Бога, которые воплощаются, и Имена для человека, которые можно познать и как-то раскрыть. Если даже Имена принадлежат одновременно и душе, и божественному, все равно каждое из них имеет свой уровень развития. Так Мудрость — это женское Имя Бога, и мы можем увидеть Ее внутри себя как архетип женственности, который учит и направляет нас. Однако мудрость, с которой человек обычно имеет дело, не может сравниться с той Мудростью, которая исходит от Бога. Поэтому, когда мы встречаем Имя Мудрости, мы сталкиваемся с самим архетипом мудрости, выступающим как божественная энергия, которую мы можем принять с особым трепетом. Поскольку человеческая душа не может достигнуть этого уровня мудрости, она может подключиться к Имени Мудрости и получить от нее различные откровения и поучения.
Итак, есть одни Имена для души, другие Имена для психоида. Имена, содержащиеся в нашей психике, — это архетипы, которые представляют собою универсальные образы и пути взаимодействия с реальностью, характерные для каждого из нас.
Согласно теории суфиев и моим собственным исследованиям, существуют два противоположных пространства: материальный и тонкий духовный мир или мир Идей. Как посредник между ними располагается «третий мир» воображения или, как его еще называют, психоидный. Дух или Имя рождаются внутри тонкого духовного мира, где они ведут жизнь совершенно непостижимую с точки зрения человеческого разума. Потом в результате некоторых процессов дух пересекает границу и являет нам себя в виде психоидной фигуры. В «Книге Зоар»[8] («библии» каббалистической традиции) написано: «когда небесные духи спускаются на землю, они одевают себя в материальные вещи и предстают перед нами в форме человека»'4. Психоидная фигура сохраняет свою духовность, и при этом становится тонким телом, в котором сочетаются и дух, и материя. Мы можем сказать, что душа психоидной фигуры и ее форма едины по своей сути. Феномен света аналогичен психоидной фигуре. Свет — это и материя (поток частиц), и энергия (волны). Его невозможно разделить на две эти составляющие. Так же и психоиднзя фигура не может быть в чистом виде ни материей, ни духом, но есть и то, и другое одновременно. У человека душа заключена в тело и, хотя между ними есть постоянный контакт, они все же разделены друг от друга. Только человек, который прочувствовал тонкое тело, может понять природу психоидной «материи-) и ее связь с «духом». Внутри психоида сознание и тело сливаются в единое целое.
Существует поле энергии, или вибрации, как зона проявления, которая находится между миром духовным и обыденным. Эта энергия бесформенна и соответствует алхимической первичной материи. Но, к счастью она пластична, и когда Имя входит в мир воображения, оно трансформирует энергию в форму. Эта форма достаточно прочная, немного материальная, но тонкая, поскольку относится так же и к духовному миру. Она возникает в виде вспышки света или энергии, но все еще не принимает свой образ. Каждое психоидное существо имеет свою собственную вибрацию и часто возникает в энергетической форме, благодаря чему мы можем ее увидеть или ощутить, но которая не несет никаких определяющих ее характеристик. Некоторые психоидные переживания задействуют как раз эти формы, но другие специфично влияют на воображение.
Следующая стадия проявления существа в психоидном мире связана с развитием у него более конкретной формы. Например, в моем опыте с Софией, я ощутил ее присутствие в своей комнате в виде вибрации, и тогда же я уловил образ самой красивой женщины, которую я когда-либо встречал. И без сомнения это была великая богиня милосердия, любви и мудрости. Я одновременно увидел ее образ и почувствовал вибрацию.
По моему собственному опыту и опыту моих клиентов видно, что как только Имя проникает в психоид, оно создает вокруг себя энергетическую вибрацию, которая помогает найти облик, наиболее соответствующий его внутренней сущности. Оно вряд ли будет принимать какой-либо знакомый человеку образ. Христиане могут ощущать это Имя в виде Иисуса, суфии различат в нем Мухаммада[9], а буддисты — Будду. За всеми этими картинами скрывается одно и то же Имя, которое живет как психоидное существо и одевает на себя выбранный облик как одежду. Даже без всяких слов Имена умеют подобрать одежду так, чтобы сообщить что-то интересное о себе человеку, перед которым они появляются. Со временем, в процессе работы с ними, человек научается распознавать их уже не по форме, а благодаря энергетической вибрации, которую человек ощущает с помощью органов чувств. Большая разница между обычным психическим образным восприятием и психоидным обусловлена именно энергетическим и вибрационным характером самой психоидной фигуры.
Существует некая Идея, Имя или Аспект Бога, который очень хочет предстать перед нами, чтобы мы его раскрыли. Имя входит в энергетическое пространство, которое есть не что иное, как prima materia психоида, рождает форму или тело из этого энергетического поля и затем дарует нам себя и свое учение путем создания облика в процессе воображения. Когда человек воспринимает этот образ, тогда он/она познают это Имя.

Имя не только персонифицирует себя в каком-то облике, но также может научить вас чему-нибудь или создать массу интересных переживаний. Оно может, как показать человеку свою визуальную картинку, так и вступить в диалог с ним или смоделировать целые сцены и даже слова, основанные на его внутренней природе. Вот почему Ибн Араби говорил, что у Имен есть свое собственное пространство. Через воображение Имя может провести человека в свою реальность, которая в то же самое время является одним из аспектов Бога. Поскольку эти ощущения олицетворяют психоидное воображение, они воспринимаются как настоящие.
Человек, который достигает своей целостности или Самости в образе Бога, может сгруппировать архетипы вокруг одного центра. Когда человек решает прикоснуться к божественному, эти архетипы выступают в роли Имен внутри психоида. Человек встречает эти существа в своей фантазии, в пространстве воображения, в том месте, где любой способен проникнуть в мир чистого духа. Бог показывает себя через множество Имен, которые реальны. Более того, для каждого человека — свое Имя. Ибн Араби говорит, что Бог «выражает себя через Имена. И ни одно живое существо не имеет ничего от Бога, государство на Аравийском полуострове. кроме личного Господа. Оно не может принять Все... То, что предназначено ему от Всего, это то. что принадлежит ему... и это есть его Господь». Любое Имя - это живое воплощение Всего, и оно может рассказать о Боге своему возлюбленному. Поэтому Имя - это особое отражение реальности и Бога. Обычно оно показывает человеку определенный путь, посредством которого он может связаться с этим обликом Бога. У нас у всех есть свой уникальный Бог.
Имя, которое присутствует внутри человека в качестве архетипа, также находится внутри Бога как чистый дух. Имена остаются неизвестными, пока они не проявятся как психоидные существа, каждое в своем пространстве и своем мире. Если человек сталкивается с Богом, то оба раскрывают Имена. В несколько сложном утверждении Ибн Араби объясняет нам:
Все, что я покажу вам, Милосердный вложил в вашу Сущность и поместил среди всех ваших особенностей. Ибо вы есть «Антропоморфный образ» Бога, и Это есть божественный «Трансцендентный облик». Если спросите вы: «А что мне делать с этим Антропоморфизмом?», я отвечу, что вместе со «Встречей лицом к лицу* и Поднятием до Превосходства» вы вдвоем с Богом колеблетесь между Трансцендентностью и Антропоморфизмом...[10]
Иными словами, мы можем узнать и постигнуть трансцендентную природу Бога лишь в малой степени. Бог же не всегда полностью трансцендентен, он возникает через антропоморфные Имена, которые в свою очередь появляются в виде живых образов. В этом смысле. Имена соединяют трансцендентное и имманентное, безличностное и антропоморфное.
Предоставленные сами себе, архетипы собирают Имена Бога внутри психики, поэтому мы можем чувствовать их как внутренние психические фигуры, в действительности же мы должны воспринимать их как реальные психоидные существа. Обе эти субстанции необходимы; и архетипы, и Имена должны быть гармонизированы, чтобы создать прочный союз между человеком и Богом. Мы работаем либо с архетипами, либо с Именами, а иногда и с ними обоими, но если мы не будем обращаться к внутренним Именам, то не сможем получить ответ от внешних Имен и не сможем стать отражением Бога.
Когда мы практикуем активное воображение, мы касаемся, прежде всего, внутренних фигур, а не психоида. Поскольку эти фигуры являются точными копиями Имен, то это не играет особой роли в начале, ведь знание архетипов только облегчает наше знакомство с природой Имен. Восприятие архетипа, находящегося в глубине психоидного Имени, подобно ощущению чего-то особенно большого и мощного, но чувствование Имени в несколько раз превосходит по силе архетип. Мы должны быть заранее готовы к такому роду переживаний, и самый лучший способ для этого — это знание архетипа.
Теперь давайте обратимся к Софии, которая внутри суфийской, иудейской и христианской традиции всегда была женским Именем для Божественной Мудрости. Мы можем рассматривать Софию как архетип, в форме мужской анимы или собственно женской фигуры. Это позволит нам ощутить силу женственности внутри нашей психики, которая составляет часть нашей Самости и отвечает за нашу индивидуальную целостность. Она может также действовать как проводник и рассказать нам о творческих силах Самости, но у нее есть аналог, сверхъестественное или психоидное живое существо, женская богиня, которая создает Имя Мудрости. Когда мы встречаем ее как Имя, мы получаем свое новое рождение в глубинах этого божества. Это удивительное, сильное переживание. Она дает нам знания о природе божественной реальности, о нашем месте во вселенной и посвящает в другие тайны. Кода мы контактируем с ней, мы не различаем ее как внутреннюю фигуру, скорее мы ощущаем энергетическую вибрацию и видим образ женщины, чья нуминозность несет некоторую прохладу. Мы чувствуем ее вне себя и общаемся таким способом, который не поддается объяснению. Через распознавание архетипа мы готовимся к восприятию живого Имени, а при взаимодействии с архетипом мы открываем дверь для входа Имени в наш мир.

ВООБРАЖЕНИЕ
В своих трудах Ибн Араби не раз говорил, что человек есть сосредоточие духовности, он также выделил период нашего индивидуального развития, в котором мы встречаемся лицом к лицу с Богом. Когда это происходит, мы можем различать наши внутренние Имена, равно как антропоморфизм Бога или проявление его Имен, Мы сталкиваемся с живыми Реальностями, которые усиливают наши внутренние архетипические фигуры. Как же нам это удается? Мы совершаем все это с помощью воображения.
Воображение может быть очень требовательным, когда дело касается толкования алхимических произведений или переживания процесса индивидуации. Однако в нашем обществе воображение все еще недооценивается, и даже если это не так, оно все равно до конца не осмыслено. Я сотрудничаю с людьми, которые занимаются исследованием воображения и стараются прийти к какому-то более четкому определению этой интересной области. Многие вопросы до сих пор остаются открытыми в нашей попытке создания более или менее последовательной теории воображения, но я хотел бы предложить вам несколько первоначальных идей.
Во-первых, нам нужно дифференцировать различные уровни, или локусы, воображения. Прежде всего, необходимо отделить фантазию от истинного воображения. Фантазия служит целям Эго. Эго мечтает о своих достижениях, силе, красоте или сексуальных подвигах, но какой бы ни была эта фантазия, она лишь создает приятные ощущения и соответствует образу Эго. Такие эмоции могут быть весьма негативными, ведь есть множество людей, которые зациклены на мыслях о том, какие они плохие и какие ужасные ошибки они совершили. Они могут предаваться этим фантазиям часами, находя утешение в своем «знании» того, насколько они отвратительны. В любых положительных или отрицательных сюжетах, целью таких увещеваний становится создание истории или образа, где Эго будет ведущим актером.
Мистик Якоб Бёме[11] и алхимик Парацельс рассказали нам следующую информацию о фантазии, утверждая, что она дает нам ошибочное представление о реальности. Согласно Бёме, фантазии — это иллюзии, которые уводят человека от Бога. Люцифер часто увлекался фантазиями о силе, господстве и вымыслах, лишь бы противостоять Богу. Вместо того, чтобы быть с Богом, он мнит себя Богом. Ложные видения Люцифера сбили с толку Адама, который оказался в мире чувств вместо того, чтобы оставаться в раю с Богом.
Парацельс считал, что фантазия отражает только внешнюю оболочку вещей. Ей совсем не обязательно проникать в суть природы или духа, чтобы увидеть истину, она вполне довольствуется поверхностными знаниями. Фантазия может быть творческой так же, как и ученый может мыслить креативно, постигая физическую реальность. Однако если такой ученый не в состоянии представить естественный объект в виде символа или найти значение этого символа, тогда он просто находится во власти фантазии» но никак не истинного воображения. Концепция фантазии Бёме показывает заблуждения Эго относительно своей природы в случае с Люцифером и Адамом. Для Парацельса же фантазия — это неспособность к пониманию символа и символичной реальности всех вещей.

ЧЕТЫРЕ СВОЙСТВА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ВООБРАЖЕНИЯ
Благодаря Парацельсу мы познакомились с первой особенностью воображения. Она учит нас, как можно передать информацию через определенный символ. Для осознания этой функции важно помнить, что Эго не может ни контролировать воображение, ни участвовать в его развитии. Духовная сила Самости рождает картинки. Эго использует эти символы, работает с ними в активном воображении, но не может создавать их. Суфии верили, что душа принимает потоки Активного Разума Бога, который в свою очередь влияет на впечатления воображения.
Одновременно существуют и внутрипсихические, и психоидные переживания воображения. В обоих случаях символ спонтанно возникает, это может произойти как во время сновидения, так и в процессе активного воображения. Символ может и не быть персонификацией внутренней фигуры, но чаще всего он выступает в нашем воображении как рисунок наших идей, ощущений или озарений. Например, поэзия — это символичная экспрессия чувств и откровений, и настоящая поэзия всегда рождается в воображении. Когда поэт использует символ, он тем самым старается привнести в наш мир что-то необычное в виде образа или словесного оборота. Сны также могут быть поэтичны, поскольку они показывают нам символы, которые могут чему-то научить нас в жизни. У одного из моих клиентов был сон о чудовищных родителях, пожирающих собственных детей. В этом сне он осознал весь страх, который чувствуют дети, когда родители предают их. Образ во сне сформировал переживание и представил нам темную сторону жизни, где родители бьют своих детей.
Воображение сообщает нам информацию о жизни, о нашем Эго и его проблемах, о Боге и природе реальности с помощью символов, которые проявляются через те чувства и откровения, что они создают, и просвещают нас. Первая функция воображения очень проста в понимании, поскольку каждый из нас успел ощутить ее либо в своих снах, либо в процессе чтения художественной литературы.
Вторая функция психологического воображения — это персонификация. Как я уже показал в своей предыдущей книге, все, что находится в нашей психике, можно персонифицировать, будь то аффект, комплекс или архетип. Персонификации порождают внутренние фигуры, которые оживают внутри переживаний воображения для контакта с Эго или для другого рода активности. Например, я могу подумать о моем отце, матери, жене или о какой-нибудь незнакомой фигуре, которая будет вести себя определенным образом, и на это я должен буду ответить. Фигура внутри моего сна — это персонификация одной из сторон бессознательного. Они живые и автономны; говорят и делают все, что захотят, и я могу только должным образом отреагировать на это. Автономность внутренней фигуры и ее способность к самостоятельному общению и действию лежат в основе активного воображения и большинства работы индивидуации, которая в свою очередь связана с налаживанием диалога с этими фигурами и, через взаимодействие с ними, интегрированием их в Самость.
В-третьих, у воображения есть сила, которую я называю активацией. Это подтверждается хорошо известным фактом фокусировки Эго на бессознательном, когда одна из его сторон активируется и затем проявляется во сне или активном воображении. Если я начинаю думать о каком-то событии, конфликте или фигуре, то это состояние обычно возникает внутри воображения. И чем больше я концентрируюсь на процессе представления, тем дольше будет держаться сам образ. Если я занимаюсь активным воображением с внутренней фигурой, то я буду думать либо об этой фигуре, либо о проблеме, которую мы только что с ней обсуждали. Или, наоборот, я могу размышлять об этой фигуре, и вскоре она появится в моем активном воображении. Можно погрузиться в непрерывный процесс мечтания, ведущий к активному воображению и потом снова к мечтанию. Активация может возникнуть и в тот момент, когда я совершенно неожиданно для себя начинаю думать о предмете, в котором ранее не был заинтересован, но после обдумывания интерес к нему возрастает.
В довершении ко всему, воображение способно к преобразованию. То, о чем мы думаем или видим во сне, уже происходит или будет совершаться в нашей психике. Активация мысли запускает движение и преобразование внутри психики, и именно поэтому Юнг называл образы «символами трансформации». Мысли создают свой собственный путь преобразования внутри психики, когда же Эго более сознательно включается как в интерпретацию, так и в воображение, тогда степень трансформации возрастает. Добывание знаний из нашего переживания воображения или получение сообщения от него рождает в нас новое восприятие мира вокруг, меняет наше поведение и даже некоторые состояния нашего сознания. Более того, воображение имеет, как это определил Юнг, «трансцендентную функцию», с помощью которой происходят глобальные изменения внутри нашей Самости и благодаря которой Самость проявляется. В ходе воображения осуществляется трансформация и рождается Самость. Так воображение становится самой главной силой в процессе индивидуации или достижения психологической целостности.

ГНОСТИЧЕСКОЕ ВООБРАЖЕНИЕ
Гностическое воображение по своему воздействию превосходит психологическое. Это все потому, что переживания воображения возникают здесь благодаря психоиду или, чаще всего, благодаря силе психоидных существ. Сама природа психоидного ощущения воображения помогает нам развить более глубокое восприятие окружающей реальности. Например, в активном воображении я могу представить, как психоидная фигура оказывается у меня в комнате и трогает меня за шею, вызывая экстаз. Поскольку это есть реальное действие, я должен почувствовать или увидеть, как фигура входит в мою комнату, как она касается шеи, и ощутить наслаждение. Можно подумать, что все это игры моего разума. Однако в психоидном воображении фигура на самом деле проникает в мою комнату, и когда она трогает меня, это чувствуется как настоящее прикосновение, и после этого я погружаюсь в измененное состояние экстатической природы. Она присутствует рядом с вами не совсем полностью физически, но у нее есть определенные материальные черты, отличающие ее от чисто внутренней фигуры. Не только само переживание становится другим, но и я начинаю воспринимать его по-иному. Я могу обнаружить себя в каком-то параллельном пространстве, или в окружении странных существ, или в глубоком медитативном состоянии, в котором я постигаю мудрость, или у меня могут быть яркие видения. Гностическое воображение возникает в своем собственном мире, который не может быть помещен внутрь психики. Оно принадлежит скорее божественному, хотя мы можем чувствовать других, более мелких обитателей таких, как приведения или полтергейсты. имеющих свои силы воображения, которые позволяют им быть в различных типах переживаний. Для человека, находящегося в поиске истины, гностическое воображение представляет собою место, где сосредоточена божественная сила и природа, которая непосредственно нас касается.
Согласно Ибн Араби, что не является Богом, сотворяется Богом и, таким образом, рождается для жизни. Все видимое в космосе, есть не что иное, как символы различных сторон божественного. В этом заложена символичная природа реальности, о которой говорил Парацельс, когда писал, что истинное воображение проникает в самую суть вещей. Для суфиев, как и алхимиков, познание мира — это своего рода прикосновение к божественному. Так мы можем узнать все о Боге из книги жизни, или как это называли алхимики, из книги природы. Все, что есть здесь и сейчас и что происходит вокруг, является символичным описанием божественного воображения. Если мы сможем правильно интерпретировать этот символ или взаимодействовать с ним напрямую, мы вступим в контакт с божественным. Куда бы мы ни взглянули, особенно если смотреть глубоко, везде мы находим символичную экспрессию гностического воображения.

