Поэзия

3 мая 1859 г.

Какое горе ждет меня?
Что мне зловещий сон пророчит?
Какого тягостного дня
Судьба еще добиться хочет?
Я так страдал, я столько слез
Таил во тьме ночей безгласных,
Я столько молча перенес
Обид, тяжелых и напрасных;
Я так измучен, оглушен
Всей жизнью, дикой и нестройной,
Что, как бы страшен ни был сон,
Я дней грядущих жду спокойно…
Не так ли в схватке боевой
Солдат израненный ложится
И, чуя смерть над головой,
О жизни гаснущей томится,
Но вражьих пуль уж не боится,
Заслыша визг их пред собой.

А. Апухтин

Не сидите сидем! Ну делайте!!... Делайте что нибудь!!!
Облегчая жизнь кажущейся змеють.
Буддисты сострадают кажимой дватомаргане,
Ну а мне зачем всё это,
УМеня НЕДВЕй в ДВИране.
Хоть что случись..., земля провались....

И уДВАсужило меня опять занести сюда,
Чего тут непонятного было в прошлом плаще,
Что СНОва оказался я как кура во ще.

Ну уж в этот раз вам хрен,
В кажимую байду я больше неходЕн.
Ищите ДВУраков в другом лагерЕ,
Хер буду я больше в этой вашей приснютой , невежеством пышащей , хитрой игре.


ДВЕпилог:

ДВУркует вошь.
ДВУркует гнида,
И даже бабка Степанида,
ДВУрквет северный олень,
ДВУркуют все кому не лень.

Один Шриманши НЕДВУркует,
В свою НЕДВУон лихо дует,
Так как..., тут ты как споёшь,
Так и НЕДВУдет, едрёна вошь.

Сочинить что ли стих серый в жопу,
Что бы не ездить ни в ДВАфрику ни в ДВЕвропу,
Сочиню я лучше паруфраз про то
Как НЕДВАпугал меня хрен в ДВАльто.

Снегавик прислал ,ребята
Вам пирожны в Новй Год,
Кто хоть сьест одно пирожно,
Будет жить год без хлопот.

Ну а если кому не достанется,
В варианте ни в каком,
Продолжайте так же дурью маяться,
И будьте , как и прежде,
Таким же всё лохом.

Налетай, торопись...,
С весёлым криком:
— Едрить твоё ДВАскатись.!!!


Ваш добрый Детмарос..

Он был именно там

Крест испытал я и христиан, до самых глубин дошел.
Тщетно искал. На кресте Его нет. Там я Его не нашел.

В храме индусском я побывал, в пагоде древней искал.
В них я опять не нашел и следа. Вновь не туда попал.

В плато Герата и Кандахар вглядывался в упор.
Нет Его здесь ни в долинах рек, ни на вершинах гор.

Без колебаний путь проложил к пику мифической Каф.
Там на вершине видел гнездо сказочной птицы Анка.

В Мекку добрался, в Каабе искал. Не было там Его.
У Авиценны спросил, но о Нем философ не знал ничего.

В сердце свое обратил я взор. Тут только понял сам:
Места другого нет для Него. Он был именно там.

Руми

Сидел под елью, слушал птиц,
Стирал остаточность границ,
Вмещал в себя игры узор,
Дрова закидывал в костер,
Курил кометные хвосты,
Пуская дымку на холсты,
На них дороги и дома,
Солдаты, армия, война,
Пришельцы в космосе летят,
Миры поработить хотят,
Сосед по лестнице достал,
На службу кто-то опоздал,
По трассе мчится лимузин,
В подвалах нюхают бензин,
Ведут корову на убой,
Надел наручники конвой,
Тужит поэт с пером в руках,
Орут коты на чердаках,
Дерется Брюс за компонент
С названьем "пятый элемент",
Стоит планета на ушах,
Хотя, казалось, вроде шар,
Шуты сменяют королей,
Сгорают храмы до углей,
Рожают, с радостью растят,
Хоронят много лет спустя...

///

Раскатов грома в небе бег,
И блики солнца горных рек...
Подвластны кисти мудреца,
Он тайну ведает кольца...
Безмолвно сомкнуты уста.
Основа кружева пуста.