ИМЕНА
Как воображение Самости персонифицирует содержимое бессознательного, так и психиодные фигуры олицетворяют божественное воображение. Эти психоидные существа живут самостоятельно, и мы можем взаимодействовать с ними. Суфии часто говорили о джиннах или ангелах, о сотворенных существах, подобных нам самим, которые способны поместить глубокое переживание воображения внутрь нашего сознания. Аналогично архетипу, который может персонифицировать себя в психике и контактировать с Эго, ангел представляет себя в виде фигуры воображения и общается с человеком. Но большее значение имеют Имена Бога — персонифицированные психоидные фигуры, которые есть часть Единого Целого, живущие самостоятельной жизнью, со своим собственным сознанием и разумом. Ибн Араби предположил, что они даже не подозревают о существовании друг друга, за исключением высших из Имен. Он говорил, что каждая имеет свою истину, свой закон, свой путь и у каждой есть свой собственный мир.21 Мудрость, как божественное Имя Бога, персонифицируется в женский образ, она располагает знаниями о других Именах, о природе реальности, о природе человека и рассказывает нам об этом во время наших встреч в мире воображения. Мы воспринимаем ее как существо очень красивое, сердечное и сверхъестественное. Пока мы сотрудничаем с ней и принимаем ее как наше Имя, мы будем жить с ней и следовать ее путям. Нам будет казаться, что мы находимся в ее мире. Все, кто был связан с Софией, как с Именем Бога, говорили о божественной женитьбе на ней, о том прекрасном времени после смерти, когда они смогут соединиться с ней в раю и т.д. Например, Якоб Бёме говорит, что если он будет предан Иисусу Христу, то в раю сможет привести свою душу к Софии: «я наберусь смелости и пробьюсь, насколько хватит сил, через все Тернии и Шипы, лишь бы только найти мою родную страну, откуда происходит моя душа и где живет моя прекрасная Дева*. Он продолжает дальше и рассказывает нам, как он встретился с ней:

Я преданно ждал ее, пока она, наконец, не появилась и не обернула все мои Печали в Радости; и тогда я направился в сторону Гор на Севере, и когда все Беды обрушились на меня, когда Штормы и Бури ударяли по мне, когда сам Антихрист предстал передо мной с распахнутой пастью и хотел уже поглотить меня, тогда она пришла, утешила меня и вышла замуж за меня​

Для Бёме София была частью божественного, к которому он прикоснулся через сакральный брак, с которым он мечтал соединиться на небесах; такова сила и духовная роль Имен Бога, когда они появляются перед человеком. Психоидные фигуры, как и внутренние, имеют способность к активации и трансформации, но в гораздо большей степени. Они могут прийти к нам с желанием изменить нашу жизнь, сделать какую-нибудь работу или они могут рассказать нам что-нибудь о божественной природе. Поскольку внутри меня содержаться вce архетипы, соответствующие божественным Именам, то контакт с конкретным Именем будет включать определенный архетип и заставлять меня обращать на него внимание и работать с ним. Например, встреча с Софией пробуждает аниму и приглашает или принуждает меня к взаимодействию с моей женской природой. В то же самое время все это стимулирует меня к развитию мудрости, принимая форму простого исследования или усиленной практики с активным воображением. Вне зависимости оттого, какое Имя придет к вам или каким будет его сообщение, все это располагает к интенсивной работе психики.
Имена также имеют большую возможность к трансформации. Их способность к преобразованию действительно необычайна, это приводит нас к доказательству того, что отмечали мистики многих религий: голос, исходящий от Бога или божественной персонификации Бога, не только может произносить речь, но и воплощать в реальность то, о чем он говорит. Согласно исламу, иудаизму, христианству и некоторым течениям индуизма Бог сотворил вселенную при помощи слов. Все, о чем Бог рассказывает, на самом деле происходит. Таким образом, сообщения, рождаемые Именами, глубоко воздействуют на человека и могут запустить трансформацию уже в процессе произнесения конкретных слов. Я знал несколько психоидных фигур, которые могли излечивать физические недуги, создавать измененные состояния «сознания одним только своим прикосновением или словом и вызывать большую психологическую трансформацию в течение пятиминутной встречи, хотя обычно это происходит не меньше, чем за год.
Преобразования могут возникнуть не только благодаря общению, но и другим контактам с Именами. Гностическое воображение может вызвать бесчисленное множество переживаний, каждое из которых будет глубоким и трансформирующим. Главная цель всех действий гностического воображения — проявление божественного, поскольку без представления формы оно останется скрытым и неизвестным. Гностическое воображение таким способом раскрывает перед нами различные аспекты бытия Бога.
Познание также имеет свою собственную силу. Я уже ранее говорил вам, что одно из свойств воображения — это трансформация, и в то же время преобразование является центральной темой Алхимии. Алхимия не просто старается добраться до сути вещей, она также участвует в их трансформации. Другая основная идея Алхимии — это искупление, освобождение. И чаще всего в алхимических трактатах преобразование и искупление осуществляются не внутри человека, а в чем-то другом. Если мы соединим наши знания об алхимической трансформации и освобождении с идеями по теории воображения, то мы увидим, что человек, встречающийся с Именем в гностическом воображении, может не только преобразовывать это Имя, но и быть трансформированным этим Именем. Хотя это и не является главной чертой учения суфиев, насколько я знаю, это находит отражение в каббалистическом видении божественного.
Хотя внутри и вне себя, божество, называемое Эн Соф, остается совершенным и непознаваемым, оно показывает себя через Имена точно так же, как и у суфиев. Оно раскрывается в Древе Жизни каббалы через десять сефирот Однако во многих каббалистических учениях дерево сначала сотворяется не гармоничным, все связи между сефиротами оказываются нарушенными, и в результате зло побеждает. Каббалисты считали, что благодаря молитве и медитации они помогают проявиться божественным силам, которые приводят все обратно в равновесие. Обычно это описывается как священная свадьба Малкута (суждение) и Тиферета (милосердие), принципов женственности и мужественности. Во всяком случае, вмешательство каббалиста оказывает прямое влияние на проявление Бога и порядка во Вселенной.
Те же самые идеи используются в психоидной алхимии. В психоидной алхимии происходит встреча в мире воображения человека и психоидного существа, Имени Бога. В процессе этого взаимодействия один из них или оба, так или иначе, подвергаются трансформации. Как мы с вами потом увидим, в книге AuroraConsurgensСофия изображается раненной и нуждающейся в помощи. Она может поправиться только с помощью описанных в тексте алхимических реакций, которые протекают между ней и алхимиком внутри образных переживаний. Более того, алхимик часто оказывается замененным на другую психоидную фигуру также, как мужское и женское соединяется в форме Софии или образе Бога. Алхимические процессы, приводящие к конъюнкции, все совершаются в гностическом воображении. Союз, который получается при участии алхимика, рождается в результате взаимодействия двух психоидных фигур.
В этом случае очень важно добавить к суфийскому пониманию концепции воображения тот факт, что Имена Бога через взаимоотношение с человеком трансформируются. Имена не совершенны, они нуждаются в поддержке человека, чтобы найти соответствующее место в системе мира. Каббалисты часто определяют дьявола (зло) как хаос во вселенной, поэтому каббалист, он или она, должны работать, чтобы снова расставить все по порядку. Иногда это совершается с помощью молитвы или следования заповедям, но временами этот баланс находится благодаря эзотерическому знанию и медитациям. Подобно каббале, психоидная алхимия возвращает вещи на свои места и исцеляет психоидные существа. Алхимик наблюдает за трансформацией и участвует в ней. Все зависит от воображения. Воображение играет важную роль в процессе индивидуации. Это способ, посредством которого сознательное и бессознательное объединяются и, тем самым, дают рождение Самости. Психоидное воображение помогает нам встречаться с Именами и атрибутами бесконечности. Только благодаря воображению мы получаем возможность преобразовывать Имена и переживаем нашу собственную трансформацию. В книге AuroraConsurgensописывается работа воображения, когда алхимик знакомится с Именем Софии, или Мудрости. Чтобы разобраться в природе этого переживания, нужно познать Софию, для этого мы теперь перейдем к исследованию Софии как психоидного существа и одного из Имен Бога.

[1] Ибн Араби (1165 -1240) — исламский богослов из Испании, крупнейший представитель и теоретик суфизма. Получил прозвание «величайший учитель». Ибн Араби разработал учение о единстве бытия, отрицающее различия Бога и мира. Критики видели в этом учении пантеизм, сторонники — истинный монотеизм. Отстаивал концепцию совершенного человека. Ибн аль-Араби много путешествовал, его поездки и впечатления имели, как правило, мистическую суфийскую интерпретацию. Оставил около 800 сочинений.
[2] Gerald T. Elmore. Islamic Sainthood in the Fullness of Time Boston: Brill, 1999. p. 301.
[3] Поймандер — по-гречески означает «погонщик скота» или «пастух». Первый трактат «Герметического Корпуса» — представляет собой откровение, данное Гермесу Трисмегисту Богом Отцом (который и именуется Пойман- дром). Недавние исследования показывают, что это название происходит от более раннего египетского заглавия, означающего «Ум или разум Ра*», солнечного бога.
Тот — древнеегипетский бог мудрости, знаний, Луны, покровитель библиотек, ученых, чиновников, государственного и мирового порядка. Он изображался, как правило, в виде человека с головой ибиса, в руках он держал посох
18
и анх. Однако, кроме этого варианта было множество других вариантов его изображения. Основным центром почитания Тота был Шмун, или Эшмунен (Гермополь Великий). Считается, что Мзат была женским дополнением Тота.
v «Mind to Hermes* in Brian P. Copenhaver, trans., Hermetica. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. p. 41.
[6] Асклепий — в древнегреческой мифологии бог медицины и врачевания. Был рождён смертным, но за высочайшее врачебное искусство получил бессмертие. Асклепия изображают с посохом, увитым змеями. Однажды он шёл, опираясь на посох, и вдруг посох обвила змея. Испугавшись, Асклепий убил змею. Но следом появилась вторая змея, которая несла во рту какую-то траву. Эта трава воскресила убитую. Асклепий нашёл эту траву и с её помощью стал воскрешать мёртвых. В «Герметическом корпусе* встречается как друг и ученик Гермеса Трисмегиста.
[7] Elmore, IslamicSainthood, p. 332.
[8] «Книга Зоар* — основная и самая известнзя книга каббалистической литературы. С точки зрения каббалнстов, Зоар имеет огромную духовную силу. Кэбба- листы рассматривают изучение Зоара как наиболее высокое духовное постижение человека. Даже чтение текстов Зоара без комментариев и нахождение книг Зоара в доме, по мнению кэббалистов, даёт духовную силу и защиту. Три главных тома Зоара выстроены в форме толкования Торы (Пятикнижия), при этом первый и второй тома являются толкованиями соответственно первой и второй книг Пятикнижия (Бэрешит и Шмот), а третий — остальных книг (Ваикрэ, Бамидбар, Дварим).
мZohar,Harry Sperling and Maurice Simon, trans. London, Jeruselum, New York: TheSoncino Press, 1973. p. 101a
Мухаммад — арабским проповедник единобожия и пророк ислама, центральная фигура этой религии; согласно ислзмскому учению, Аллах ниспослал Мухаммеду сво* священное писание - Коран. Также Мухаммед был политическим деятелем, основателем и главой мусульманской общины (уммы), которая и ходе его непосредственного правления составила сильное и достаточно крупное
22
0 William С. Chittick. The Sufi Path of Knowledge. New York: Slate University of New York Press, 1989. p. 346.
Gerald T. Flmore, Islamic Sainthood in the Fullness of Time. Boston: Brill 1999.
p. 325.
[11]Якоб Бёме — немецкий христианский мистик, провидец, теософ, родоначальник западной софиологии — учения о ♦премудрости Божией*.
Парацельс — знаменитый швейцарский алхимик, врач, философ, естествоиспытатель, натурфилософ эпохи Возрождения, один из основателей ятрохимии. Подверг критическому пересмотру идеи древней медицины. Способствовал внедрению химических препаратов в медицину. Считается одним из основателей современной науки. Признается величайшим оккультистом средневековья и мудрейшим врачом своего времени. Изобретённый им самим псевдоним Парацельс означает «превзошедший Цельса», древнеримского энциклопедиста и знатока медицины первого века до н. э.
31 Для более детального изучения роли Имен в трудах Ибн Араби см. William С. Chitllck. The Sufi Path of Knowledge. New York: Stale University of New York Press, 1989.

Глава 2 ПРИРОДА СОФИИ

София - это психоидная фигура, олицетворяющая женскую сторону Бога, и, в то же время, — это тайна, которая никогда не будет до конца раскрыта. Изучение символов, которые ее описывают, и переживаний, полученных при общении с ней, а также пребывание в состоянии медитации вместе с ней помогут нам постигнуть сущность Софии. Далее я постараюсь представить характеристики, которые непосредственно касаются Софии и которые можно найти в гностицизме, в апокрифической «Книге Премудрости Соломона»-5, в учениях Якоба Бёме и в алхимических трактатах. Я не собираюсь давать вам полный обзор всех традиций, так или иначе связанных с Софией, поскольку есть несколько хороших книг на эту тему и к ним вы можете обратиться в любой момент. Я лишь хочу осветить несколько главных мыслей софийских течений, которые рассматривают Софию как Имя и рассказывают немного о ее силе и природе.

Божественная природа Софии
Первое свойство Софии — это ее божественность. Суть божественной природы и взаимоотношение с Богом меняются в зависимости от каждой традиции и могут варьировать в различные периоды их развития. В некоторых случаях она выступает как богиня со своими правами, иногда как пассивный или как активный партнер Бога. Так или иначе, она олицетворяет божественность, или заимствованную, или собственную.
Часто божественная София ассоциируется с падшей Софией, и есть определенные разграничения между высшей и низшей Софией.
-Книга Премудрости Соломона* — второканоническая книга Ветхого Завета, входящая в число так называемых Учительных книг. Поскольку София божественна, она также имеет более низкий аспект, который во многих традициях представляет ее как опустившуюся в низший мир. Я буду рассматривать эту особенность Софии наравне с ее божественной стороной, потому что в мифологии они часто находятся вместе.
Одно из самых ранних описаний божественной Софии можно найти в апокрифическом тексте «Книги Премудрости Соломона». Во многих отношениях это произведение как первоисточник отражает понимание Мудрости, описанное в Aurora Consurgens,причем автор неоднократно ссылается на эту книгу. После восхваления Мудрости и обещания все рассказать, что он знает о ней, автор говорит:

Ибо есть в ней дух священный и разумный,
уникальный в своем роде, многоликий, едва различимый,
живой, ясный, незапятнанный ничем...
В ней сила вся, все обозрение, внутри нее все духи,
смышленые, чистые и тонкие.
Ибо мудрость подвижнее любого действия,
она проходит через все вещи и проникает в них благодаря своей
чистоте.
Она есть отблеск силы Бога,
чистый поток его величия...
она есть сияние бесконечного света.​

Она в то же время является партнером Бога, поскольку она состоит «в близких отношениях с Богом, и Владыка Всего любит ее.... ей доступны знания Бога, и она избирает труды его... что может быть богаче Мудрости, создательницы всех вещей?*.27 София исходит от Бога и виде чистого потока, она способна пройти через все вещи, проникнуть в их суть и в этом символ ее божественности. Она связана со светом и фактически решает за Бога, что Он должен сделать. Она не богиня perse, но выступает как эманация Бога. У нее есть все атрибуты божественного, и в тоже время она считается свободной от Бога.
Большинство традиций, касающихся Софии, рассматривают ее как самостоятельное существо. Будучи независимой, без разницы, какую роль она играет в иерархии, она показывает свою автономию и обособленную природу, что характеризует ее как психоидную фигуру и Имя.
В «Книге Премудрости Соломона» она описывается как духовная сущность, великая мудрость, которая делает ее советником Бога. Кроме того, она как очень активная субстанция есть причина всех вещей. Во многих течениях София пассивна, является партнером Бога или зеркалом, через которое Бог познает сам себя. В любом случае, София — это мудрость, благодаря которой совершается творение.

Божественность Софии в гностицизме
Из нескольких произведений Симона Волхва и тех рецензий, которые сделали христианские писатели на его сочинения, мы можем понять, что София играла большую роль в его размышлениях. Он был ранним гностиком, который выступает в Новом Завете как энергия апостолов. Божественная по происхождению София подвергается нападению архонтов, или злых духов, и помещается в материю, где она проходит через бесчисленное множество реинкарнаций. Сам Симон Волхв представлял себя в виде духовного существа, которое должно было освободить Софию. Вот как он описывает это в своей книге «Медовый напиток»:

Он взял с собой какую-то Елену, наемную проститутку из финикийского города Тира после того, как купил для нее свободу, говоря, что она была первым отражением {или Мыслью} его Разума, Матерью Всего, с которой он сначала связывал появление Ангелов и Архангелов в своем Разуме.
Эта самая Мысль, уходящая в бесконечность от него и осознающая, что это есть воля Отца ее, спустилась в низшие миры, создала Ангелов и прочих Существ и, как он сказал, сотворила весь остальной мир. И как только она дала рождение им» они, подгоняемые завистью, схватили ее, ибо не желали быть наследниками кого бы то ни было. Что до нее, то они не узнали ее, но ведь это была его Мысль, которую они взяли в плен и от которой они происходили. Она подвергалась всяческим унижениям с их стороны, лишь бы только она не смогла снова взойти к Отцу своему или проникнуть в человеческое тело, где бы она трансформировалась в другие женские фигуры, будто переливаясь из одного сосуда в другой.[1]​

Как мы с вами видим, для Симона Волхва Елена была олицетворением Софии. Хотя она и представляется, как падшая София, тем не менее, она остается святой и божественной:

Epinoia{София} — это Энергия множества Имен. Она называется Матерью или Матерью Всего, Матерью Жизни или Сияющей Матерью, Божественной Евой; Силой Свыше; Святым Духом... Еще зовут ее Той, что по левую руку, как противоположность Христа Того, что по правую руку; Мужчина-Женщина; Prouneikos; Matrix; Рай; Эдем; Achamoth; Дева; Barbelo; Дочь Света; Милосердная Мать; Супруга Мужского Начала; Открывательница Совершенных Тайн; Божественная Милость; Открывательница Таин Особой Важности; Невидимая Мать, та, что знает Тайны Богоизбранных; Священное Проявление Святого Духа, давшее рождение двум Близнецам; Ennoia; и еще у нее есть большое количество Имен в зависимости от терминологии различного направления, но в целом она соответствует Мировой Душе и Душе Мужчины.[2]​

Несмотря на то, что София пала до человеческого состояния и стала наподобие проститутки, все же по своей божественной природе она является родственницей Бога, Открывательницей тайн. Невидимой Матерью и Дочерью Света. Она тесно связана с Мировой Душой, той мудростью, что содержится в мире, как и душа в теле. Вот все ее аспекты, которые мы узнаем из гностицизма и алхимии.
В другом алхимическом трактате также с уважением отзываются о Софии, хотя и там о ней говорят, как о падшей Софии. В книге «Апокриф Ионна» София — это первая неизведанная мысль, это священное божество, отец и мать всего сущего:

И тут его Epinoia совершила действие и прорвалась вперед, она предстала перед ним в сиянии его света. Эта энергия предшествовала всем остальным и проявилась сначала в его разуме как первая мысль, как его образ; она стояла у истоков всего, потому что именно она была раньше их всех, Отец и Мать, первый человек, святой Дух, высший мужчина, очень могущественный, названный обоеполым, самая бесконечная из всех невидимых энергий и первая, что проявляется перед нами.​

София есть первая мысль Бога, не совсем равная ему, но считающаяся началом всех вещей и даже принимающая гермафродитные черты. Самый распространенный образ Софии — это родоначальницы всего. Она выступает как Мать всех вещей, но ей нужен партнер — Отец, который мог бы поучаствовать в сотворении вселенной. В «Апокрифе Иоанна» София создает все без партнера и в результате рождается жестокое божество, которое в свою очередь творит наш мир. Испугавшись содеянного, София просит помощи. Тогда приходит бог-спаситель, вероятно, похожий на Иисуса Христа, который вместе с ней спасает падший мир.
София затем появляется перед Евой и помещает в нее свой собственный свет так, что Ева теперь может научить Адама и подготовить его к восприятию истинного света и истинного Бога:

Он (Адам) увидел женщину рядом с собой. В тот момент светящаяся Epinoiaподошла к нему и подняла завесу, скрывающую его разум. И он мудростью своей возвысился над опьяняющими чарами темноты. И в тот момент он раскрыл другую сторону самого себя и произнес: «Вот эта кость действительно от моих костей, а это тело - от моего тела*. И наша сестра София спустилась к нам невинной, чтобы исправить ошибку свою. Так стали ее называть Жизнью, матерью всего сущего.
С помощью откровений владыки и через нее они получили совершенное Знание.​

София сама есть искупление для своего греха и исправление для своих ошибок. Она — несущая свет и истинная мудрость. В данном случае мы сталкиваемся с еще одной ее функцией как проводника душ. Она дает истинное знание Адаме и Еве, а в гностическом смысле она выступает в роли змея, который пытается показать Еве ее истинную природу. Она ведет их к пробуждению, так как она может направлять души к осознанию их собственного света. Однако, как носитель света, она является объектом нападения архонтов, которые не хотят, чтобы она открывала истину; в одном из сюжетов она неоднократно похищается ими и становится заложницей, падшей Софией:

У него был план с архонтами, которые есть сила его, вместе они совершили прелюбодеяние с Софией, и тогда горькая участь постигла ее, заточили ее в оковы.... Ведь именно от этого происходят грехи, и несправедливость, и богохульство, множество забвений и заблуждений, и любой сложный приказ, и жуткие грехи, и большие страхи. И в результате все творение ослепло, чтобы никто не смог узнать Бога, что находится выше всех. Потом с помощью череды забвений и вовсе все грехи были скрыты.​

Таким образом, София одновременно и носитель света, что приводит к осознанию своей истинной природы, и источник темноты и игнорирования истинного Бога. В нескольких интерпретациях этого мифа ее падение осуществляется случайно, а все зло появляется из-за ее похищения и заточения. Очевидно у гностиков эти два аспекта Софии — высший и низший — были хорошо известны и развиты.

Место Софии в алхимической традиции
Алхимик-мистик Генрих Кунрат писал, что Софию рассматривали как истинную Магнезию великого мира, как Святой Дух и как эманацию Святой Троицы. Она была вместе с Богом с самого начала, рожденная из самой сути его, она есть дух, что растворяется в водах Творения. Она проявляется во всех вещах, «даже в самом сокровенном и священном лоне Девы и ядре Земли, везде есть мистическая созерцательная Матерь всего мира*.
И опять мы видим Софию в образе матери всего творения, души мира, обнаруживающейся во всех живых существах, даже в центре Земли. Она — Святой Дух, наравне с Богом, и была с ним задолго до начала творения. Наиболее радикальное видение Софии, чем у Генриха Кунрата, мы встречаем в трудах великого швейцарского алхимика Парацельса. Немногие знают, что у Парацельса есть работы не только по алхимии и медицине, но и большое количество трудов по теологии. Однако эти трактаты были оставлены в стороне, и я даже не знаю, почему. Его представление о Софии очень сильное, он описывает ее, как равную всем членам Троицы. Эндрю Викс так объясняет это:
Совершенно ясно, что цель данного произведения состоит в определении места высшего прообраза Девы Марии внутри божественной семьи, богини, с которой Отец создает святого Сына на небесах еще до рождения Иисуса Христа как Бога и человека в этом мире... Мария и Ева являются прототипами «небесной королевы», вечного чистого существа, и личности, и не личности, которая ответственна за сотворение всей божественной семьи, а не только какого-то одного из трех ее членов.
Здесь мы снова сталкиваемся с вопросом, кем на самом деле была божественная София. Парацельс со своими смелыми идеями приблизился к ереси, и любое утверждение относительно божественного места Софии было бы опасным в его время. Тем не менее София — это богиня большой силы и чистоты, которая нуждается в раскрытии своей божественной сущности. Кроме того, у нее есть еще более важный аспект как принципа женственности в творении, поскольку она порождает деяние Софии, описываемое как «иной Рай для этого мира, где не распространяются болезни, где болезни не остаются, где не задерживаются и куда не проникают никакие отвратительные существа...».
Парацельс верил, что София является женской стороной божества, и в ее манифестации, если ей позволят полностью раскрыть свою природу, она сможет построить Рай на земле, где четыре элемента и все вещества достигнут совершенства. Она исполняет свою роль создателя Рая, когда становится одним из аспектов Философского Камня и Aurora Consurgens.

София в контексте психологии
Согласно фон Франц, София — это анима, она представляет персонификацию коллективного бессознательного, по крайней мере, в мужской психике. К сожалению, в изучении AuroraConsurgensфон Франц не исследует Софию с точки зрения женской психологии, именно потому, что она занимается анализом автора этой книги, который был мужчиной. Однако это самое слабое место в ее работе касательно женской психологии, и это ставит под угрозу все ее попытки рассмотрения Софии в качестве анимы. В контексте психологии София чаще всего возникает в образе самости для женщин, и я замечал ее появление в снах многих женщин-клиентов. Она символизирует женскую сторону самости и те переживания, которые женщина может почувствовать внутри себя в процессе индивидуации.
Для женщины-алхимика София представляется в виде Философского Камня более ясно, чем для мужчины-алхимика. Как я уже ранее подчеркивал, на психологическом уровне София и показывает различные вещи для женщины и мужчины, в особенности, когда они работают со своей самостью. Однако в качестве психоидной фигуры София — это сила или энергия, которая не соотносится с определенным гендером, как filius, Меркурий или другие алхимические образы. Пол — это специфический символ, который используется конкретным существом. София же возникает как женская фигура, но она не есть женщина. Женщины, равно как и мужчины, могут приветствовать ее с любовью и радостью как божественного партнера и возлюбленную.
В целом комментарии фон Франц являются хорошим примером того, как этот материал работает внутри психики. Но как же нам с психоидной точки зрения работать с образом?
В моем личном опыте София подошла ко мне, дотронулась до меня и долго говорила со мной, она была живым существом, психоидной фигурой, преисполненной невыразимой жизненностью и энергией. Я даже не мог поначалу представить ее как часть моей собственной души. Мы не можем таким способом интерпретировать Софию, будто бы мы опустили ее на психический уровень, такой, как анима. Мы не можем также усомниться в ее реальности или отделенности. Мы должны воспринимать ее, как если бы мы встретили обычного человека и просто хотим узнать главные его особенности. Если бы я попытался охарактеризовать сам себя, я бы начал говорить о своих чертах, о том, как я выгляжу, какие у меня таланты и так далее. Это описание дает лишь смутную картину того, кто я есть на самом деле, именно так мы должны обращаться с Софией. Мы не способны интерпретировать ее, но можем лишь попытаться понять ее.
Все это делает символический материал, который у нас есть, скорее, надуманным, чем конкретным, поскольку у нас нет такого же склада ума как у гностиков, например. Мы не можем сказать просто и образно, что София была заточена в мире и стала проституткой через серию реинкарнаций. Это трудное задание и по многим параметрам совершенно неразрешимое. Мы должны спросить себя: Что имели в виду гностики, когда называли Софию проституткой? Вместо отдельных разговоров об архетипической проститутке, мы должны изучить сам символ и определить, что он нам может рассказать о живой фигуре Софии. Психоидная интерпретация образов находиться между двумя крайностями: слишком дословным и упрощенным толкованием. Мы разрешим эту дилемму тогда, когда будем почитать Софию как мистерию, которую можно описать только символически, но это был бы совсем простой выход из ситуации. Она, конечно же, таинственна сама по себе, но у нее есть какие-то определенные черты, и благодаря изучению этих ее характеристик мы можем ответить на два главных вопроса: что представляет собой психоидная фигура Софии, и какие переживания нам следует ожидать от встречи с ней?

София как психоидное существо
В «Книге Премудрости Соломона» София описывается как тонкий и пенетрирующий дух, движущийся легко и проникающий в истинную природу всех вещей. Давайте остановимся на этом образе. Важно отметить, что раскрытие истинной сущности вещей — один из атрибутов Философского Камня, поскольку именно посредством этого свойства он может трансформироваться. Проникновение чаще всего рассматривается как мужское качество. Интересно, что оно присуще и Софии. В книге «Исследовании феноменологии самости» Юнг соотносит проникновение с расщеплением, а также с дифференциацией, «которые играют не последнюю роль в сознательной реализации». Фон Франц пишет, что в Египте тот человек, который правильно прошел через процесс воскрешения, наделяется двумя свойствами: возможностью принимать любую форму и «способностью к проникновению в глубины природы всех материальных вещей этого мира, он подобен призраку, который может проходить через закрытые двери и проявляться в любой желаемой форме. Вот высшая цель жизни после смерти.... алхимики связывали эту идею с концепцией Философского Камня, этого божественного ядра в человеке, что нетленно, вездесуще и может раскрыть суть каждой материальной вещи. Это переживание какой-то вечности, находящейся за пределами физической смерти».
Таким образом, склонность к проникновению в материальные объекты сближает Софию с Философским Камнем и с понятием бессмертности. Это ее свойство позволяет нам рассматривать ее не как простого духа, но как одну из самых сильных и влиятельных психоидных фигур, поскольку она может попасть внутрь всего материального и духовного без исключения. Мы можем интерпретировать это качество Софии как способность к постижению природы всех вещей и их познанию. Эта едва уловимая возможность сочетается с образом легкого тумана, ведь она «есть поток лучезарного сияния Всемогущего». Давид Винстон интерпретирует эту субстанцию как влажный пар"0. В «Книге Премудрости Соломона» эта легкая дымка ассоциируется с чистотой, но также существуют и другие определения.
В Penguin Dictionary of Symbols это состояние связывается с первыми моментами творения: «туман — это символ смешения воздуха, огня и воды* которые существовали прежде, чем начала создаваться твердая материя, поскольку это было задолго до шести дней творения и перед тем, как все вещи получили свою форму»[3].
София, исходящая в виде дымки от Бога, возникает раньше рождения мира. Она есть первая эманация Бога. При этом туман также олицетворяет самый главный термин алхимической традиции — primamateria. Вот что пишет о первичной материи один из алхимиков: «форма, Дух или душа этого мира, образно говоря, являются первичной материей и хаосом до всякой формы. Дух этого мира, взятый в отдельности, содержит в себе душу мира и первичную материю, из которой он был сделан»4-. Следовательно, София представляет собою не только Философский Камень, но также и первичную материю, из которой он был сотворен. С какого бы Имени мы не начали наше исследование, оно все равно станет одним из аспектов Философского Камня, или Манифестированного Бога. Если мы имеем дело с Софией как первичной материей, мы должны закончить нашу работу с ней как с частью Философского Камня. Вместе с тем мы можем видеть совершенно ясные параллели в ранних мифологических высказываниях о ней.
Эти два образа, связанные с проникновением и описывающие Софию в виде тумана, снова проявляются в «Книге Премудрости Соломона» как способность к вхождению в праведные души людей, делая их друзьями Бога и пророками». Таким образом, она становится гидом и спасителем, и благодаря этому она понимает многие вещи и может поведать сокровенные тайны любому, кого она любит. Вот характеристика, которую дает ей Соломон: «она знает прошлое к предсказывает будущее, она может справиться с любым сложным аргументом и запутанной задачей, ей уже заранее известны все знаки, чудеса и последствия трудных периодов и времен.). Более того, поскольку она возникает задолго до самого акта творения, то она наравне с Богом принимает участие в создании вселенной. Соломон говорит, что она «есть инициатор в делах Бога и классификатор в его трудах».
Она — воплощение духовности, которое рождается от божества перед самим творением и руководит всеми существами, в том числе и Богом. Ее способность к проникновению позволяет ей знать все. Это очень важное качество, поскольку она может войти в души людей и направить их на путь истинный. София достигает сути всех вещей и понимает их, она служит гидом для тех, кто хранит ее в своих душах. Эти два свойства, в качестве всеобщей Мудрости или проводника, характеризуют фигуру Софии, где бы она ни находилась. Ей присущ уникальный тип познания, гнозис, который во много раз превосходит человеческое мышление. Она ощущает реальность не через пять органов чувств или четыре функции, которые выделил Юнг. Она непосредственно проникает в сердцевину и сущность всех вещей — это прямое созерцание истины, то, что я в свое время назвал «чувственное видение», но оно развивается раньше, чем человек получает возможность пользоваться им. София может передать такое восприятие действительности тому человеку, который откроет себя для нее.
Есть еще одно проявление Софии, которое описывает Соломон: его глубокая любовь к ней. Это чувство чаще всего возникает при взаимодействии с Софией. Человек, впервые знакомящийся с Софией, встретит фигуру, которая знает ее/его очень хорошо, которая имеет представление о его пути и может показать* как достигнуть должного положения в жизни. Человек также увидит существо, с которым можно испытать настоящую бесконечную любовь.

Роль Софии в гностической драме
В гностицизме говорится об истинном, первоначальном Боге, от которого происходят все другие боги. Со временем возникает отделение от настоящего Бога, и какой-нибудь фальшивый бог провозглашает себя правителем вселенной. Часто именно этот ложный бог сотворяет человека и держит его в неведении относительно истинной природы Бога. Человек спит, но однажды он должен проснуться и обрести спасение души. Это пробуждение осуществляется благодаря гнозису, или непосредственному восприятию истины. Тот, кто прикоснется к истине и перестанет быть рабом архонтов и ложных богов, вернется к настоящему Богу. Какова же роль Софии в этой гностической драме?
Как мы с вами уже заметили, у Софии есть много функций, но ошибочно полагать, что все эти тексты соответствуют этим ролям. Однако из этих историй мы можем выяснить кое-что о ее качествах, которые можно развить и использовать для углубления наших знаний об этой психоидной фигуре.