Один графоман в солидный журнал
прислал корявый стишок.
Совсем таланта не было в нём,
и стиль был весьма смешон.

Но чтобы вывод под стих подвесть,
в нём были такие слова:
«Жизнь такова, какова она есть,
и больше — никакова!»

Младший редактор сказал: «Пустяки!
Ступай-ка в корзину, брат!»
Но чем-то тронули сердце стихи,
и он их вернул назад.

— Вчера я пришёл весёленький весь,
и жена была неправа.
Но «жизнь такова, какова она есть,
и больше — никакова!»

Редактор отдела, увидев стих,
наморщил высокий лоб.
Стихи банальные. Автор псих.
А младший редактор жлоб.

Но строчки вошли, как благая весть,
до самого естества.
«Жизнь такова, какова она есть,
И больше — никакова!»

И свой кабинет озирая весь,
подумал любимец богов:
«А может, и я таков, как есть,
И больше совсем никаков».

И страшная мысль, как роса с травы,
скатилась с его головы:
А может, и все таковы, каковы,
И больше — никаковы?

(Костров )

Стихи писать я больше не буду,
Так как поэт из меня хуже врблюду)),
Ну а что писать тогда??
Пойду лучше на улицу Труда( для рифмы просто),
Жопой резать провода.

Так мне лучше и спокойней,
Чем лажацца в теме ёйной( СНОва для рифмы просто).

пс:

Авадхута из меня,
Никакая.., вот такая вот фигня.
Буду лучше на Газели,
Чурок - дворников возить,
И в недве неегозить
А кто слушал тот дурак,
Плясал бы лучше кракавяк)

пс:

Каккая , всё же гаадость, эта ваша ДВАливная рыба!!!

ПС:

Сущность будды или ламы – пустота. То, что мы называем буддой или ламой, не является вещественным, подобно железу, хрусталю, золоту или серебру. Вам никогда не следует думать о будде или ламе с таким материалистическим отношением. Сущность будды или ламы – пустота; его природа – ясность; его проявление – игра беспрепятственного осознавания.
Помимо этого будда или лама не обладает никаким реальным, материальным образом, формой или цветом, подобно пустому сиянию пространства. Когда мы знаем, что будда или лама подобен такому пространству, мы можем развить веру, слить свой ум с его умом, и позволить своему уму мирно покоиться.
Это – самое важное отношение и самая важная практика.


Калу Ринпоче

Всё пройдёт..., и Ошо и Толле,
Всё пройдёт.., и сейчас и здесь...,
Всё пройдёт.., только верьте знайте видьте ..что ли..,
Только " есьм" ....,, это всё что ЕСЬМ.

https://vk.com/wall187611793_4127

Гласом НЕДВИющего в ДВУстыне..
Кричал Шриманшик .. весь охрип,
А в это время бапка с Эрилью,
Жарили индусскую колбасу на грили,
И пили из банки прокисший гриб.

Лимурию с Тартарией забыли ни так давно,
А они всё .., во сне ,и сами сонные,
Играли шахматными фишками в простое домино.

_-_

Кто ПОНЯЛ жисть..,тот в цирке не смеёцца,
А как Шнур со сцены,, а Шриманшик с НЕДВЕны( для рифмы),,
Орёт :
- Да всё оно пусть в рот еДВЁцца...!!!( мол типо).

пс:

Я ШнУра очень даже заувожал( хоть ранше и не любил),
Когда узнал что он в академию богословия и философии поступал( как и я когда то),
Ну а если он её ещё и окончил,
Ну тогда вааще ему полный респект и прощения просим


Видно все кто поступал когда то в такие академии,
Ваапще куку и ..., лучше б дать им просто премии( просто так для рифмы как всегда).

Олимпов Родил Мирозданье.
   Бессмертная Жизнь Клокочи.
   Великое Сердце Страданья
   Безумную Лиру Звучи.

Да будет проклята земля!
Да будут прокляты земные!
Эдемной Славы Бытия
Не понимают рты глазные.

   Меня поносят и клеймят
   Последней руганью собаке,
   Со Мной помойно говорят,
   Ютят на кухне в чадном мраке.

Меня из дома прогнали родные
За то, что не работаю нигде.
Помогите эфиры льняные
Прокормиться Вечной Звезде.