ОБРАЗ ПАДШЕЙ СОФИИ
Известно, что есть образ падшей Софии или низшей Софии. Согласно модели Симона она была похищена и взята в плен ложными богами и архонтами. В других источниках ее заставляют совершить прелюбодеяние с этими самыми силами, что приводит к рождению зла. Если же она еще не падшая, то ее ошибочное творение мира без слияния со своим супругом является причиной падения. В контексте падшей или низшей Софии ее рассматривают как блудницу или проститутку. Если она сама не переходит в материальный мир, ее низший образ соответствует Еве, которая в некотором смысле хранит внутри себя Софию. Гак или иначе, гностическая драма связана с отделением от истинного Бога, и София либо помогает осуществить это разъединение, либо становится его жертвой.
В юнгианской школе этот мотив считается аналогичным индивидуации и трансформации души. Душа, заключенная в материи, подобна бессознательному, которое необходимо освободить и сделать сознательным в процессе индивидуации. С точки зрения психологии София это бессознательное, что затерялось в темноте и забыто. Последний в свою очередь считает себя единственно достоверным и является отражением ложного бога, который отрицает существование истинного Бога — Самости. Если мы отождествляем Софию с коллективным бессознательным, то заблудившаяся София — это бессознательное, чье освобождение предполагает сознательный спуск Эго в темноту внутреннего мира.
Я думаю, что это так и есть, что символизм гностических мифов связан с процессом индивидуации и проявлением Самости. Интересно, будут ли какие-то расхождения в интерпретации, если мы будем рассматривать Софию как психоидную фигуру? Надо иметь в виду, что рядом с падшей Софией всегда есть высшая и что в одной из своих характеристик она выступает в роли спасителя. Как падшей Софии ей необходимо искупление, но как высшая София она сама может участвовать в процессе освобождения. Так София распадается на два разных аспекта своего бытия.
В гностицизме и поздней алхимии часто говорили об искуплении, что именно душа должна освободиться. София есть женский аспект психики, это душа, что потеряла свои корни и отделилась от своего источника. В этом смысле София находится внутри каждого человека, поскольку, согласно гностикам, наши души отрезаны от своих истинных корней. Говоря психоидным языком. София — это часть Бога, которая была свергнута с Его высших уровней и помещена в материальный мир. Она есть золото потерянное и спрятанное в материи, которое алхимики должны выделить и очистить, не только для своего искупления, но и для освобождения души как таковой. Падение Софии как трещина в божественном мире, и этот раскол является причиной всего зла на земле и нашего, человеческого, застревания в состоянии оцепенения или неосознавания божественности.
Мы с вами уже убедились, что Единая Субстанция может дать начало психоидным Именам, которые отражают ее природу и существование. Эти силы в психоиде должны гармонировать друг с другом и взаимодействовать, но они этого не делают. Напротив, с того самого момента, как они попадают в психоид, они будто бы расходятся, что приводит к их разобщению. Это самое разъединение и есть низшая София. Ее похищение и захват показывают степень проникновения сил хаоса в психоид. Архонты и ложные боги — это психоидные существа, которые не считают гармонию и единение своими целями, и при этом настаивают на своей полной автономии, исключая все остальное. Они кажутся настоящими психоидными силами, но лишь заставляют Имена игнорировать друг друга и делать все, что им захочется. Ибн Араби писал, что в состоянии, близком к хаосу, Имена не знают о существовании друг друга. София становится порочной из-за этого- всеобщего состояния неосознанности. Высшая София есть Мудрость всех вещей, включая Имена. Вполне возможно именно по этой причине она сперва сочетается с Богом, рождая filius,который становится центром психоидного мира. В алхимическом процессе, который готовит ее к этому слиянию, София проходит стадию очищения (purification),в результате чего высшие и низшие ее части объединяются. Создание союза между Софией и Богом также вылечивает Софию. Изучающие каббалу тут же отметят аналогию этой темы с Шхина: там есть нижний женский аспект Бога, который находится в изгнании вместе с жителями Израиля.
Юнг обсуждает эту идею в своей книге «Психология и Алхимия», он пишет: «алхимия заинтересована в судьбе и в очевидном освобождении субстанций, поскольку божественные души там находятся в заточении и ждут искупления, которое они получат в момент освобождения. Пленная душа затем появляется в виде «Сына Божьего» [Философского Камня]. Ведь для алхимика первую важность имеет не освобождение себя, но божества, которое спрятано в материи и спит».
Похищение Софии олицетворяет забвение архетипа женственности в патриархальном обществе. Игнорирование Софии — это потеря всех женских ценностей. Это есть отражение доминирования мужского начала как в материальном, так и в духовном мире, который по своей однобокости идентичен ложному богу. В то же время София — это то, чего так не хватает Богу. Бог сам по себе остается несовершенным и односторонним, пока София не вернется к нему.
София есть мудрость всех вещей, и, как китайский Дао, она показывает путь, сообразный индивидуальной природе человека. Если люди будут следовать указаниям Софии, они поймут, кто они есть на самом деле и как им лучше проявить себя в этом мире. Если общество будет состоять из людей, живущих в согласии с Софией, такое общество непременно достигнет высшего культурного, морального и духовного уровня. Но, к сожалению, мало кто прислушивается к голосу Софии. Никто не выполняет ее условий, никто не уважает ее: лишь немногие видят ее. Как у психоидного существа, у нее нет дома в нашем мире. Она затерялась в глубинах бессознательного и бродит по свету в поисках тех людей, что смогут открыться ей. Насколько я могу судить, психоидные фигуры трансформируются только тогда, когда человек встречает их и вступает с ним в контакт. Без такого распознавания и взаимодействия они остаются неразвитыми и несовершенными. Психоидная алхимия — это способ, благодаря которому психоидные существа приходят к своей целостности. Пока люди игнорируют Софию, она продолжает пребывать в темноте и страдает от неполноценности.
С другой стороны, как Мудрость Бога, София есть часть всеобщей божественности. Будучи автономной, она принадлежит великой целостности и должна быть ее частью. Но поскольку это не так, Бог потерял часть своей женской природы и своей мудрости. Теперь мы видим, почему зло воспользовалось этой ситуацией, ведь несовершенный Бог не может работать в полную силу. Если мы обратимся к гностической мифологии, то поймем, что именно сам акт творения отделяет Софию от ее божественного партнера. Вне зависимости от происхождения этого разрыва, все же он существует. И пока он продолжается, не только Бог и София остаются несовершенными, но и весь мир погружается в забвение. Именно мы в состоянии обнаружить Софию, вернуть ее к самой себе и затем к Богу.

Персонификация Софии
Известно, что Софию можно рассматривать как божественную ипостась. Другое определение ипостаси — «личность», это означает, что божественное может персонифицировать само себя. Как мы с вами видели в первой главе, духовные существа должны уметь персонифицировать сами себя, чтобы потом появиться перед человеком и вступить во взаимоотношения с ним. Персонификация, или приобретение индивидуальной формы, — главное свойство сверхъестественной манифестации.

Теперь обратимся к алхимии* где представлены многочисленные персонификации Софии

Алхимические аллегории и диалоги составляют основную часть алхимической литературы. Обычно они используются для символического описания природы субстанций и процессов, относящихся к изготовлению Философского Камня. В основном это литературные обороты, но есть примеры реальных визуальных ощущений и разговоров между алхимиками и духами — вполне достаточное количество, доказывающие нам, что такие проявления были частью алхимической работы. Изображение Софии п виде личности базируется как из собственном реальном опыте, так и на символичной экспрессии.


Необходимость персонификации такой фигуры подчеркивает ее реальность для алхимика. Мудрость была не просто метафорой для обозначения проницательности и учености, но была настоящим Духом, чье благословление и откровение были нужны для успешного осуществления процесса изготовления Философского Камня.
Изучение примеров персонификации Софии в алхимической литературе помогает глубже понять не только саму роль в алхимии. Пожалуй, наиболее известную картину Софии увидеть в книге Михаэля Майера AtalantaFugiens(рис. 2)изображена красивая женщина с короной на голове, стоящая Древом Жизни. Ниже под эмблемой есть эпиграмма:

В делах Человеческих, самая высшая мудрость
Та, от которой исходят спокойствие и жизнь без болезней и горестей.
В правой руке здоровые годы жизни ее,
А в левой несметные богатства спрятаны»
Если кто придет к ней с благодарностью,
Для того она будет словно плод с древа жизни.​

В той же книге автор показывает еще один рисунок Софии (рис.2). На этой эмблеме София — Природа. Она показана в виде красивой женщины, сопровождающей алхимика в его поисках истины. Алхимик с лампой, олицетворяющей интеллектуальное познание, и с жезлом «фактов» идет по ее следам. София-природа выступает здесь как гид. Эта эмблема напоминает алхимику, что лучше всего действовать сообразно природе. София на этих двух эмблемах персонифицирует проводника и источник бесчисленных сокровищ, которые можно получить от самого древа жизни. Она есть мать всего творения, и дает нам самый лучший подарок из всех — мудрость.
Третий рисунок из трактата Geheime Figuren der Roscnkreuzer(1785). На нем показана София, у которой изо рта вместе с дыханием выходит поток красной серы и белой ртути (рис.З). Современный исследователь так прокомментировал эту иллюстрацию: «Мудрость — это женское воплощение Бога, через которое проявляется его духовное семя, сперва в верхнем мире небесной Софии, затем через мир природы в материи. Последняя есть не что иное, как падшая, низшая София, и она ассоциируется с ртутью, источником всех металлов»*.
На четвертой картинке мы видим крылатое и коронованное существо-природа, которое сердито смотрит на алхимика. На заднем плане мы видим алхимическую лабораторию, но существо-природа, сидящее у основания странного дерева, действительно выглядит грозно. Поскольку персонифицированная природа соответствует Софии, низшей Софии, то мы можем, безусловно, интерпретировать фигуру на дереве как Софию. Оголенная грудь — самый распространенный образ на эмблемах с Софией, потому что нагота указывает



на естественную природу фигуры, а груди — источник, из которого проистекают не только алхимические субстанции вроде серы или ртути, но и вдохновение, и мудрость как таковые. Фигура природы несет крылья, это значит, что она является духовной силой, а корона на голове подчеркивает ее божественное происхождение. Кроме того, корона украшена символами планет и химическими элементами, тем самым раскрывая Софию как хранительницу тайн алхимии. Она обижена на алхимика за то, что он тратит время, просиживая в лаборатории, вместо того, чтобы общаться с ней самой, у которой есть все секреты великого дела. <«Вы расплавляете металлы, сжигаете черную жидкость (лат. atramentum), запаиваете и разбиваете различные сосуды, строите печи большие и маленькие. По правде говоря, мне просто стыдно за ваше безрассудство*».
В книге Aurora Consurgens есть две иллюстрации Софии, которые связаны с предыдущими эмблемами. На рис. 5 интересное изображение Софии, окрыленной, стоящей на черном шаре. Надпись ниже гласит: «откройся мне от всего сердца и не презирай меня только потому, что я черная и темная, ведь это солнце так спалило меня, а черные потоки воды покрыли мое лицо*.

Здесь идет речь о падшей, низшей Софии, хотя крылья показывают, что она все еще сохраняет свою духовную природу. Внутри ее живота находится нечто аналогичное фигуре кадуцея (лат. caduceus) с двумя змеями, скрученными вдоль подобия меча. Эти две змеи опять-таки возвращают нас к сере и ртути, а меч олицетворяет скрытый огонь или мудрость и дифференциацию Софии. В любом случае этот образ говорит, что София несет в себе тайные знания и что она боится быть отвергнутой. В ее чреве, креативном центре Богини, лежат спрятанные сокровища — союз противоположностей, который помогает в изготовлении Философского Камня. София должна пройти через процесс бракосочетания, чтобы сотворить Философский Камень, но внутри себя она уже несет соединение противоположностей и вскоре родит дитя философов.

Последняя иллюстрация Софии (рис.6) показывает ее с оголенной грудью, коронованную, вскармливающую двух алхимиков, её лицо красного оттенка. В заглавии книги Aurora Consurgens этот цвет соотносится с утренней зарей, которая начинает освещать темноту, занимающую заднюю часть фона. Алхимики, видимо, полу от ее грудей, равно как серу и ртуть. София сама как восходящее


солнце, чье сияющее лицо осветляет темные стороны бессознательного. Те, кто пьют ее молоко, разделяют с ней ее мудрость и могут попасть в то место, где хранятся сокровенные тайны. На предыдущих рисунках акцент ставился в основном на чреве Софии, здесь же внимание ориентировано на ее груди. В обоих случаях, как отражение ее женской природы, эти черты усиливаются благодаря тайне и рассматриваются как источники мудрости.
На всех этих эмблемах София представлена красивой, обнаженной женщиной, хранящей внутри своего тела секреты алхимии. Она персонифицирует не только мудрость как таковую, но и все ингредиенты, необходимые для алхимического процесса, поскольку она является самой природой. Она, несомненно, выступает как реальное живое существо и, скорее всего, есть воплощение божественной женственности. На некоторых из этих картинок она разговаривает с алхимиком, а это приводит нас уже к другой персонификации — с участием существа, с которым любой может вступить во взаимоотношения и начать беседу с ним.в свое время Якоб Бёме смог наладить контакт с божественной личностью, которая, по его мнению, была Софией. Очевидно, она с ним часто общалась, и он записывал их диалоги. Я считаю это настоящими переговорами, а не просто обучающими наставлениями. Вот один из примеров такого рода беседы:
Душа обращается к Великой Софии будто бы к самой себе в изощренной форме любовного признания:

1. О, моя славная Жемчужина и Блеск моего света, открывшийся мне в моей страдальческой вожделенной жизни, как же Ты преобразила меня в своей радости. О, прекрасная Любовь, я потерял веру в Тебя в своем отце Адаме, у страсти на поводу я изменил себе, я растворился в суете и удовольствии внешнего мира. Я вступил в любовную связь с чуждым мне человеком, и так бы и бродил повсюду в темноте, в тесках греховной любви, до тех пор, пока Ты не напомнила мне о великой вере и не пробралась в дом моих тайн вот так, просто проникнув и разрушив все чары гневного Бога, ада и порочной смерти, пока Ты снова не принесла покой и любовь в мою безрассудную жизнь.

О, любимая моя. Ты дала мне напиться воды из источника вечной жизни, текущего из фонтана Бога, и спасла меня от великой жажды. В Тебе я вижу божью благодать, которую скрывала от меня моя ложная любовь. Вместе с тобой я могу быть счастливым. Ты превратила мою страсть-страдание в безграничную радость. О, милосердная Любовь, дай мне часть Твоей Жемчужины, чтобы остаться в этом счастье навсегда.

Тогда Великая София ответствует Душе и говорит:

1. Мой милый возлюбленный и самый дорогой, твои начинания очень радуют меня. Широкие врата Бога, гнев Бога, ад и смерть я преодолела, чтобы прийти к тебе, в дом твоих тайн, я даю тебе любовь свою от самой Милости, я освобождаю тебя от всех тех цепей и оков, которые так крепко тебя связывали.

В ходе этого диалога душа и София дарят друг другу свою любовь, а душа просит Софию поделиться с ней тем заветным сокровищем просветления, который здесь символизируется в виде Жемчужины. Несмотря на то, что в итоге София отказывает душе в ее просьбе, потому что она может в любой момент снова погрузиться во тьму и повредить Жемчужину, все же София обещает ей, что останется на Небесах. В этой персонификации София хранит секреты просветления, она возлюбленная души и ее невеста, живущая с ней вечно. Кроме того, здесь София выступает в роли спасителя, без чьей помощи, душа не сможет избежать гнева Бога.
Как уже отмечалось ранее, алхимики представляют Софию как источник мудрости, благодаря которому они смогут раскрыть тайны своего искусства. Часто она ругает их за то, что они не доверяют ей, что они постоянно торчат среди своих химикалиев и смесей. В следующей беседе алхимик случайно находит Мудрость, пока он жаловался сам себе на бедствия и страдания, которые ему пришлось вынести во время алхимических гонений:
Мне вдруг привиделось, что дерево, у основания которого я сидел, неожиданно развалилось, тогда я повернул голову и узрел нимфу необычайной красоты, выходящей из этого дерева.
Ее одежда была настолько легкой, что казалась прозрачной. Она сказала мне: «Плоды этого священного дерева поведали мне о твоих неудачах. Они все на ладони, и к этим бедам привело тебя твое тщеславие, твоя уверенность в том, что ты сможешь преодолеть любые трудности, лишь бы удовлетворить свои желания. Я не буду добавлять к своим словам какие бы то ни было размышления, чтобы не усугублять твои несчастья; вместо этого я постараюсь смягчить их. Моя сущность божественна, ты даже можешь увидеть меня в сиянии Полярной Звезды. Моя сила такова, что я могу оживлять все: я астральный дух, я даю жизнь всему, что дышит и растет; я знаю многие вещи. Говори: что я могу сделать для тебя?*.
О, небесная нимфа, я ответил ей, ты можешь вылечить мое сердце, подавленное грустным осознанием того, что я могу иметь лишь слабое представление об организации вселенной, о бессмертии души и не могу найти те методы, которые привели бы меня к открытию Философского Камня и всеобщей медицины. Я стал каким-то публичным посмешищем. Мое лицо обвисло под тяжестью неудач. Будь милосердна, снизойди до меня, дай мне понимание вещей, чтобы я мог вырасти в собственных глазах.
«Я очень тронута твоим тягостным существованием» — она сказала мне — «Слушай, собери воедино вместе все мои способности и сохрани в своей памяти следующие вещи, что я перечислю....»
Опять же София здесь выступает в роли фигуры, знающей все секреты алхимии, поэтому она любезно приглашает автора воспользоваться ее мудростью. Кроме того, она есть сущность жизни и астральный дух, который дает жизнь всему, что дышит. Она - Великая Мать, anima mundi, искра божия, что содержится во всех вещах.
Есть еще множество примеров, но этих будет достаточно, чтобы вы могли понять, как видели Софию в алхимии. Она была проявлением божественного, женским существом, которое было и мудростью Бога, и руководителем душ, а также всех действий и сил природы. Как воплощение природы и богиня мудрости она была просто незаменима в любых делах алхимика, если он стремился добиться хорошего результата в своих работах. Она наставляет тех, кто с помощью химических приспособлений пытается открыть ее секреты, такие секреты, которыми владеет только она. Она владеет жемчужиной большой ценности, но она дает ее тем, кого сама выбирает. Будучи природой как таковой, она содержит в себе естественные субстанции и все алхимические компоненты и процессы. Более того, она — красивый, мистический женский дух, который несет всю свою любовь тем, кто ее принимает.

Любовь Софии
Тесно связана с образом Софии ее персонификация в виде любовных отношений, которые могут возникнуть между ней и алхимиком. И это есть третий аспект Софии, касающийся любви.
Любовь — одна из важнейших тем в алхимии и до сих пор остается не до конца изученной. Она соединяет противоположности и мотивирует алхимика к поиску Философского Камня. Представление Софии в качестве божественной любовницы появляется раньше алхимии, например, в «Книге Премудрости Соломона» написано: «дух мудрости пришел ко мне. Я боготворил ее вместе со скипетром и троном, я хранил богатства, с которыми ничто не могло сравниться. И ни одно бесценное сокровище я не мог сопоставить с ней, поскольку все золото в глазах ее становилось не более чем песчинкой в пустыне, а серебро превращалось перед ней в простую глину. Я любил ее и в печали, и в радости, и предпочитал даже свету дневному»[1].
В алхимическом трактате TreatiseofSaltавтор пишет, что сотворение Философского Камня есть отражение божьей милости, а не завершения как такового. Создатель Философского Камня мог отдыхать спокойно, зная, что он не только изготовил величайшее сокровище в мире, но и получил частицу любви Бога. А также «обещание, которое божественная Мудрость (кто дает такие дары) исполнила с его согласия, чтобы быть с ним навсегда в вечной жизни, в совершенном слиянии небесной свадьбы, чего мы и желаем от всего сердца всем христианам; ибо это есть самое главное из всех сокровищ*[2].
Автор видит в Софии свою будущую супругу, свою небесную спутницу, с которой он будет жить вечно. Помните, что пол алхимика не имеет никакого значения в данном восприятии Софии. И мужчина, и женщина смогут найти в ней вечную любовь и постоянного партнера. Для Бёме София также выступает в роли спутницы по жизни и супруги в будущем. Таинственное бракосочетание возникает между человеком и Софией. Согласно Бёме, любой, кто ищет ее любви, обязательно ее найдет:

Любимая Душа, если будешь ты стремиться к высшему без Промедления, то в итоге познаешь Вкус Поцелуя Великой Софии (или Божественной Мудрости) в священном имени ИИСУС; ибо стоит Она перед самыми воротами твоей Души, постукивая в них и предупреждая Грешника о неправедном
Пути его. И если кто пожелает Ее Любви, она уже готова к этому и поцелует любого лучом своей Сладостной Любви, от которой Сердце питается радостью.[3]​

Со всем своим могуществом, со всем своим величием она наполняет человеческую душу любовью. Она не только любит человека, но и любима им в ответ. Она — величайшее из всех сокровищ и дарует нам вечный союз. Любовь мудрости, которую мы имели возможность видеть в двух предыдущих отрывках, находит свое полное выражение в книге Aurora Consurgens,в чем мы с вами в скором времени убедимся.

СОФИЯ И ДУХ-ХРАНИТЕЛЬ
София — это сущность любви и мудрости для всех душ. Она поднимает человека до высот восторженной радости и блаженства, и в тоже время несет в себе частицу обыденного и земного. Ни один другой такой дух, за исключением Духа-Хранителя, не выражает столько любви, и для многих это именно та любовь, которая помогает преодолеть сложности истинной алхимии и пройти через все испытания, что встают у них на пути. Для каждого, кто полюбил Софию, целью становиться создать союз с ней. Философский Камень также нуждается в соединении с ней для завершения алхимического процесса. Это слияние происходит не только между человеческой душой и Софией, но также между Софией и мужской стороной божества. Любовь одинакова, что между мужским божеством и Софией, что между человеком и Софией. Более того, алхимический процесс завершается созданием соединения между Софией и ее мужской частью, поскольку сам Философский Камень является воплощением мудрости и силы. В результате этого слияния на свет появляется Дух-Хранитель, или filius. Дух-Хранитель без поддержки Софии не смог бы свободно взаимодействовать с человеком и любить его и не смог бы даже вступить во взаимодействие с ним. Дух-Хранитель всегда несет в себе часть Софии как прообраз своей матери, а мужская сторона силы выступает в роли его отца. Линди Абрахам, говоря о мудрости, пишет следующее. «Философский Камень, или квинтэссенция чистой любви, рождается от соединения силы и мудрости.... Мудрость — это женская сторона Философского Камня или универсального целителя»[4]».
В отличие от других традиций алхимия имеет дело с материальным миром и пытается найти божественное в этом мире. Алхимики обнаруживают дух, спрятанный в материи, освобождают его и соединяют с духовным существом высшего мира. Для некоторых, например, для гностиков, материализация духа считалась тяжким грехом, тогда как для алхимика эта материализация была средством раскрытия чудес и тайн природы. Иными словами, материализация духа тесно связана с Софией.
Согласно Генриху Кунрату, в момент творения дух Бога растворился в водах и наполнил собой весь мир, проникнув в лоно девы и центр земли, «в самую мистическую Мать всего мира, которая есть не что иное, как Телесная Соль мудрости*[5]. Соль мудрости — это тело, в которое воплощается дух.[6] Существует определенная взаимосвязь между Софией и этой солью, которую впервые отметил Юнг и написал о ней. Он цитирует Иринея Лионского09: «духовное, говорят они, направляется к завершению, где оно соединяется с психическим и может принять определенную форму, чтобы затем получать наставления благодаря этому слиянию. И это они называют солью или светом всего мира*. Следом за этим он приводит слова Ипполита:

Под порывами ветра волна поднялась от воды и забеременела внутри своей природы, и открыла внутри себя репродуктивную силу женственности, что содержит в себе свет,
рассеянный с самой высоты, вместе с благоуханным духом...и это есть Здравый Смысл, выраженный во множестве форм.
Он же (свет) есть совершенный Бог, который силами природы снисходит от еще не родившегося света и от духа прямо в человеческую душу как в храм... это...как если бы он был солью всех созданных существ​

В этом отрывке процесс инкарнации связывается с таинством природы и солью всех созданных существ. Юнг отмечает, что оно необычайно красиво и содержит в себе «почти все, что хотели сказать алхимики о соли: это есть дух, превращающий тело в свет (albedo); это есть искра animamundi,заключенная в глубинах темного моря». Репродуктивная сила природы отражается в Софии и, таким образом, становится инструментом воплощения духа и одухотворения человеческого тела. Далее Юнг цитирует Йоханесса Грассеса, который говорил, что свинец Философского Камня скрывает внутри себя «сияющего белого голубя, называемого солью всех металлов, где хранится суть всей работы. Этот голубь чист, непорочен, мудр и является могущественной Царицей Савской»[7]. Я думаю, что эта царица и есть богиня София.
Соль — это универсальный источник, благодаря которому происходит инкарнация, и она содержит внутри себя высокую концентрацию божественного света. Из выше сказанного следует, что соль и мудрость понятия равнозначные и что функция Софии заключается одновременно и в воплощении духа, и в одухотворении человека.
В своих произведениях Якоб Бёме еще глубже проникает в суть этой взаимосвязи между Софией и инкарнацией тела. К сожалению, его стиль изложения очень сложен и труден для понимания, часто он вводит свои собственные термины для описания определенных духовных и психоидных событий. Фактически, он утверждает, что Бог скрыт от наших глаз, хотя и воспринимаем нами, а София хорошо видна. У нее есть тело, которое Бёме называет TernariusSanctusили святой землей; и в эту святую «Троицу» входит Бог. В результате соединения Бога и Софии в виде материального тела «получается единое Существо не в духовном, а в физическом обличии, как тело и душа». В этом интересном утверждении автор соотносит Софию с тем началом, что дает телесную оболочку Богу. С точки зрения психоидной алхимии, София — это способ, с помощью которого дух приобретает материю и форму.

В предыдущей главе упоминал, что психоидная алхимия работает с психоидными духами, а теперь мы видим, что София ответственна за создание соединения нематериального духа с некой телесной формой, которая, хотя и отличается от физического тела, все равно является материей и имеет определенную структуру. Сближение тонкой материи и духа дает возможность войти в мир гностического воображения, или психоидный мир. София тесно связана с воображением; между прочим, сам Бёме писал, что она есть «божественное воображение»

Кроме того, Беме предположил, что троица воплощается в Деву Марию“. Если мы возьмем идею Бёме, вытащим ее из христианской теологии и расширим для включения в психоидный процесс, то мы сможем увидеть, как происходит двойная инкарнация. Этот удивительный факт, что София есть тело, через которое дух преобразуется о психоид, и затем как психоидное существо проникает в душу, объясняет схожесть Софии с солью, являющейся алхимическим принципом воплощения. Это в свою очередь доказывает, что София необходима для правильного завершения алхимического процесса, поскольку без нее, как и без соли, дух не сможет превратиться в материю. Более того, это подтверждает то, что она является срединным пространством между духом и обычным миром, неким срединным местом, называемым миром воображения.

Получается, София ответственна за инкарнацию духа в психоидный мир, но как же тогда быть с одухотворением материи, что играет не маловажную роль в алхимическом процессе? Чтобы понять этот процесс, нам следует обратиться к Парацельсу. Его философские мысли, касающиеся Софии, не всегда ясны, но он будто бы говорит о двух принципах женственности в природе, которые соответствуют высшей и низшей Софии. Принцип божественной женственности в природе – это «пассивность элементов и активность Софии». Работа Софии или labor sophiae, активирует и трансформирует элементы таким образом, что они формируют второй рай, где нет болезней. Материальные элементы находятся под влиянием невероятных сил для создания нового рая, и потом они одухотворяются.
Благодаря действиям Софии материя получает свойства духа. Труды Парацельса, касающиеся Софии, требуют дальнейшего исследования, как, в общем-то, и все взаимосвязи между его произведениями и описаниями Софии, представленными другими алхимиками. Тем не менее, оказывается, что София связана с материализацией духа, и с одухотворением материи. Как психоидное существо, является принципом или путем, с помощью которого мы постигаем психоидную алхимию. Другие же духи, которые хотят попасть в психоидный мир, должны пройти сквозь Софию. Как только мы начнем изучать Аurora Consurgens, вскоре становится очевидным, что София часто ассоциируется с бессмертным телом или тонким телом.
Во время одухотворения материи София трансформируется и становится психоидной фигурой. Таким образом, София является главной силой в психоидной алхимии. Поэтому это кажется естественным, что алхимики считали ее участницей всех алхимических процессов.

В целом связь Софии с алхимическими процессами можно охарактеризовать двумя следующими особенностями: София хранит все секреты алхимической работы и реальные методы, благодаря которым совершаются все процессы. Эти два ее свойства обычно обсуждаются вместе в одном и том же тексте. Например, Саймон Форман писал:«Все знания этого мира, сын мой, сосредоточены в этой моей потаенной Мудрости; и это, и исследование Искусства состоит из скрытых элементов, которые она находит и доводит до совершенства».Более того, если алхимики будут сочетать понимание с соответствующими процедурами, то Мудрость поможет им осуществить их, или, как об этом говорит Форман, «Мудрость двигается вперед к выполнению своих Законов». Другими словами, если верный метод совместить с правильными ингредиентами и делать все в согласии с учением Мудрости, то конечный результат будет удачным, ибо так решила Мудрость.

​

Артефий, известный ранний алхимик, писал:

«Именно по этой причине они переходили от одного к другому и под влиянием мудрости превращались из одного ‘состояния в другое. О, Мудрость, как же тебе удалось сделать твердое и неподатливое золото таким изменчивым и гибким, ведь по природе своей оно самое крепкое из всех веществ на земле».​

Мудрость помимо раскрытия тайн искусства, также организует и совершенствует процессы, с помощью которых любой может проникнуть в суть этого искусства, Именно Мудрость ответственна за выполнение той работы, благодаря которой изготавливается Философский Камень.
Вместо того, чтобы пытаться контролировать алхимический процесс, оно позволяет ему идти естественным образом и согласно предписаниям Мудрости. Следование природе также означает взаимодействие с Софией и получение знаний от нее, ведь София одновременно выступает и как психоидная персонификация природы, и как высшая Мудрость, что управляет природой. Поэтому, не удивительно, что в активном воображении алхимики взаимодействовали вместе с Софией.

София — это божественное существо, которая руководит ходом процесса творения и может советовать Богу, что ему нужно делать.

Она видит суть всех живых существ и тот правильный путь, по которому они должны следовать. Она помогает нам спасти природу и божественное, а также наши с вами души. Она одновременно Спаситель, и то, что нужно спасти. София — живая, психоидная фигура, с которой возможно построить взаимоотношения на основе глубочайшей любви, и это приведет нас к соединению с Софией и потом через этот союз к поднятию на более высокие ступени своего естества.
Она есть способ, посредством которого дух становится материей, а материя — духом, и даже Бог инкарнирует в ее тело. Именно об этом существе так живо рассказано в книге Аurora Consurgens. И сейчас мы непосредственно приступаем к исследованию этого произведения

Глава 3

AURORA CONSURGENS И ПСИХОИДНАЯ АЛХИМИЯ

Судя по всему, книга Aurora Consurgens была написана автором в состоянии высшего экстаза, потому что слова звучат в ней очень эмоционально. В тексте можно найти несколько ссылок из Библии, касающиеся Софии, и одно-два алхимических упоминания. Автор включает в эти библейские цитаты свои восторженные высказывания, чтобы описать свои переживания и затем рассмотреть их в контексте алхимии. Это привело к странному переплетению алхимических процессов с библейскими образами. Например, автор начинает свою книгу следующими словами:

Все лучшее пришло ко мне вместе с ней, Мудростью с юга, что проповедует свои учения повсюду, что разносит свой голос по улицам, кричит во главе толпы... и на воротах у входа в город выложены ее слова, гласящие: «Приди ко мне и стань просветленным, и тогда твои действия не будут опровергнуты, ведь все те, кто жаждет общения со мной, будут богато вознаграждены. Придите же, дети мои, прислушивающиеся ко мне, и я раскрою перед вами тайны Бога*.​

Это утверждение можно легко объяснить, если мы вспомним все то, что мы ранее узнали о Софии. И не удивительно, что все хорошее появляется вместе с ней, ведь она есть Мудрость Бога, принцип женственности, приносящий алхимикам все богатства, которые только Мудрость может дать. Все прекрасное приходит вместе с ней и в сущности, это и есть ее воплощение. Кроме того, Мудрость есть то, что вызывает желания. Не стоит думать, что автор понимал Мудрость как абстрактное знание само по себе. Для него Мудрость была отражением женственности, с которой он был связан и которую он всецело полюбил. «Мудрость с Юга* (лат. sapienta austri)— это имя, непосредственно относящееся к Царице Савской, которая, как отмечает фон Франц, появляется время от времени в алхимической литературе в качестве автора алхимических трактатов. Austri переводится с латинского языка не только как южный, но еще и как южный ветер, а южный ветер ассоциируется с образом Софии[1].
Фон Франц в своей книге подробно разбирает символику южного ветра и подчеркивает, что Иисуса называли королем с юга и что Бог «пришел с ураганным ветром с юга*[2]. По ее мнению, южный ветер — это также образ Святого Духа. И поскольку южный ветер особенно жарок и сух, то это его свойство связывается с огнем любви, исходящим от Святого Духа. В арабской алхимии процесс сублимации отождествлялся с южным ветром, который участвовал в нагревании реторта (алхимического тигля) и его содержимого. В завершении фон Франц говорит, что Мудрость с юга — это «женский дух, который вдохновлял и поддерживал автора этой книги. Она есть дух истины, который дал ему просветление. Таким образом, мы видим, что анима выступает здесь не в личностном аспекте, но как трансперсональное коллективное сознание, которое является женской стороной Бога»[3].
В алхимии существует множество других описаний южного ветра. В Turba Philosophorum есть упоминание о нем: «так знайте же, когда великий ветер с юга придет в движение, он разгонит облака и поднимет туман с моря»[4]. Ириней Филалет в книге «Источник химической истины» так рассказывает об этом:

На Юго-Западе есть высокая гора (совсем рядом с Солнцем), одна из семи, и вторая по высоте. Эта гора очень горячая (поскольку она располагается недалеко от Солнца), и внутри нее заключен пар или дух, чья помощь просто необходима для нашей работы. Но он не поднимется, если не оживить его, и невозможно оживить его, пока вы не доберетесь до самой вершины горы. И если вы сделаете это, то едва уловимая радость (или дух) поднимется вверх и под воздействием воздуха превратится в прекрасные капли прозрачной воды — и это есть наша вода и наш огонь, наш сосуд и наша печь.[5]​

Другие алхимики писали, что невежественный человек «не узрит семя в зародыше металлов, где хранится святящаяся ртуть природы, то семя, что южный ветер показывает нам в сияющем тумане, в вязкой жидкой форме»[6].
София — это дух истины, который вдохновляет автора этой книги и несет с собой богатства духовной природы. Она как Святой Дух, как Христос, как Бог живет на юге. Кроме того, материал, который я привел здесь, указывает на то, что София — это спрятанный в материи дух, сравнимый с anima mundi, ртутью или огнем. Этот сокрытый дух, тесно связанный с низшей Софией, есть не что иное, как prima materia или таинственная субстанция, которую алхимик обязан найти для завершения своей работы. Она одновременно является и духом, и материей, но ее нужно сначала отыскать и освободить. Когда осуществится ее освобождение, за этим последуют различные трансформации.
То, что достается из недра гор, — это prima materia, рассматриваемая здесь как некий туман или дух, который побуждает к жизни и управляет ею. Он есть главный принцип всего сущего. Именно из-за этой способности к оживлению всех веществ алхимики пытались его собрать и изолировать, так чтобы он помог им обнаружить силу, заключенную в металлах и самом человеке. Будучи олицетворением Мудрости, София представляет собой сущность жизни, и в этом отношении она сближается с понятием anima mundi. Кроме того, Мудрость хранит в себе секреты материи и жизни как таковой. На рис. 7 показаны гномы-шахтёры, выкапывающие primamateriaиз горы. Из руды они получают ртуть и серу, которые затем включаются в реакции, ведущие к изготовлению Философского Камня. Образ пеликана на заднем плане указывает на ранние стадии глубинных алхимических процессов.


Наверняка существует множество методов, придуманных алхимиками, для исследования Мудрости в качестве души творения и для извлечения этой души для их работы. Однако автор Aurora Consurgens считает, что София — это живое существо, которое любой может полюбить и которое дарует секреты алхимической работы своим любимым. Это означает, что душа мира сама себя персонифицирует, что в свою очередь позволяет работать с ней в мире воображения. Если мы представим, что говорим с Софией как с южным ветром, то она может рассказать нам о том, что оживляет материю, или о том, что вдохновляет нас; она может поведать нам, как можно сконцентрировать дух жизни, чтобы запустить разнообразные процессы трансформации. Конечно же, фон Франц была права, когда говорила, что София дает просветление. Причина этого не только в том, что она хранит секреты первичной материи, но она сама является этой первичной материей, сущностью Философского Камня, и это есть дух жизни сам по себе.
Мы можем лишь приблизительно представить себе образ Софии. Символы, с которыми мы имеем дело, раскрывают ее как первичную материю и частично объясняют нам, почему автор Aurora Consurgens так много внимания уделяет именно ей, ведь она хранит внутри себя секреты Философского Камня. Без нее Философский Камень будет лишен жизни и возможности к трансформации, а также мудрости, которую он должен передать алхимику.