   У Меня даже нет полотенца,
   Чтобы вытереть плотски лицо.
   Я Блаженней любого младенца
   Пробираюсь сквозь будней кольцо.

Я считаю фунт хлеба за роскошь.
И из чайной беру кипяток.
Одолжить семь копеек попросишь
И поджаришь конинный биток.

   Рыдайте и плачьте кто может,
   Великий Поэт в нищете.
   И голод Его не тревожит,
   Он Утаился в Мечте.

(Константин Олимпов)

Перешагни, перескочи,
Перелети, пере- что хочешь -
Но вырвись: камнем из пращи,
Звездой, сорвавшейся в ночи...
Сам затерял - теперь ищи...

Бог знает, что себе бормочешь,
Ища пенсне или ключи.

Владислав Ходасевич

«Перешел на шепот. Теперь мне сорок...»

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.


Иосиф Бродский. 24 мая 1980

И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят — все лучшие годы!

Любить… но кого же?..
на время — не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно…

Что страсти? — ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг
Такая пустая и глупая шутка…

Михаил Лермонтов

В ночи изначальной, безлунной, беззвездной,
Меж рытвин, зловонных болот, пустырей,
Идущие в бездну, рожденные бездной
Потомки полипов, медуз и червей!

Вам ветры приносят дыханье отравы,
Снега — предвещают грядущую Смерть,
И дни ваши тусклы, как осенью травы,
И радости ломки, как сгнившая жердь.

И в сердце своё я вонзаю проклятья
За то, что я в цепи позорной звено,
За то, что ношу человека печать я,
За то, что и мне быть рабом суждено.

Александр Тиняков

С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.

Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья —
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.

Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи.

Завет Предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная.
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.

Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:

«Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!

Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»

М.Ю. Лермонтов, «Пророк», 1841

1
Я не стал ни лучше и ни хуже.
Под ногами тот же прах земной,
Только расстоянье стало уже
Между вечной музыкой и мной.
Жду, когда исчезнет расстоянье,
Жду, когда исчезнут все слова
И душа провалится в сиянье
Катастрофы или торжества.

2
Что ж, поэтом долго ли родиться…
Вот сумей поэтом умереть!
Собственным позором насладиться,
В собственной бессмыслице сгореть!
Разрушая, снова начиная,
Все автоматически губя,
В доказательство, что жизнь иная
Так же безнадежна, как земная,
Так же недоступна для тебя.

Георгий Иванов, 1933

Восточные поэты пели
Хвалу цветам и именам,
Догадываясь еле-еле
О том, что недоступно нам.

Но эта смутная догадка
Полу-мечта, полу-хвала.
Вся разукрашенная сладко,
Тем ядовитее была.

Сияла ночь Омар-Хаяму,
Свистел персидский соловей,
И розы заплетали яму,
Могильных полную червей.

Быть может, высшая надменность:
То развлекаться, то скучать.
Сквозь пальцы видеть современность,
О самом главном — промолчать.

Георгий Иванов

Россия счастие. Россия свет.
А, может быть, России вовсе нет.

И над Невой закат не догорал,
И Пушкин на снегу не умирал,

И нет ни Петербурга, ни Кремля –
Одни снега, снега, поля, поля...–

Снега, снега, снега... А ночь долга,
И не растают никогда снега.

Снега, снега, снега... А ночь темна,
И никогда не кончится она.

Россия тишина. Россия прах.
А может быть, Россия – только страх.

Верёвка, пуля, ледяная тьма
И музыка, сводящая с ума.

Веревка, пуля, каторжный рассвет
Над тем, чему названья в мире нет.

Георгий Иванов, 1931
(Есть на сайте Культура.рф)

Я себя одиноким назвал,
И теперь я с Судьбою своей
Примирился и ясно сознал,
Что мне нужно уйти от людей.
Я могу на пути их встречать
И в глаза им с восторгом глядеть,
Но сам должен навеки молчать
И, в молчаньи прожив, умереть.
Но тех звуков, что слух мой томят,
То, что душу терзает всегда,
Они взглядом своим оскорбят,
Не поняв ни за что, никогда.
Пусть их пляшут над трупом земным,
Безобразною шумной толпой,
Я к пределам уйду голубым
И сольюсь с бестелесной мечтой.

Александр Тиняков