ANIMA MUNDI
В реальности мировоззрение алхимиков было психоидальным. Физический мир был телом, aanimamundi— его душой. Все физические объекты и человек несли в себе частичку мировой души. Алхимики все время повторяли, что anima mundi находится внутри человеческой души. Сигизмунд Бакстром писал, что «Душа человека, равно как и других разумных духов (Ангелов), содержит внутри себя (согласно своей примитивной природе) дух мира или animamundiи способность к мышлению». Бакстром утверждает, что этот всемирный дух является той силой, которая влияет на все процессы в природе, и primamateria, из которой изготавливается Философский Камень:

Вначале Бог создал Всемирный Дух или Всемирную Силу Природы, Душу этого Мира.
И это есть первое отражение Божественного Света; это гармония и бессмертие, способные проявлять себя в виде Света и Огня, если их привести в движение или пробудить к этому.
Она многочисленна и в тоже время одна. Она вездесуща и в тоже время не занимает какого-либо видимого пространства или комнаты, за исключением тех случаев, когда она выступает или увеличивается в виде третьего своего воплощения, Огня.
Она может становиться материальной и снова возвращаться к универсальности.​

В этой цитате, отражающей взгляды большого количества алхимиков, проясняется значение animamundi. Подобно Софии, первым элементом творения является всемирный дух или душа этого мира. Это эманация света, бессмертная и способная представить себя как свет и огонь. Юнг достаточно ясно изложил сходство animamundiи Софии: «для алхимиков она [первоначальная материя] была мудростью и знанием, истиной и духом, источник которой находился во внутреннем человеке, и то, о чем [так] они думали, на самом деле была вездесущая и везде проникающая магия — anima mundi,«великое богатство», внутренний самый таинственный нуминоз человека».
Версия Бакстрома примечательна еще и в другом отношении. Он говорит, что всемирный дух может, как материализоваться, так и вернуться к своей духовности, и когда он материализуется, то воплощается через огонь и свет. Эта способность к переходу от материального к духовному состоянию характеризует anima mundi как нечто психоидное, поскольку она есть нечто большее, чем просто материя или дух. Это возвращает нас к идее Бёме о том, что София создает материальную оболочку для всех духов, в том числе и для Бога. София, как и animamundi,относится к миру воображения, и она может помещать различных духов внутрь нашей души, а также внутрь психоида. Автор книги The Waterstone of the Wise так пишет об этом:

Они приписывают ему бесконечную божественную силу и достоинство, когда говорят о нем как о Духе Господнем, что наполняет собой Вселенную и вначале двигается по поверхности воды. Они называют его также дух истины, что спрятан в мире и не может быть осмыслен без вмешательства Святого Духа или учения того, кто знает его. Его можно найти везде и во всем, но при этом его совершенство и таинственность заключены в одной сущности. Одним словом, это Духовная Субстанция, которая не относится ни к раю, ни к аду, но является самым неземным чистым и прекрасным телом среди самых высоких и низких, самых лучших и благородных существ под небесами. Но человеку несведущему и неопытному она может показаться самой ужасной и противной из всех существ.​

Описание anima mundi в этом отрывке полностью соответствует характеристике Философского Камня, из этого следует, что anima mundi и есть prima materia. Заметьте, что автор помещает ее посередине и рассматривает как духовную субстанцию ни небесной, ни дьявольской природы, не относящуюся ни к раю и ни к аду. Эта цитата еще раз подтверждает психоидную сущность anima mundi. Дух мира или anima mundi— это великая мистерия, которая формирует психоидное мировоззрение двумя различными путями. Сама по себе она есть психоидное существо, и как своеобразный оживляющий принцип этого мира, она не является ни духом, ни материей. Кроме того, anima mundi— это специфическая энергия, обнаруженная алхимиками, с помощью которой они надеялись создать Философский Камень. В этом смысле Философский Камень есть anima mundi,только трансформированная и увеличенная по силе и эффективности. Психоидная алхимия ищет способы изучения и естественного взаимодействия с Софией как с anima mundi.

Обещание Софии
Книга Aurora Consurgens уникальна в своем роде, так как в ней представлена первичная материя и anima mundi в персонифицированном виде. Многие алхимики считали anima mundi живым существом. Здесь главное помнить, что работа с тайными небесными силами, сокрытыми в материи, может расцениваться как взаимодействие с божественным. Не стоит терять из виду тот факт, что алхимики не просто управляли различными субстанциями, а скорее пытались наладить контакт с духами и достичь своих целей через эти взаимоотношения. Именно по этой причине содержание большей части Aurora Consurgens построено на основе диалогов между Софией и алхимиком.
В самом начале автор книги ссылается на обещание Софии подарить всем просветление, и, если алхимики придут к ней, то их действия не будут «опровергнуты», они будут наполнены богатствами, и она посвятит их в «знания Бога». В тексте не сразу удается понять, кто сейчас говорит. Автор быстро меняет стиль речи от голоса Софии, к своему собственному и затем к словам мужской стороны Бога, которая еще не до конца проявлена. Сразу после обещания, данного Софией, он возвращается к своему голосу и рассказывает, как люди и дети проходят мимо нее на улицах и загоняют ее в «трясину». На примере этого диалога мы должны научиться распознавать, кто говорит. В данном случае София дает обещание, а алхимик комментирует эту клятву. Но в чем именно она клянется?
Обещание Софии указывает на две ее существенные особенности в алхимическом контексте. Во-первых, она способна подарить просветление, поскольку, как Мудрость, она понимает многие вещи, в частности, как работает дух внутри природы. Кроме того, она выступает как посредник, с помощью которого запускается процесс творения, и она способна постигнуть истинную сущность всех вещей. «Просветление» — очень сильное слово, означающее передачу знания, которое позволяет алхимикам проникнуть в тайны материи и взаимодействия ее с духом. Просветление также связано с раскрытием божественных секретов, которые София может сообщить нам.
Второе обещание гарантирует алхимикам, что их действия не будут обречены на провал. Все, даже те, кто занимается алхимией совсем недавно, поймут, насколько это важно, ведь результаты алхимических процессов часто считают ошибочными. Однако взаимодействие с Софией позволяет им выполнять алхимическую работу должным образом, потому что как дух природы она помогает процессам идти в их естественном направлении.
Какое для нас значение имеет исследование психоидной алхимии? Она есть ключ к успеху, она есть надежный способ создания взаимоотношений с таким психоидным существом, как София. Обращение последней в тексте, казалось бы, относится ко всем, но не каждому удается воспринимать ее. Самое сложное — это совершенствование внутреннего зрения, которое позволяет нам видеть дух, спрятанный внутри материи, и осознавать дух сообразно его психоидной природе. Для того чтобы вступить в контакт с Софией, мы должны уметь видеть и слышать ее, а на это могут уйти годы практики. Не смотря на то, что время от времени появляются спонтанные видения, необходимо все же наладить постоянный контакт с психоидом. Как я показал в первой главе, регулярная медитация и работа с активным воображением помогают в развитии внутреннего зрения. Используя этот навык, мы сможем воспринимать наши взаимоотношения с Софией и научиться понимать их. Создание союза с Софией помогает нам ощутить божественную силу не только внутри нашей психики, но также и в мире вокруг нас. Она дает нам осознание путей преобразования божественного и того способа, благодаря которому материя может отражать дух и может управлять материей.
Во вступительном слове к Aurora Consurgens содержится ее последняя клятва, где она обещает посвятить всех в науку Бога. Наука Бога — это алхимия, занимающаяся в основном не поиском золота, а изучением божественной сущности всех вещей. Мудрость, что содержится в ее учении, — это знание о психоиде и способах, посредством которых дух и материя взаимодействуют и влияют друг на друга. Более того, с помощью нее можно обнаружить дух, спрятанный в материи, и затем поместить его в Философский Камень.
Услышав просьбу Софии, автор Aurora Consurgens очень удивился. Найдется ли кто-нибудь настолько умный, чтобы понять ее? Ведь взрослые и дети «каждый день проходят по улице мимо нее, а вьючные животные втаптывают ее в грязь»? Далее наш автор, назовем его Фомой, цитирует алхимика, известного как Сеньор[1]: «ничто не появляется раньше ее и ничто по природе своей не может быть прекраснее ее...»[2]. Тема prima materia, самой прекрасной субстанции в мире, но отвергнутой и презираемой большинством, довольно таки обычна в алхимии, как и утверждение, что Философский Камень был найден в навозной куче.
Благородная субстанция появляется перед нами в плачевном состоянии, выглядит жалкой и бесполезной. Так, в книге The Glory of the World написано, что «она чтится самыми подлыми и ничтожными существами на земле. Все ее отвергают и отказываются от нее»[3]. Другой алхимик отмечает:

Мнят ее презренной из всех существ.
Хоть и великая сила в ней сокрыта.
И никто не ведает о том, как отделить ее
От их Сердец, поэтому и терпят неудачу.
Ее хотели выбросить за дверь,
Но Мудрый Человек взял ее к себе обратно...[4]​

Для невежественного человека духовная сущность, от которой зависит вся работа алхимика, может показаться бесполезной и лишенной всякой ценности. В чем же смысл этой главной идеи? Во-первых, с точки зрения алхимика prima materia находится повсюду, но она настолько глубоко скрыта в материи, что остается невидимой для глаз обычных людей. Более того, в своем естественном состоянии она действительно бесполезна. Сначала ее следует освободить из материи, внутри которой она покоится. Она должна быть очищена, превращена в дух и возвращена о очищенную материальную форму, пока она еще нужна алхимику в его делах. Утверждение Фомы о ненужности Софии еще раз подтверждает ее родство с prima materia и напоминает нам, что она есть олицетворение Философского Камня. Его язык повествования может быть ясен любому алхимику, и они могут узнать в Софии prima materia.
Однако это не позволяет нам полностью понять эту идею. Почему мудрость Бога многие считают бесполезной? Почему это самое важное и величественное существо становится «низменным», как об этом пишет Сеньор? Все это усиливает связь между Софией и Философским Камнем. Философский Камень одновременно и самое жалкое, и самое драгоценное из всех существ, и, тем самым, он соединяет в себе противоположности. То же самое можно сказать о Софии. Всегда помимо высшей, прекрасной и божественной Софии есть еще низшая. Последняя находится на самом дне, выглядит ужасно и заключена внутри материи.
Когда кто-нибудь контактирует с Софией как с психоидным существом, она воплощает в себе душу мира; особенный дух, который может быть воспринимаем время от времени некоторыми людьми. Явление духа происходит не только в откровениях пророков. Я знал многих людей, которые видели дух мира. Помните, что когда мы имеем дело с психоидной алхимией, мы не просто говорим символично. Нельзя просто сказать, что низость Софии олицетворяет невежественность мира или то, что дух потерялся в обыденной действительности, где обитает большинство людей. Это может быть правдой с точки зрения символов, но никак не объясняет нам причины падения Софии. Лишь проникновение в психодный мир поможет нам понять суть ее «низости*. Внутренний алхимик, который изучает психоидное пространство, больше всего на свете мечтает о встрече с духом мира, ведь это именно то благодаря чему совершаются алхимические процессы. Судя по всему, София является духом мира, но есть еще одно отражение духа мира — это prima materia. Как первичная материя, она не имеет ни формы, ни очертания, ничего, что могло бы как-то показать ее, она как чистый хаос. Мартин Руланд писал: «алхимики сравнивали свою работу с сотворением вселенной из первозданного хаоса». Когда мы впервые сталкиваемся с духом мира, он совершенно хаотичен, он выглядит угрожающим, огромным и «низменным». Он подобен дикому дракону, которого нужно уничтожить в самом начале алхимической работы, поскольку его хаос смертельно опасен для человека.
Все психоидные фигуры рождаются из этого хаоса, но часто как исследователи психоида, мы замечаем один только хаос. Это может быть травматично как для души, так и для тела, и только при большом желании мы можем разглядеть среди этого хаоса красоту существ, которые формируются из него. София есть универсальный дух, аnimamundi,которая хранит внутри себя все вещи. Тем не менее, ее первое появление может в действительности оказаться самым тяжелым и болезненным. Если она появляется в образе падшей Софии, алхимик ощущает ее страдание, смятение и удручающее чувство хаоса. Психоидная алхимия предполагает, что алхимик должен научиться выдерживать напряжение, возникающее между этим хаосом и теми переживаниями, которые может передать ему психоидная фигура, и не поддаваться ему. Когда София появляется как божественная высшая София, то все вроде бы становится хорошо, но она не может отказаться от своей низшей природы, и алхимик должен захотеть познать ее эту часть так же глубоко, как и высшую. Если же он желает видеть ее такой, какая она есть, тогда он вылечивает ее и начинает процесс освобождения. Две ее противоположности должны быть совмещены, чтобы стать единым существом. Только благодаря усилиям алхимика она исцеляется и обретает свою целостность. Внутренний алхимик развивает во время работы навыки, которые помогают ему преодолеть боль и напряжение, вызванные столкновением лицом к лицу с хаосом, и верит, что спрятанная внутри него форма будет самой прекрасной из всех вещей.
Фома не мог долго находиться рядом с низшей Софии, как, в общем-то, и все, кто хоть однажды познакомился с ее внутренней природой. Необходимо отыскать те переживания трансцендентной Мудрости, которые она воплощает. Однако при этом важно не проскочить мимо уровня низкой Софии слишком быстро. Я знал многих людей, которые воспринимали хаос психоида слишком драматично, ведь они ожидали получить удовольствие, увидеть порядок во вселенной, в итоге они считали, что ошиблись в своих рассуждениях. На самом деле они нашли, что искали, они должны были сконцентрировать свой взгляд на этом хаосе, и вскоре бы появилось что-то упорядоченное. Если мы вдруг подумаем, что движемся в неправильном направлении, то сбежим от этого хаоса еще до момента возникновения гармонии. Совсем не обязательно, что все первые переживания психоидной энергии будут хаотичными. Иногда они еще при первом восприятии могут оказаться оформленными и гармоничными, но они не могут долго оставаться в таком положении пока продолжается алхимическая работа. Боль, что мы испытываем после взаимодействия с хаосом, напоминает нам о падшем состоянии Софии, когда ее дух заключен внутри универсального беспорядка.
Затем Фома снова обращается к описанию могущественной Софии, и этот восторг, который он ощущает, не кажется ни неуместным или ни самодовольным:

Она есть та, кого Соломон почитал вместо света, превыше красоты и здоровья; и ни один драгоценный камень не может сравниться с ней. Ибо все золото в глазах ее превращается в песок, а серебро — в глину; и это все не без основания, ведь общество ее гораздо лучше торговли серебром и чистым золотом. А плод ее прекрасней, чем все богатства этого мира, и все желаемое не может быть сравнимо с ней. В правой руке ее длина дней и здоровье, в левой слава и несметные богатства. Ее проявления — это деяния, достойные похвалы, и нет в них ничего ужасного или некрасивого.... Она есть неисчерпаемый свет и древо жизни для тех, кто примет ее.​

Мы можем многое узнать о Софии из этого восторженного отрывка, включая несколько парадоксов. Во-первых, Фома утверждает, что Соломон почитал ее вместо света, а в заключительном абзаце он описывает ее как неисчерпаемый свет, и это означает, что выбрав ее, он выбирает свет. Чтобы понять этот парадокс, давайте рассмотрим символизм света в алхимии.
Свет — это наиболее распространенный образ во многих духовных традициях, который чаще всего олицетворяет некую духовную сущность. Например, благодаря книге Анри Корбена о человеке света, мы знаем о роли света в Суфизме[5]. Это также эмблема с беременной женщиной, которая встречается в алхимической литературе. Кроме того, часто упоминается корреляция между светом и мудростью.
Один из алхимиков писал о божественном существе, правой руке Бога, чья энергия проникает во все формы творения. Мы не в силах познать эту энергию, но легко можем представить ее в виде звезды:

Ее называют Звездою Мудрости и вечным Светом, и в этом вся причина, потому что это есть Свет по сути своей, он ничего не берет от других, но приводит всех к добродетели, и поскольку именно в нем сосредоточено основание мудрости, уста мои хотят, чтобы я поведал о той силе и добродетели, что сокрыты внутри него.​

Согласно этому автору мудрость — это свет, что содержит в себе все энергии и добродетели и передает их другим, ничего не требуя взамен. Он хранит всю творческую силу духа в тайне, которую невозможно разгадать.
Свет часто связывают с Философским Камнем; Юнг зашел далеко в своих исследованиях и показал, что идея света «тесно соприкасается с понятиями Sapientia(лат. Мудрость) и Scientia(лат. Знание). Мы можем с уверенностью назвать свет самой центральной мистерией философской алхимии».
Последняя имеет множество определений. Во-первых, она отождествляется с Мудростью, которую считают светом. Кроме того, существует еще и то, что именуют светом природы, который тоже тесно связан с понятием Мудрости, ведь он посылает откровения алхимикам. Например, автор книги Waterstone of the Wise писал:

Благодаря свету Природы и Божественному откровению они интуитивно понимали, что Всемогущий из своей любви к человеку непременно должен был спрятать в мире какой-нибудь необыкновенный чудодейственный эликсир, с помощью которого все несовершенные, нездоровые и испорченные вещи во всем мире могли бы быть обновлены и возвращены к их исходному состоянию.[6]​

В данном контексте свет природы представляет собою внутренний источник духовного осмысления, который с помощью интуиции может просвещать алхимиков и давать им возможность раскрывать сущность таинственных субстанций, с которыми они работают. Как видно из цитаты, свет природы приравнивается к божественному откровению, и часто эти два понятия неотделимы одно от другого.
Свет чаще всего ассоциируется именно с божественным. «Бог является началом всех вещей. Он подобен свету и огню...»[7]. Джорж Рипли называет Бога: 0, самый Непостижимый Свет»[8]. Свет природы и божественный свет одинаково необходимы для раскрытия истины, которую ищут алхимики, ведь «пока разум не засияет лучами Божественного Света, он не сможет разглядеть скрытое Знание»[9].
С другой стороны свет связывается с именем Софии как отражением мудрости и ее распространителем. Такое отождествление Софии со светом приравнивает ее к Богу. Иоанн Гельмонд лучше всего описывает это сходство, когда говорит, что царство божественного духа происходит от яркого света «и бесконечных изначальных образов, которые ... являются для нас единственной непреклонной истиной и мудростью». В то же время свет — это часть психоидной алхимии, поскольку он представляет собой дух, оказывающий большое влияние на материю. Как писал один автор: «именно он может получить свет из всех вещей или увеличить количество света с помощью света, только он знает, как в отдельный дух жизни добавить универсальный дух жизни и благодаря этому дополнению творить чудеса». Иными словами свет не просто раскрывает знание, но также самостоятельно влияет на материю. Взаимодействие со светом часто сопровождает процесс исцеления.
В таких учениях, как Каббала, свет считается частичкой божественного, которая перемещается от одного мира к другому. Более того, свет — это форма, в которой воплощаются психоидные фигуры. Во многих духовных течениях существа света являются божественными или ангельскими натурами.
Зачем же тогда Фома сначала отвергает свет, чтобы принять Софию, если потом он утверждает, что свет и София есть одно и то же? Мне кажется, он сказал это именно потому, что очень любит Софию и способен отказаться от всех и от всего, если это не касается Софии. Он мог легко отвернуться от света, если он не является Софией; он мог легко отказаться от золота и серебра, если они не будут исходить от нее, и в конце он говорит: *ее плод самый ценный из всех богатств этого мира, и все желаемые вещи не сравняться с ней». Он знает, что она может подарить золото, серебро и другие несметные богатства, но не по этой причине он любит ее. Его восхищение растет не оттого, что София может дать, а оттого, кто она есть на самом деле. Радость его подобна таковой влюбленного человека, который полюбил богатую и могущественную женщину, способную творить невероятные чудеса. Однако с его точки зрения все эти вещи, и даже божественный свет, не могут соперничать с Софией.
Алхимические процессы, описанные в трудах Фомы, никак не связаны с изготовлением золота или Философского камня per se. Все, о чем он пишет, касается Софии и его любви к ней. Он хочет узнать ее, преобразовать ее и вступить в контакт с ней. Его экстаз сравним с восхищением влюбленного, и все его действия направлены на воссоединение со своей возлюбленной. Хотя не все алхимики называли свой объект любви Софией, их отношения с Философским Камнем, как бы они его не именовали, всегда основывались на любви. Психоидная алхимия не только связана с процессом высвобождения духа из материи, но и с усовершенствованием и инкарнацией психоидного существа, а также с созданием союза с ним.
В своих комментариях фон Франц отмечает, что Фома излишне возбужден, когда дает волю своим восторгам или что бессознательное влечение овладело им. Только об одном забыла упомянуть фон Франц в своих комментариях, насколько часто любовь вызывает восхищение. Экстатические чувства Фомы похожи на мистическую поэзию и совершенно не обусловлены вмешательством бессознательного. Никто не может проникнуть в психоидный мир или взаимодействовать с психоидным существом без чувства восторга, развитого в той или иной степени. Только в таком контексте мы сможем понять бесконечные слова Фомы, которые он произносит. Если мы будем держать это в памяти и помнить, что алхимия связана с любовью, то нам будет легче проникнуть в сокровенные тайны Aurora Consurgens.

СИМВОЛИЗМ ДЕРЕВА
Далее Фома пишет, что Мудрость — это Древо Жизни для тех, кто стремится постигнуть ее. Юнг осознал важность символизма дерева и написал целый очерк об этом. Рассматривая несколько идей, связанных с деревом, мы сможем глубже понять Софию. Юнг суммировал несколько фактов относительно символизма дерева и пришел к выводу, что оно олицетворяет самость, целостность, жизнь и алхимию. Он утверждал, что алхимик меньше всего будет думать об обычном дереве, но больше об образе дерева как процессе индивидуации. Кроме того, он ясно дает понять, что дерево связано с мудростью.
Алхимики часто использовали изображение дерева и его роста как символ преобразования материи внутри реторта. Многие хотели видеть развитие дерева внутри сосуда. Они рассматривали это как символ трансформации и прогрессия, которые, в конечном счете, привели бы к возникновению Философского Камня. Самое раннее упоминание дерева можно найти в книге Turba Philosophorum:

Один человек, занимающийся наукой, говорил мне, что он нашел это самое дерево, срезал плод его и вкусил от него... он сказал: возьми это дерево, построй рядом с ним свое жилище, которое могло бы полностью окружать его...пусть оно будет круглым, темным, пусть будет вокруг него чистая роса, пусть живет с ним рядом человек ста лет от роду; закрой покрепче.дверь и охраняй ее, чтоб никакая грязь не смогла запятнать их, и ни какой ветер не достиг их. Затем по истечении 180 дней отправляй их к своим домам. И человек не должен прекращать есть плоды с того дерева, пока не подойдет к концу число {дней} и пока старый человек не станет снова молодым. О, как же удивительны эти проявления природы, которые смогли перенести душу старого человека в молодое тело так, что отец стал сыном! Будь же благословен, о прекраснейший Бог!​

В этом отрывке дерево есть не что иное, как prima materia, помещенная в собственный дом, или сосуд, и смоченная водой. Плод с дерева — это совершенство, а само дерево — Философский Камень, то есть преобразованная prima materia.Превращение старого человека в молодого — это символ бессмертия и возрождения; и в тоже Бремя отражение алхимической идеи, показывающей очищение старого и испорченного человека и переход его в новую и совершенную форму. Кроме того, это может иметь отношение и к изменению физического тела. Эта цитата является хорошим примером того, как изображение дерева может рассказать нам о силе Философского камня и процессе его изготовления.
При встрече алхимика и нимфы, о чем я писал во второй главе, алхимик говорил: «мне показалось, что дерево, в корнях которого я сидел, неожиданно сломалось, тогда я повернул голову и увидел нимфу, существо необычайной красоты, выходящую из этого дерева»[1].
Эта прекрасная нимфа была Софией. Согласно символической логике она и дерево составляют единое целое. Прозрачность ее одежды связывается с символом наготы, что у алхимиков означает раскрытую и центральную истину. Так или иначе, ее приход показывает, что она предстает перед нами такой, какая она есть; она сообщает алхимику, что она спустилась с неба и что она является светом полярной звезды. Она одушевляет все, она — астральный дух; она есть жизненная сила для всего в мире, и она знает все. Как же ей лучшим образом раскрыть себя? Она — живительная влага внутри всех существ, она понимает все. Уберите лишь на время эту жизненную силу, и вы увидите, как все умрет. Она божественна, и это значит, что она есть воплощение духовной энергии; и в тоже время она обитает внутри дерева и вдыхает жизнь во все субстанции не только материальные, но и духовные. Дерево — это символ женственности, но здесь дерево — это еще и обычное дерево, где живет София, и кем она является. Если дерево олицетворяет процесс индивидуации, тогда София — это та сила, которая им управляет.
Упоминание о полярной звезде имеет особый интерес для нас. Полюс и полярная звезда символизируют какую-то неподвижную точку или центр, вокруг которого вращается ступица космического колеса. Обычное дерево объединяет земное поле с небесным, тем самым скрепляя центр земли с центром неба. София связывает земное и небесное и является центром для обоих миров. Философский камень тоже часто рассматривается как самый главный центр из всех центров[2]. В своих ранних книгах я описывал практику духовного соединения как слияние центра человека — его самости с психоидным центром, центром Бога, через медитацию с Духом-Хранителем. София играет ту же роль, что и Дух-Хранитель, она есть женская форма того, что объединяет всю жизнь вокруг общего центра, создавая гармонию unus mundus.
Когда в книге Aurora Consurgens Фома указывает на то, что София — это дерево, то он, таким образом, раскрывает ее способности к одухотворению всей жизни, к познанию всего и к жизни в качестве астральной и божественной силы, которая есть душа всего сущего. Более того, иметь рядом с собой дерево — это все равно, что владеть Философским Камнем и энергией реинкарнации и пурификации. Теперь представьте на мгновение, что вы — Фома и вы видите перед собой прекрасное женское существо, которое кажется вам сутью самой жизни. В ее любящих глазах вы видите мудрость веков, а в ее прикосновении вы ощущаете частицу бессмертия. Стоит ли тогда удивляться, почему Фома так возбужден?

СИМВОЛИЗМ ОГНЯ
Следующая эмблема в Aurora Consurgens появляется через несколько страниц, там Фома обсуждает священную природу науки, которой учит София, — алхимии. Он пишет, что любой, открывший для себя эту науку, может жить тысячи лет и никогда не исчезнет; более того, этот человек может одновременно прокормить семь тысяч людей. Таким образом, Философский Камень - это неисчерпаемый источник еды, который ни один человек не может израсходовать. В таком случае он подобен Священному Граалю или Дао, которые творят беспрерывно. И такая бесконечная способность к созданию нового приближает Философский Камень к образу огня.
Далее Фома цитирует Сеньора, западное имя известного арабского алхимика Моххамед ибн Умайля, который говорит, что Философский Камень похож на огонь. Не смотря на то, что Аристотель писал об ограниченном росте и размере всех вещей, огонь, напротив, растет бесконечно по мере того, как его питают. София учит нас мудрости Философского Камня, которая как огонь и София, растет без границ. Фон Франц считает, что этот символ раскрывает Софию больше как универсальную душу, нежели как личную. Как универсальная душа, связанная идеей animamundi,она «готова любому предоставить бесконечную жизнь без особого вреда для себя...Ее действие...может бесконечно продолжаться. Она дает первичный импульс всем существам и знаниям для их дальнейшего развития в бесконечное разнообразие форм, и как для неисчерпаемого источника жизненной силы, для ее действий не существует никаких преград».
София есть безграничный ресурс жизни и мудрости. Это уже второй раз, когда Софию сравнивают с огнем. Так в качестве anima mundi ее уже ассоциировали со светом и огнем.
Огонь и свет являются главными понятиями в алхимии. Огонь используется для приготовления ингредиентов в реторте и, таким образом, выступает в роли посредника при трансформации. С другой стороны огонь представляет угрозу для Философского Камня, и в этом случае Философский Камень должен быть сильно устойчивым, чтобы не расплавиться при высоких температурах, иначе он не сможет участвовать в преобразовании других металлов. Считалось, что, как и саламандра, Философский Камень способен существовать в огне, поэтому, когда он сохранялся в огне, они называли его своей саламандрой.
Символика огня имеет большой смысл и при изучении психоида и его природы, поскольку огонь есть та энергия или сила, которая соединяет внутреннее и внешнее, дух и материю. Как сказал об этом один современный автор:

Алхимики верили, что огонь является движущей силой эволюции материи, связующим звеном между духовным и физическим миром. Они много времени проводили, думая об огне и описывая его, и в итоге пришли к выводу, что он присутствует на всех уровнях реальности — от бурного проявления Вещей в обычной жизни до утонченного сияния Разума.[3]​

Огонь, который был духом и влиял на материю, алхимики называли «таинственным огнем». Такой огонь мог привести все металлы к примитивному состоянию и поэтому считался ключом к раскрытию prima materia:

Наша Философская ртутная вода {таинственный Огонь} — это Способ, благодаря которому все коагулированные, твердые и неустойчивые металлические или минеральные тела могут быть полностью, физически растворимы и редуцированы до их первоначальной основы...[4]​

Этот огонь сверхъестественен и божествен[5], он руководит всеми алхимическими процессами, и ничего не может алхимик сделать с ним[6]. Он также известен как огонь Мудрости, и в этом отношении он близок к Софии.
Согласно книге «Золотая цепь Гомера* (Аurea Catena Ноmеri) три ступени развития таинственного огня или духа:

a)на этой своей первой и универсальной стадии он совершенно незаметен и бесплотен.
b)на второй стадии он ясно различим при свете, но все еще холоден и бестелесен.
с)на стадии Тепла и пылающего огня он делается видимым, жарким, разгоряченным; он становится немного материальным, так как занимает определенное пространство - Комнату или Место — пока находится в этом состоянии.​

Важно подчеркнуть, что в своей чистой форме огонь бесплотен и незаметен. Потом, как только он проходит вторую стадию в образе света, он делается горячим, видимым и «немного» материальным. Огонь начинает свое развитие как чистый дух и проникает в психоидный мир в материальной форме, но все еще как дух. Поэтому он может влиять на материальные субстанции и преобразовывать их, будучи при этом одновременно и духовной, и материальной сущностью. Этот же автор далее повествует, что все живое происходит от этого огня, который всегда находится в движении и никогда не теряет своей творческой активности. Эта идея противоречит распространенной христианской истине, что Бог создал все в один момент. Огонь, рождающийся от Бога, уже по сути своей божественен. Он может перейти от духовного до психоидного состояния и при этом сохранить способность к созданию мира. Это описание возвращает нас к цитате из AuroraConsurgens:«тот, кто получает это знание, берет то, что не имеет границ и растет вечно*.
Некоторые алхимики утверждают, что огонь не только участвует в сотворении prima materia, но и сам является ею. Кроме того, поскольку это первичная материя, то огонь приравнивается к Философскому Камню. Один автор говорит: «Пусть учащиеся философии знают, что из этой начальной Серы возникает второе вещество, которое можно увеличить в количестве и сделать бесконечным: пусть этот мудрый человек, кто получит из Божественного Огня бессмертный минерал, бережно хранит его*108. Обратите внимание на то, что Божественный Огонь — это бессмертный минерал, то есть он стал материальным.
Огонь — это божественный дух, сила и энергия, которые воплощаются в материальной форме, и когда это происходит, он может преобразовывать материю и в результате становится Философским Камнемсо всеми своими способностями к очищению, трансформации и просвещению. Такой огонь — это психоидный Философский Камень, это источник бесконечного роста и питания, который никогда не иссякнет. Если это так, то огонь — одно из величайших чудес алхимии. Не удивительно, что этот огонь связывают с женской сущностью, известной как София:

Более того, они считают ее настолько крепкой, что ни один огонь не в силах ее уничтожить, и это самое истинное ее описание. Поскольку она сама — огонь и в ней есть часть универсального огня природы и таинственного небесного духа, который оживляется и стимулируется самим Богом. Кроме того, они называют ее самым священным камнем. В заключение они говорят, что она ни толстая, ни худая, ни земная, ни небесная, а скорее нежное и воздушное существо, которое можно найти в любом месте и в любое время.​

Огонь — это «она» и она занимает срединное положение, что еще раз подтверждает ее психоидную природу. София — это божественный огонь, который может соединить вместе материю и дух. Сейчас я не могу, как и алхимики, определить, что же это за огонь, но я могу быть свидетелем его существования и могущества. Как очищенная духовная сила она незрима и непознаваема, но когда она воплощается в виде света, она начинает свое путешествие в материальный мир, с которым затем сливается. Тем не менее, алхимик должен найти образ этого огня, который чувствуется и воспринимается как активная и бесформенная, но ощутимая вибрация или движение энергии. Как только видение делается более четким и «материальным», оно приобретает более определенные черты и проявляет свою сущность и силу. В этот момент он становится хорошо различимым для глаз алхимика и с ним можно работать, хотя он и не принимает чисто материальную форму. Сила его настолько велика, что она может оказаться опасной Для непосвященных. Алхимику из психоида не приходиться работать с конкретным бестелесным или энергетическим состоянием одному, поскольку, как и все проявления психоидного мира, оно также есть реальное существо, персонификация. И, конечно же, оно воплощается в Софию, и она становится им. Если мы захотим разобраться в психоидной алхимии и при этом не будем ничего знать о тех существах, которые стоят за этими силами, то вряд ли мы поймем все до конца и лишь причиним вред самим себе. Эти силы не для эго, и даже не для индивидуализированного эго, и не для манипулирования. Эго может контактировать с ними, такие взаимоотношения возможны, ведь они одновременно являются и энергиями, и существами.
София — это воплощение, которое постоянно дарует миру энергию и мудрость, а на своей универсальной стадии она есть движущая сила природы. Если кто-нибудь познакомится с ней и проследит за ее переходом в материю, то, таким образом, поможет ей стать Философским Камнем. С этого момента София больше не будет универсальной бесформенной энергией, а превратится в нечто концентрированное, единое и уникальное, созданное для брака с конкретным индивидуумом. Роль алхимика в том, чтобы принять участие в этом процессе и сделать его как можно более реальным. Все, что мы видим в психоидном мире, так или иначе, строится на чем-то материальном и настоящем, и в данном случае мы являемся тем инструментом, благодаря которому София обретает реальный облик и становится женской частью Философского Камня.
Некоторые ученые считают, что алхимики искали не дух, спустившийся сверху, а всего лишь хотели высвободить его из материи. В итоге перед нами две центральные парадигмы психоидной алхимии — дух может стать материей при снижении или же дух освобождается из материи и сначала восходит, чтобы затем проникнуть в уже очищенную материю. Символ огня можно найти в двух этих парадигмах. Например, Томас Воган[7] писал, что философы «рассматривали жизнь всех существ на земле как неясный огонь или как огонь, сосредоточенный внутри определенной невоспламеняемой и воздушной влажности»'
Кроме того, они обнаружили, что эта влажность нисходит с небес. Иными словами, огонь заключен в материи и должен быть освобожден оттуда, но в действительности он спускается сверху. Существует множество образов, посредством которых алхимики выражают свои знания о нисхождении духа и его высвобождении, но на самом деле все они сходятся в одном — дух превращается в материю и помогает ей стать духом. Таинственный огонь — это не просто физический огонь, а психоидный огонь, который является воплощением процесса трансформации.

СОФИЯ И НИСХОЖДЕНИЕ ДУХА
В заключение первой главы Aurora Consurgens Томас Воган продолжает нас удивлять. Он делает два важных вывода в одном абзаце, перефразируя некоторые из библейских рассуждений о Софии и цитируя других алхимиков. Он ссылается на Сеньора, поскольку предполагает, что ученый человек лучше поймет Софию, если достигнет просвещения путем изучения книг особенно запрещенных и оккультных. Согласно этому знанию «каждый дух обращается в жидкость и следует своим устремлениям». Опираясь на это высказывание, он далее цитирует Сеньора: «Он {раствор} не различим, ведь каждый дух должен сам разобраться в своих желаниях; {и затем} он нисходит, как поведали бы об этом провидцы». Упоминание о каком-то растворе dданном контексте весьма странно, но лучше спросить об этом саму фон Франц.
Она утверждает, и не без основания, что Сеньор писал о том, что с просвещением появляется у человека возможность высвобождать дух из материи и, таким образом, помогать этому «раствору[1]. Арабские алхимики отождествляли этот раствор с Мудростью, именно тем, что может привести вещи из их пассивного состояния в активное. «Согласно философским учениям арабских алхимиков это есть творческая сущность Бога и души, которая, как говорил Сеньор, становится «свободной», то есть активной, только тогда, когда алхимик «очищает» свои мысли глубокой медитацией». Как отмечает фон Франц, это обеспечивает алхимиков определенной порцией творческой энергии, которая по убеждению христиан является самим Богом. Далее она продолжает обсуждение своей теории, которую любой заинтересованный читатель может найти в ее комментариях.
Фома говорит, что Мудрость помогает алхимикам достигать своих целей, но понимание ученого человека, безусловно, также необходимо для самой Мудрости. Это позже становится ясно из отрывка, где он пишет, что «медитация, направленная на нее, есть самое естественное и всепроникающее осмысление, которое приводит ее к совершенству». Одним словом, алхимик помогает Мудрости достичь совершенства, когда отпускает дух на свободу. Это утверждение согласуется с центральной идеей алхимии о несовершенстве вселенной, и лишь работа алхимика может повлиять на развитие этого мира. Никто никогда не находил Философский Камень в природе; его можно создать только человеческими усилиями. Так или иначе, Мудрость несовершенна без медитации и глубоко понимания со стороны алхимика. Это чисто алхимическое восприятие восходит к воззрениям гностиков. В процессе медитации алхимик может освободить падшую Софию. С точки зрения психоидной алхимии сильная и божественная София без поддержки алхимика остается несовершенной и незаконченной. Это происходит обоюдно, поскольку и алхимик, и София помогают друг другу. Как я упоминал ранее, алхимик может быть мужчиной или женщиной, любой может вступить в контакт с Софией и участвовать в ее освобождении. Обоим важна София для полной реализации всех своих возможностей. Но чего же хочет сама София?
Мы уже с вами убедились, что ее бросили на улице, и многие люди просто проходят мимо нее. Можно себе только представить, что она чувствует от такого унижения. Обращение к Софии во время медитации нейтрализует угнетающие последствия этого пренебрежения и уменьшает страдания. Мы можем вообразить себе, что божественный мир и его проявления совершенно не нуждаются в нашем внимании, но это не так. Божественные силы очень хотят, чтобы их узнали и воспринимали как живых существ. Они ищут контакта с нами, поскольку без него они не могут расти и развиваться, и поэтому страстно желают этих преобразований. Первое освобождение Софии начинается с простой медитации.
Согласно Фоме и Сеньору процесс медитации открывает алхимику определенные знания, что, в свою очередь, активирует творческую энергию Софии, — и это позволяет духу освободиться. Фон Франц, исходя из собственного толкования текста, говорит, что освобождается только душа алхимика, и в итоге его собственное осмысление становится совершенным, то есть все процессы трансформации происходят только внутри самого алхимика. Я же считаю, что Фома пишет о помощи Мудрости в достижении совершенства и о свободном полете духов из его тела. Если посмотреть на это со стороны психоидной алхимии, то эти освобождающиеся духи — это психоидные энергии, которые остаются в скованном и заторможенном состоянии, пока Мудрость еще не осознанна и не вступила во взаимоотношение. Вступая в контакт с Мудростью, приводя ее к совершенству, алхимик, тем самым, высвобождает все ее энергии. Здесь мы не говорим о человеческой душе, но о тех духах, которые являются алхимическими силами и способны соединить физический и психический миры. На рис. 8 показаны духи, вылетающие из prima materia.



Очень сложно однозначно разграничить тело, дух и душу, поскольку в алхимической литературе можно встретить противоречивые мнения на этот счет. Я буду рассматривать каждое из них по очереди, так как в других главах Aurora Consurgens они тщательно разбираются. Было бы ошибкой смешивать дух и душу в этом последнем параграфе первой главы. Допустим, что дух относится к нечеловеческим и зачастую безликим силам, которые обычно находятся за пределами психики алхимика. Это не просто проекция; это распознавание энергий, которые находятся вне человеческого тела. Изучение Мудрости и некоторых ее особенностей позволяет этим духовным силам свободно лететь и достигать своих целей. Чего же они хотят? Это очень сложный вопрос, очевидно, что любовь и симпатия между существами — это главное в алхимии и магии. Нередко в алхимической литературе и на эмблемах можно встретить символизм любви, свадьбы и сексуального контакта, а утверждение, что любовь между существами помогает самой работе, также часто упоминается.
Эдвард Келли цитирует Авиценну, который говорит, что каждый должен «очищать мужа и жену отдельно, ведь так они более тесно свяжутся друг с другом; а если этого не сделать, они не смогут любить друг друга». После очищения естественное желание духов ведет их к соединению и к гармоничным взаимоотношениям. Это напоминает каббалистическую идею о том, что сефироты с Древа Жизни также ищут связи друг с другом, которая становится возможной при содействии человека. Для начала духи должны пройти процесс очищения, как утверждал Авиценна, в противном случае их целью будет не создание союза или любовь, а всего лишь любая прихоть их природы. Неочищенный воинственный дух всегда настроен на борьбу, а жадный и алчный терзает слабых. В психоидной алхимии через медитацию и восприятие происходит очищение духов, что, в свою очередь, с участием Мудрости, приводит к гармонии и взаимосвязи. В этом смысле Фома правильно сказал, что через алхимию каждый дух осуществляет свои желания, а Мудрость достигает совершенства. Совершенство Мудрости — это ее бракосочетание с мужской стороной Бога и объединение всех духов вокруг одного центра. Мудрость не только с помощью алхимика помогает духам создать союз, она и сама может добиться этого взаимодействия.
Легко можно себе представить, что Мудрость достигает совершенства в ходе медитации алхимика, но никто не может с точностью описать природу этой медитации. Не все медитации имеют алхимическую основу. Сущность этой работы, как писал Фома, заключается в поиске, ведь тот, кто ищет Мудрость, обязательно ее найдет. Чтобы обнаружить Мудрость, необходимо войти в состояние медитации с одной единственной целью и фокусом: София как она есть. Необходимо создать образ одного из самых удивительных женских существ и хранить его, пока медитирующий не ощутит себя рядом с потусторонней энергии, женственной по сути своей, любящей, красивой на вид, истинные речи которой зажигают искру понимания в нашем разуме.

Глава 4

ЧТО ТАКОЕ МУДРОСТЬ: РОЛЬ СОФИИ В АЛХИМИИ

В последующих главах Aurora Consurgens ещё до первых метафор,описывающих процессы психоидной алхимии, Фома рассказывает нам о Софии и ее место в алхимии. Некоторые из них повторяются, но Фома счел нужным воспроизвести их снова, а я, в свою очередь, их прокомментировал. Если вам нравиться быть на королевском троне или вы хотите царствовать всегда, тогда вам стоит полюбить свет науки, который есть алхимия. Раскрытие секретов алхимии может сделать любого человека королем, и не только королем, а бессмертным, который может жить и править вечно. Те секреты алхимии, о которых говорит Фома и которые связаны с тайнами природы, повествуют о таких великих мистериях, как жизнь, смерть и бессмертие. Фома утверждает, что алхимия — это «божественная материя», и многие алхимики подтверждают это. Он также отмечает,что секреты алхимии спрятаны за параболами и эмблемами, которые только мудрый человек сможет понять. Сам Фома считает себя умным человеком, способным постигнуть тайну этой науки. Далее он пишет,что Мудрость является бесценным сокровищем для всех людей.
Потом, сравнивая ее с Философским Камнем, он цитирует Сеньора.
Сеньор говорит, что существует камень «который после Бога — самая прекрасная вещь на земле»". В данной главе Фома прямо указывает на связь Мудрости с Философским Камнем, а также с Богом или с чем-то очень близким к Богу. Поскольку эта глава называется «Что такое Мудрость?» я считаю, фон Франц была не права, когда говорила, что это касается одной лишь алхимии. Напротив, Фома описывает Мудрость как некое божественное существо, стоящее наравне с Богом, как Философский Камень или как чудо, что может победить саму смерть.
Мудрость священна и ее наука, алхимия, тоже священна;именно поэтому философы (алхимики) старались скрыть эту истину за параболами и аллегориями. Фома обещает показать нам, что есть такое Мудрость, ее значимость и божественность.

В третьей главе Aurora Consurgens Фома обещает высмеять всех,кто сомневается в ценности алхимии. Только глупцы могут отрицать это, ведь они не знают, с чем столкнулись. В этом разделе мы увидим типичный спор алхимиков со скептиками как напоминание о том, что не стоит метать бисер перед свиньями. Мудрость не приближается к тем, кто смеется над ней и ее знанием.

Затем Фома приводит четыре доказательства, почему он дал этой книге такое название Aurora Consurgens, что значит «Восходящая Заря».
Во-первых, все, кто достигал успеха в работе, всегда замечали в конце золотое сияние как символ золота, полученного в ходе алхимического процесса. Во-вторых, заря является промежуточным этапом между ночью(и днем, так и в алхимии, красные и желтые цвета — переходное звено между черным и белым. Черный цвет в алхимии связан с началом работы, со смертью, с гниение, эта стадия называется nigredo или mortificatio.
Белый цвет в данном случае — это результати цель всей работы, он всегдапротивопоставляется черному цвету. И в-третьих, все, кто преуспел вработе, похожи на тех, кто трудился всю ночь, ведь они находят покойи отдых в свете зари восходящего дня. Как только наступает новый день«все дьявольские запахи и испарения, которые поражают разум ученого, исчезают и ослабляются. Для нас это имеет особый интерес, потомучто успех в работе алхимика напрямую зависит от развития определенных психологических навыков. С появлением Философского Камня
се депрессивные чувства и безысходные мысли уходят, разум успокаивается и гармонизируется. Рождение Философского Камня будто бы запускает процесс глубокой психологической трансформации, И это указывает на то, что душа алхимика вовлекается в процесс изготовления Философского Камня. В конце Фома повторяется и утверждает, что с утренней зарей вся темнота рассеивается, а ночь обращается в бегство.
Более того, «ночь должна быть ясной, как и день в своих радостях». Эта цитата очень примечательна, поскольку она похожа на описание вечера перед Пасхой в Римском Миссале"": «О, воистину благословенна ночь, она одна ведает то время и тот час, когда Христос воскрес из мертвых! Эта ночь, про которую говорят: Ночь да будет столь же ясной, как и день... и пусть ночь освещает путь к моим радостям…»
Возникновение цитаты о Пасхе связано с библейскими притчами, но упоминание этой цитаты в контексте Aurora Consurgens имеет особый смысл и совершенно не случайно. Обращение ночи в бегство — это победа над смертью; как Иисус смог воскреснуть в день Пасхи, так и алхимик избавляется от смерти, по мере того как создается Философский Камень. Скорее всего, Фома решил выразить это в виде метафоры; алхимик перерождается с помощью мудрости Философского Камня. Поиск бессмертия всегда был главной темой алхимии. Западно-христианские алхимики не говорили открыто об этом, так как их могли обвинить в ереси, но их китайские коллеги без стеснения говорили о бессмертии и возможности сопровождать бренное тело по дороге к бесконечности. Выше Фома открыто рассуждает о вечном царствовании, поэтому эта ссылка вполне может быть посвящена бессмертию. В тот самый момент, когда человек сотворяет Философский Камень, когда он трансформирует Мудрость в Философский Камень и приводит ее к совершенству, он получает бессмертие, которое выражается в виде восхода солнца на заре и которое рассеивает всю темноту.
Тема бессмертия появляется в пятой главе Aurora Consurgens и затем снова всплывает во время атаки на глупцов, которые презирают мудрость. Фома повторяет, что умный человек всегда говорит символично, когда речь идет о великом деле. Тот, кто разберется в этих параболах, станет умнее и многое поймет, и благодаря этому знанию, он сможет постигнуть Мудрость. Та самая Королева с Юга, которая пришла учиться к Соломону и получила силу, славу и власть. Она носила «корону, сияющую в лучах двенадцати звезд, была приготовлена словно невеста для своего мужа, а на ее одежде были вышиты золотые слова на греческом, арабском и латинском языках: пока я буду править, я буду господствовать, и владению моему не будет конца, пока существуют те, кто хочет найти меня и неустанно, вдохновлённо и постоянно ищет меня»[1].
В этой главе мы встречаем ссылку на южный ветер, так как сама королева пришла с юга, и ссылку на Царицу Савскую, которая навещала Соломона и в свое время считалась великим алхимиком. Королеву с Юга, богиню Софию, очень почитали за ее уникальную мудрость. Фома представляет ее с королевской короной, сияющей в лучах двенадцати звезд. Это упоминание не случайно, ведь оно обращает наше внимание на более раннее утверждение — те, кто хочет сидеть на троне, будут владычествовать вечно. Таким образом, мы видим здесь еще одно высказывание о царстве алхимии и даре бессмертия. Фон Франц говорит о связи между этим изображением и женщиной из апокалипсиса, которая носила двенадцать звезд. Следуя цитатам, в основном из теологических источников, фон Франц изображает эту женщину как «существующую саму по себе энергию. .. как энергию света, распространяющуюся в природе»[2]. И, конечно же, фон Франц соотносит ее с образом Софии.
В алхимии корона — это символ божественной природы и просвещения. Эрик Джон Холмьярд[3] писал, что золотая корона — это результат большой работы в алхимии[4]. Юнг подчеркивал, что корона означает «королевскую тотальность.... она указывает на единство... тут уместно вспомнить семи- или двенадцати лучевую светящуюся корону, которую в гностических трактатах носил змей Агатодемон, а также корону Мудрости из Aurora Consurgens». Агатодемон — это персонаж, впервые возникающий в трудах алхимика Зосима Панополитанского и представляющий собою одновременно и мудрого учителя, и primamateria,которая подвергается ужасным испытаниям в процессе своей трансформации[5]. Получается, что одинаковые короны есть и у Софии, и у Агатодемона; эти двое есть не что иное, как первичные силы, которые преобразует алхимик в ходе свое работы.
В книге The Glory of the World Философский Камень увенчан светом[6]. Скорее всего, корона - это символ конечного этапа изготовления Философского Камня, поэтому в большинстве алхимических трактатов этот металл имеет корону. Однако только излучающая свет корона считается образом окончания работы. Например, Юнг нашел упоминание о короне со светом в раннем средневековом алхимическом трактате Aurelia Occulta. В нем описывается сияющий человек, который носил корону из звезд, он был проводником для алхимиков. Кроме того, согласно идеям Юнга, этот человек был еще и вторым Адамом, божественным существом, стоящим рядом с Христом[7].
Корона со звездами на голове Софии — это образ космоса, подчеркивающий ее божественное происхождение. Кроме того, это показывает, что София является не только фигурой мудрости или проводником, но также персонификацией первичной материи, с которой работают алхимики. София снова воплощается здесь в виде космической силы, которая не имеет формы и должна пройти свой собственный путь трансформации.
Помните, что на одежде, которую носила Королева с Юга, были сделаны надписи на трех языках. Это, безусловно, связано со значением цифры три в алхимии. Так, например, Философский Камень правит в трех царствах: животных, растений и минералов. Цифра три олицетворяет триаду духа, души и тела, и подтверждает власть София над целым миром. Примечательно, что греческий, арабский и латинский языки часто использовались именно в восточной алхимии. В этих словах говорится том, что София является королевой алхимиков, гае бы они ни находились. К тому же в этом небольшом изречении говорится о бессмертии, о том, что королева владычествует сейчас и будет править вечно, что королева приглашает в свое царство тех, кто захочет с помощью мудрости раскрыть ее тайны.
Алхимия — это не просто религия мистиков; это также и философия гностиков. Мы не сможем достигнуть успеха в алхимии без познаний в области науки и гностики. Мы должны уметь читать, расшифровывать и понимать различные метафоры и тексты философов, в противном случае — мы никогда не сможем отыскать Софию. Однако только интеллектуальное изучение аллегорий недостаточно, поскольку без толкования и вдохновения эти метафоры останутся лишенными всякого смысла. Нам нужна мудрость, чтобы найти Мудрость. Я делаю на этом особый акцент, потому что гностическая составляющая каждого учения и познания часто игнорируется в наше время. В современном мире гнозис[8] рассматривают как особый бескорыстный дар личности или богов. На основании собственного опыта могу сказать, что гнозис не приходит сам по себе, его невозможно раскрыть без определенных усилий со стороны человека, которые включают в себя: осмысление, чувствование и все, что необходимо для всестороннего развития. Если мы хотим добиться успехов в алхимии на любом уровне, будь то физическом, внутреннем или психоидальном, мы должны уметь анализировать информацию, много читать и стараться все понимать. После этого, если алхимику повезет, он сможет достигнуть гнозиса. Я всегда поражался излишней самоуверенности некоторых людей, которые надеялись найти легкий путь к индивидуации и мистическому прозрению. Они всегда очень сильно обижаются и расстраиваются, если результаты тут же не появляются. Помните, надо потратить всю свою жизнь на поиски, чтобы однажды проникнуть в царство Софии, которое открыто только для тех, кто «хочет найти меня и неустанно, вдохновлённо и постоянно ищет меня»[9].
В конце пятой главе Aurora Consurgens есть еще один рисунок, о котором следует упомянуть здесь. На нем изображена София-невеста, украшенная для своего мужа. Все рисунки, так или иначе связанные со свадьбой, олицетворяют процесс coniunctio, который ведет к рождению Философского Камня и Самости. Поскольку Фома не говорит нам, за кого София выходит замуж, мы можем предположить, что у нее есть два жениха. Фон Франц считает, что именно Фома является женихом Софии, но это лишь часть правды. Как мы уже с вами заметили ранее, София приходит к алхимику как возлюбленная, а он всю жизнь ждет этой встречи. Участвуя в божественных мистериях, как это принято при coniunctio, алхимики, будь то мужчины, или женщины, — все получают возможность соединения с Софией. Бракосочетание с психоидной фигурой — это глубокая и сильная связь, это слияние нашей души с психоидным существом. Энергия и наставления психоидной фигуры влияют на нашу психе и вызывают трансформацию внутри нее. Таким образом, не теряя своей индивидуальности, психоидная фигура более тесно контактирует с нами и благодаря этим взаимоотношениям постепенно «очеловечивается». Мудрость не перестает быть Мудростью, но становится любимой Мудростью, более близкой, более личной, более специфичной именно для нас.
В то же время существует еще более значимое бракосочетание, которое происходит между Софией и ее божественным партнером. И даже если в тексте Aurora Consurgens нет прямых указаний на это, то можно с уверенностью сказать, что это сам Бог. Достаточно вспомнить концепцию Имен, чтобы представить себе, как два Имени сливаются в процессе конъюнкции и порождают новое Имя, новую гармонию между двумя раннее раздельными Именами. Известно, что все Имена сосредоточены внутри Единого Существа, поэтому, когда два аспекта проявления Бога взаимодействуют друг с другом в балансе и гармонии, внутри него происходит трансформация.
Главная тема Каббалы — это бракосочетание Любви и Силы, это свадьба между женским воплощением Бога и мужскими центрами божественных энергий: Шхина вступает в связь с Йесод[10] и Тиферет.
В любом случае, с точки зрения каббалиста эти союзы создают новую гармонию внутри проявленного божества и посылают новые благословения для мира. Бракосочетание Софии — это последний этап в работе алхимика, когда она выходит замуж за Имя и вступает в контакт с ним. В результате этого взаимодействия рождается новая бездна божественности. Слияние женской и мужской сторон Божественного, свадьба Софии — вот чем завершается книга Aurora Consurgens и психоидная алхимия. Однако на этой стадии, София всего лишь готовится стать невестой, она не жена, ведь для этого предстоит сделать еще много работы. Именно поэтому в следующей главе AuroraConsurgensподробно описываются те процессы, через которые должна пройти София, чтобы достигнуть конечной стадии единения.